Павел Крусанов не любит, когда его называют фантастом. Однако, перескакивая из тела в тело, воспаряя душой к небесам, одолевая бесов и правящих нашим миром мертвецов, герои рассказов, из которых составлен этот сборник, в очередной раз доказывают, что проза петербургского автора имеет к фантастике самое прямое отношение.
Павел Васильевич Крусанов - писатель с размеренным дыханием стайера-романиста. Он медленно запрягает и так же неторопливо едет, с тяжеловесным изяществом, словно шмель вокруг цветка, выделывая замысловатые пируэты вокруг каждой мало-мальски значимой детали. В рамках рассказа ему тесно, не хватает воздуха, чтоб развернуться во всю ширь. Сборник «Царь головы» — книга для Крусанова нехарактерная. Под этой обложкой впервые собраны новеллы, прежде рассыпанные по страницам толстых литературных журналов («Октябрь», «Сибирские огни») и тематических антологий («Петербург Нуар», «Русские дети», «Русские женщины»). Их хватило, чтобы наполнить два раздела: «О необычайном», где собрана, осторожно выражаясь, «нереалистическая» малая проза, и более традиционный «Узорник». Хотя на самом деле определить, где в творчестве Павла Васильевича пролегает граница между фантазией и реальностью, «актуализированной метафорой» и зарисовкой с натуры, — задачка нетривиальная.
Как взрослый писатель, пишущий для взрослого, не инфантильного читателя, Крусанов не то чтобы жертвует остротой сюжета и увлекательностью фабулы ради красот стиля, но расставляет приоритеты иначе, нежели жанровые беллетристы. Событийный ряд всегда остаётся для автора фоном, на котором решаются философские проблемы. При этом лидер «петербургских фундаменталистов» занимает особое место и среди представителей современного отечественного мейнстрима, находясь как бы в стороне от бурного и пенистого русла «основного потока». Крусанова интересует не столько вечный конфликт между Законом и Справедливостью (одна из главных, становых тем европейской, в том числе классической русской литературы), сколько поиск внутреннего баланса, душевной гармонии, своего места в глобальной иерархии мировых сил, что характерно скорее для восточных культур. Мы живём в аду, под властью мертвецов, и этого не изменишь - любой бунт только умножает скорби, повышает градус хаоса. Единственное, что подлежит точной настройке и отладке, - наш внутренний камертон, как в рассказе «Царь головы». Позиция скорее буддиста или даоса, чем человека, принадлежащего к иудео-христианской культуре с её понятиями греха и искупления. Герои рассказов наперебой призывают не отделять ангельское начало от звериного, не бороться с природой, а напротив - открыться ей, раствориться, почувствовать себя её частью. Правда, заканчиваются такие эксперименты, как правило, трагедией или анекдотом. Ну или, в крайнем случае, печальным анекдотом. Благостный герой рассказа «Собака кусает дождь» (вылитый егерь Кузьмич из «Особенностей национальной охоты») держит своего беса в банке из-под огурцов. Бывший менеджер среднего звена из новеллы «По телам» в определённом смысле повторяет путь персонажа из «Обмена разумов» Роберта Шекли и в итоге оказывается навечно заточён в теле вороны. В «Мешке света» скромный кондитер добывает артефакт, который раскрывает самые сильные стороны человеческой души, - и становится виртуозным вором, хотя ничто вроде бы не предвещало подобной развязки. И так далее, и тому подобное.
Несмотря на призывы к опрощению, которые просматриваются в творчестве Павла Крусанова, в чём-чём, а в бесхитростности стиля автора никак не упрекнёшь. Вся его проза - череда перетекающих друг в друга сравнений и метафор («сердце ворочается, как жук-бронзовка в кулаке»; «мысль -штука летучая: не схватил - упорхнула»), калейдоскоп визуальных образов, ярких, как обточенные волной камушки на мелководье. Хитро сделано, с подвывертом. В этом плане Павел Крусанов «близок к земле» примерно в той же степени, что и Владимир Владимирович Набоков. Впрочем, в «Царе головы» причудливых завитушек и арабесок поменьше, чем в более крупных текстах писателя. Здесь автор предлагает нам сыграть в другую игру. Попробуйте-ка разобрать, где Павел Васильевич серьёзен, как идол острова Пасхи, а где с суровым видом вешает лапшу на уши жаждущему откровений читателю - как Сергей Курёхин в легендарном видео «Ленин-гриб».
Говорят, всё познаётся в сравнении. Так вот, по сравнению с другими сочинениями Павла Крусанова сборник «Царь головы» — книга простая, насквозь понятная. Самое то для неподготовленного читателя, ещё не знакомого ни с «Американской дыркой», ни с «Бом-бомом», ни с «Укусом ангела».
 | Павел Крусанов. Царь головы |
Электронная книга: Павел Крусанов. Царь головы