Испокон веков у Киева двоякая слава. С одной стороны, город-святыня, куда толпами стекаются паломники. С другой - пристанище ведьм, чертей, и где ни ступи - заклятое место. Поклонники мистики утверждают, что так должно быть, ведь где много света, никак не обойтись без тьмы.
В первый раз орда Батыя подошла к Киеву в 1239-м. Лазутчики, подбираясь к Золотым воротам, чуть ли не в открытую примеривались, с чего начинать штурм. Но все же побоялись: было известно, что главные ворота города стоят, как заколдованные, и никогда не «сдаются» врагу. Поэтому захватчики начали не с войны, а с подобия переговоров: отправили послов к киевскому князю Михаилу Всеволодовичу с требованием повиноваться хану Батыю и платить ему дань. Через пять с половиной столетий историк Максим Берлинский деликатно описал реакцию правителя: «Михаил князь не только в том отказал, но по грубости тогдашней политики приказал оных послов убить, яко соглядатаев града, видя же, что таковый его поступок не останется без мщения, удалился в Венгрию в надежде испросить какую-либо помощь для города». Киев не в первый и не в последний раз за свою многовековую историю в трудный момент остался без власти. Спустя год, в декабре 1240-го, город был разрушен дотла. Войско хана Батыя ворвалось в Киев не со стороны парадных Золотых ворот, а пройдя по замерзшему Козьему болоту, где по преданиям водились черти, осадили нижние - Лядские ворота. Обороняли их жители насмерть и полегли почти все. Позиция для штурма была выбрана идеально правильно - это одно из заклятых киевских мест.
Прошли века. Давно рассыпались в прах ненадежные Лядские ворота, ушли монголы, Киев возвратился к жизни, но застраивать гиблое место не спешили. На Печерске сверкала золотыми куполами Лавра, возвели великолепный Мариинский дворец по проекту Растрелли, уже начали вырубать буйно цветущую летом липовую рощу, чтобы строить роскошные особняки самого аристократического района Липки. На противоположной горе - Старокиевской, откуда и начался город, застройка была еще плотнее, а уж внизу - на ремесленном Подоле - вовсе яблоку было негде упасть. И только между ними, в самом центре, будто в насмешку; простирались непроходимые дебри - перерезанная многочисленными оврагами низина, по дну которой мирно струилась вытекающая из болота речушка Крещатик. Здесь сушили сети рыбаки да изредка постреливали птицу охотники. В «Описании города Киева», сделанном в 1805 году землемером Масловским, нынешняя центральная улица даже не упомянута, сказано лишь, что Старый город от Печерска «отделен глубоким оврагом». Вскоре после этого, в считанные десятилетия, Крещатик был застроен и быстро стал центром города: уже в 1840-м, в числе первых, улица получила настоящую мостовую - знамени то киевскую брусчатку. Козье болото теперь величали Крещатицкой площадью, а после возведения там городской Думы - Думской. Нынче здесь Майдан Незалежности, и, кажется, это единственное название, прижившееся сразу, ведь площадь меняла имена так часто, что киевляне не успевали их запоминать. Так, до Второй мировой войны она была Советской, затем имени Калинина. При немцах - Думская, имени 19 сентября (дата начала фашистской оккупации). После освобождения Киева площадь стала вновь имени Калинина, но не навсегда: с 1977-го по 1991-й - имени Октябрьской революции. Последнюю большую трагедию она пережила именно под этим именем.
В среду 2 августа 1989 года прямо на прохожих обвалился ремонтируемый портик Главпочтамта. Было четыре часа дня, на площади - народу уйма. Страшный завал еще до приезда милиции и пожарников ринулись разгребать киевляне. Особенно помогли афганцы, собравшиеся рядом на традиционную встречу. Из-под груды обломков, в которую превратился двухъярусный портик, извлекли 13 человек. Лишь двоим из них понадобилась помощь медиков, остальные 11 были мертвы.
Предыдущая жатва жертв была еще страшнее. Па шестой день оккупации города фашистами, 24 сентября 1941 года, на Крещатике начались взрывы, продолжавшиеся три дня. Это была хорошо спланированная диверсия отступающей Советской армии. И прилегающие улицы, и главная площадь столицы превратились в руины. Погибло 300 немцев, колоссальные же потери среди горожан никто не подсчитывал. Выжившие лишились накануне жестокой зимы 1941-го единственного, что оставалось, - крыши над головой. Более того, взрывы послужили формальным поводом к началу акции в Бабьем Яру. Комендант города Курт Эберхард, сообщая в Берлин о взрывах, доложил, что «ведущая роль в этом принадлежит евреям». Через пять дней толпы стариков, детей и женщин повели на расстрел.
Чертова Баба
Сейчас Бабий Яр изменился до неузнаваемости, а 70 лет назад это был самый глубокий и длинный овраг в Киеве, имевший к тому же очень дурную славу. Согласно легендам, то ли Добрыня Никитич, то ли Никита Кожемяка, победив мерзкого Змея, обожавшего пожирать молодых красивых киевлянок и державшего в страхе весь город, закопал чудище в этом овраге. И этот подлый гад якобы однажды должен проснуться, тогда и произойдет здесь нечто ужасное.
Судя по всему в 20-м веке чудовище спало некрепко. Вначале, в 1941-м, в Бабьем Яру расстреляли пациентов расположенной ниже Павловской психиатрической клиники - за то, что они больные. Через два дня пришел черед евреев - за то, что они евреи. Потом цыган - за то, что они цыгане... И военнопленных из расположенного там же Сырецкого концлагеря, и футболистов киевского «Динамо», и моряков Пинской флотилии, и украинских националистов, и просто заложников, попавшихся в облавах... Расстрелы продолжались все два года оккупации. Сколько людей там полегло - неизвестно. И минимальная и максимальная цифра одинаково ужасны - от 70 до 200 тысяч человек. Казалось, проклятое урочище, имевшее в старину еще одно название - «Бiсова Баба», оправдало свое имя на тысячелетие вперед, но не прошло и 20 лет, как Бабий Яр вновь заставил говорить о себе весь город.
В советские годы Куреневская трагедия в прессе не освещалась. В официальной печати было лишь скупое сообщение о 145 погибших. Современные историки полагают, что цифра уменьшена в десять раз, и насчитывают не менее полутора тысяч жертв. К тому времени овраг был перегорожен земляной дамбой, его заливали пульпой - жидкими отходами кирпичных заводов - с целью дальнейшей застройки Яра. Однако 13 марта 1961 года в результате резкого таяния снега дамбу прорвало, и селевой вал высотой в пятиэтажный дом обрушился на Куреневку, похоронив часть района под плотным зацементировавшимся слоем грязи.
«Во дворе трамвайно-троллейбусного управления стоял небольшой административный домик, - вспоминал полковник Леонид Халдеев, участвовавший в спасательной операции. - Он был снесен стихией на другой участок. Когда разразилась беда, в этой конторе находилось несколько человек. Все они были залиты густым илом. Перед смертью они обнялись, так их и раскопали обнявшимися - трагическую скульптурную группу, вызвавшую слезы на глазах даже бывалых солдат».
После катастрофы была сооружена новая бетонная дамба, а Яр - засыпан. На его месте сейчас парк и улица поэтессы Олены Телиги, расстрелянной здесь в 1942-м.
Мост в вечность
Столичным мостам трагически не везет уже сотню лет. Битвы гражданской и Второй мировой неизменно заканчивались для города взрывом этих сооружений. В 1941-м Советская армия, оставляя Киев, разрушила все переправы через Днепр. После войны вместо них построили новые, но на этом история киевского мостостроения закончиться, конечно, не могла. Город рос, и мостов ему нужно было гораздо больше, чем в первой половине века.
В 1976 году в столице открыли новый мост - Московский, соединивший Правый берег с Троещиной. Он стал настоящим украшением города и... головной болью автоинспекции. Ни на одном мосту Киева не бывает такого количества ДТП, причем довольно странных. Без видимой причины здесь друг в друга врезаются легковушки. Однажды наезд совершила бронемашина, возвращающаяся с учений. В апреле этого года у автобуса, в котором ехало 27 пассажиров, внезапно отказали тормоза. Водитель направил его в отбойник и спас таким образом многие жизни, потому как транспортное средство летело прямиком в Днепр. Чего только не делали с мостом: добавляли полосу реверсивного движения, потом убирали и устанавливали на ее месте отбойник, наконец освятили мост, но несмотря ни на что, тот продолжает чудить. Киевские водители давно окрестили его чертовым местом. Впрочем, не они первые. Местность перед самой Тросщиной и проток в пойме Днепра, над которыми возвышается мост, носят одинаковое название - Черторой. Наши предки верили, что тут собирались лешие, русачки, девушки-утопленницы и ведьмы.
Другому мосту над Чертороем повезло еще меньше - его просто никак не могут возвести. Подольский мостовой переход есть во всех генеральных планах развития Киева за последние 40 лет. Строительство метромоста на Троещину должно было начаться сразу после открытия Московского, но почему-то стартовало только в 1993-м, через несколько лет остановилось, потом опять возобновилось, и появилась надежда - метро на Троещине таки будет. Но... 18 ноября 2011 года прямо в Днепр рухнул главный инструмент мостостроителей - самый мощный, непотопляемый и надежный плавучий речной кран «Захарий», который вообще никогда не должен был упасть. Чудом никто не пострадал. А сроки сдачи моста постоянно переносятся.
Свободолюбивая гора
Такое впечатление, что город просто-напросто запрещает стройки в определенных местах. Пустоши в самом сердце Киева возникали не просто так. Некоторые зияют ранами на протяжении тысячелетий. Знаменитая Десятинная церковь на Старокиевской горе разрушалась трижды. Первая, возведенная по указу князя Владимира, пала в
1240-м, когда город был завоеван Батыем. Храм рухнул под натиском татаро-монгольской орды, похоронив под руинами последних защитников древнего Киева. Вторую - небольшую деревянную - построили над юго-западным утлом поверженного храма в 17-м веке по инициативе киевского митрополита и просветителя Петра Могилы. Что с ней только не происходило - и горела, и оседала по фундаменту. А в начале 19-го столетия разрушилась окончательно. Тогда же встал вопрос о возрождении первого каменного храма Киевской Руси. Проект, предложенный главным архитектором столицы Андреем Меленским, отклонили, что вызвало в городе неудовольствие. Вместо Меленского выбрали петербуржца Василия Стасова, и после 14 лет строительства, 15 июля 1842-го, новую Десятинную (тяжеловесную имперскую, придавившую окружающие невысокие строения и воздушную Андреевскую церковь) освятили. Постройка обошлась в баснословную по тем временам сумму - 100 тысяч золотых рублей. Киевляне церковь возненавидели и называли «ступой». Ей, впрочем, было отпущено совсем мало времени - в 1928-м здание уничтожили в ходе кампании по борьбе с религией одним из первых. И на Старокиевской горе наступило временное затишье.
Еще в 80 - 90-х экскурсоводы показывали туристам расчищенные фундаменты древней Десятинной церкви, веда неспешный рассказ о месте, откуда начался Киев. Но в начале нашего века возникла в чьей-то голове мысль возвести очередную Десятинную на святых фундаментах старой. С тех нор Старокиевская гора - место не очень красивой битвы всех со всеми: Московского патриархата с Киевским, их обоих - с археологами, архитекторами и общественностью. Летом 2011-го в конфликт была вынуждена вмешаться ЮНЕСКО, призвавшая не торопиться с застройкой древних фундаментов и с присуждением одной из киевских конфессий права владеть свободолюбивой горой.
На фундаменты первого каменного храма Киевской Руси давно не смотрят экскурсанты - место обнесено зеленым строительным забором, за который каждый, кому ни лень, бросает бутылки, окурки, пакеты. Самовольно возведенную часовню Московского патриархата этой зимой подожгли. Поговаривают, что в ответ на спиленную осенью деревянную скульптуру Перуна, установленную родноверами-язычниками.
Исследователи паранормальных явлений считают, что ось Десятинной церкви - геопатогенная зона, а оккультисты не сомневаются: совсем рядом, на Андреевском спуске, существует ход в потусторонний мир.
В доме № 13 на этом спуске жил Михаил Булгаков, «мистический писатель», как он сам себя называл. Киев то и дело появляется в его произведениях всегда полноправным одушевленным персонажем - радостным, печальным, грозным, милосердным. Автор не устает вести с ним нескончаемый диалог и даже журит слегка: «Эх, жемчужина-Киев! Беспокойное ты место!..»