Вселенная, придуманная Говардом Лавкрафтом, не только обрела во всем мире множество поклонников, но и стала основой для целого направления в литературе жанра хоррор. Друг и ученик Лавкрафта, Август Дерлет, даже основал издательство, выпускавшее рассказы, действие которых разворачивается в мире Ктулху.
Известный писатель Брайан Ламли, создатель культового бестселлера «Некроскоп», был всерьез увлечен мифами Ктулху и писал даже рассказы, которые Август Дерлет с удовольствием включал в свои антологии.
В эту книгу вошли лучшие рассказы Брайана Ламли, которые печатались в разных журналах, но никогда не выходили под одной обложкой.
Один из рассказов сборника:
Часы де Мариньи
В мае — июне 1969 года, когда я только что получил звание сержанта и всего несколько месяцев служил на призывном пункте, у меня нашлось время для написания «Часов де Мариньи», рассказа, понравившегося Августу Дерлету с первого взгляда. Он сказал, что рассказ отлично вписывается в антологию «Призывающий Тьму», как оно и случилось два года спустя. Это еще один из рассказов, имеющих довольно долгую историю публикации, но здесь я вдаваться в подробности не буду. Достаточно сказать, что героями его являются Титус Кроу и самые странные часы в мире, которые можно бы было даже назвать «часами пространства». Часы эти не были моим изобретением. Они принадлежали Лавкрафту и Э. Хоффману Прайсу задолго до меня, но Титус Кроу и его подопечный, Анри Лоран де Мариньи, позднее позаимствовали их, забрав с собой в некоторые из своих удивительных приключений, даже в замерзшую Борею, и еще дальше, на родину самих Древних Богов — в далекую Элизию!
Любое вмешательство в частную жизнь Титуса Кроу в его уединенном бунгало, известном под названием Блоун-хаус, в пригороде Лондона, сей джентльмен считал чуть ли не объявлением войны, если, конечно, оно происходило без его согласия. Собственно, уже одно то, что кто-то отважился без приглашения явиться к дверям жилища Кроу, означало, что это личность влиятельная и категоричная — качества, которые практически гарантированно входили в противоречие со своеобразным характером самого Кроу. Казалось, будто в Блоун-хаусе царит своя собственная атмосфера, висящее в воздухе нечто, обычно заставлявшее держаться подальше даже птиц и мышей. К тому же Кроу крайне редко кого-либо к себе приглашал. Он занимался весьма странными делами, ведя не менее странную жизнь, и, честно говоря, оставался крайне необщительным даже в самые захватывающие ее моменты. За годы причин для подобной негостеприимности становилось все больше, или, по крайней мере, так казалось самому Кроу. Во-первых, в его библиотеке имелось немалое количество редких и крайне ценных книг, большинство из которых давно не переиздавались, а некоторые вообще никогда не издавались официально, Лондон же, несомненно, изобиловал не отличавшимися особой щепетильностью «коллекционерами» подобных предметов. Во-вторых, его занятия, обычно связанные с вопросами оккультизма и загадочными археологическими, антикварными или антропологическими исследованиями, требовали крайней сосредоточенности и личного участия, что исключало какие-либо помехи извне.
Впрочем, данное вторжение случилось отнюдь не тогда, когда Кроу занимался одним из множества своих разнообразных дел, вовсе нет. Оно произошло посреди ночи, вырвав его из глубокого сна без сновидений, которому предшествовал долгий день тяжелого и безуспешного труда над часами де Мариньи. И Титуса Кроу это вовсе не обрадовало.
— Что здесь, черт побери, происходит? Кто вы, и что вы делаете в моем доме?
Он резко сел в постели, едва включился свет. Лоб его уперся прямо в ствол устрашающего вида пистолета. Его держал в руке весьма несимпатичный тип ростом пять футов восемь дюймов, коренастый, крепко стоявший на казавшихся короткими по сравнению с туловищем ногах. Над левым глазом незнакомца виднелся небольшой шрам, а рот был перекошен, как показалось Кроу, цинично — слева направо. Явно не красавец.
— Спокойно, приятель, и ничего с тобой не сделается, — сказал тип приглушенным, но неприятным голосом. Взгляд Кроу упал на противоположный конец комнаты, где в дверях стоял второй разбойник, на бледных губах которого играла нервная улыбка.
— Нашел что-нибудь, Поганка? — спросил тип с пистолетом, ни на мгновение не сводя взгляд с лица Кроу.
— Ничего, Джо, — последовал ответ. — Несколько старых книг и немного серебра, пока ничего ценного. Хотя, ведь он нам все расскажет, верно, приятель?
— Поганка? — воскликнул Кроу. — Вот уж действительно! Я как раз только что подумал, насколько худым и бледным ты выглядишь. В самом деле — будто поганка.
Улыбнувшись, Кроу поднялся с постели и облачился в огненно-красный халат. Джо окинул его оценивающим взглядом. Высокий и широкоплечий, Кроу в молодости явно был красивым мужчиной. Даже сейчас в нем чувствовалась некая скрытая сила, на что, впрочем, Джо не обращал особого внимания, решив, что лучше всего показать свою власть при первой же возможности. И Кроу с готовностью ему эту возможность предоставил в последующие несколько секунд.
Слова оккультиста, обращенные к Поганке, попали в цель, и тот немедленно ответил ему угрозой:
— Красивый у тебя халат, — сказал он, — как раз будет в цвет, когда я в кровь разобью твою башку. — Он хрипло рассмеялся, ударив по раскрытой ладони металлической дубинкой. — Но прежде ты нам все расскажешь, верно?
— Конечно, — немедленно согласился Кроу. — Если вас интересует, где ванная — третья дверь налево по коридору… ох!
Джо, что есть силы, ткнул пистолетом в челюсть Кроу, свалив его с ног. Оккультист осторожно поднялся, ощупывая красный рубец на лице.
— Надеюсь, ты понял, что нам больше не до шуток? — спросил Джо.
— Да, понял, — голос Кроу дрожал от ярости. — Что вам нужно?
— Что, так сложно догадаться? — спросил Поганка, подходя к ним. — Деньги… нам нужны твои деньги! У такого человека, как ты, живущего в таком доме… — он обвел взглядом шелковые занавески, бухарские ковры, оригинальные эротические иллюстрации Обри Бердслея в рамках из палисандрового дерева, — должна быть куча деньжищ… и мы хотим их получить!
— В таком случае, вынужден вас разочаровать, — радостно сообщил Кроу, садясь на кровать. — Я держу свои деньги в банке — то немногое, что у меня есть.
— Встать! — коротко приказал Джо. — Прочь с кровати.
Оттащив Кроу в сторону, он кивнул Поганке, показывая ему на кровать. Поганка сорвал простыню с матраса и достал острый нож. Кроу шагнул вперед.
— Погодите… — встревоженно начал он.
— Заткнись, приятель, или я позволю Поганке позабавиться с тобой этим ножичком! — Джо махнул пистолетом перед лицом Кроу, заставив его отступить. — Лучше скажи, где деньги, и не создавай нам лишних хлопот. Иначе мы просто разгромим в пух и прах твое уютное гнездышко.
Он подождал, давая Кроу возможность высказаться, затем дал Поганке знак продолжать.
И Поганка взялся за дело!
Разорвав матрас вдоль обоих краев и с одного конца, он начал большими горстями выдирать его содержимое, швыряя его на пол и не обращая никакого внимания на искреннее изумление Кроу.
— Ты ведь живешь затворником, приятель, по крайней мере, насколько нам известно, а такие, как ты, прячут свои денежки в самых неожиданных местах. Например, в матрасах… или за картинами на стенах!
Джо кивнул Поганке, махнув пистолетом в сторону рисунков Бердслея.
— Тогда, ради всего святого, просто возьмите и загляните за них, — рявкнул Кроу, снова шагнув вперед. — Вовсе незачем срывать их со стен!
— Ага! — воскликнул Поганка, бросая вопросительный взгляд на разъяренного хозяина дома. — Значит, эти картинки чего-то стоят?
— Только для коллекционеров. Вам никогда их не продать, — ответил Кроу.
— Ха! А наш затворник не так глуп! — усмехнулся Джо. — Но умные речи тебя далеко не заведут, разве что в больницу… Ладно, Поганка, оставь в покое эти его пошлые картинки. А ты, — повернулся он к Кроу, — веди нас в свой кабинет. Мы там уже были, но лишь ненадолго заглянули. Идем, приятель, поможешь нам… э… двигать мебель. — Он подтолкнул Кроу к двери.
Поганка вошел в кабинет последним. Он невольно вздрогнул, и на лице его промелькнуло странное выражение. Бледный не знал, что принадлежит к крайне редкой породе людей, немногих существующих в мире настоящих медиумов. К ним принадлежал и Кроу, обладавший крайне развитыми парапсихологическими способностями, и он тотчас же ощутил внезапную тревогу Бледного.
— Уютная комнатка, верно? — сказал он, весело улыбаясь беспокойно переминающемуся с ноги на ногу грабителю.
— Неважно. Проверь стенные панели, Бледный, — распорядился Джо.
— А? — мысли Бледного явно витали где-то в другом месте. — Панели? — Он нервно оглядел комнату.
— Да, панели! — Джо с любопытством взглянул на напарника. — Что с тобой? — Его озадаченный вид сменился гневом. — Давай же, Поганка, займись делом! Так мы всю ночь провозимся!
Кабинет Титуса Кроу был гордостью всей его жизни, и мысль о том, какой хаос могут устроить здесь незваные гости, внушала ему ужас. Он решил помочь им в их бесплодных поисках, насколько возможно. Он знал, что они ничего не найдут — здесь нечего было искать! — но таким образом он хотя бы мог минимизировать возможный ущерб, прежде чем они поймут, что денег в доме нет, и уйдут. Грабители явно не желали верить ни единому его слову об отсутствии в доме какой-либо наличности! Но, с другой стороны, для тех, кто не слишком хорошо знал Кроу, а его мало кто знал, этот дом и некоторые из его контактов могли навести на мысль о весьма солидном состоянии. Однако он лишь жил с комфортом, но отнюдь не был богат, и, как он и говорил, те деньги, что у него имелись, хранились в банке. Чем больше он поможет грабителям в их поисках, тем быстрее они уйдут. Не успел он об этом подумать, как Поганка нашел потайную нишу возле камина.
— Есть! — нервное выражение исчезло с лица Поганки, когда он повернулся к Джо. — Послушай.
Он постучал по квадратной панели. Послышался глухой звук. Поганка многозначительно взмахнул дубинкой.
— Нет, погоди — я сам открою, — Кроу протестующе поднял руки.
— Давай, открывай, — приказал Джо. Подойдя к стене, Кроу одним движением сдвинул панель, за которой открылась погруженная в темноту полка. На полке лежала единственная книга. Оттолкнув Кроу, Поганка поднял книгу и прочитал ее название:
— Кта… что? Ктаат Аквадинген? Ха! — Неожиданно лицо его исказилось гримасой крайнего отвращения. — Тьфу! — Он отшвырнул книгу через всю комнату, поспешно вытирая руки о пиджак. Мысленному взору Титуса Кроу на мгновение предстала картина, возникшая в сознании ошеломленного грабителя — некие существа, гниющие в беспросветно темных склепах — и он понял, почему Поганка внезапно вздрогнул.
— Эта… эта чертова книга, она мокрая! — нервно воскликнул потрясенный жулик.
— Нет, она просто потеет! — сообщил ему Кроу. — Ее переплет сделан из человеческой кожи, и, каким-то образом, она сохранила способность потеть — явный знак того, что собирается дождь.
— Чепуха! — бросил Джо. — А ты возьми себя в руки, — рявкнул он на Поганку. — Мне тоже тут кое-что не нравится, но я же не устраиваю из-за этого истерику. — Он повернулся к Кроу, и губы его изогнулись в злобной гримасе. — С этого момента ты будешь говорить только тогда, когда к тебе обратятся.
Он со знанием дела медленно обвел взглядом высокие полки с множеством томов, как древних, так и относительно современных, затем посмотрел на Поганку и многозначительно улыбнулся.
— Поганка, — приказал Джо, — сними эти книги с полок, я хочу взглянуть, что за ними. Что скажешь, затворник, есть там что-нибудь?
— Ничего, совсем ничего, — быстро ответил Кроу. — Ради всего святого, не снимайте их, некоторые из них могут просто рассыпаться! Нет!
Несмотря на протестующий крик оккультиста и неподдельный ужас при виде того, как оскверняют его коллекцию, двое грабителей бросились к полкам.
Поганка, который, похоже, перестал нервничать, с радостью принялся за работу, разбрасывая книги во все стороны. Вниз полетели собрание сочинений Эдгара Аллана По, первые редкие издания Мэчена и Лавкрафта, затем более древние труды — Иосифа, Магнуса, Леви, Борелла, Эрдшлюсса и Уиттингби; за ними последовали книги о чудовищах, таящихся в глубинах океана: «Обитатели глубин» Гастона Ле Фе, «Легенды Ликвалии» Освальда, «Гидрофины» Гэнтли, немецкие «Подводные культы» и «Под давлением» Хартрака…
Кроу мог лишь стоять и смотреть, чувствуя, как в нем нарастает черная ярость. Джо, видимо, почувствовав настроение оккультиста, чуть крепче сжал пистолет и без тени улыбки предупредил:
— Спокойно, отшельник. У тебя еще есть время — просто скажи нам, где ты прячешь деньги, и все. Нет? Ладно, что там у нас дальше? — он снова обвел взглядом заваленную книгами комнату, остановившись в тускло освещенном углу, где стояли большие часы.
Перед часами, явно старинными, по крайней мере, так они выглядели с этого расстояния, стоял маленький столик с лампой для чтения. На столике лежала пара книг и несколько разбросанных листков бумаги. Увидев, куда смотрит Джо, Кроу улыбнулся про себя и пожелал своему гостю-грабителю удачи. Если бы Джо сумел что-либо сделать с этими часами, он оказался бы умнее Титуса Кроу, а если бы он на самом деле смог их открыть, что было бы вполне естественно в случае с более традиционными часами, Кроу был бы ему благодарен по гроб жизни. Ибо похожий на саркофаг предмет в темном углу представлял собой ту самую головоломку, над которой Кроу возился весь предыдущий день и много дней до этого, с тех пор, как купил его десять с лишним лет назад. И пока что ему не удалось продвинуться ни на шаг!
Предназначение часов оставалось столь же неизвестным, как и десять лет назад. Они якобы принадлежали некоему Этьен-Лорану де Мариньи, в свое время выдающемуся знатоку оккультных и восточных тайн и древностей, но где именно де Мариньи раздобыл похожие на гроб часы, оставалось еще одной тайной. Кроу приобрел их на аукционе, поддавшись заверениям продавца, что это, в самом деле, те самые часы, которые упоминаются в некоторых работах де Мариньи как «дверь ко всему пространству и времени, и только некоторые знатоки — не из этого мира — могут использовать их в соответствии с их предназначением!». Ходили также слухи, что некий восточный мистик, Свами Чандрапутра, исчез навсегда с лица Земли после того как втиснулся в нишу, скрытую под панелью в нижней части гробообразного корпуса часов. Де Мариньи также якобы мог открывать по собственному желанию ту дверь, за которой исчез Свами, но эту тайну он унес с собой в могилу. Титус Кроу не смог найти даже замочную скважину. И хотя вес часов вполне соответствовал их размерам, при стуке по нижней панели звук был не столь глухим, как можно было бы ожидать. Любопытный факт, и столь же любопытная история. Но сами часы вызывали еще большее любопытство при одном лишь взгляде на них.
Даже Джо сейчас именно этим и занимался — смотрел на часы и прислушивался к издаваемым ими звукам. Он включил и повернул настольную лампу таким образом, чтобы свет ее падал на циферблат странного механизма. Едва взглянув на циферблат, Поганка стал еще бледнее, и тотчас же его недавняя нервозность вернулась к нему. Кроу чувствовал его смятение. Подобное же ощущение он испытывал, когда сам работал с часами, но у него имелось преимущество — он знал, что является источником подобных страхов. Поганка чувствовал себя так же, как он сам, когда впервые увидел часы в зале аукциона. Взгляд его следил за странными иероглифами, выгравированными вокруг циферблата, и за движением четырех стрелок, не соответствовавших никакой из земных систем исчисления времени. В кабинете Титуса Кроу наступила гробовая тишина, которую нарушало лишь загадочное неравномерное тиканье часов.
— Никогда не видел подобных часов! — восхищенно воскликнул Джо. — Что скажешь, Поганка?
Поганка сглотнул, судорожно дернув кадыком.
— Я… они мне не нравятся! Они… они похожи на гроб, черт побери! И почему у них четыре стрелки? Почему они идут таким образом? — Он замолчал, чтобы перевести дух, и в то же мгновение из-за занавешенных окон послышался тихий шепот. Глаза Поганки расширились, и лицо его смертельно побелело. — Что это? — Шепот прозвучал столь же тихо, как и таинственный звук.
— Черт бы тебя побрал, возьми себя в руки! — взревел Джо, не имевший никакого понятия о паранормальных способностях Поганки. — Это дождь, ничего больше. Ты что, думал, это привидение? Не понимаю, что с тобой происходит, Поганка? Ты ведешь себя так, будто этот дом населен призраками, или что-то в этом роде.
— Так оно и есть! — сказал Кроу. — По крайней мере, в саду. Весьма необычная история, не хотите послушать?
— Мы не собираемся ничего слушать, — рявкнул Джо. — И я тебя уже предупреждал — говори только тогда, когда к тебе обращаются. Давай-ка, быстро, открывай эти часы.
Кроу с трудом подавил иронический смешок.
— Не могу, — ответил он, с трудом скрывая улыбку. — Я не знаю как!
— Ты… что? — недоверчиво переспросил Джо. — Не знаешь как? О чем ты, черт побери?
— Именно о том, о чем говорю, — ответил Кроу. — Насколько мне известно, эти часы не открывали уже тридцать лет с лишним!
— Да? Тогда куда они в… включаются? — заикаясь, спросил Поганка.
— А они должны куда-то включаться? — ответил вопросом на вопрос Кроу. Однако Джо понял, к чему клонит Поганка, как, естественно, и сам «простодушный» Титус Кроу.
— Он еще спрашивает, должны ли они куда-то включаться! — язвительно передразнил Джо и повернулся к Поганке. — Хорошая мысль, Поганка. А теперь, — он снова повернулся к Кроу, — расскажи нам кое-что, затворник. Если твоя игрушка работает не от электричества и если ты не можешь открыть часы, тогда каким образом ты их заводишь?
— Я их не завожу, я понятия не имею, на каких механических принципах они работают, — ответил Кроу. — Видите книгу там, на столике? Так вот, это «Заметки по расшифровке кодов, криптограмм и древних надписей» Уэлмсли; я уже много лет пытаюсь понять хотя бы значение иероглифов на циферблате, не говоря уже о том, чтобы открыть корпус. А некоторые благородные джентльмены, занимающиеся изучением вопросов, обычно недоступных обычному человеку с улицы, высказывали мнение, что данное устройство вообще не является часами! Я имею в виду Этьен-Лорана де Мариньи, оккультиста Уорда Филипса из Род-Айленда в Америке и профессора Гордона Уэлмсли из Гуля в Йоркшире — все они считают, что это машина пространства-времени, вернее, считали, если говорить о первых двоих, поскольку их уже нет в живых. И у меня пока недостаточно знаний, чтобы решить, соглашаться ли мне с ними! В часах нет никаких денег, если вы имеете в виду именно это.
— Что ж, я предупреждал тебя, приятель, — прорычал Джо. — Машина пространства-времени! Господи, да он, похоже, возомнил себя Уэллсом! Поганка, свяжи его и заткни ему рот. Меня тошнит от его чертова бреда. Он кого хочешь с ума сведет!
— Больше я ничего не скажу, — быстро пообещал Кроу, — а вы можете продолжать. Если сумеете их открыть, буду вам только благодарен. Мне самому хочется знать, что там внутри.
— Хватит нести чушь, приятель, — сердито бросил Джо, но затем сказал: — Ладно, но еще одно слово, и будешь связан, понял?
Кроу согласно кивнул и присел на край большого стола, наблюдая за происходящим. Он предполагал, что грабители в конце концов останутся в дураках, но не учел возможность того, что проблему могут попытаться решить силой. В детстве у Джо никогда не хватало терпения на разгадку проволочных головоломок за два пенни, продававшихся в дешевых магазинах. Он пробовал раз-другой, но если у него не получалось с ходу, он прибегал к помощи молотка. И, как зачастую оказывалось, в том вовсе не было необходимости.
Поганка отступил к самой двери. Он все еще постукивал дубинкой по ладони, но на этот раз лишь для того, чтобы успокоить нервы. Кроу показалось, что, если Поганка выронит дубинку, он попросту лишится чувств.
— Панели, Поганка, — приказал Джо. — Панели в часах.
— Сам с ними и возись, — непокорно заявил Поганка. — Это никакие не часы, и я к ним не притронусь. Что-то тут не так.
Джо рассерженно повернулся к нему.
— Ты что, спятил? Это часы, и ничего больше! А этот клоун просто не хочет, чтобы мы заглядывали внутрь. Тебе это ни о чем не говорит?
— Ладно, ладно — но на этот раз займись этим сам. Буду стоять в стороне и следить за этим придурком. У меня дурное предчувствие, вот и все.
Он встал рядом с Кроу, который продолжал сидеть на столе. Джо взял пистолет за ствол и осторожно постучал по панели под циферблатом примерно на уровне пояса. Послышался резкий звук.
Повернувшись, Джо улыбнулся Титусу Кроу. Что-то, похоже, там наверняка было. Однако улыбка его быстро исчезла, когда Кроу улыбнулся в ответ. Снова повернувшись к часам, он начал разглядывать их с торца в поисках петель или иных признаков, указывающих на пустоту внутри. По озадаченному выражению лица жулика Кроу понял, что тот в полной растерянности. Он мог сказать Джо с самого начала, что какие-либо признаки сочленений отсутствуют вообще; казалось, будто корпус часов вырублен из сплошного куска дерева, твердого, как камень.
Но Кроу недооценил решительности грабителя. При всех недостатках Джо как человека, как взломщику сейфов ему не было равных. Часы де Мариньи, конечно, имели мало общего с сейфом, но к ним явно были применимы те же принципы! Но, когда руки Джо со знанием дела двинулись вдоль боковых панелей, раздался громкий щелчок, и часы словно сошли с ума. Четыре стрелки на гравированном циферблате на мгновение замерли, а затем снова пришли в движение, не поддававшееся никакому разумному объяснению. Джо попятился, увидев, как бесшумно открывается большая панель, и случайно толкнул столик. Лампа с грохотом упала на пол, на мгновение разрушив колдовство дико мечущихся стрелок и безумного тиканья часов де Мариньи. Угол комнаты вновь погрузился в тень. Несколько секунд Джо стоял в нерешительности, сбитый с толку столь внезапной удачей. Затем он что-то торжествующе проворчал, шагнул вперед и сунул левую руку в темноту за открытой панелью.
Поганка ощутил нечто потустороннее одновременно с Кроу. Он метнулся через комнату, крича:
— Джо, Джо — ради бога, не трогай их… не трогай!
Кроу же, который отнюдь не питал товарищеские чувства к грабителю, быстро встал и отошел назад. Он отнюдь не был трусом, но ему были знакомы некоторые темные тайны Земли и иных сфер, а кроме того, он чувствовал, что вмешательство в действие, не подчиняющееся никаким известным законам природы, может оказаться попросту опасным.
Неожиданно угол тускло осветился призрачным сиянием, исходившим из открытой панели. Джо, продолжавший шарить за дверцей, в ужасе вскрикнул и попытался выдернуть руку. Тиканье утратило всякий ритм, стрелки беспорядочно крутились по циферблату. Джо ухватился за край отверстия, сражаясь с некой невидимой угрозой внутри странно освещенного отсека и отчаянно пытаясь высвободить руку. Несмотря на все усилия, его левое плечо внезапно устремилось вперед, в светящийся водоворот, и в тот же миг он направил в отверстие ствол пистолета и выстрелил шесть раз подряд.
К этому времени Поганка уже обхватил Джо рукой за пояс, упираясь ногой в основание часов и изо всех сил пытаясь оттащить своего товарища от жуткой светящейся дыры. Но силы были неравны. Джо лишился от ужаса дара речи, сосредоточив всю свою энергию на том, чтобы вырваться из часов; на шее у него набухли вены, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Его голова и шея внезапно рванулись вперед, прямо в пасть механического чудовища, он хрипло вскрикнул… а затем его тело обмякло.
Поганка, продолжавший отчаянно сражаться с нижней частью тела Джо, сделал последнее титаническое усилие, рванув на себя неподвижное туловище, и ему на мгновение удалось извлечь голову Джо из странно освещенной дверцы.
И Поганка, и Титус Кроу одновременно увидели нечто такое, отчего мышцы Поганки мгновенно расслабились, и он выпустил Джо, все тело которого, за исключением ног, с жутким шипением исчезло внутри часов. Это нечто заставило Кроу в неподдельном ужасе закрыть лицо руками!
За короткие секунды, пока Поганка еще удерживал своего сообщника, стали видны плоды чрезмерного усердия Джо. Ткань его пиджака возле левого плеча и та же часть рубашки под ней исчезли, словно растворившись или сгорев в каком-то неизвестном веществе, а на месте обнаженной плоти виднелось большое пузырящееся красно-коричневое пятно, и в том же самом тошнотворном состоянии пребывали шея и голова!
Как ни удивительно, Поганка первым оправился от шока. Он сделал последнюю отчаянную роковую попытку ухватиться за исчезающие ноги Джо, и пальцы его правой руки пересекли край отверстия, попав в пульсирующий свет за ним. Поскольку Поганка сидел на корточках и был значительно худее своего теперь полностью исчезнувшего друга, у него не оставалось никаких шансов. Одновременно с предостерегающим криком Кроу он издал отчаянный вопль и, казалось, просто нырнул головой вперед в зияющее отверстие.
Если бы кто-то мог видеть то, что произошло потом, это могло бы показаться ему чем-то вроде разрядки. Словно терзаемый страшными мучениями, Титус Кроу обхватил голову руками и, корчась, рухнул на пол. Секунды три ноги его судорожно дергались, а затем он обмяк — ужас пережитого вынудил его разум искать спасения в забытье.
Вскоре панель в часах сама по себе плавно вернулась на место и закрылась с коротким щелчком; четыре стрелки возобновили прежнее, не столь беспорядочное движение, а тиканье скрытого механизма замедлилось, сменив ритм с чудовищно беспорядочного на немного нерегулярный…
Очнувшись, Титус Кроу первым делом решил, что стал жертвой особо жуткого кошмара; однако затем он почувствовал под щекой ковер, а открыв глаза, увидел разбросанные на полу книги. Дрожащими руками он приготовил себе большую кружку кофе и налил огромную порцию бренди, а затем сел, поочередно прихлебывая то и другое, пока ничего не осталось. А когда кружка и бокал опустели, он начал все сначала.
Не стоит и говорить, что Кроу даже близко не подходил к часам де Мариньи! По крайней мере, на какое-то время его жажда знаний в этой области была удовлетворена.
По возможности он также старался не думать об ужасах прошлой ночи; особенно ему хотелось забыть жуткое впечатление от исчезновения Поганки внутри часов. Похоже, де Мариньи, Филипс и Уэлмсли были правы! Часы на самом деле оказались чем-то вроде машины пространства-времени. Кроу не мог сказать точно, что вызвало у него столь чудовищный шок, но в то самое мгновение, когда он неосознанно схватился за голову, где-то в мирах Альдебарана, в точке пересечения сил, не относящихся ни к пространству, ни ко времени, ни к какому-либо промежуточному измерению, существующему лишь в самых диких теориях, по поверхности озера Хали пробежали несколько пенящихся волн, а затем все снова застыло неподвижно.
И Титус Кроу лишь смутно воспоминал о неизвестных обжигающих кислотах, о странных сверхъестественных течениях, о гигантских яростных зверях, которые не могли бы родиться даже в самом отчаянном человеческом воображении…
 | Брайан Ламли. Хаггопиана и другие рассказы |