Жизнь зло подшутила над Турцией, в очередной раз доказав, что непрогнозируемые риски есть всегда, а рейтинги надежности - вещь условная.
Фондовый рынок подрывают не только плохая макроэкономическая статистика и разочаровывающие отчеты компаний - социальная нестабильность для него также губительна. Революционный подъем турецких масс, наложившись на глобальный уход инвесторов из развивающихся стран, вызвал обвал рынка, который еще вчера считался одним из самых перспективных в мире.
Прошлый год турецкий рынок акций закончил абсолютным лидером среди развивающихся площадок. Индекс Стамбульской фондовой биржи, номинированный в местной валюте, взлетел на 52,6%. Долларовый индекс MSCI Turkey прибавил 60,5% на фоне скромного 15-процентного прироста MSCI ЕМ, общего для развивающихся рынков. В этом году турецкие активы сохраняли опережающую динамику, и еще в 20-х числах мая индекс MSCI Turkey находился в плюсе более чем на 10%.
Подъем был столь уверенным, что даже начавшаяся в мае распродажа на развивающихся рынках (глобальные инвесторы испугались, что улучшение дел в американской экономике заставит ФРС США свернуть программу количественного смягчения) привела не к падению, а всего лишь к остановке роста турецкого фондового индекса. Вот только балансировать на локальных максимумах ему пришлось недолго: упасть помогли свои же, местные «рассерженные» горожане.
Реализовался риск, который аналитики совершенно не признавали. Наоборот, они полагали, что политика премьера Реджепа Эрдогана, лидера правящей Партии справедливости и развития, пользуется поддержкой подавляющего большинства населения и является важным фактором внутренней стабильности. Основания так считать у них были. Турция в последние годы совершила стремительный рывок, став самым динамичным из европейских рынков. Экономика страны довольно быстро восстановилась после кризиса, продемонстрировав в 2010-м и 2011-м «китайские» темпы роста ВВП - 9,2 и 8,5% соответственно. В прошлом году подъем, правда, замедлился до 2,2%: сказалось влияние долгового кризиса в Европе и сжавшийся из-за ужесточения монетарной политики внутренний спрос. Однако Центральный банк Турции назвал это «плавной посадкой» во избежание перегрева экономики и с сентября начал снижать ставки, пообещав вернуть темпы роста в 2013-2014 годах на уровень 4-4,5%.
ИСКРА, СПАЛИВШАЯ РЫНОК
Рейтинговые агентства благосклонно оценивали перспективы страны. В ноябре 2012-го Fitch присвоило турецким гособязательствам инвестиционный рейтинг. В середине мая до аналогичного решения дозрело Moody’s. Дефицит бюджета Турции в прошлом году составил 1,4%, отношение внешнего долга к ВВП сократилось до 40%. Если и делалось предостережение о рисках, то среди таковых упоминался дефицит текущего платежного баланса и нехорошее соседство с Сирией.
Двойной знак инвестиционного качества позволил аналитикам заговорить о резком снижении непрогнозируемых рисков для Турции. Рынок ликовал. Фондовые индексы устремились вверх. Доходность по 10-летним долларовым бондам страны в середине мая впервые в истории опустилась до 6%. Все выглядело как нельзя кстати и только укрепляло международных инвестиционных стратегов в мысли, что они правильно посчитали турецкие активы лучшим выбором на текущий год (об этом свидетельствуют данные январского опроса управляющих глобальными фондами от Bank of America Merrill Lynch). Эйфорию сбило местное население. Оно оказалось недовольно теми жесткими методами, которыми власть решила вести страну к светлому исламскому будущему Массовые антиправительственные выступления охватили все крупные города. Дубина народного гнева оглушила рынок.
ШОК РОЖДАЕТ ДИСКОНТ
Инвесторы сильно занервничали. Индекс Стамбульской фондовой биржи XU100 с 28 мая за две недели рухнул на 16,2%, уйдя по итогам с начала года в минус. Доходность по 10-летним долларовым бондам взлетела в первых числах июня до 7,32%. Турецкая валюта заметно ослабла: 6 июня ее курс опустился до отметки 1,9 турецкой лиры за доллар США - минимум за 17 месяцев.
Сыграла свою роль и зависимость турецкого финансового рынка от зарубежных капиталов. Во многом это «короткие» деньги, которые приходят в расчете на быстрый куш и резво уходят, когда пахнет жареным. Внушительная доля нерезидентов характерна и для долгового, и для фондового рынков Турции. Поданным банка Royal Bank of Scotland, портфель турецких обязательств в руках иностранных инвесторов вырос в 2012 году на 16 млрд долларов и в начале 2013-го на вложения нерезидентов приходилась почти четверть капитализации стамбульского рынка облигаций. Для сравнения, в 2009-м их доля была меньше 10%. По информации турецкого регулятора Capital Markets Board, чистый приток в местные акции из-за рубежа в прошлом году составил 5,3 млрд долларов и позиции нерезидентов обеспечивали две трети капитализации фондового рынка.
Сейчас инвесторы вынуждены пересматривать риски вложений в турецкие активы. Их первая реакция была нервной, но они заняли скорее выжидательную, чем паникерскую позицию. Игроки не хотят уходить и надеются на нормализацию ситуации. Да и опыт фондового рынка Египта, пережившего в 2011-м аналогичное обрушение на фоне выступлений против режима Мубарака, говорит о том, что инвесторы быстро забывают о шоке и начинают думать о дисконте к справедливой рыночной стоимости, который образуется в результате таких форс-мажорных обстоятельств. В прошлом году, если судить по индексам MSCI, Египет среди развивающихся экономик стал вторым по приросту после Турции - плюс 44,5%.
Хотя в нынешнем году лучше, конечно, было последовать рыночной мудрости Sell in May and go away...
(с) Оксана Антонец