Нафис Давлетгаров родился в семье высокопоставленного чиновника и вырос в окружении невероятной роскоши: прислуга, шикарные особняки, дорогие автомобили и прекрасное образование – у него было все, о чем только можно мечтать. Повзрослев, Нафис, благодаря связям отца, основал огромную финансовую империю и стал одним из самых успешных бизнесменов современности. Миллионер, красавец, завидный жених, Нафис, кажется, был идеален во всем. Но он имел одну слабость, которую тщательно скрывал: ему нравились мужчины… В один прекрасный момент тайный порок бизнесмена стал известен группе нечистых на руку дельцов. Они похитили возлюбленного Нафиса – Мартина – и стали требовать за него огромный выкуп…
Глава из книги:
Летом девяностого года в Москву возвратился отец Тамары, получивший назначение в Министерство иностранных дел. К этому времени Нафис и Тамара уже открыто встречались, вместе ездили в кафе и рестораны. Обе матери были в восторге от этих встреч, ведь они обе были украинки. Только отец Нафиса был татарином, а отец Тамары русским. При этом он тоже понимал, какую большую должность занимает Закир Давлетгаров, который работал секретарем ВЦСПС и жил на Грановского. Именно поэтому он также благосклонно относился к встречам его дочери с молодым человеком, который учился в МГУ. А его супруга была в полном восторге от такого союза, успев подружиться с матерью молодого человека. Неудивительно, что уже осенью девяностого года молодых людей обручили, и Тамара стала невестой Нафиса.
К этому времени и относится самое крупное потрясение, которое случилось с Нафисом в молодости. Ему было девятнадцать лет, когда он познакомился в университете с Франтишеком Веселы, который приехал в Москву по обмену. К тому времени в братских социалистических странах уже произошли перемены, коммунистические партии были отстранены от власти и степень свободы стала намного большей, чем это пока позволялось в Москве, где многие все еще верили, что можно будет отыграть все назад и восстановить прежние порядки. В октябре девяностого года Нафис сошелся с этим веселым чехом, который полностью оправдывал свою фамилию. Они познакомились в валютном баре, куда Нафис заявился со своими друзьями. Он уже не стеснялся к тому времени просить деньги у матери в иностранной валюте, которые она систематически доставала у отца из сейфа. Это было время расцвета валютных спекулянтов, когда уголовные статьи за валютные преступления еще формально действовали, но повсюду возникали все новые и новые отделения банков по обмену валют либо просто открывались обменные пункты, вообще не подчинявшиеся никаким банкам.
Франтишеку двадцать пять лет, аспирант… Его мало интересовала наука и химия, по которой он специализировался. Нравились новые бары и молодые люди, которые не скрывали своей ориентации. Веселы снимал двухкомнатную квартиру на улице Воровского, в самом центре Москвы. К нему часто заходили молодые люди – студенты и аспиранты, знакомые Франтишека. Причем он не скрывал своей сексуальной ориентации и предпочитал общаться больше с молодыми студентами, чем со студентками.
Он сразу понравился Нафису. Открытый, дружелюбный, хорошо говоривший по-русски, общительный, коммуникабельный, начитанный. Денег у него было не так много, но он успешно фарцевал и неплохо зарабатывал на перепродажах западных товаров, которые привозил в Москву из Германии и Австрии. На этой почве Нафис и Франтишек сошлись еще ближе. У Нафиса не было особых проблем с деньгами. Отец не только получал хорошую зарплату, но им почти еженедельно пересылали различные посылки из Казани. Земляки и родственники помнили, что в Москве есть человек, занимающий большой пост, который может при необходимости помочь своими связями и друзьями.
Нафис дважды заходил к Франтишеку за новыми джинсами и фирменной курткой. В третий раз они собрались дома у нового чешского друга, чтобы посмотреть футбол. После просмотра все разошлись по домам, а Нафис решил задержаться. Он даже не совсем понял, как это случилось. Просто Франтишек неожиданно наклонился и поцеловал его в губы. А потом начал медленно раздевать, явно наслаждаясь самим процессом. Нафис вспомнил тогда о Витольде и решил, что в этом нет ничего опасного. Тем более что воспоминания были достаточно приятными. Он задержался в этот день в доме своего нового друга почти до полуночи. Выходя от него, столкнулся на лестничной клетке с суровой женщиной лет семидесяти, которая скорбно посмотрела на него и покачала головой. Нафис не мог знать, что эта старая большевичка раньше была руководителем комитета партийного контроля в этом районе и категорически не одобряла горбачевские реформы. Более того, она считала, что подобные реформы ведут к ослаблению партии, развалу государства и падению нравственности. От ее наблюдательного взгляда не укрылись молодые люди своеобразной внешности, которые посещали квартиру этого иностранца.
Через неделю Нафис снова появился в этой квартире. И на этот раз Франтишек уже не колебался и не стеснялся. Все получилось достаточно просто и интересно. Они договорились о следующей встрече. Еще через три дня Нафис снова поднимался в квартиру своего нового друга. И встретил на лестничной клетке соседку, которая в ответ на его вежливое приветствие только молча поджала губы. Нафис не мог даже предположить, что именно сделает эта старая ревнительница моральных норм. Она вызвала милицию, указав, что в этой квартире иностранцы занимаются неподобающими действиями. Милиция приехала достаточно быстро.
Они начали громко стучать в дверь, когда оба молодых человека были еще в кровати. Пришлось быстро одеваться под звуки и крики стучавших сотрудников милиции. Затем Франтишек наконец открыл дверь, и в квартиру ворвался целый отряд. Здесь были сотрудники уголовного розыска, управдом, участковый, двое понятых и даже фотограф. Одним словом, очень солидная компания по изобличению извращенцев, какими были в их глазах этот иностранец и московский студент, сын высокопоставленных родителей, зажравшийся на привилегиях.
Нафис, впервые столкнувшийся с сотрудниками милиции, не понимал, почему они ведут себя так грубо, больно толкают его в спину, а когда он попытался возражать, один из сотрудников милиции просто ударил его в солнечное сплетение, процедив ругательство в адрес подлых педерастов. Они забрали документы обоих и повезли их в милицию. По дороге Нафису не разрешали разговаривать с чехом, а когда он попытался что-то сказать, его больно ударили дубинкой по плечу.
Конечно, обоих молодых людей доставили в отделение милиции и развели по разным кабинетам, составили протокол. Оба молодых человека категорически отрицали свою вину, возмущались самим фактом своего задержания.
Нафис хорошо запомнил, как его ввели в небольшую комнату, где, кроме стола и двух стульев, ничего не было. Сидевший за столом широкоплечий капитан с презрением и отвращением посмотрел на вошедшего, даже не предложив ему садиться.
– Вы Нафис Закирович Давлетгаров, студент третьего курса юридического факультета МГУ, – уточнил капитан.
– Да, – кивнул Нафис. – Вы можете объяснить, на каком основании меня арестовали?
– Не арестовали, а задержали, – пояснил капитан. У него были густые усы, несколько вытянутое лицо и копна каштановых волос, не тронутых сединой. На вид ему было немного больше тридцати лет.
– На основании факта мужеложества, который вы отрицаете, – отчеканил капитан. – И скажите спасибо, что вас допрашивают в милиции, а не в КГБ, ведь вы связались с иностранцем, что вообще предосудительно. И учтите, что господин Веселы уже дает показания, сообщив о вашей интимной связи. А это пять лет тюрьмы, молодой человек. Если не хуже. У вас в кармане нашли валюту, а это уже валютные преступления.
– Валюту меняют на каждом углу, – возразил Нафис.
– Это не ваше дело. Законы никто не отменял.
– Можно я присяду? – спросил Нафис.
– Садись, – разрешил капитан, просматривая документы. – Значит, ты Нафис Закирович Давлетгаров.
– Можете обращаться ко мне на «вы», – попросил Нафис.
– Может, тебе еще малину подать с шампанским? – разозлился капитан.
– Малину не подают с шампанским. Лучше клубнику.
– Ты мне умника не строй, – капитан положил документы на стол. – Чем занимаешься? Фарцуешь, зарабатываешь своей задницей?
– Не смейте меня оскорблять. Я буду жаловаться!
– Можешь жаловаться. Вас взяли с поличным, когда ты со своим другом заперся в этой квартире. Постель еще теплая была, мне уже все рассказали.
– Это глупости, которые вам говорили. И я не фарцовщик, а студент юридического факультета Московского государственного университета, – гордо произнес Нафис.
– Коллеги, значит, – криво усмехнулся капитан, – мы с тобой будущие коллеги. Что же ты, коллега, свою задницу иностранцам подставляешь? Или он тебе деньги платит за это?
– Я больше не хочу с вами разговаривать. Требую предоставить мне адвоката.
– Это ты в других местах будешь требовать. А здесь молчать будешь в тряпочку. Сейчас я тебя на экспертизу отправлю, чтобы проверить, какой ты мужик. Настоящий или только фасадный. А потом отправлю в наш КПЗ. Там знаешь, как встречают таких? Хлебом-солью. Ты даже на полке спать не имеешь права. Только под полкой. И дотрагиваться нельзя до общей посуды. Иначе сразу порежут. Жизнь у тебя будет в колонии веселая. Тебя как «девочку» могут иметь все заключенные, а ты не имеешь права отказываться.
– Перестаньте говорить мне такие гадости, – поморщился Нафис. – Я буду на вас жаловаться. И требую адвоката. Я не совершал ничего предосудительного.
– Не хочешь говорить правду? – спросил капитан. – Ну, дело твое.
– Не хочу. Мне не в чем сознаваться.
– Это глупо, – пояснил капитан. – За твоим другом сейчас приедет консульский сотрудник посольства, и мы будем вынуждены его отпустить. А тебя, родного, посадят. И не на три дня, которые положены по закону, а на достаточно большой срок. Статью за мужеложество никто не отменял. У тебя, Давлетгаров, могут быть очень большие проблемы. Для начала исключат из университета за неподобающее комсомольцу и советскому студенту поведение. И если не посадят, то сразу призовут в армию и пошлют в «горячую точку»… Это в том случае, если отмазаться сумеешь. Хотя это будет дорого стоить.
– Что? – спросил Нафис. Он впервые в жизни сталкивался с таким откровенным вымогательством.
– Доллары у тебя нашли, – доверительно сообщил капитан, – и ты любовью с иностранцами занимался. Джинсы на тебе дорогие, наверное, стоят целое состояние, часы хорошие, обувь, куртка. В общем, я уже понял, что человек ты далеко не бедный. Конечно, фарцуешь, иначе откуда такие шмотки. Давай по-хорошему. Мне тоже тебя губить не охота. Живи как тебе нравится.
– Что вы хотите? – все еще не понимал Нафис.
– Можем договориться, – предложил капитан, – две тысячи долларов, и ты возвращаешься в свой университет учиться на юриста. Может, еще когда-нибудь моим начальником станешь, – криво усмехнулся капитан.
– Почему я должен платить? – изумленно спросил Нафис.
– Ты дурак? – разозлился капитан. – Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Сейчас ребят позову, и ты все мне подпишешь. Даже сознаешься, что ты иностранный шпион и передавал этому чеху секретные сведения. А если будешь артачиться, пойдешь в наш КПЗ! Тебе окажут особую честь и обяжут «оказывать услуги» всем желающим. Ты никогда не сидел в заведениях подобного рода? Это будет ад, и каждая минута покажется тебе вечностью.
– Зачем вы меня пугаете?
– Я тебя не пугаю. Просто мне жалко тебя. Да что с тобой разговаривать… Может, закончим?
– У нас ничего не было, – упрямо повторил Нафис. – Вы не имеете права!
– Жаль, – сказал капитан. – Все равно ты расскажешь нам правду уже завтра. А сегодня ты еще, герой, посидишь в КПЗ и подумаешь над моим предложением. К завтрашнему утру станешь сговорчивее.
– Не стану, – твердо сказал Нафис. – А у вас будут большие неприятности, капитан. Вот это я вам обещаю!
– Ты еще меня и пугаешь, сопляк? – развеселился капитан. – Давай продолжай! Надеешься, что из-за иностранца тебя не тронут?
– Нет, не надеюсь. Только вы забыли посмотреть мой адрес, – сказал Нафис. – Нужно более внимательно читать документы, капитан.
– Какой адрес? Живешь на Грановского, здесь все указано. Ну и что?
– Значит, вы еще ничего не поняли, – с удовольствием произнес Нафис. – Тогда идите к своему начальнику и спросите, какой дом находится на Грановского и кто именно там живет. Чтобы вам было понятнее, скажу, что вчера у наших соседей в гостях был ваш министр внутренних дел. Теперь понятно или нужно объяснять?
– Ты меня на испуг не бери, – не очень решительно сказал капитан. – Видели мы таких… Сейчас другое время.
– Во все времена нельзя вымогать взятки у задержанных, – продолжал наступать Нафис. – Интересно, как отреагирует ваше начальство на мое заявление о том, что вы вымогали у меня две тысячи долларов.
Капитан снова посмотрел на его паспорт. Потом пожал плечами.
– Ты кто такой? Нафис Закирович Давлетгаров. Такой фамилии в нашем министерстве я не помню. И среди руководства страны тоже такой фамилии нет. Ты давай кончай заливать…
– Позвоните и узнайте, кто живет на Грановского, – продолжал настаивать Нафис. Он понимал, что должен выйти отсюда без звонка отцу, чтобы в доме никто не узнал об этом неприятном происшествии.
Капитан посмотрел на сидевшего перед ним человека. Немного подумал и поднял трубку.
– Саенко, здравствуй, – сказал он, – говорит Трегубов. Спасибо, все нормально. Ты мне скажи, Саенко, что у нас за такой дом на Грановского. Говорят, какой-то особенный дом.
– Правильно говорят, – сразу ответил Саенко, – его называют «домом маршалов». Там в основном маршалы живут или их семьи. И еще разные большие шишки – члены Политбюро, министры, в общем, дом особо охраняемый. Если тебе нужно кого-то допросить или свидетель оттуда, то лучше не связывайся. Все равно в дом не пустят. Там своя охрана дежурит, из сотрудников госбезопасности. Лучше пойди и доложи начальству.
Нужно было видеть, как менялось лицо капитана Трегубова. От удивления до растерянности, от гнева до испуга.
– Это ты точно знаешь? – тихо переспросил он. – Может, проверишь…
– Не нужно ничего проверять. Это я точно знаю. Там такие люди живут…
– Спасибо, – капитан растерянно положил трубку. Посмотрел на сидевшего перед ним молодого человека.
– Кем работает ваш отец? – спросил он уже другим тоном и переходя на «вы».
– Какая разница? – усмехнулся Нафис. Он наслаждался видом капитана, который в одно мгновение лишился своей уверенности.
– Большая, – сказал со значением капитан. – Ладно, Давлетгаров, сейчас все выясним. Посиди пока тут. Подожди.
Он быстро поднялся и вышел из кабинета, оставив Нафиса одного. Тот пожал плечами, продолжая оставаться на стуле. Затем поднялся, подошел к телефону, набрал домашний номер. Ответила мать:
– Где ты пропадаешь, Нафис? Мы уже волнуемся.
– У меня неприятности, – сказал он. – Ничего страшного, но мелкие неприятности. Я был в гостях у моего знакомого Франтишека Веселы, у которого ребята обычно покупают разные вещи. Я тоже покупал у него джинсы и куртку. Вот милиция всех и забрала…
– Как это забрала? – испугалась мать. – Где ты сейчас находишься?
– В милиции. Ты только отцу не говори. Лучше позвони его помощнику Рауфу, он все сам сделает. Пусть позвонит куда-нибудь в министерство или на Петровку, чтобы меня отпустили. Запиши: капитан Трегубов, – он назвал отделение милиции и быстро положил трубку. Затем вернулся на место.
Капитан в это время зашел к своему непосредственному руководителю – подполковнику Кошелю. Коротко рассказал ему о задержании молодого человека, взятого с поличным.
– Сейчас эти статьи уже готовятся отменить, – недовольно заметил подполковник. – У нас теперь свобода. За валюту не сажают, а педерастов даже поощряют. Теперь все можно. Эти статьи наш Верховный Совет скоро отменит. Поэтому дай ему хорошего пинка и выгони. Пусть спит с кем ему нравится.
– Я так и хотел сделать, – признался Трегубов, – но он сказал, что живет в доме на Грановского. Какой-то особенный дом. Саенко сообщил мне, что там живут маршалы и министры. И я подумал, что мне лучше с вами посоветоваться.
– Чего это ты решил со мной советоваться? – нахмурился подполковник. – Его били?
– Нет. Даже пальцем не трогали. Там ведь второй задержанный – иностранец. А вы сами знаете, что с ними лучше не связываться.
– Ты у нас хитрован, Трегубов. Ты бы просто так ко мне не пришел за советом. Я ведь тебя знаю. Что случилось? Только честно. Я ведь все равно узнаю и потом с тебя спрошу.
– Все нормально. Мы с ним разговаривали, но он никак не хотел сознаваться. Этот парень – студент юридического. Учится в МГУ. Законы знает. Я хотел его отпустить.
– Бесплатно? – иронически уточнил подполковник.
– Объяснил ему, что будут расходы…
– Сколько ты у него попросил? – все понял подполковник.
– Две тысячи долларов, – вздохнул Трегубов. – Я не знал, кто он такой.
– Ну и дурак, – покачал головой Кошель. – Нужно было пять попросить. Если он живет на Грановского, то значит, сынок очень высокопоставленного деятеля. А сейчас у нас гласность и демократия. Он бы тебе и пять дал, чтобы замять это дело. Ему тоже не хочется, чтобы о его связях другие узнали. Нужно было сказать, что ты собираешься звонить в эту молодежную программу. Как она называется? Еще молодые ребята ее ведут. Вспомнил. «Взгляд». Он бы вообще с ума сошел от страха. Ладно, пойдем к нему. Выручу тебя в очередной раз. Ты где его оставил?
– В своем кабинете.
– Как это в своем кабинете? Кого-нибудь приставил?
– Нет. Там в коридоре ребята. Он никуда не уйдет.
– Идиот! – вскочил со своего места подполковник. – Он же позвонить может. И сюда сразу кто-нибудь из его знакомых или родственников приедет. И тогда плакали деньги. Эх, капитан, сколько вас еще учить нужно! Его нужно было прессовать, пока он не согласится признание подписать. А потом под это признание взять деньги. Не меньше пяти тысяч долларов. Он бы точно заплатил. Кстати, как его зовут?
– Нафис Закирович Давлетгаров, – ответил Трегубов.
– Нет таких в руководстве страны, – задумался подполковник, – может, он чей-то племянник?
– По документам живет на Грановского.
– Сейчас проверим, – Кошель поднял трубку и, назвав адрес квартиры Нафиса на Грановского, попросил уточнить, кто именно там прописан. Через минуту уже знал, что квартира была выделена секретарю ВЦСПС Закиру Давлетгарову.
– Идем и дожмем парня, – решил подполковник, – профсоюзы нам не указ. Какой ты еще неподготовленный! Сразу испугался… Ничего он тебе не сделает. А будет спорить, мы его посадим. Пусть папаша побегает, чтобы его спасти. Сейчас другие времена. Пошли вместе.
И они отправились в кабинет Трегубова.
 | Чингиз Абдуллаев. Рогоносец |