С древнейших времен стразы покупали те, кто не мог позволить себе бриллианты. В наше время богатые люди предпочитают покупать стразы Swarovski, которые иногда даже превосходят по цене драгоценные камни. Как подделка смогла вытеснить оригинал? И главное, кому это было нужно?
Имитации драгоценных камней изготавливают из множества материалов. Самым популярным является стекло с примесью свинца или калия, в современном мире известное как страз. Свинцовое стекло начали производить еще в Месопотамии - на родине стекольного производства. Первоначально такое соединение возникло случайно: при изготовлении стекла свинец часто попадал в смесь. Древним понравилось это сочетание - конечный продукт красиво переливался в солнечных лучах благодаря высокому показателю преломления и дисперсии. К тому же свинцовое стекло легче поддавалось огранке. Уже в вавилонской табличке, датированной 1700 годом до н.э., приводится рецепт изготовления стекла с окисью свинца, а в трактате Ираклия «О красках и искусствах римлян», предположительно написанном в VIII веке, автор называет свинцовое стекло «еврейским стеклом», что дает ответ на вопрос, откуда в Европу перешел секрет его изготовления. В средневековой Европе производство свинцового стекла усовершенствовалось настолько, что его начали выдавать за драгоценные камни, и вполне успешно. Для того чтобы усилить блеск стекла, к нижней части стразов приклеивали фольгу. Свет, проходя через камень, отражался от нее и рассеивался на множество граней. Таким образом камень сверкал и переливался, как настоящий бриллиант.
В эпоху Возрождения ремесло подделки расцвело настолько, что любые недрагоценные камни стали символом обмана и незаконной наживы. Именно поэтому настоящие бриллианты стали еще больше востребованы, а среди богатых людей считалось недопустимым носить бижутерию, пусть даже искусно выполненную.
Но в XVIII веке интерес к «подделкам» неожиданно резко вырос. Это связано с вычурностью принятого тогда стиля одежды. Придворные хотели сверкать с ног до головы, и «стеклянные бриллианты» начали носить, к примеру, на застежках мужских туфель. Однако ношение имитаций решало и другую проблему.
Имитации позволяли оставить подлинники дома, тем самым снизив возможные издержки при ограблении «разбойниками с большой дороги». Однако изготовление имитаций требовало столько же энергии и мастерства, как и изготовление украшений с бриллиантами. Причем нередки были случаи, когда имитации стоили дороже оригиналов, и даже в среде высшей аристократии роскошь изготовления «подделок» могли себе позволить очень немногие.
Мода на «стеклянные бриллианты» росла и по другой причине: по сравнению с бриллиантами они значительно легче поддавались огранке. Им можно было придать практически любую форму, добившись, чтобы они плотно прилегали друг к другу.
На волне этой популярности многие ювелиры начали состязаться в производстве свинцового стекла наивысшего качества. В 1748 году в это соревнование даже включился небезызвестный химик М. В. Ломоносов, экспериментировавший с изготовлением цветного стекла для мозаик. Через пять лет на основе его разработок была построена фабрика в Санкт-Петербургской губернии, на которой производились заколки, пуговицы, бисер и стеклярус.
Настоящим победителем из этого состязания вышел эльзасский ювелир Георг Фридрих Штрасс, в честь которого свинцовое стекло и получило имя «стразы». Штрасс изобрел особое металлическое покрытие (смесь таллия и висмута), которое наносилось на нижнюю сторону страза и служило лучшей заменой фольге. Штрасс не спешил обнародовать свое открытие и некоторое время выдавал полученные стразы за драгоценные камни, но на эту «шалость» закрыли глаза, а за научные достижения в 1734 году Штрасс получил почетное звание Королевского ювелира при дворе Людовика XV и контроль над огромным рынком искусственных бриллиантов. В 52 года он по собственному желанию покинул высокий пост и еще двадцать лет прожил в богатстве и почете.
После Великой Французской революции было отмечено, что качество стразов ухудшилось: в XVIII веке материалом, огранкой и дизайном занимался один ювелир, тогда как позже за этапы изготовления стразов стали отвечать разные люди. Но имитации по-прежнему оставались популярны, а ношение драгоценных камней больших размеров считалось вульгарным. Стразы стали частью набора украшений каждой леди. Помимо низкой цены, стразы, в отличие от бриллиантов, могли быть любого цвета. Это очень нравилось молодым девушкам из строгих викторианских семей: из своего гарнитура они составляли целые композиции, передающие секретные любовные послания, основанные на языке цветов.
Так созрела почва для «революции стразов», а ее предводителем стал родившийся в 1862 году в Северной Богемии Даниэль Сваровски. Его отец работал резчиком стекла на маленькой фабрике. Даниэль же с детства мечтал стать знаменитым скрипачом, но при поступлении в музыкальный колледж потерпел неудачу. Молодой человек быстро сделал выводы и решил, что самое разумное - пойти по стопам отца, тем более что в возрасте 21 года Даниэль посетил выставку электричества в Вене, загорелся идеей разработать первый в мире электрический шлифовальный станок и спустя девять лет воплотил свою идею в жизнь. Нечего и говорить, насколько это изобретение облегчило и удешевило огранку стразов. На волне успеха в 1895 году он вместе со своими спонсорами Армандом Косманом и Францем Вайсом основал компанию под названием «А. Косман, Даниэль Сваровски и компания», которое впоследствии сократилось до «К.С. и Ко». Они основали завод по резке хрусталя в австрийском Тироле, в деревне Ваттенсе. Место высоко в Альпийских горах Сваровски выбрал не случайно: для производства нужно было большое количество энергии, которую обеспечивала расположенная неподалеку гидроэлектростанция. Основатель компании продолжал эксперименты: добавил в стекло намного больше свинца (до 32%), тем самым усилив блеск стразов, а также создал вакуумное покрытие из серебра и золота для нижней части камня (до этого в основном использовалось медное).
Однако подлинный секрет успеха его фирмы заключался отнюдь не в технических новшествах: талантливый ювелир оказался гениальным маркетологом. Он понимал, что для большинства стразы ассоциируются с обманом и мошенничеством и задался целью изменить это отношение. Благодаря технологии Сваровски уже был намного впереди конкурентов по качеству изделий. Осталось объявить, что его стразы могут сравниться только с настоящими бриллиантами. Для этого был создан уникальный логотип - эдельвейс, альпийский цветок. Таким образом изготовители словно бы заявляли, что эти камни - единственные в мире, их невозможно подделать.
Логотип компании неоднократно менялся: эдельвейс сменился буквами S.A.L., а в 1988 году был придуман знакомый нам сегодня лебедь - символ изящества и гармонии. Но тогда, в начале XX века, смелый подход Сваровски сработал.
Первые образцы Сваровски отправил в Париж, и богатые дамы с энтузиазмом начали украшаться дорогим стеклом наравне с настоящими бриллиантами. И украшаются до сих пор: сегодня на долю фирмы приходится 80% производимых во всем мире стразов.
Однако для окончательного утверждения бижутерии нужна была икона стиля, которой подражали бы модницы со всего света. Она появилась в двадцатые годы XX века и сразу же решила, что навсегда низвергнет драгоценности с модного пьедестала. Разумеется, это была Коко Шанель.
Заметим, что сама Шанель не была обделена драгоценностями: в ее личной коллекции было множество украшений из бриллиантов и жемчуга. Но она все равно предпочитала носить бижутерию: длинные подвески, броские кольца, эмалированные браслеты с мальтийским крестом. И не упускала случая высказаться о женщинах, носящих драгоценности: «Это отвратительно - ходить по улице, нося на шее миллионы, только потому, что тебе повезло родиться богатым» или «Те, кто не умеют носить бижутерию, носят золото»... А кто в то время мог ослушаться мадемуазель Коко? Дошло до того, что без бижутерии появляться в обществе стало просто неприлично.
После Второй Мировой войны многие ювелирные фирмы, в том числе Сваровски, открыли для себя новый рынок сбыта - США. Именно туда переехали многие европейские дизайнеры. Американки с удовольствием покупали бижутерию европейских домов моды. Для них Старый Свет был окутан ореолом таинственности и романтики. Вряд ли они знали, что почти все эти украшения производятся в провинциальном американском городке Провиденс, штат Род-Айленд.
Мужчины тоже не оставались в стороне от моды на «подделки». В сороковые годы модельер Нуди Кон (урожденный Нута Котляренко, сын киевского сапожника) представил «ковбойский» костюм, не только расшитый стразами, но и покрытый металлическим порошком для стразов. То была американская версия костюма испанских матадоров. Первоначально Нуди хотел помочь начинающим кантри-музыкантам, основным клиентам его магазинчика в Западном Голливуде, стать богатыми и знаменитыми. По мнению кутюрье, для этого нужно было привлечь к себе внимание не только музыкой, но и экстравагантным внешним видом. Они должны были сверкать - в прямом смысле этого слова. Так на свет появился легендарный золотой костюм Элвиса Пресли. Кроме него, покрытые стразами костюмы носили Элвис Костелло, Долли Партон, Майкл Джексон, Элтон Джон, Либераче. О последнем стоит сказать отдельно. Великий пианист, кстати -кумир Элвиса Пресли, был, вероятно, самым пламенным поклонником стразов. В его огромной коллекции вещей, инкрустированных стразами, были: микрофон, четыре автомобиля, два рояля и бесчисленное количество обуви и костюмов, каждый из которых имел свое название, например «Тамбурмажор» или «Король Нептун». Также фирма Swarovski, в знак уважения к своему самому «дорогому» клиенту, подарила Либераче страз весом в 27 кг, в то время самый большой в мире.
Что касается голливудских звезд, то, как известно, для красной дорожки они традиционно предпочитают украшения из настоящих бриллиантов. Однако благодаря Нуди другие модельеры поняли, что стразы можно клеить на платья, туфли, клатчи. Популярности этой идеи поспособствовала Мэрилин Монро: 19 мая 1962 года на 45-летии Джона Кеннеди она появилась в почти прозрачном платье, окутанная сиянием 2500 стразов и спела «С Днем Рождения, Мистер Президент».
Правда, к началу семидесятых годов XX века стразы в американской массовой культуре уже считались до смешного старомодными. Однако кантри-певцы не собирались отказываться от полюбившегося им образа: в 1974 году Ларри Уайс написал композицию под названием «Ковбой в стразах». Сама песня не имела коммерческого успеха, но ее услышал знаменитый певец Глен Кэмпбелл и решил записать аранжировку для своего альбома. В результате в его исполнении песня стала культовой. Самого Глена с тех пор называли не иначе как «ковбоем в стразах». «Ковбой» был символом прошлых времен - всеми забытым артистом, который знает, что его лучшие дни миновали. Но, несмотря на это, он продолжает жить и уверен, что однажды вновь выйдет на сцену и засияет «как ковбой в стразах». Здесь и кроется причина невероятного успеха этой песни: в ней была тоска по прошлому и в то же время неистребимый оптимизм - ведущая черта американцев.
Стразы вновь вернулись в моду, когда место кантри в музыке заняли диско и панк, в восьмидесятые появился хип-хоп, а неотъемлемой частью гардероба рэп-певцов стали золотые цепи с надписями из стразов. Наследники Даниэля Сваровски оказались вполне достойными продолжателями «стразового» дела. В 1976 году, накануне Рождества, компания открыла линию специальных коллекционных фигурок «Серебряный кристалл». Первой стала маленькая мышка, сделанная из подвесок для люстры. Нечего и говорить, что модницы пришли от этой затеи в восторг. Последовали божья коровка, черепашка, олень, ежик, лебедь, тигр и другие звери вплоть до персонажей Диснея. Был создан специальный клуб коллекционеров таких фигурок, который сегодня насчитывает более полумиллиона человек. Новая модель выходит всего раз в год. И здесь Swarovski с самого начала подчеркнула эксклюзивность своих изделий: эскизы фигурок и инструменты изготовления после окончания работ сразу же уничтожаются.
Swarovski посвящен и целый музей под названием «Хрустальные миры», расположенный на месте той самой первой фабрики в Ваттенсе. Он был создан в 1995 году в честь столетия компании. Это огромная подземная пещера из тринадцати залов, связанных лестницами и коридорами. Стены и потолок в одном из залов полностью покрыты треугольными зеркалами - посетители словно находятся прямо внутри большого кристалла. На экскурсии подробнейшим образом рассказывают о кристаллах, но избегают технических подробностей - секреты изготовления и огранки держатся в строжайшей тайне. Среди прочих достопримечательностей в музее можно полюбоваться на самый большой в мире страз под названием «Столетний» весом 62 кг и диаметром 40 см, имеющий ровно сто граней. Там же находится и самый маленький камень, который легче рассмотреть под микроскопом, - он составляет всего 0,8 миллиметра в диаметре. Оба страза занесены в Книгу рекордов Гиннесса.
В настоящее время история имитаций переживает новый этап развития: экологические активисты развернули кампанию против использования свинца в промышленности, и то самое свинцовое стекло, которое использовалось в производстве украшений на протяжении трех тысяч лет, в 2015 году окончательно будет запрещено во всех странах ЕС. Поэтому изготовители стразов в настоящее время активно ищут замену свинцу.
Но если состав стразов и способ производства постоянно меняются, то их назначение остается неизменным. Сваровски, превратив подделки в предметы роскоши, сделал маленькую хитрость: он назвал свои стразы «кристаллами». Основатель фирмы предвидел, что модницы не будут носить простое стекло, пусть даже дорогое и качественное. И большинство из них и сегодня вполне искренне считают, что носят искусственно выращенные кристаллы. В чем их, конечно, производители стразов от Swarovski переубеждать не спешат. Swarovski тщательно оберегают технологию изготовления своего товара еще и потому, что не хотят упоминать лишний раз о его «плебейском» происхождении. Так что стразы, несмотря на усилия Георга Фридриха Штрасса, Даниэля Сваровски и Коко Шанель, все равно остаются подделками. Но так ли уж это важно? Особенно если учесть, что многие стразы по цене сопоставимы с настоящими бриллиантами.
(с) Ива Цой