вторник, 4 ноября 2014 г.

Дональд Томас. Забытые дела Шерлока Холмса

Дональд Томас. Забытые дела Шерлока Холмса
Слухи о двоеженстве короля Георга V, похищение регалий ордена Святого Патрика в 1907 году, странные обстоятельства смерти французского президента Фора… Все эти драматические коллизии являются историческими фактами, а не вымыслом. «Было бы удивительно, — отмечает доктор Ватсон, — если бы Скотленд-Ярд и здесь не воспользовался талантами Шерлока Холмса». Эта книга рассказывает о том, какую роль сыграл великий сыщик в расследовании крупнейших преступлений и щекотливых ситуаций, которые при огласке причинили бы немалый ущерб репутации королевской семьи и правительства, а также нарушили бы порядок и спокойствие в стране. Рукопись доктора Ватсона, законченная вскоре после смерти Холмса, долгое время пролежала под замком в государственном архиве на Ченсери-лейн. И только теперь, семьдесят лет спустя, мы наконец можем ознакомиться с секретными расследованиями Шерлока Холмса.

Отрывок из книги:

За время проживания на Бейкер-стрит я крайне редко испытывал какие-либо неудобства. Однако визит мистера Уильяма Кута, адвоката из Национальной ассоциации бдительности, не предвещал ничего приятного.

Нам с Холмсом уже приходилось встречаться с ним несколько лет назад по делу о подложном завещании. В ходе переговоров адвокат выяснил, что Холмс некогда был дружен с покойным сэром Ричардом Бёртоном, известным путешественником и антропологом, переводчиком «Тысячи и одной ночи». Мистер Кут узнал о том, что леди Бёртон желает избавиться от рукописи другого перевода сэра Ричарда — «Благоуханного сада», довольно колоритного образца арабской любовной литературы. Адвокат проявил большую заинтересованность в покупке этого уникального произведения.


Мы предполагали, что он намеревается издать эту работу в каком-либо научном журнале или, возможно, передать ее Британскому музею. Трудно выразить словами тот ужас, который охватил нас при известии о том, что произошло с рукописью. Эта проклятая Ассоциация бдительности приобрела ее лишь для того, чтобы предать огню! Сожжение любой книги, тем более написанной покойным другом, не могло вызвать у Шерлока Холмса ничего, кроме отвращения.

Поэтому потребовались долгие уговоры, прежде чем мой друг согласился принять мистера Кута. Если бы Холмс не страдал от невыносимой скуки, вызванной обычной для летних месяцев пассивностью лондонского преступного мира, он вряд ли позволил бы себя уломать. Как бы там ни было, он решил «послушать, что скажет этот мракобес». Я подозревал, что Холмс станет говорить с Кутом лишь ради удовольствия послать его ко всем чертям. Скорее всего, именно так он и собирался поступить.

Вместе с адвокатом должна была прийти его клиентка, некая мисс Пирс. Ее представили нам как хозяйку мрачного загородного дома неподалеку от Саффрон-Уолдена и активную сторонницу Ассоциации бдительности. Редко бывает, чтобы люди являли собой настолько разительный контраст, как эта стоящая у нас на пороге парочка. Кут, одетый в роскошный костюм, с часами на цепочке в жилетном кармане, большеголовый, с длинными усами и чувством превосходства в карих глазах, напомнил мне мистера Чедбенда из диккенсовского «Холодного дома» — такой же напыщенный, велеречивый, самодовольный толстяк без особых достоинств. Был ли его голос елейным или мелодичным — это вопрос вкуса.

Мисс Пирс казалась жалким воробьем рядом с этой лоснящейся вороной. Она была женщиной средних лет, невысокой и худощавой, из тех, кто «всех нас переживет». Ее голову венчала довольно невзрачная старомодная серая шляпка с сиреневыми и белыми шелковыми цветами. Строгое и почти неподвижное лицо оживляли только солнечные блики на стеклах ее очков в золоченой оправе.

Холмс указал посетителям рукой на стулья, затем мистер Кут приступил к изложению жалобы своей клиентки. Мисс Пирс преимущественно молчала, но у нее была забавная привычка повторять те слова адвоката, которые она считала особенно важными. Миниатюрная женщина словно опасалась, что Холмс не примет их к сведению. При упоминании о чем-то неприятном она шевелила своими тонкими губами с особым старанием, но практически беззвучно. Перед началом речи мистер Кут многозначительно откашлялся, словно собирался исполнить арию за фортепиано.

— Как я уже сообщил в своем письме, мистер Холмс, мисс Пирс в последние недели — чтобы не сказать месяцы — весьма обеспокоена неподобающим поведением своего соседа.

— Да, да, — отозвалась мисс Пирс тоненьким птичьим голоском. — Неподобающим.

— Моя клиентка — незамужняя дама, кроме нее, в доме живет лишь одна женщина-служанка.

— Служанка, — пробормотала мисс Пирс, очевидно желая подчеркнуть разницу в общественном положении.

— Дом почтенной леди расположен в отдаленной части Эссекса. От соседней фермы Колдемс его отделяет ручей. Он находится в шести с половиной милях от Саффрон-Уолдена и в восьми с половиной — от Бишопс-Стортфорда. До ближайшей железнодорожной станции в Одли-Энд — четыре мили и тысяча двести двадцать семь ярдов.

Я подумал, что эти скрупулезные подсчеты наверняка прибавят изрядную сумму к счету, который адвокат выставит мисс Пирс.

— Мне представляется довольно забавным, — холодно заметил Холмс, — что вы уделили столько внимания этим замерам и ни слова не сказали о расстоянии между домом вашей клиентки и фермой Колдемс.

Мистер Кут удовлетворенно улыбнулся:

— Мистер Холмс, для таких измерений нам потребовалось бы разрешение капитана Дугала пройти по его земле. Моя клиентка не сочла возможным обращаться к нему с подобной просьбой.

— Не сочла возможным, — нервно подтвердила мисс Пирс.

— Хорошо, — пожал плечами Холмс, ибо это не имело большого значения, ведь он мог отдать посетителям приказ «Кругом — марш!» в любой момент. — Прошу вас, продолжайте, если вам угодно.

— Капитан Дугал, — вновь заговорил адвокат, нахмурившись при виде такого легкомысленного отношения к своим словам, — является владельцем фермы Колдемс, всего-навсего — крохотного земельного участка. И он ведет себя крайне непристойно.

— Непристойно, — тихо произнесла мисс Пирс, но при этом энергично мотнула головой.

— Я даже подозреваю, — сказал Кут елейным, как у Чедбенда, голосом, — что он поклоняется дьяволу.

Холмс резко выпрямился, услышав эти слова:

— Прошу вас, рассказывайте дальше, мистер Кут!

— Дугал — человек со скверным характером и дурной репутацией. За те три года, что он живет на ферме, его четырежды вызывали в суд по искам о признании отцовства, поданным молодыми особами из трудящегося класса.

— Вызывали в суд, — кивнула мисс Пирс, вспоминая об этих мгновениях торжества справедливости.

— Служанки в его доме менялись с удивительной быстротой. Девушек из почтенных семей вскоре забирали домой родственники. Самые слабохарактерные оставались жить у него, пока не наступало время рожать. Известно, что однажды у него в услужении работали две сестры, и он развлекался с одной из них в присутствии другой.

Мисс Пирс растерянно взглянула на нас — в последней фразе не нашлось ни одного слова, которое она могла бы повторить, не нарушая приличий.

— Прошу прощения, — сказал Холмс с едва уловимой иронией, — но, насколько я понимаю, ваша клиентка не работала служанкой в доме мистера Дугала и не является одной из упомянутых особ из трудящегося класса. Смею надеяться, что капитан именно таков, каким вы его обрисовали. Однако в законе, вне всякого сомнения, не содержится оснований, запрещающих ему жить по соседству с мисс Пирс.

— Речь идет о велосипедистках, которые разъезжают по окрестным полям, если только они не занимаются там чем-нибудь похуже, — резко ответил мистер Кут.

Мисс Пирс многозначительно посмотрела на нас, а Холмс впился взглядом в мистера Кута.

— Понятно… точнее говоря, ничего не понятно. Что за велосипедистки, по каким полям?

Адвокат принял скорбный вид:

— Этот негодяй Дугал не собирается раскаиваться в своих пороках и ведет себя просто возмутительно. В такой удаленной от больших городов местности мошеннику, обладающему деньгами и умеющему внушать доверие, совсем не трудно соблазнить наивных молодых девушек и втянуть их в свои омерзительные забавы. Я понимаю, что ему нельзя воспрепятствовать, когда безобразия происходят в его собственном доме. Но с тем, что творится у всех на глазах, общество не желает мириться. Я имею в виду те непристойные обряды, которые капитан Дугал и дюжина деревенских девушек исполняли в поле, совсем рядом с домом мисс Пирс.

Она победоносно сверкнула стеклами очков.

— Словно Сатана на шабаше ведьм, — продолжал мистер Кут, — этот человек надоумил глупых девиц кататься по ночам на велосипедах в обнаженном виде!

— В обнаженном виде, — беззвучно, но энергично зашевелила губами мисс Пирс.

Мы с Холмсом старались не встречаться друг с другом взглядами, чтобы не рассмеяться, а я прикрыл лицо носовым платком и громко высморкался.

Наконец мой друг заговорил, обращаясь только к мистеру Куту и намеренно игнорируя мисс Пирс, что, казалось, ее вполне устраивало.

— Но в таком случае у вас есть способ защитить права вашей клиентки, мой дорогой сэр. Хотя местная полиция крайне медлительна, на нее в конечном счете можно положиться. Существует закон о нарушении общественного порядка, вы согласны? И в нем найдется соответствующая статья, которая предусматривает наказание за появление в непристойном виде.

— Совершенно верно!

— Что ж, мой дорогой сэр, мы на удивление быстро разобрались с вашим делом.

Кут покачал головой:

— Боюсь, мистер Холмс, что вы неправильно меня поняли. Если мисс Пирс подаст иск, то окажется в центре внимания, поскольку она одна оказалась свидетельницей этих неприличных действий. Избежать огласки будет невозможно. Предположим, что это был сатанинский обряд. Как бы сильно я ни симпатизировал своей клиентке, такой поворот дела крайне нежелателен для адвоката Национальной ассоциации бдительности. У нас не жалуют тех, кто оказался в глупом положении, мистер Холмс!

Мисс Пирс затрясла головой, выражая признательность своему заступнику. Затем воцарилась пауза. Сухопарая домовладелица поочередно оглядывала нас, ожидая ответа.

— Если я правильно вас понял, — медленно проговорил Холмс, — вы хотите, чтобы я официально вел это скандальное дело о велосипедистках?

К чести мистер Кута, следует отметить, что он несколько смутился.

— Вы известный детектив, мистер Холмс. Ваше имя не раз упоминалось в связи с убийствами, ограблениями, шантажом, супружескими изменами или шпионажем. Вне сомнения, это дело не может повредить вашей репутации. И вы достаточно легко положили бы конец оскорбительным выходкам Дугала.

— Безусловно!

— Подумайте о том, мистер Холмс, сколько пришлось пережить этой хрупкой женщине. Мисс Пирс пользуется в округе заслуженным уважением, однако подобный судебный процесс может его сильно поколебать. Конечно, вы вправе не согласиться, но я взываю к вашему благородству, сэр.
Мисс Пирс доверительно, совсем по-кошачьи, прикрыла глаза.

Шерлок Холмс потянулся к своей трубке, но женщина тут же обеспокоенно кашлянула, и он отдернул руку.

— Расскажите, мистер Кут, что именно произошло той ночью?

— Насколько я понял, мистер Холмс, девушки были полностью обнажены. Встав в круг, они развлекали себя отвратительным ритуалом, если можно так выразиться. В центре стоял капитан Дугал и руководил всем этим бесстыдством.

— Я немного не успеваю за вашей мыслью. Каким же образом он действовал?

— Полагаю, что командовал, — смущенно объяснил мистер Кут. — Он подсказывал, что им нужно делать.

— А девушки?

— Они, согласно рассказу очевидицы, принимали разнообразные непристойные позы, сидя на велосипедах, — ответил мистер Кут, несколько раздраженный этим затянувшимся допросом.

— Непристойные позы, — поддакнула мисс Пирс.

— Боже милостивый! — воскликнул Холмс, словно безнравственность этих действий превзошла все его ожидания. — А во что был одет капитан Дугал?

— Ни во что, — с гневом сказал адвокат. — Он стоял там совсем голый.

— Совсем голый, — подтвердила его клиентка.

— В состоянии грубого и непристойного сексуального возбуждения, — со значительным видом добавил Кут.

Через двадцать минут столь же содержательного разговора мистер Кут и мисс Пирс простились с нами. Шерлок Холмс в конце концов пообещал участвовать в этом деле, но предупредил, что сначала сам отправится на ферму Колдемс и тщательно обследует место событий. Как только гости ушли, я с негодованием обернулся к Холмсу:

— Что за дьявольская наглость! Явились к нам, вместо того чтобы обратиться в полицейский участок Саффрон-Уолдена! Они, видимо, считают, что нам совершенно нечем заняться, кроме этих бессмысленных игрищ?

Холмс устроился в своем старомодном кресле, с задумчивым видом набивая трубку.

— Вы совершенно правы, мой дорогой друг. Полная чепуха, не находите? Но именно этим случай и привлекателен. Он граничит с безумством. В одной из работ великого немецкого психиатра говорится о позе equus eroticus. Я не сильно ошибусь, если скажу, что посреди этих холодных болот скрывается такое страшное преступление, какого мистер Кут и мисс Пирс даже представить себе не могут. Сомневаюсь, что мы найдем более интересное занятие, чем визит к этому деревенскому ловеласу и его девицам. Я начал опасаться чего-то подобного, как только услышал о поклонении дьяволу.

— Я ничего не понимаю, — раздраженно признался я.

Холмс усмехнулся.

— Боюсь, что так, мой дорогой Ватсон. Но мы обдумаем это дело и поговорим о нем снова сегодня вечером. А пока давайте посмотрим в справочнике Брэдшоу, как лучше добраться от станции Ливерпуль-стрит до Бишопс-Стортфорда. Полагаю, удобнее всего ехать на кембриджском поезде.

* * *

Посмеиваясь над нелепой жалобой мисс Пирс, я еще не догадывался, что в ближайшие дождливые недели буду загружен работой, как никогда прежде. Два дня спустя мы с Холмсом сошли на перрон в Бишопс-Стортфорде, где нас поджидала двуколка Генри Пилигрима, заменившая нам кеб в этой пустынной местности. Мы проехали несколько миль мимо бесконечных болот, перемежаемых зарослями цветущего боярышника. Поначалу путь шел вдоль железной дороги, ведущей в Кембридж. Затем возница повернул на проселок, за развилкой ставший еще более узким, а та тропа, на которой мы очутились после третьего поворота, уже вряд ли заслуживала права называться дорогой.

Прямо перед собой я разглядел за деревьями очертания скромного деревенского дома. На покатой темной крыше был выложен узор из черепицы красного цвета. Неширокая канава с водой ограждала двор. Ряд мрачных елей и чахлых яблонь отбрасывал на него глубокую тень даже в такой солнечный майский денек. Я решил, что здесь и живет мисс Пирс, но когда наша пролетка со скрипом проезжала мимо участка, возница указал на него кнутом и доверительно сообщил: «Ферма Колдемс капитана Дугала».

Через полмили пони свернули на боковую дорожку, вдоль которой тянулись аккуратные заборчики, а по обочинам стояли деревья с подрезанными ветвями. Вскоре мы достигли жилища нашей клиентки.

— Однако расстояние между домами слишком велико, чтобы рассмотреть в темноте, что происходит на земле соседа, — скептически заметил я.

Холмс огляделся:

— Скажу, что так и есть. Но если вы приглядитесь, то увидите, что поля фермы Колдемс подходят к дому мисс Пирс почти вплотную.

Итак, мы прибыли на место. Как я и опасался, вид мрачных болот и водоотводных канав оказался пустяком в сравнении с распорядком жизни во владениях мисс Пирс. Ужин оказался поистине спартанским — вареная треска с жестким горохом, который я предпочел оставить на тарелке. Когда я вполголоса пожаловался Холмсу, он ответил:

— Поскольку голод обостряет умственные способности, нам не стоит возмущаться таким меню. Кстати, давно уже собирался напомнить вам, Ватсон, что прилив крови к желудку создается за счет мозга.

Было почти десять часов, когда мы в сопровождении мисс Пирс и мистера Кута поднялись на чердак, откуда нам предстояло вести наблюдение этим вечером, а если потребуется, то и ночью.

— Прощу прощения, — сказал Холмс, высунувшись в полукруглое лестничное окно, расположенное прямо над спальней, — но эти липы и буки загораживают от нас владения Дугала.

Мистер Кут посмотрел на него, как на слабоумного.

— Разумеется, мистер Холмс. Чтобы увидеть игрища капитана и его развратниц, нужно подняться еще выше.

Мы с Холмсом переглянулись, но ничего не ответили. Затем, вслед за нашими проводниками, забрались по узкой деревянной лестнице без перил в крохотную конурку под самой крышей. Здесь умещалась лишь походная складная кровать с армейским матрасом. Отсюда и в самом деле открывался вид на поля и канаву, обсаженную мрачными елями, за которой находилась ферма Колдемс. До нее было не меньше полумили. Тонкий месяц мерцал, отражаясь в лужах, усеявших пастбище вокруг дома. Тут и там смутно угадывались силуэты коров. Вдалеке за полями темнел лес.

Не знаю, сколько времени мы ждали в напряженной тишине. Я мечтал вернуться на Бейкер-стрит и выпить стаканчик чего-нибудь согревающего в компании инспектора Лестрейда, слушая его рассказ о новостях из Скотленд-Ярда.

Наконец мистер Кут произнес:

— Пожалуйста, убедитесь собственными глазами!

Я посмотрел вдаль, но увидел лишь темные коровьи спины. Даже прищурившийся Холмс и тот выглядел озадаченным.

— Ничего не вижу, — раздраженно признался я.

— Разумеется, не видите, — не менее сердито ответила мисс Пирс. — Встаньте сюда, возьмите вот это и посмотрите туда!

Она протянула мне бинокль с комплектом сменных линз, включающим специальную насадку для ночного наблюдения. Такой оптикой пользовались только офицеры в боевых условиях… или склочные старухи, шпионящие по ночам за соседями. Вдобавок она указала на деревянную скамейку, на которую из-за маленького роста вынуждена была забираться, чтобы хоть что-то увидеть. Но нам такая помощь не требовалась.

Мы с Холмсом различили смутные фигуры — еще более темные в объективе бинокля — в двухстах или трехстах ярдах от дома. Это были капитан Дугал и его деревенские распутницы. Время от времени до нас доносилась отрывистая команда, а вслед за ней раздавался взрыв смеха. Зрелище будило бы чувственность, если бы не полная нелепость происходящего. Полдюжины неуклюжих девиц с трудом передвигались на велосипедах по болотистой пружинящей почве. Они ехали по кругу.

Издали казалось, что все наездницы отличались пышными формами, их ягодицы едва умещались на сиденьях, крепкие ноги неумело крутили педали. Порой то одна, то другая деревенская валькирия по команде дрессировщика пыталась выполнить какой-либо гимнастический трюк и, как правило, падала. Поскольку земля была мягкой, я полагаю, что они не получали серьезных ушибов.

В центре группы стоял высокий и полный человек с темными волосами и густой бородой. Он был обнажен, и если мои глаза не обманывали меня в полумраке, выражение его лица и состояние чресл говорили о сильном сексуальном возбуждении на грани экстаза.

Я отдаю себе отчет в том, что описал странную сцену излишне подробно. Возможно, ее вовсе не стоило включать в рукопись, однако без этого будет трудно понять дальнейшие события. Наши гостеприимные хозяева удалились, оставив нас с Холмсом продолжать это глупое дежурство. Предполагалось, что по итогам наших наблюдений мы подадим на Дугала в суд — от нашего имени, дабы щеки благочестивых мисс Пирс и мистера Кута не пылали от стыда. Эти двое просто решили выставить нас на посмешище!

Как только мы остались наедине, я поклялся, что завтра же утром вернусь в Лондон. В крайнем случае уеду один. Мой друг в ответ расхохотался, прикрывая рот ладонью, чтобы его не услышали внизу.

— Этой женщине из ее окон не видно того, что находится за пределами ее участка, — в бешенстве продолжал я. — И ей пришлось забраться на чердак. Однако и тогда она не смогла ничего разглядеть без помощи армейского бинокля. Только не говорите мне, Холмс, что кто-то оскорбил ее нравственность! Она изо всех сил старалась изобличить разврат! Осмелюсь предположить, что о ней уже поползли слухи по округе, и мы понадобились лишь для того, чтобы спасти ее репутацию.

Однако неожиданные обстоятельства не позволили нам на следующий день вернуться в Лондон. За завтраком, когда служанка заваривала нам кофе, я довольно громко посетовал, что дело Дугала не принесет нам ничего, кроме пустых хлопот. Пусть мисс Пирс, сидящая в соседней комнате с мистером Кутом, услышит мои слова или ей донесет их позже преданная прислуга. Но круглолицая статная женщина в белоснежном фартуке вдруг поставила кофейник на стол и сказала:

— Забудьте об этих молодых распутницах на велосипедах, сэр. Спросите-ка лучше капитана, что случилось с бедняжкой мисс Холланд. Она пропала больше года назад, и с тех пор никто ее не видел и не слышал.

При последней фразе Шерлок Холмс внезапно изменился в лице, выпрямился и застыл, словно изваяние из слоновой кости.

— Если вас не затруднит, расскажите мне о мисс Холланд, — тихо попросил он, когда служанка умолкла.

Женщина оглянулась на дверь, за которой находились хозяйка и адвокат:

— Да я больше ничего о ней не знаю, сэр. Эта добрая леди однажды ушла из дому, не сказав никому ни слова. И не вернулась. Исчезла без следа, словно сквозь землю провалилась.

— Объясните хотя бы, кто она такая?

Во взгляде служанки мелькнуло презрение, смешанное со злорадством.

— Ей нравилось называть себя миссис Дугал, пока настоящая супруга капитана не приехала и не положила этому конец.

— Что же удивительного в том, что она пропала? — заметил я.

Но служанка в ответ со значительным видом прошептала, что дорожит своим местом и знает, чем угрожал соседям за клевету капитан Дугал. Когда я спросил о мисс Холланд у хозяйки, та заявила, что не интересуется взаимоотношениями капитана и его женщин.

— Такие создания появляются в Колдемсе чуть ли не каждую неделю, а потом исчезают. Разве упомнишь, кого как зовут? Миссис Дугал? Все они хотели бы стать миссис Дугал, была бы у них возможность. Не меньше полудюжины имеют от него детей, но никто из них не носит его имя.

На завтрак подали только кашу и хлеб, кофе источал ароматы одуванчиков и цикория. Ничто не заставило бы меня провести еще день под одной крышей с мисс Пирс. Я отправился упаковывать вещи. Холмс же сказал, что хочет выкурить утреннюю трубку на улице, поскольку хозяйка запретила это делать в доме.

Сборы были недолгими, оставалось дождаться моего друга. Прошел целый час, а я все еще стоял у окна неокрашенной каморки, в которой мы провели ночь, и угрюмо смотрел на болотистую равнину, слабо мерцавшую в лучах солнца. Темный ряд деревьев скрывал от мира владения капитана Дугала и его гарем. Наверное, кое-кто из завсегдатаев курительных клубов с усмешкой рассказал бы друзьям о забавах капитана с наивными деревенскими девушками. Грубые люди сочли бы эту игру не более предосудительной, чем случку быка с коровой. Возможно, во всем было виновато мое скверное настроение или меня удручал вид унылой и безлюдной местности, но в тот момент ферма Колдемс показалась мне одним из самых мрачных и зловещих мест на земле.

Миновало еще полчаса, прежде чем я услышал шаги поднимавшегося по чердачной лестнице Холмса. Он отворил дверь и зашел в комнату с чрезвычайно довольным видом.

— Я думаю, пора выбираться отсюда, — бодро заявил детектив.

— Вы хотите сказать, что пора возвращаться в Лондон?

Он сел на единственный стул, оставшийся от старого столового гарнитура, и начал снова набивать трубку.

— Не совсем, Ватсон. Просто я нашел более приятное место, где мы сможем продолжить наблюдение.

— Зачем это нужно? Разве мы не видели все, что нам хотели показать?

Он нахмурился и убрал кисет в карман.

— Я подумывал об отъезде сегодня утром. Но что-то внутри меня не позволяет просто так отказаться от этого дела.

— Мисс Холланд?

— Именно так.

— Но какое отношение она имеет к нашему делу?

— Возможно, никакого. Иногда леди исчезают и никогда больше не появляются там, где жили прежде. С этим не поспоришь. Обнаженные велосипедистки могут взбудоражить воображение только такой иссохшей души, как мисс Пирс, или такого напыщенного глупца, как мистер Кут. Однако все, вместе взятое, вдобавок к мрачной атмосфере фермы Колдемс, не дает мне покоя и удерживает здесь.

— Значит, вы тоже почувствовали? — нетерпеливо спросил я. — Зловещий дух этого места, такого темного, отчужденного, словно из…

— …готического романа? — с усмешкой подсказал он.

— Но где мы остановимся? Мне не хотелось бы поселиться у черта на рогах.

— Все уже улажено. На ферме Моут можно снять комнату с пансионом. Я буду профессором энтомологии из Кембриджа, решившим отдохнуть здесь несколько дней, а вы, мой дорогой Ватсон, так и останетесь доктором.

— А где находится эта ферма Моут?

— Неподалеку отсюда. Вчера мы проезжали мимо нее.

Мгновение я озадаченно смотрел на своего друга, а потом в мою душу закрались мрачные подозрения.

— Не хотите же вы сказать…

— Моут, — спокойно объяснил Холмс, — это новое название, которое капитан Дугал дал Колдемсу, когда приобрел его.

Дональд Томас. Забытые дела Шерлока ХолмсаДональд Томас. Забытые дела Шерлока Холмса