С черным рынком обычно ассоциируются оружие, наркотики и прочие недозволенные к широкому обороту вещи. Но есть и особый разряд продаваемого из-под полы: ископаемые. Нет, не полезные, а самые что ни на есть бездельные. Кости динозавров. На этом рынке крутятся миллионы долларов - не нефть и газ, конечно, но тоже немало.
Чинзо с легкостью пробирался сквозь лабиринт, я неотступно следовал за ним. Зимой в Монголии температура опускается до минуса 36 градусов по Цельсию, и Улан-Батор можно по праву назвать самой холодной столицей на земле. Мой местный проводник, худощавый тип, самостоятельно выучивший множество языков, знает все закоулки рынки Нарантуул.
Нарантуул - шумная и беспорядочная толкучка самого подозрительного вида, приграничный черный рынок, где русские и китайцы наперебой предлагают самые разные товары. Мы скользим но обледеневшим дорожкам, двигаясь мимо продавцов, обутых в валенки и закутанных в меховые тулупы. Среди товаров - медвежий коготь, сомнительные лекарственные препараты, патроны, пурпурные лифчики, головы стервятников... Покупатели толпятся вокруг, расталкивая друг друга в неповторимой азиатской манере.
Вслед за Чинзо я подошел к прилавку, упрятанному за ржавой автоцистерной, ще поток народа слегка редел. Чинзо шепотом переговорил о чем-то с мужчиной, пересчитывающим пачку тугриков. На прилавке оловянные фигурки верблюдов соседствовали с советскими военными наградами и железными свастиками. Морозный ветер носился между прилавками, иглами впиваясь в кожу. Внимательно глядя моему проводнику в лицо, продавец объяснил: недавний судебный процесс, случившийся в Ныо-Йорке, в корне изменил ситуацию. Человек, контрабандой ввозивший кости динозавров из Монголии, попал в тюрьму, ему грозит 17 лет заключения. И вот в этот, не самый подходящий момент мы явились сюда в поисках останков динозавров. Но торговцы были перепуганы, и черный рынок ушел еще глубже в подполье, скрываясь от любопытных глаз.
Продавец объяснил: если мы действительно хотим приобрести кости динозавров, нам следует отправиться в пустыню Гоби, к китайской границе.
Напоследок торговец дал Чинзо телефонный номер, посоветовав попробовать переговорить с его обладателем. Чинзо тут же набрал заветные цифры. «У меня есть череп, - сообщил невидимый собеседник. - Сейчас показать не могу - играю в покер. Давайте встретимся завтра». Что ж, по крайней мере, товар у него был.
Те, кто копают
Я приехал в Монголию за тем же, за чем едут сюда большинство любопытствующих путешественников - за приключениями. Здесь, в пустыне Гоби, находятся самые большие в мире нетронутые залежи камешюго угля, меди и золота. Но я - не шахтер. Меня влекло другое богатство Гоби - одно из крупнейших в мире «кладбищ динозавров». Вывозить кости из страны запрещено законом, но тот, кто ухитрится сделать это, может выручить за них шести-, а то и семизначную сумму.
О наличии в Гоби этих памятников доисторического прошлого стало известно в 1920-е годы стараниями американского ученого Роя Чепмена Эндрюса. Считается, что именно Эндрюс стал прообразом знаменитого Индианы Джонса. Отчаянный искатель приключений, один из первых директоров Американского музея естественной истории, внес значительный вклад в развитие палеонтологии. Во времена его первой рискованной экспедиции в Монголию достичь Центральной Азии было немногим проще, чем Северного полюса. В ходе пяти экспедиций в Гоби Эндрюс и его помощники открыли несколько неизвестных ранее науке видов динозавров, включая протоцератопса, овираптора и вело-цираитора. Он первым нашел в Пылающих скалах яйца динозавров,
В 1924 году в Монголии взяли власть коммунисты, изолировавшие страну от мира. Пустыня Гоби оказалась закрыта для чужаков. Лишь в 1990-х, когда страна встала на путь демократии, сюда вернулись западные палеонтологи. Ученые находили одну кость за другой - а их местные помощники следили за ними и усваивали важнейшие в своей жизни уроки: как найти и распознать кости динозавра, как правильно извлечь их из земли и, самое главное, как заводить дружбу с иностранцами. А вокруг раскопок вовсю крутились другие чужаки - контрабандисты, черные торговцы, в чьих карманах заманчиво хрустели купюры.
Ночь темна
«Спускайся!» - произнес голос Чинзо в телефонной трубке. Было глубоко за полночь. Я вышел из квартиры на улицу. Единственным признаком жизни был дымок из выхлопной трубы джипа, припаркованного в конце переулка. Я открыл дверь и уселся на заднее сиденье. Старик, сидевший за расположенным справа рулем, повернул голову и оценивающе посмотрел на меня. Он поморщился, и глубокие морщины, избороздившие его лицо, наползли друг на друга складками.
Это был человек, которому мы звонили. Он наконец-то закончил играть в покер.
Чинзо сидел рядом со мной. Машина тихо ехала по спящим улицам Улан-Батора. Дорога была в рытвинах, пахнущий углем дым стелился под фонарями, освещавшими путь к городской окраине.
День накануне был полон событий. На проспекте Мира, за чередой магазинчиков, мы встретились с человеком, который, торопливо забравшись на заднее сиденье «Лендкрузера» Чинзо, вытащил из кармана пиджака коробку из-под женских гигиенических тампонов. Оттуда он аккуратно извлек продолговатый объект размером около 20 см, красноватокоричневый, испещренный бороздками и покрытый песчинками, Он передал предмет мне. Это было яйцо теропода, одного из видов плотоядных динозавров. Я покатал его в ладонях. Я уже немного изучил тему и знал, что этому яйцу как минимум 65 миллионов лет, - и вот оно лежало передо мной, неповрежденное. «Нас интересует что-нибудь покрупнее», - обратился к человеку Чинзо.
И вот теперь мы ехали к чему-то действительно большому. Машина затормозила у железных ворот, водитель нажал на клаксон. Мужчина с лицом, носившим явные следы злоупотребления алкоголем, появился из небольшой дверцы, моргая в свете фар. Мы проехали через открывшиеся ворота и двинулись через двор, напоминавший кладбище промышленного мусора: КамАЗ без колес, припорошенные снегом покореженные куски металла, сваленные в кучи, ржавый кузнечный горн...
Мы вышли из машины. Ледяной воздух, казалось, промораживал мозг насквозь. Старик повел нас к большому контейнеру в углу двора. Зажав в зубах фонарик, он долго колдовал над замком. Наши шаги эхом отдавались в металлических стенах контейнера, заставленного коробками с надписями, сделанными иероглифами и кириллицей.
Неожиданно старик выхватил лом. Краем глаза я увидел, что открывавший ворота пьянчуга стоит между нами и выходом. Наш проводник взмахнул ломом. Я быст ро взглянул на Чинзо, но тот оставался невозмутим.
Старик повернулся в другую сторону и вогнал заостренный конец лома под крышку деревянного ящика - полтора метра в длину, около метра в высоту, чуть больше полуметра в ширину. Подцепив крышку, он сдернул ее с ящика. При свете фонаря было видно, что ящик заполнен песком. Старик принялся осторожно вычерпывать песок, бросая его на пол. Понемногу перед нами стали вырисовываться неясные очертания какого-то предмета, спрятанного в глубине. Старик взялся за него обеими руками и с трудом вытащил наружу. В мерцании фонарика я увидел перед собой череп динозавра. В нем не хватало нижней челюсти и зубов, но глазницы и ноздри просматривались совершенно отчетливо. Он достигал 1,20 м в длину и 60 см в ширину. Старик с трудом удерживал его в руках и, в конце концов, положил на стоявшее рядом ведро, попутно отколупав обломок кости, громко стукнувший об пол.
Я осмотрел череп и обмерил его. «Двадцать пять миллионов тугриков», - объявил продавец. Цена соответствовала восемнадцати тысячам долларов. Голос старика эхом отзывался от стенок контейнера. Итак, нам нужно что-нибудь посолиднее? Что ж, по словам нашего продавца, он может свести нас кое с кем в пустыне Гоби, в районе Пылающих скал.
Один из них
Причину, по которой черный рынок, торгующий ископаемыми останками динозавров в Монголии, ушел в глубокое подполье, зовут Эрик Прокопи. Вдалеке от Улан-Батора и пустыни Гоби, на другом краю света, через два дня после Рождества 2012 года, Прокопи вошел в здание районного мирового суда 5A на Перл-стрит, в нижнем Манхэттене.
Я видел, как он направлялся в суд. У него был бронзовый загар человека, живущего в тропиках. Он был в черном костюме и рубашке, но без галстука, будто давал понять, что суд - не тот случай, ради которого он будет тратить время перед зеркалом. Это дело и так уже принесло ему достаточно неприятностей. 17 октября 2012 года полиция арестовала Прокопи в его собственном доме в Гейнсвилле, Флорида. Теперь ему грозило 17 лет тюрьмы.
Прокопи называл себя «коммерческим палеонтологом». Он не был ученым и не получил специального образования ни в области проведения археологических раскопок, ни по части динозавров. Прокопи путешествовал но миру в поисках ископаемых окаменелостей, которые свозил в свой дом во Флориде. Там он чистил их, обрамлял металлическими рамками собственной конструкции и продавал на растущем рынке ископаемых древностей, где наиболее интересные экземпляры стоят миллионы долларов.
В начале 2012 года Прокопи передал аукционному дому Heritage Auctions из Далласа практически нетронутый скелет тарбозавра. Тарбозавры, принадлежащие к семейству тираннозавров, были широко распространены на земле на исходе эпохи динозавров, около 70 миллионов лет- назад, в конце мелового периода. Ученые считают тарбозавра азиатским родственником тираннозавра реке - эти виды почти идентичны, строение их тела различается лишь в деталях. Прокони вышел на Heritage Auctions через Дэвида Гершковича, возглавлявшего подразделение естественной истории этой компании.
Пустыня Гоби - единственное место на земле, где находили останки тарбозавров. Любой палеонтолог мог сообщить представителям аукционного дома о происхождении костей, представленных Прокони. Однако процедуру проверки происхождения лота в Heritage Auctions провели лишь формально, чем издавна страдают многие аукционные дома.
«Прокопи торговал окаменелостями около десяти лет, у него была прекрасная репутация, - заявил мне Грег Рохан, президент Heritage Auctions. - Он дал письменную гарантию, что его товар приобретен законно. Он жестоко обманул нас и теперь расплачивается за это».
Тарбозавр был продан 20 мая на аукционе, проходившем на Манхэттене, за $1,05 млн. Покупателем стал нью-йоркский владелец строительной компании Коулман Берк. Но он так и не получил свое приобретение. Федеральные агенты изъяли скелет, а американские и монгольские следователи тем временем начали расследование, выясняя путь тарбозавра из пустыни Гоби в Гейнсвилль.
Штампы, проставленные монгольскими пограничниками, подтверждали, что Прокопи посещал Монголию в 2008, 2009 и 2011 годах. Руководитель монгольской следственной бригады Т. Наранкхуу рассказал мне, что монгольский партнер Прокопи разложил кости скелета по нескольким ящикам, снабдил их наклейками, объявлявшими, что внутри находятся минералы и соль, и вывез грузовиком в Улан-Батор. Оттуда партнеры, по-видимому, переправили коробки коммерческим авиарейсом в Японию. В американском министерстве юстиции мне заявили, что Прокопи, скорее всего, действовал в сотрудничестве с британскими и японскими торговцами. Именно они отправили тарбозавра из Японии в Великобританию, а оттуда - в США, запутав происхождение груза с помощью целой кипы фальшивых сопроводительных документов, разбираться с которыми следователям пришлось многие месяцы.
К моменту ареста представители министерства юстиции США говорили о Прокопи как о «черном рынке ископаемых древностей, состоящем из одного человека». Как обычно, правительственные чиновники либо не поняли проблемы, либо недооценили ее значимость. На самом доле на нелегальном рынке ископаемых монгольских древностей действует множество персонажей вроде Прокопи, которых поддерживают многочисленные службы оплайн-продаж, безразличие стражей закона и крупнейшие аукционные дома планеты.
Но когда раскрылись двери районного мирового суда 5А, опасность оказаться в тюрьме грозила одному лишь Прокопи. Он тяжело облокотился на стол, за которым сидел его адвокат, и выглядел так, словно ему не помешало бы выпить. Он был похож на человека, которому предстояло расплачиваться за чужие преступления.
Пустыня
Полет из Улан-Батора в Даланзадгад длился совсем недолго. Даланзадгад - крупнейший город в пустыне Гоби. Здесь проживают около 20 000 человек, в чью кожу навечно въелась пыль, поднимаемая многочисленными шахтами и нередкими песчаными бурями. Пахло гарью. Тысячи труб в жилых и фабричных районах тянулись к небу, отплевываясь клубами угольной гари. Вокруг города во все стороны простиралась пустыня. Сотни грузовиков ежедневно вывозят отсюда в Китай тысячи тонн угля. Полицейские говорили мне, что кости динозавров иногда прячут среди черных угольных глыб. Но откуда прибывали эти кости? И кто сможет отвезти нас туда?
Чинзо договорился о том, чтобы нас отвезли за пределы города, в пустыню. Мы ехали на русском УАЗе. Наш водитель Болд - круглолицый местный парень лет двадцати с небольшим. Сквозь заднее стекло я наблюдал, как Далан-задгад постепенно скрывается в клубах пыли из-под колес нашего авто.
Болд рассказал, что он вырос в Гоби, в семье пастухов-кочевников. «Я постоянно встречал этих парней, которые искали кости, - говорил он. - Среди них много местных ребят вроде меня. Но мы не знаем, как достать из земли действительно большого динозавра». Он рассказал об одном местном семействе, заявив, что они звонят людям в Улан-Баторе, бывшим палеонтологам или музейным работникам, имеющим достаточный опыт и умеющим извлекать из земли крупные кости. «Это очень опасная семья, - предупредил он. - Это мафия. У них длинные руки».
В Гоби нет дорог. Вокруг нас не было ничего, лишь сплошная зимняя пустыня. Мы проехали мимо нары коровьих черепов - подобия верстовых столбов, обозначающих путь. Наконец перед нами предстал гер - традиционная монгольская юрта, круглая, сделанная из войлока. Мы вошли сквозь маленькую дверь. Семья, жившая в юрте, согласилась приютить нас на ночь. Мы уселись на пол, рядом с нами, на комоде, стояли кубки за победы в гонках на верблюдах. Было уже поздно, пора было ложиться спать. В мерцающем пламени свечи глава семейства принес скатанную постель. Когда он развернул сверток, внутри оказались останки динозавров - кости, явно принадлежавшие крупному позвоночному.
Нам нужно что-нибудь посерьезнее, объяснил Чинзо. Останки плотоядного хищника. Хозяин покачал головой. Нет, он не сможет нам помочь. Я забрался под верблюжье одеяло и задул свечу. Что ж, завтра нам, может быть, повезет больше.
Когда Болд забирал нас из юрты, день уже был в разгаре. С ним в машине сидел его друг по имени Джамиан. Через пятнадцать минут пути двигатель заглох. Мы оставили машину. По словам Болда, место назначения было уже достаточно близко, и мы могли добраться туда пешком.
Некоторое время мы шагали по красновато-коричневому песку Гоби. Болд и Джамиан шли впереди. Был ясный, солнечный, морозный день. Мы остановились перед большой грудой камней. Джамиан принялся аккуратно снимать их по одному. Я заметил какой-то предмет, белевший сквозь камни недалеко от поверхности. Это был череп, треснутый и вдавленный в нескольких местах. Тело, если оно там было, явно располагалось в глубине.
Болд встал на колени перед черепом. Подобрав какой-то обломок, похожий на кусок кости, он положил его на язык. Это проверка, объяснил Джамиан. Если обломок кости прилипнет к языку, значит, она принадлежала динозавру, если нет - значит, это останки какого-то из современных животных. Кость прилипла к языку Болда.
Маленькими прутиками парни начали осторожно раскапывать песок вокруг черепа, сдувая пылинки. «Я слышал, это можно продать за 20 миллионов тугриков, - сказал Болд. - Я очень хочу купить новую машину». Оба парня старательно трудились над черепом, счищая грязь топкими веточками и ногтями. Мне в глаз попала пыль, и я отошел подальше, чтобы проморгаться. Когда мой взгляд прояснился, я заметил неподалеку полукруглое скопление скал. Мы стояли на волнистой песчаной равнине у их подножия. Я так увлекся костями, покоящимися в земле, что не сразу понял, куда мы попали. Только в этот момент я осознал, что стою возле Пылающих скал.
Я вновь взглянул на спрятанные в земле останки. Было ясно, что Болд и Джамиан не обладают ни знаниями, ни инструментами, необходимыми, чтобы извлечь кости из земли. Без посторонней помощи они могли лишь разрушить скелет. Болд это тоже понимал. Он сдался. В отчаянии кинувшись спиной на землю, он прокричал в небо:
- Я хочу новую машину!
До этого момента я осознавал лишь то, что меня окружало, - мир, ще были я, Болд, Прокопи. Теперь я понял, что смотрю на реальность слишком узко. Сейчас я видел Пылающие скалы такими, какими они были для Эндрюса - и для тарбозавра. Мои поиски подошли к концу. Они привели меня сюда, в место, где эпоха динозавров слилась с эпохой людей, и над всеми ними безмолвными свидетелями возвышались Пылающие скалы.
(с) Бретт Форест