Мы не хотим заново пересказывать всю историю нашей страны – это попросту невозможно. Мы стремимся пролить свет на то, что мы считаем предательством идей, легших в основу ее исторической миссии, – поскольку нам кажется, что все еще есть надежда исправить эти ошибки до того, как XXI век окончательно вступит в свои права. Нас глубоко беспокоит курс, взятый США в последнее время.
Почему наша страна размещает во всех уголках земного шара свои военные базы, общее количество которых, по некоторым подсчетам, перевалило за тысячу? Почему США тратят на свои вооруженные силы больше денег, чем все остальные страны, вместе взятые? Почему наше государство по-прежнему содержит огромный арсенал ядерного оружия, большая часть которого находится в постоянной боевой готовности, хотя, по сути, ни одна страна сегодня не представляет для нас непосредственной угрозы?
Почему ничтожному меньшинству состоятельных американцев позволено оказывать такое мощное влияние на внутреннюю и внешнюю политику США и СМИ, в то время как широкие народные массы страдают от снижения уровня жизни, а их голос в политике слышен все слабее? Почему американцы вынуждены мириться с постоянным надзором, вмешательством государства в их личные дела, попранием гражданских свобод и утратой права на частную жизнь?
Это повергло бы в ужас отцов-основателей и прежние поколения американцев. Почему в нашей стране именно те, кем движет жадность и узколобый эгоизм, правят теми, кто ратует за такие общественные ценности, как доброта, щедрость, сочувствие к окружающим, общность интересов и верность общенародным идеалам?
И это лишь малая толика тех вопросов, которые мы зададим на страницах этой книги. И хотя мы не надеемся, что сумеем найти ответы на все из них, мы все же постараемся представить исторические факты так, чтобы читатели смогли самостоятельно углубиться в изучение заинтересовавших их вопросов.
В истории Американской империи мало хорошего. Но необходимо честно и открыто говорить о ней, если мы хотим, чтобы Соединенные Штаты когда-нибудь отважились пойти на коренные реформы, которые позволят им играть ведущую роль в продвижении человечества вперед, вместо того чтобы всячески тормозить его прогресс.
Отрывок из книги:
Годы Рейгана: «эскадроны смерти» на страже демократии
В 1987 году в Берлине президент Рональд Рейган бросил вызов: «Генеральный секретарь Горбачев, если вы стремитесь к миру, если вы стремитесь к процветанию Советского Союза и Восточной Европы, если вы стремитесь к либерализации – придите к этим воротам! Мистер Горбачев, откройте эти ворота! Мистер Горбачев, снесите эту стену!»
И 9 ноября 1989-го, всего через два с половиной года после громкого заявления Рейгана, стена была снесена. Вскоре после этого рухнула и советская империя в Восточной Европе, а в 1991 году распался и сам СССР. Холодная война закончилась. Многие объявили о том, что Рейган одержал в ней победу. Некоторые даже называли его одним из величайших президентов в истории США. Но действительно ли Рейган был героическим поборником свободы и демократии, положившим конец самой опасной эре в истории человечества? Или же была в этом человеке и его администрации, которая насмехалась над его речами, и более мрачная сторона? Что в действительности скрывалось за улыбкой самого странного из президентов?
Общительный, но грубоватый актер Рональд Рейган, рекламное лицо компании General Electric, с 1967 по 1975 год был губернатором Калифорнии. Он решительно выступал за семейные ценности, но при этом отдалился от своих детей и стал первым разведенным президентом в истории. Малообразованный, но очень религиозный и консервативный, он уделял мало внимания политике и тем более ее деталям. Его вице-президент Джордж Буш-старший признавался советскому послу А. Ф. Добрынину, что поначалу взгляды Рейгана на международные отношения были «просто несусветными». Добрынин писал, что Буш «был просто ошеломлен тем, насколько Рейган находился под влиянием голливудских клише и идей его богатых, но консервативных и малообразованных друзей-калифорнийцев». Эксперт-советолог СНБ Ричард Пайпс признавал, что на заседаниях СНБ президент казался «совершенно потерянным и выглядел так, как будто испытывает постоянный дискомфорт». Американский посол в Никарагуа и координатор по борьбе с терроризмом Энтони Куэйнтон вспоминает, как его вызвали к президенту в самом начале деятельности новой администрации: «Я информировал президента в присутствии вице-президента, директора ЦРУ, директора ФБР и нескольких членов СНБ. На протяжении всего заседания президент жевал сладкое драже, потом задремал. Это было черт-те что».
Во время передачи полномочий новому президенту Джимми Картер был глубоко обеспокоен полнейшим отсутствием у Рейгана интереса к трудностям, с которыми ему предстояло столкнуться на мировой арене, к оценкам иностранных лидеров и к управлению ядерными силами. Помощник Картера Джоди Пауэлл вспоминает: «Босс считал, что перед принесением присяги Рейгану действительно нужно узнать обо всем этом, и просто не мог поверить, что Рейган не задал ему ни единого вопроса. Он подумал, что Рейган ничего не записывает потому, что забыл взять блокнот и карандаш, и предложил их, но Рейган отказался. Он ясно это помнит. Черт возьми, это было просто невероятно».
Многих приближенных Рейгана просто шокировало его невежество. Вернувшись в конце 1982 года из турне по Латинской Америке, Рейган сказал репортерам: «Я столько всего узнал… Вы удивитесь, но Латинская Америка – это множество отдельных стран». «На какой планете живет этот человек?» – задался вопросом канадский премьер-министр Пьер Трюдо, когда президент сказал ему, что «Советы увезли в Москву американского священника, чтобы впоследствии сделать его пресс-секретарем американской Ассоциации за равенство актеров». Спикер палаты представителей Тип О’Нил был очень удивлен, когда Рейган, восхищаясь его старинным письменным столом, принадлежавшим еще Гроверу Кливленду, сказал, что сам сыграл Кливленда в фильме «Сезон побед». О’Нил объяснил ему, что стол принадлежал президенту Кливленду, а не бейсболисту Гроверу Кливленду Александру. О’Нил, проработавший в конгрессе 35 лет, сказал, что Рейган – «самый необразованный президент из всех, кого я знал».
Наивное миропонимание Рейгана состояло из смеси поздравительных открыток Hallmark[136], эстампов Currier and Ives[137], афоризмов Бенджамина Франклина, голливудских эпопей и китайского печенья с сюрпризом. Он писал: «Я всегда считал, что наши поступки должны дать всем понять, что американцы – это высокоморальные люди… и все, что они делают, они делают на благо всего мира».
Он часто демонстрировал полнейшую неспособность отличать свои фантазии от реальности. Так, в конце 1983 года на встрече в Овальном кабинете он сказал израильскому премьер-министру Ицхаку Шамиру, что, работая репортером во время Второй мировой войны, снимал войска союзников, освобождавшие нацистские лагеря смерти, и был так шокирован увиденными страданиями, что решил сохранить копию пленки на случай, если кто-нибудь когда-нибудь усомнится в факте холокоста. На Шамира эта история произвела такое впечатление, что он пересказал ее членам своего кабинета, после чего она была напечатана в израильской газете Ma’ariv. Позднее Рейган вновь рассказал эту историю Симону Визенталю и раввину Марвину Иеру, на сей раз утверждая, что снимал лагеря, сопровождая связистов лишь через год после войны. Выслушав эту историю, репортер Washington Post Лу Кэннон заметил, что ни во время, ни непосредственно после войны Рейган ни разу не выезжал за пределы США. История была выдумана от начала до конца.
Журналисты начали целую кампанию по разоблачению побасенок Рейгана. Обозреватель Chicago Tribune Майк Ройко, вероятно стремясь развеять миф о том, что полет фантазии президента связан с его возрастом или слабеющим умом, рассказал, что впервые заметил склонность Рейгана к игре с правдой еще в 1968 году, когда в подтверждение своих слов о нарастающем беззаконии в стране тот заявил, что лишь за последний месяц в Чикаго было убито восемь полицейских, в то время как в действительности за весь предыдущий год погибли один или два. Рейган часто пересказывал историю о чикагских «тунеядцах», в которых фигурировали 80 имен, 30 адресов и 12 номеров карт социальной страховки, не облагаемый налогами доход которых переваливал за 150 тысяч долларов. Число «тунеядцев» могло варьироваться, иногда оно достигало 127 имен, владельцы которых получали более сотни различных чеков, но основной лейтмотив всегда оставался неизменным: жадные и лживые чернокожие, крадущие деньги у трудолюбивых белых американцев.
Создание списков «рейганизмов» превратилось в настоящую национальную забаву. Рейган часто цитировал апокрифические изречения известных личностей, включая Оливера Уэнделла Холмса и Уинстона Черчилля. Это практиковалось и в отношении самого Рейгана. Так, его пресс-секретарь Ларри Спикс признавался, что он нередко придумывал цитаты и приписывал их Рейгану, предполагая возможный ход его мыслей.
На встречах с гостями и даже с членами своей же администрации Рейган читал по бумажкам, подготовленным для него секретарями, размером 8 на 12 сантиметров. Посетители часто умирали со смеху, когда он путал шпаргалки и начинал читать не то, что нужно. Свое мировоззрение он формировал исходя из личного опыта. Факты можно было игнорировать, а то и вовсе перевирать, если они не соответствовали его рассказу. Когда Уильям Кларк, бывший судья Верховного суда штата Калифорния, занял в 1982 году пост советника по национальной безопасности, он был шокирован тем, как мало Рейган знает об окружающем мире. Он распорядился, чтобы Пентагон и ЦРУ подготовили фильмы, рассказывающие о вопросах безопасности и описывающие мировых лидеров, с которыми Рейгану придется встречаться.
Безразличие Рейгана и недостаток у него политического опыта открыли дорогу дворцовым интригам подчиненных, стремившихся занять пустующее место. Вице-президент Буш имел прочные, но грязные деловые отношения и давние семейные связи с Рокфеллерами, Морганами и Гарриманами. После окончания Йельского университета он перебрался в Техас, где вложил деньги в добычу нефти, а потом безуспешно попытался стать сенатором в 1970 году. Ричард Никсон устроил его назначение председателем Национального исполкома Республиканской партии.
Джин Киркпатрик тоже играла значительную роль во внешней политике страны. Консервативный демократ и политолог из Джорджтауна, она поддержала Рейгана из-за его дремучего антикоммунизма. В награду Киркпатрик была назначена послом США в ООН. Ее задачей в стане рейганистов было оправдывать поддержку правых диктаторов, которых она называла «авторитарными», а не «тоталитарными». Вместе со своим коллегой Эрнестом Лефивером, руководителем «Центра этики и публичной политики» в Джорджтаунском университете, она с презрением отвергала обеспокоенность Картера правами человека и его программу реформ. Защитник репрессивных режимов от Сальвадора до Южной Африки, Лефивер стал помощником госсекретаря по правам человека. New York Times характеризовала его как «ультраконсерватора, называвшего современную политику сентиментальной чушью и считавшего принципиальной ошибкой смущать союзников, пусть даже диктаторов, требованиями создания справедливой судебной системы». Он отмел обеспокоенность общественности пытками в Аргентине и Чили, называя их «отголосками иберийской традиции». Его центр был совсем недавно обвинен в получении значительных пожертвований от фирмы Nestlé за исследования в поддержку ее кампании, призванной убедить матерей отказаться от грудного кормления в пользу производимого компанией детского питания, несмотря на объективные доказательства того, что оно в три раза увеличивает риск недоедания среди младенцев в слаборазвитых странах. В июне сенатский комитет по внешней политике заявил о несоответствии Лефивера занимаемой должности. При голосовании пять из девяти входивших в комитет республиканцев поддержали девятерых демократов. На смену Лефиверу пришел не менее одиозный Эллиот Абрамс.
Не всем нравился свободный управленческий стиль, возникший из-за безразличия Рейгана. Генерал Колин Пауэлл, заместитель советника по национальной безопасности Фрэнка Карлуччи, вспоминал: «Пассивный стиль работы президента лег на наши плечи тяжким грузом. Поначалу нам было неловко претворять в жизнь рекомендации, по которым не было вынесено четкого решения. … Однажды утром… Фрэнк простонал: “Господи, мы не подписывались управлять этой страной!”» Джеймс Бейкер, работавший начальником избирательного штаба Рейгана, главой аппарата Белого дома и министром финансов, назвал внешнюю политику тех лет «ведьминым отваром из интриг и противоречивых устремлений». Главные советники Рейгана готовы были перегрызть друг другу горло за политическое влияние, но все они разделяли страсть к тайным операциям. Вместе с госсекретарем Александром Хейгом и Дж. Бушем они, сформировав рабочую группу по национальной безопасности, стали планировать тайные операции в Центральной Америке и Африке, в то же время поддерживая диссидентов в странах советского блока и расширяя подготовленные еще Картером программы в Афганистане.
Тяжелое положение мировой экономики было им на руку. Быстрый рост экономики стран третьего мира, начавшийся в конце 1960-х – начале 1970-х годов, к середине 1970-х уже затормозился, поскольку падение мировой экономики снизило потребность в сырье, а значит, и доходы от его продажи. Долг стран третьего мира достиг невероятных масштабов, подорвав надежды на поступательное развитие и приведя население к окончательному обнищанию. Сильнее всего кризис ударил по революционным правительствам, сбросившим проколониальные режимы и экспериментировавшим с социализмом. Многие стали сомневаться в жизнеспособности левых моделей развития. Рейган увидел в растущем недовольстве населения этих стран возможность свергнуть недружественные правительства и доказать превосходство капитализма.
Рост советской экономики в конце 1970-х тоже застопорился, приведя к длительному периоду застоя и падения, которые стали еще более очевидными в результате резкого падения цен на нефть в 1982 году. Военные расходы, поглощавшие более четверти ВВП, также усугубляли положение. Рейган решил этим воспользоваться. На своей первой пресс-конференции 29 января 1981 года он выступил с резкой антикоммунистической речью, перечеркнувшей 20 лет прогресса в направлении разрядки напряженности и попыток покончить с холодной войной:
«Ну, поскольку разрядка была улицей с односторонним движением, которую СССР использовал для достижения своих собственных целей… развития мировой революции и построения всемирного социалистического или коммунистического государства – называйте как хотите… И в то же время они открыто и публично заявляют, что единственная мораль, которую они признают, – та, что помогает их делу. Это означает, что они оставляют за собой право совершать любые преступления, лгать и обманывать для того, чтобы достичь своей цели. И, по их мнению, это морально, а не аморально. Но у нас другие стандарты».
ЦРУ, которое во времена Картера было вынуждено держать себя в рамках, сыграло большую роль в новой антикоммунистической кампании Рейгана. Аналитики ЦРУ долгое время гордились своим профессионализмом и тем, что стоят в стороне от оперативной деятельности разведки. С правительством Рейгана такой фокус не прошел. Грубые методы работы команды «B» Буша достигли особого расцвета при Кейси. «Ястребам» из администрации нужна была разведка, которая поддерживала бы их взгляды относительно опасности, враждебности и экспансионизма СССР, несмотря на то что подобные взгляды были весьма далеки от реальности. По словам Роберта Гейтса, Кейси, адвокат-мультимиллионер с Уолл-стрит и ревностный ирландский католик, пришел в ЦРУ, чтобы «развязать войну против Советского Союза». Гейтс утверждал, что рейганисты «жили в ожидании вражеского нападения». Кейси, прочитав книгу Клэр Стерлинг «Террористическая сеть», был всерьез убежден в том, что СССР стоит за всем мировым терроризмом. По словам Мелвина Гудмена, начальника отдела ЦРУ по СССР, «некоторые из нас во время встреч с Кейси пытались убедить его, что большая часть так называемых доказательств Стерлинг – это черная пропаганда, антикоммунистическая истерия в европейской прессе». Но, добавлял Гудмен, «Кейси с презрением отвечал, что “узнал от Стерлинг больше, чем от них всех”». В число других уверовавших в идеи Стерлинг входили Хейг, Вулфовиц, консультант Госдепартамента Майкл Ледин и чиновник Госдепа Роберт Макфарлейн. Эксперты же ЦРУ знали, что Советы при всех их недостатках являются принципиальными противниками терроризма.
Кейси и Гейтс начали чистку в рядах непокорных аналитиков. Если их доклады не совпадали с линией администрации, Кейси просто писал свои собственные выводы. Гудмен, служивший в ЦРУ главным аналитиком по СССР с 1966 по 1986 год, заметил: «Появившийся в результате деятельности ЦРУ карикатурный образ спрута Советской армии, раскинувшего свои щупальца по всему миру, полностью соответствовал видению администрацией Советского Союза как “империи зла”». Гудмен обвинял ЦРУ в том, что оно «проспало самое важное событие в истории СССР – распад советской империи и самого Советского Союза». В качестве причины Гудмен назвал «события, начавшиеся в ЦРУ с приходом Гейтса».
После того как аналитические отделы ЦРУ были обезглавлены, оперативники вышли из-под контроля. Полковник Джон Вагелстайн, возглавлявший военных советников США в Сальвадоре, рассказывал: «Карательные операции – это шаг к первобытному варварству». Такое описание вполне соответствует деятельности подготовленных США правительственных войск Сальвадора и Гватемалы, а также мятежников в Никарагуа. Эти «борцы за свободу», как их называл Рейган, постоянно насиловали, кастрировали, калечили, обезглавливали и расчленяли свои жертвы. Чтобы закалить гватемальских солдат до степени, позволившей им в период с 1981 по 1983 год перебить около 100 тысяч крестьян-майя, новобранцев избивали, унижали, даже заставляли целыми днями сидеть в ямах с нечистотами. Сломленные и потерявшие человеческий облик, они совершали всевозможные зверства. В декабре 1982 года в деревне Дос-Эррес солдаты убили более 160 человек. Во время этой резни солдаты подвесили 65 детей за ноги и разбили им головы о камни. Всего за день до этого Рональд Рейган в рамках турне по Латинской Америке посетил Гондурас, где пожаловался, что гватемальский президент генерал Эфраин Риос Монт, ревностный христианин-евангелист, недавно захвативший власть в результате военного переворота, попал под «шквал обвинений наемных журналистов», и стал убеждать репортеров, что диктатор «полностью привержен принципам демократии». Рейган назвал его «человеком кристальной честности и глубокого чувства долга». Он даже сказал, что из-за того, что в Гватемале улучшилась ситуация с правами человека, он рассматривает возможность размораживания военной помощи, замороженной Картером в 1977 году по причине катастрофического ухудшения этой ситуации. Рейгана вполне удовлетворяло объяснение Риоса Монта, что тот не проводит «политику выжженной земли, а лишь политику выжигания коммунистов». Американский посол Фредерик Чапин объявил: «Убийства прекратились… Гватемальское правительство вышло из мрака к свету».
В тот же день Рейган также встретился с гондурасским президентом Роберто Суасо Кордовой, развязавшим при поддержке США настоящую карательную войну с повстанцами. По словам Los Angeles Times, встреча проходила в «невзрачном здании» на территории «особо охраняемого военного аэродрома на востоке Гондураса. Солдаты дежурили у зениток на полях сахарного тростника у самых взлетно-посадочных полос. В небе патрулировали вертолеты… Погода была жаркой и сухой, поэтому костюмы в темную полоску, надетые на чиновниках Белого дома, выглядели совершенно неуместно». госсекретарь Джордж Шульц прошептал одному из репортеров: «Это одно из самых странных зрелищ, которые я только видел в жизни».
Турне было полно неожиданностей. В Коста-Рике Серхио Эрик Ардон, глава Народного революционного движения, сидевший на балконе Национального театра, встал и во всеуслышание обвинил американского президента в «милитаризации Центральной Америки».
В Колумбии Рейгану неожиданно надавил на больное место президент Белисарио Бетанкур Куартаса, использовавший свой тост для критики попыток Рейгана «изолировать» и «исключить» Кубу и Никарагуа из жизни стремящегося к миру и развитию полушария, в то же время закрывая глаза на убийства, совершаемые правыми диктаторами: «Наша ответственность, как глав государств, не позволяет нам игнорировать все новые кладбища, ежедневно появляющиеся на наших территориях: 30 тысяч могил в одном лишь Сальвадоре должны пробудить спящий разум лидеров». Свита Рейгана была в бешенстве. Они и так были недовольны бунтами и демонстрациями в центре Боготы и толпами людей, выстроившихся вдоль улиц и приветствовавших мчащийся на полной скорости кортеж Рейгана криками «Fuera!» («Вон отсюда!») и «Янки, гоу хоум!». Не сумев разобраться со всеми «отдельными странами» сразу, Рейган оскорбил принимавших его бразильцев, поприветствовав их как «народ Боливии».
Нелепое шоу Рейгана с попытками оправдать кровавых диктаторов не осталось незамеченным в США. Обозреватель New York Times Энтони Льюис написал статью с метким названием «Привет, Чингисхан», в которой, в частности, говорилось: «Под предлогом “борьбы с коммунизмом” президент США просто провел дружескую встречу с тиранами, осуществляющими массовые убийства. Именно так правительство Рональда Рейгана поступает с верой американцев в то, что их страна стоит на страже человеческого достоинства во всем мире». Льюис рассказал, как гватемальские солдаты прилетают в деревни на вертолетах, рубят женщин мачете, сжигают дома и выкалывают глаза мирным крестьянам в рамках кампании по борьбе с партизанами. Льюис процитировал слова газеты Boston Globe, назвавшей антипартизанскую кампанию «чем-то средним между погромом и геноцидом». Он отметил, что поддержка Рейганом «палачей и убийц» распространяется не только на лидеров Гватемалы и Сальвадора: недавно Вашингтон посетили диктаторы Южной Кореи и Филиппин, а скоро в столицу должен был прибыть правитель Пакистана Мухаммед Зия-уль-Хак, после захвата власти в 1977 году «уничтоживший политическую оппозицию и регулярно применяющий пытки». Свою статью Льюис закончил едким замечанием, отзвук которого будет слышен и в последующие годы существования американской империи: «На всех нас лежит печать позора. Даже когда об экономических провалах Рейгана забудут, его бесчувственность к человеческой жестокости по-прежнему будет пятнать имя Соединенных Штатов».
Чувство возмущения, так красноречиво выраженное Льюисом, подкреплялось докладами Amnesty International («Международная амнистия»), Americas Watch, Совета по делам полушария и других правозащитных групп, где говорилось о постоянных убийствах и зверствах, а также словами гватемальского священника-иезуита Рикардо Фальи-Санчеса на пресс-конференции, организованной Американской антропологической ассоциацией. Выпускник Джорджтаунского университета Санчес заявил о том, что целью организованной резни индейцев было «не оставлять выживших, а значит, и воспоминаний о произошедшем». «Именно поэтому убивали детей и даже младенцев. Это просто немыслимо. Если бы дети выжили, они бы отомстили за гибель родителей… Малышей резали на части ножами, головы им разбивали о камни или стены домов», – продолжал он. Преподобный Фалья-Санчес описывал резню в Сан-Франсиско-де-Нентон, растянувшуюся более чем на восемь часов с перерывом на обед: «Убив женщин и детей, они остановились для того, чтобы поесть мяса быка, убитого ими вскоре после прибытия. Они смеялись над стариками, кричавшими подобно овцам, когда тупые ножи не могли перерезать их горло. Вечером, когда резня закончилась, они подпевали музыке, звучавшей из радиоприемников, найденных в домах убитых ими индейцев».
В январе 1983 года Рейган отменил эмбарго на военную помощь. Он разрешил поставки военной техники. Но из-за сопротивления конгресса Гватемале пришлось рассчитывать в первую очередь на помощь близких союзников США – Израиля и Тайваня. Израиль также оказывал военную помощь сальвадорской хунте и никарагуанским контрас. ЦРУ никогда не прекращало помощь гватемальским военным. В августе 1983 года переворот, организованный Оскаром Умберто Мехией Викторесом, сбросил Риоса Монта и положил конец периоду, известному как «Насилие», но не насилию как таковому. После переворота ЦРУ и Госдепартамент стали докладывать об увеличении числа убийств и похищений. В феврале 1984 года посол Фредерик Чапин сообщил в Вашингтон «об ужасной ситуации с правами человека в Гватемале». На следующий день помощник госсекретаря Эллиот Абрамс и два других чиновника Госдепа одобрили тайный доклад, призывающий конгресс возобновить военную помощь Гватемале в свете улучшения ситуации с правами человека.
В 1986 году в другом секретном докладе Госдепартамент признал, что «силы безопасности и правые военизированные формирования» систематически похищали и убивали соцработников и врачей, собиравшихся работать в сельской местности, а также самих крестьян в период с 1966 по 1984 год. Официальная комиссия по прояснению истории Гватемалы в 1999 году выпустила доклад, в котором подробно описывалось 626 случаев массовых убийств в деревнях майя, организованных гватемальской армией. Эти убийства были названы геноцидом. Доклад также обвинял ЦРУ и другие американские правительственные органы в предоставлении прямой и косвенной помощи организаторам резни, унесшей жизни 200 тысяч человек.
Иной характер носили зверства, организованные США в Никарагуа. Бывшие головорезы Сомосы из никарагуанской Национальной гвардии были собраны вдоль границы с Гондурасом и с помощью директора ЦРУ Кейси стали планировать свое возвращение к власти. Они называли себя контрреволюционерами или, для краткости, контрас. Кейси значительно расширил вялые тайные операции Картера и в Никарагуа, и в других регионах. Он создал рабочую группу по Центральной Америке. Главой латиноамериканского подразделения ЦРУ он назначил Дуэйна Кларриджа. Кларридж был поистине замечательной кандидатурой. Он не знал о Латинской Америке ровным счетом ничего, никогда не работал в регионе и не мог связать даже двух слов по-испански.
 | Оливер Стоун, Питер Кузник. Нерассказанная история США |
Электронная книга: Оливер Стоун, Питер Кузник. Нерассказанная история США