Плотоядные несут смерть. И стимулируют жизнь. Добыча не идет сама в руки. Чтобы ее поймать, требуются быстрота, сила, эффект внезапности или хитроумная тактика. От этого выигрывают не только сами охотники, но и биологическое разнообразие на планете. Ведь извечная борьба между хищниками и их жертвами — один из главных двигателей эволюции.
Январь 2011 года, побережье Антарктиды. Лежащий на морской льдине тюлень Уэдделла в опасности. К нему подплывают самые крупные и умные хищники в мире. От одной-единственной косатки тюлень мог бы ускользнуть. Но это целый отряд из четырех многотонных «китов-убийц». Их нападение так хорошо скоординировано, что ему не спастись.
Охотники начинают кружить у льдины. Они явно хотят понять, стоит ли тратить силы на такую добычу. Наконец решение принято.
Косатки готовятся к атаке. На мгновение кажется, что опасность миновала. Хищники движутся ровной линией прочь. Но, отплыв на какое-то расстояние, резко разворачиваются и, выстроившись в плотную шеренгу, устремляются к цели.
На этот раз оружием для них послужат не острые зубы, а плещущаяся вокруг вода.
За несколько метров до цели они одновременно «тормозят», поднимая своими мощными тушами и хвостовыми плавниками многометровую волну. Словно цунами она накатывает на льдину, которая начинает сильно раскачиваться.
Уловка срабатывает. Тюлень пытается удержаться на кренящейся льдине. Но шансов нет. Законы физики неумолимы. Он соскальзывает в воду.
Там его уже поджидает одна из косаток. Она мгновенно хватает его пастью. И держит под водой, пока он не захлебнется. Затем охотники умело сдирают с тюленя шкуру. Теперь каждый может получить свою долю мяса и подкожного сала. Вне зависимости от размером добычи косатки всегда по-братски делят ее между собой.
Такую сцену наблюдал зимой 2011 года в Антарктике гидробиолог Роберт Питмен. Уже 15 лет американский исследователь из Национальной службы по определению морских рыбных ресурсов изучает охотничьи повадки косаток. Хорошо скоординированная атака на тюленя — наглядный пример одной из самых поразительных стратегий охоты во всем животном мире, считает он.
Косатки доживают до 100 лет. И на протяжении многих десятилетий они охотятся в группах сородичей, достигая такого слаженного и четкого взаимодействия, на которое не способны никакие другие хищники, уверен Питмен.
Косатки распространены почти по всему Мировому океану. У них самый широкий ареал среди животных такого размера. Эти крупные морские млекопитающие, принадлежащие к семейству дельфиновых, делятся на три разновидности, отличающиеся друг от друга внешним видом и повадками. В большинстве регионов мира они охотятся на морских млекопитающих небольшими группами, по три особи в каждой. Но кое-где сбиваются в крупные стаи по восемь особей. И питаются преимущественно рыбой.
Биологи установили, что в рацион косаток входит более 100 видов животных. От небольших рыб типа макрели и сельди до осьминогов, черепах, морских птиц, тюленей и даже 15-метровых калифорнийских китов.
На охоте они демонстрируют феноменальную изобретательность. Тактика создания «волн-убийц» — это лишь один из многих трюков, которыми в совершенстве владеют одни из крупнейших плотоядных дельфинов на планете.
Исследователи наблюдали, как косатки-рыболовы окружают косяки рыб потоками воздушных пузырей, словно окутывая добычу виртуальной сетью, из которой она не может вырваться.
В некоторых морях они порой преследуют добычу до самого берега. Рывком выбрасывают свою массивную тушу на отмель. И хватают безмятежно отдыхающих тюленей.
Хотя за такую смелость можно поплатиться серьезной травмой. И даже жизнью. Если косатка прыгнет слишком далеко, то не успеет сползти в море. В этом случае ей угрожает мучительная смерть на суше.
Однажды у побережья Калифорнии на глазах у Роберта Питмена тридцать пять косаток организованно атаковали группу из девяти кашалотов. Действуя как живые торпеды, они таранили противников до тех пор, пока те не умерли от потери сил и внутренних кровотечений. Секрет успеха косаток — невероятная согласованность в процессе охоты. Обмениваясь сигналами — писком и щелчками, они четко распределяют задачи между членами группы. Чтобы подкрасться к китам незамеченными, все косатки в стае могут разом умолкнуть.
Не все эти способности заложены в генах. Семейные группы косаток — это своеобразные «школы выживания» для молодняка. Многие годы подрастающее поколение постигает тонкости охотничьего искусства на примере старших.
Естественных врагов у косаток нет. Они стоят на вершине пищевой цепочки Мирового океана. И занимают одну из верхних ступеней в долгой эволюции хищников.
Хищники обитают на Земле с незапамятных времен. Еще на раннем этапе эволюции выделился особый класс организмов, специализирующихся на поедании других существ. Живая ткань — высококалорийный продукт. По сути, хищник подпитывается жизненной энергией своих жертв.
Сменяя друг друга, бесчисленные виды хищников вырабатывали все более изощренные способы поимки добычи. Совершенствование охотничьих навыков послужило одним из сильнейших стимулов к усложнению форм жизни на Земле, считают многие ученые. А палеозоолог Стефан Бенгтсон из Музея естественной истории в Стокгольме вообще уверен: охота — это главный двигатель эволюции.
Ясно одно: без агрессивных и изобретательных хищников наша планета точно выглядела бы иначе. Конкуренция между биологическими видами в мире без хищников была бы намного слабее. Поэтому эволюция застопорилась бы на каком-нибудь примитивном уровне. Возможно, Землю до сих пор населяли бы только колонии микробов, говорит шведский исследователь.
Но все изменилось с появлением первых хищников — бактерий. Уже 2,1 миллиарда лет назад они стали поглощать других микробов. И постепенно распространились по всей планете. Они нарушили устоявшуюся структуру взаимоотношений между живыми организмами. Для хищника нападение на другое существо — это лишь возможность получить очередную порцию пищи. А для этого существа — вопрос жизни и смерти.
Потенциальным жертвам было все труднее приспосабливаться к новым условиям. Тот, кто производил на свет слишком мало потомства, не научился защищаться или убегать, остался за бортом жизни.
Началась бесконечная эволюционная гонка: с каждым новым витком спирали плотоядные совершенствовали свои охотничьи навыки, а потенциальные жертвы — способы защиты. Одни из них обросли тонкими защитными шипами. Другие научились маскироваться или развивать необходимую скорость для спасения от преследователей.
Хищники послужили движущей силой эволюции.
Переломным моментом стал переход микробов к хищническому образу жизни, считает Бенгтсон. Именно это дало старт развитию сложных клеток, из которых состоят все современные многоклеточные организмы, включая человека.
Эти клетки отличались не только более крупными размерами и сложным строением. Они несли в себе митохондрии — крошечные генераторы энергии, необходимой для обмена веществ. Изначально митохондрии были свободными бактериями, предполагают многие ученые. Затем они были поглощены хищными бактериями. Но не переварились, а прижились внутри нового организма, став его энергетическим элементом.
Именно хищники могли привнести еще одно новшество в эволюцию — тенденцию к увеличению размеров живых организмов, считают ученые. Маленькие существа — слишком легкая добыча. Зачастую они недостаточно быстро передвигаются. Их легче проглотить. Чем крупнее животное, тем выше его шансы на выживание, гласит эта теория. А увеличение «габаритов» потенциальных жертв повлекло за собой и укрупнение хищников.
В результате между плотоядными и их жертвами могла начаться «гонка размеров», предполагают некоторые специалисты по эволюционной биологии.
Результатом этой гонки стал новый эволюционный скачок. Стремясь превзойти по размерам своих конкурентов, некоторые одноклеточные организмы начали объединяться в клеточные колонии. Возможно, это и запустило процесс формирования современных многоклеточных организмов — животных и растений.
Вывод очевиден: не будь хищников, на Земле никогда не развились бы сложные формы жизни.
Следующий эволюционный прорыв произошел уже в кембрийский период, начавшийся около 540 миллионов лет назад.
Тогда древние организмы впервые «научились» строить минеральные скелеты. Членистоногие и моллюски покрылись твердым известковым панцирем. Появились предки всех современных позвоночных — кистеперые рыбы с примитивным позвоночником, который превратил их в искусных пловцов.
Главное предназначение внутреннего и внешнего скелета — защита от хищников, уверены многие палеонтологи.
Прогрессировали не только потенциальные жертвы, но и хищники. Они становились крупнее и опаснее. Их арсенал пополнялся зубами и когтями, клешнями и ядовитыми шипами. Они уже могли раскалывать и буравить панцири своих жертв. Внезапный всплеск биологического разнообразия, произошедший в эту эпоху, даже называют «кембрийским взрывом».
Скорее всего, такое стремительное развитие объясняется эффектом «снежного кома»: по мере роста многообразия живых организмов появлялись и все новые виды плотоядных, специализирующихся на их добыче.
Тем не менее хищники оставались в меньшинстве. Подавляющее большинство животных по-прежнему питалось растениями или остатками умерших организмов, фактически занимаясь «утилизацией отходов». Таких пищевых ресурсов в океане было в избытке. Достаточно вспомнить, как пышно разрастаются в соленой воде морские водоросли. Эта стратегия выживания доминирует в животном мире и сейчас.
Охотников не может быть больше, чем их жертв. Вот почему размножение и распространение хищников строго ограничено. Им позволено пользоваться лишь биологическими «излишками». Иначе они очень быстро уничтожат свою собственную «кормовую базу». Если бы все живые существа в мире охотились друг на друга, это довольно скоро привело бы к нарушению экологического равновесия. А природа не допускает таких перекосов.
Сезон охоты на суше одними из первых открыли хищные стрекозы около 300 миллионов лет назад. Охотничья стратегия этих насекомых оказалась настолько эффективной, что строение их тела и, возможно, даже повадки не изменились до наших дней. Когда стрекоза совершает облет своих угодий, от ее взгляда не укрыться даже крошечной букашке.
Благодаря выпуклым фасеточным глазам с углом обзора почти 360 градусов стрекоза может «засекать» на лету малейшее движение. И способна видеть в инфракрасном диапазоне, то есть выслеживать по тепловому излучению, других летающих насекомых: мух, жуков, бабочек и стрекоз меньшего размера.
При броске к добыче некоторые хищные насекомые развивают скорость до 50 километров в час. И с помощью мощных хватательных приспособлений успевают поймать жертву прежде, чем она заметит угрозу и пустится в бегство.
Как правило, стратегия охоты у насекомых строится по принципу реакции на раздражитель. Вид пролетающей жертвы мгновенно вызывает у них импульс к преследованию.
Аналогичный механизм лежит в основе охотничьих повадок земноводных и рептилий. Скажем, лягушки «запрограммированы» реагировать на движущиеся объекты определенной формы, например на ползущих муравьев. Заметив потенциальную добычу, они мгновенно «выстреливают» языком точно в ее направлении.
Причем они не обязательно обдумывают свои действия, а, скорее, следуют врожденным инстинктам. Пример тому — недавно облетевшая интернет видеозапись, на которой лягушка-бык увлеченно «играет» на смартфоне, хватая виртуальных муравьев с экрана. Она снова и снова тыкается языком в стекло, естественно, принимая их за настоящих насекомых.
Охотничьи повадки у различных классов животных — насекомых, рыб, земноводных, рептилий, птиц и млекопитающих — развивались независимо друг от друга. Поэтому так разнообразны и способы умерщвления добычи.
Хищники-засадники стараются на охоте максимально сэкономить силы. Почти неподвижно часами и даже целыми днями выжидают в засаде, пока в поле их зрения не попадет потенциальная добыча. К такому типу охотников относятся многие виды змей, в том числе удавы. Благодаря своей защитной окраске они прекрасно маскируются в кустах и среди корней. И подкарауливают ни о чем не подозревающую жертву. Как только она приближается на нужное расстояние, удав совершает резкий бросок. Вырваться из удушающих объятий гигантской змеи нет шансов ни у млекопитающих, ни у птиц.
Но даже в процессе удушения удав бережет свои силы. Чтобы не «перетрудиться», он следит за пульсом жертвы. Как только ее сердце перестает биться, он ослабляет хватку и дает отдых мышцам.
Другие хищники в совершенстве освоили искусство строительства ловушек. Полуторасантиметровая личинка муравьиного льва, насекомого из отряда сетчатокрылых, роет ловчую воронку в песке и ждет, пока муравей или другое мелкое насекомое не приблизится к ее краю. Затем забрасывает добычу песчинками, сбивая на дно ловушки. А там вонзает в нее свои серповидные челюсти и впрыскивает под покровы пищеварительные соки, после чего высасывает растворившееся содержимое тела и ударом головы выбрасывает из воронки пустую хитиновую оболочку.
Многие хищники специализируются на преследовании жертвы. И ставят при этом впечатляющие рекорды. Гепарды могут ускоряться на коротких дистанциях до 100 километров в час. А соколы-сапсаны пикируют на жертву со скоростью свыше 300 километров в час.
Если стрекозы, змеи и муравьиные львы справляются с добычей в одиночку, то другие хищники делают ставку на численное превосходство.
Тропические муравьи-кочевники многотысячными армиями маршируют по южноамериканским джунглям. И убивают все живое, что попадается на пути их колонны. Перед крохами размером всего несколько сантиметров бессильно почти любое животное. Не исключая млекопитающих и птиц. Муравьи-кочевники густо облепляют жертву, валят ее с ног своим весом и кусают, пока она не погибнет.
Но при всем разнообразии охотничьих тактик у хищников есть одна общая особенность: у них нет права на ошибку.
Преследование добычи требует огромных энергозатрат. А если хищник охотится на мелких животных, которые не могут обеспечить его большим количеством калорий, результативность охоты должна быть очень высока. Неудачник постепенно теряет силы, заболевает и умирает. Для такого спринтера, как гепард, каждое безуспешное преследование — лишняя трата жизненных сил. В отличие от травоядных животных, которые зачастую располагают обширной кормовой базой, хищники, как правило, должны бить точно в цель.
Поэтому в ходе эволюции многие плотоядные не только научились развивать феноменальную скорость, обзавелись мощными клыками, когтями и ядовитыми железами. Но волей-неволей поумнели.
Хищникам необходимо уметь угадывать или заранее просчитывать реакцию своих жертв. А для этого требуется тренировать ум. Игры молодых зверей — львят, рысят, лисят и барсучат — это не что иное, как отработка охотничьих приемов.
Играя со своими сверстниками, они учатся ловить, преследовать и прятаться. Уже многие миллионы лет между хищниками и их жертвами, наряду с «гонкой размеров», идет «интеллектуальная гонка»: чем умнее хищник, тем больше у него добычи. Чтобы защититься от такого охотника потенциальным жертвам тоже приходится «напрягать извилины».
Неудивительно, что многие хищники предпочитают охотиться на животных поглупее себя. Например, кошки умнее мышей, дельфин более разумное существо, чем морская сельдь, которой он питается. А осьминоги превосходят по интеллектуальным способностям раков, на которых они нападают из засады.
Но на каждое действие есть противодействие. Из-за постоянного прессинга со стороны хищников у травоядных в ходе эволюции тоже наметилась тенденция к увеличению объема мозга.
Взаимное влияние популяций хищников и их жертв — один из наиболее изученных феноменов в биологии. Самым показательным примером этого процесса могут служить взаимоотношения зайцев и лис, живущих на маленьком острове.
Зайцы могут прекрасно обойтись без лис. Для лис они, напротив, жизненно необходимы. Если вокруг нет иной потенциальной добычи, то численность популяции хищников напрямую зависит от количества зайцев. Если, скажем, в результате эпидемии вымрет половина «косых», то через какое-то время сократится и количество лис. Все просто: чем меньше добычи, тем труднее ее поймать и острее конкуренция между охотниками. Зайцам не грозит тотальное истребление. А вот лисы могут погибнуть из-за резкого уменьшения численности потенциальных жертв.
В идеале между хищниками и жертвами в дикой природе поддерживается динамический баланс.
Численность популяций постоянно варьируется, отклоняясь в большую или меньшую сторону от средней величины, в зависимости от различных внешних факторов.
Лисы охотятся в одиночку. Но самые изощренные способы добычи пищи выработали животные, которые травят своих жертв группами. Самый яркий пример — африканская гиеновая собака. Эти хищники, как и волки, живут стаями, по десять родственных особей. У каждой есть два вожака — доминантная пара, самец и самка. Охотятся члены группы только все вместе.
Добыче корма обязательно предшествует долгая церемония приветствия. Все собаки прыгают, машут хвостами, радостно скулят, лижут и обнюхивают друг друга. Все это только с виду кажется игрой. На самом деле их цель — проверить, готовы ли все члены стаи к предстоящему испытанию.
После подготовки хищники отправляются в саванну на поиски зайцев и антилоп. Иногда они нападают на агрессивных бородавочников и даже на зебр, которые умеют за себя постоять.
Травля начинается в тот момент, когда один из членов группы обнаруживает потенциальную жертву. Загонщики бросаются за добычей на скорости до шестидесяти километров в час. Но при этом периодически оглядываются на своих отстающих собратьев. И взвизгивают. С помощью таких сигналов они координируют общие действия.
При нападении на стадо антилоп гну они организуют атаку таким образом, чтобы отсечь одно молодое неопытное животное от остальных. Иногда им удается затравить добычу уже через сто метров. Но порой приходится ее преследовать более двух километров. Стоит уставшей жертве оступиться, как на нее накидываются хищники: самка или самец из доминантной пары впивается клыками в задние ноги. Остальные вцепляются со всех сторон — в морду и бока. И буквально разрывают жертву на части.
Если антилопа пытается защитить себя или свое потомство, например начинает лягаться, то стая охотников разделяется на две группы. Пока одна отвлекает мать, другая накидывается на беззащитного детеныша.
На протяжении всего периода охоты гиеновые собаки старательно избегают чрезмерного риска. Если жертва слишком упорно сопротивляется, то вожак подает своей команде особый звуковой сигнал к отступлению.
Слаженные действия приносят свои плоды. Почти в двух из трех случаев гиеновые собаки добиваются успеха. Это самые результативные загонщики из всех африканских хищников.
Подчас они, как и многие другие хищники, проявляют на охоте крайнюю жестокость. Зрелище кровавой расправы над беззащитной добычей может навести на мысль, что животный мир делится на добрых и злых существ, палачей и жертв. Но превосходство хищников — иллюзия. Они тоже могут быть жертвами. В Европе крупных хищников почти истребили. С глубокой древности до наших дней они вызывают у людей смешанные чувства: восхищение, страх и подсознательную враждебность. Недавнее возвращение волков в Германию стало настоящей сенсацией. Но многие против. Они боятся такого соседства.
У косаток тоже неоднозначная репутация. Наблюдая за их выступлениями в дельфинариях, мы восхищаемся их сообразительностью, ловкостью и красотой. Однако в открытом океане эти симпатичные существа ведут себя как безжалостные убийцы. Косатки атакуют своих жертв в лоб. И нередко даже не съедают целиком. Например, у большого кита они предпочитают выедать только язык, горло и губы. Но нельзя забывать, что зловещее прозвище «кит-убийца» дали косатке китобои, которые сами убивали китов. Да и косаток тоже.
Борьба за морские ресурсы показала, что даже самые изобретательные океанские охотники бессильны перед человеком — наиболее опасным и хитроумным хищником на Земле, с равным успехом настигающим свою добычу и на суше, и на море.