Полтора века назад о мафии знали только на Сицилии. Но в один прекрасный день мафиози вместе с миллионами итальянских переселенцев начали переправляться в Америку.
В 1931 году в США закрываются 2294 банка. Миллионы сидят без работы. Владельцы фабрик постоянно снижают зарплаты. Разорившиеся фермеры бросают свои земли. Толпы голодающих стоят в очередях к благотворительным столовым ради тарелки супа. Уже второй год в стране свирепствует Великая депрессия — жесточайший экономический кризис.
В середине мая в чикагском отеле собираются несколько сотен мужчин в элегантных костюмах. У них все прекрасно, несмотря на кризис. И амбициозные планы на будущее: прежде враждовавшие, эти люди теперь встретились, чтобы помириться и объединиться в своего рода картель.
Они планируют поделить рынок, прекратить соперничество, оживить старые сферы бизнеса и открыть новые. И зарабатывать еще больше. Их бизнес: вымогательство, контрабанда алкоголя, ростовщичество, наркоторговля, проституция, торговля краденым и подпольные казино. Их методы — запугивание, насилие, убийства.
В тот день в Чикаго встречаются боссы более чем 25 мафиозных кланов Америки. Каждый контролирует организованную преступность в одном из крупных американских городов или районов Нью-Йорка. Эта сходка становится поворотным пунктом их взаимоотношений — они хотят прекратить войны.
Мафиозные лидеры учреждают комиссию по урегулированию конфликтов, куда входят главы семи кланов. Она будет следить за соблюдением договоренностей, сглаживать конфликты между семьями и разрешать споры. И позволит мафии модернизировать свой бизнес и сделать его прибыльнее. Инициатор всех этих реформ — человек, который видит себя скорее менеджером, чем патриархом гангстерского клана. Вскоре у мафиозного картеля появится новый доходный бизнес в совершенно новой сфере услуг — заказные убийства.
До того майского дня между мафиозными кланами царила жестокая вражда. Среди миллионов переселенцев, перебравшихся в конце XIX века в США из материковой Италии и с Сицилии, были и простые уголовники, и члены преступных группировок. На новой родине они не стали менять свое «ремесло»: объединившись в банды по шесть-десять человек, вымогали деньги у итальянских же иммигрантов.
В начале 1920-х в Нью-Иорке живет почти миллион итальянцев. Мафиози контролируют целые районы — Маленькую Италию, Восточный Гарлем и Уильямсбург. На Манхэттене же, в районе Уэст-Сайда, хозяйничают ирландские гангстеры, а в Нижнем Ист-Сайде — еврейские банды.
Именно там начинают многие будущие члены мафиозного картеля: после введения в январе 1920 года «сухого закона» — запрета на производство и продажу напитков с содержанием алкоголя более 0,5 процента — гангстеры учатся подпольно перегонять и продавать на черном рынке спирт, подкупать полицейских и таможенников, налаживают контрабанду алкоголя из Англии и Канады. Главы преступных кланов становятся все более влиятельными, их банды превращаются в мощные организации, зарабатывающие миллионы долларов.
Но внутренняя конкуренция вредит бизнесу. Когда в 1930 году главарь одной из итальянских семей Восточного Гарлема самовольно провозглашает себя боссом всей нью-йоркской мафии и требует дани от итальянских «коллег», начинается война с бандой, чей предводитель отказывается платить.
В этом противостоянии за полтора года погибают четырнадцать мафиози и один случайный прохожий. Чаша сия не минует и самозваного босса всех боссов. Он умирает 15 апреля 1931 года в результате заговора, организованного его подручным — 34-летним Чарльзом «Счастливчиком» Лучано, неграмотным тщедушным человеком с изуродованным шрамами лицом.
Чарли Лучано перебрался с родителями в США из Палермо в возрасте девяти лет. Зарабатывал на жизнь карманными кражами, часто задерживался полицией — за разбои, нелегальное владение оружием, торговлю наркотиками, подпольный игорный бизнес. Несмотря на многочисленные аресты, перед судом он оказался лишь раз: его приговорили к восьми месяцам тюрьмы.
В квартале Нижний Ист-Сайд он заводит дружбу с еврейскими бандитами. И из простенького торговца героином вырастает в «правую руку» одного из тех самых боссов, которые в 1930-м борются между собой за господство.
Но в отличие от своего шефа, верного традициям сицилийской мафии, Лучано принадлежит к новому поколению гангстеров — те родились в Италии, но выросли в Америке: говорят по-английски и понимают уличный жаргон.
Вскоре Лучано осознает: противостояние патриархов мафии губительно для общего дела. Потому что стрельба привлекает внимание полиции и судов.
Кроме того, его раздражает нежелание босса ввязываться в торговлю наркотиками и сотрудничать с неитальянскими мафиози — например, с еврейскими.
В общем, Лучано организовывает убийство шефа и встает на его место. Теперь он возглавляет самую крупную преступную группировку Нью-Йорка: ему подчиняются более трехсот человек. Лучано сам определяет, каким «бизнесом» будет заниматься его «семья» (именно так называют кланы), раздает задания подчиненным и решает, кого из конкурентов или провинившихся соратников нужно убрать.
Чарльз Лучано настроен решительно: он намерен модернизировать мафиозные структуры, чтобы они вписались в реалии американского бизнеса. Его не волнуют разглагольствования о чести и традициях. Его интересует только одно: прибыль. Он хочет быть не крестным отцом «семьи», а председателем совета директоров корпорации. А для этого ему нужен национальный консенсус, своего рода «мирный договор», который обеспечит процветание каждому клану.
В мае 1931 года Лучано отправляется на мафиозную сходку в Чикаго, где поддерживает создание «комиссии» по урегулированию конфликтов.
Но желанный мир наступает не сразу. Когда вскоре после сходки в Чикаго один из соперников бывшего шефа Лучано провозглашает себя боссом всех боссов, тот, недолго думая, поручает приятелям из еврейской мафии убить его. Более того, ему удается выдать покушение на самозванца за самооборону и тем самым избежать вражды с его преемником. Так Чарльз Лучано оказывается самым влиятельным мафиози в Нью-Норке и наконец-то может установить в городе свои порядки.
Конечно, он заверяет «соратников», что законы сицилийской мафии будут действовать и впредь. Что членом «семьи» по-прежнему сможет стать только тот, чьи мать и отец родились на Сицилии или юге Италии. Что каждый обязан повиноваться своему боссу и вышестоящим членам клана. Что нарушение «омерты» — обета молчания — карается смертью. Что жена и дочери другого члена «семьи» неприкосновенны, а власть босса над своей «семьей» безгранична.
Однако теперь ради сохранения мира в каждой «семье» появится консильери — своего рода уполномоченный, который будет улаживать конфликты между кланами. Никто больше не сможет объявить себя «боссом всех боссов» и диктовать другим свои условия. А высшим совещательным органом станет комиссия, в которую войдут семеро самых влиятельных боссов из Нью-Йорка, Чикаго и Буффало. Она будет выносить решения по просьбе участников конфликта.
Само собой разумеется, что все эти договоренности не фиксируются на бумаге. И что никакого «протокола» чикагской конференции не ведется. Но факт остается фактом: в 1931 году мафиозные кланы США впервые договариваются между собой и формулируют общие принципы ведения бизнеса. Мафия готова к экспансии.
В начале 1930-х годов подпольная торговля алкоголем приносит все меньше прибыли. В декабре 1933-го конгресс отменяет «сухой закон», лишая мафию главного источника доходов. Нужно срочно искать новые бизнес-идеи.
Чарльз Лучано настроен серьезно. Он решает прибрать к рукам район Гармент-Дистрикт на юге Манхэттена, где сосредоточены швейные фабрики Нью-Йорка.
Вся отрасль находится под контролем еврейских гангстеров. Пользуясь связями с руководителями профсоюзов, они вымогают деньги у владельцев фабрик, угрожая им забастовками. И в то же самое время управляют фабриками, где нет профсоюзов, и получают дополнительные доходы, урезая зарплату рабочим. А хозяев небольших швейных цехов, которые не могут получить кредит в банке, они ссужают деньгами под грабительские проценты или за долю от прибыли.
Чарльз Лучано вторгается во «владения» еврейской мафии, вложив в Гармент-Дистрикт огромные деньги, полученные от алкогольного бизнеса. Конкурировать с итальянцем местные гангстеры не могут, им приходится смириться с ролью младших партнеров. Теперь все ключевые посты в Гармент-Дистрикте занимают люди Лучано; он сам диктует тарифные соглашения и собирает «дань» с хозяев фабрик.
Пять итальянских мафиозных кланов Нью-Йорка могущественны настолько, что им удается взять под контроль очередной лакомый кусок: крайне прибыльную торговлю кошерным мясом птицы. В городе с самой большой еврейской общиной в мире оборот этого бизнеса оценивается в 50 миллионов долларов в год.
Ставленник Чарльза Лучано возглавляет торговое объединение, куда с помощью угроз и обещаний будущей прибыли сгоняют большинство птицеводов, резников и продавцов кошерного мяса. Отныне мафия устанавливает на эту продукцию цены, распределяет доли на рынке между поставщиками и выдавливает из бизнеса всех возможных конкурентов. Еврейские предприниматели платят итальянской «крыше», включая эти расходы в конечную цену товара.
Следующая цель мафиозной структуры — порт Нью-Йорка. Получив контроль над распределением погрузочно-разгрузочных работ, новые хозяева превращаются в теневых боссов важнейшего транспортного узла США. Каждое грузовое судно, заходящее в нью-йоркский порт, приносит им двойной доход: сначала раскошеливается компания, отвечающая за погрузку и разгрузку судов, чтобы мафия разрешила докерам выйти на работу, а потом и сами докеры, чтобы эту работу получить.
Кроме того, гангстеры теперь имеют доступ к информации о ценных грузах, прибывающих в порт. Это открывает новые возможности для бизнеса: мафия либо похищает товар и перепродает его, либо вымогает выкуп с владельцев груза.
Затем пять мафиозных кланов подчиняют себе рыбный рынок, торговлю овощами и фруктами на Манхэттене и в Бруклине. Они берут под контроль строительные фирмы, занимающиеся грузовыми перевозками, делают деньги на наркотиках, проституции и азартных играх.
Для прикрытия у каждого из нью-йоркских боссов есть легальный бизнес — прачечная, оптовая торговля сыром, похоронное бюро (по слухам, гробы делают с двойным дном, чтобы при необходимости можно было избавиться от трупа очередной жертвы). А компания «Мамма Миа Олив Ойл», принадлежащая одному из «крестных отцов», со временем становится крупнейшим в США импортером оливкового масла и томатной пасты. Все эти фирмы позволяют мафиози быть легальными предпринимателями. И таким образом оправдывать свою роскошь в налоговых органах.
К примеру, Чарльз Лучано живет под псевдонимом Чарльз Росс в знаменитом отеле «Вальдорф-Астория» в шикарных трехкомнатных апартаментах. Их годовая аренда (7600 долларов) в пять раз больше годовой зарплаты фабричного рабочего. Лучано щеголяет в костюмах, сшитых на заказ, обедает в лучших ресторанах и летает на личном самолете.
Не только в Нью-Йорке, но и в Бостоне, Филадельфии и других американских городах еврейским и ирландским гангстерам приходится подчиниться мафии. А итальянские кланы уже присматриваются к Голливуду и Детройту — столице американского автопрома.
В 1933-м, через два года после учреждения комиссии, боссы мафии решают улучшить свою бизнес-модель. И создать особое подразделение для решения любых проблем, которые могут возникнуть при дальнейшем расширении бизнеса. Это отряд киллеров.
Луис «Лепке» Бухальтер — один из тех еврейских гангстеров, которые совместно с Лучано контролируют Гармент-Дистрикт, — налаживает в начале 1933 года контакты с бандой наемных убийц. Предположительно делает он это по поручению Лучано. Отныне группа бруклинских евреев и итальянцев, в которую входят, судя по всему, человек двенадцать, будет совершать убийства по заданию мафии. Их главарем становится сам Бухальтер. Киллеры получают и право контролировать подпольную игру в кости в Бруклине, каждому из них положен «оклад» — 12 тысяч долларов в год. Кто-то из журналистов впоследствии назовет эту банду «корпорацией киллеров».
Действительно, для этих бруклинских парней убийство — ремесло, которым они владеют в совершенстве. Они его оттачивают, работая на самых разных заказчиков. А чтобы поддерживать себя в хорошей форме во время «простоев», регулярно тренируются: один из них, к примеру, отстреливает кур, целясь им в голову.
Дни напролет киллеры торчат в кондитерской на углу Саратога-авеню и Ливония-авеню рядом с эстакадой, по которой движутся поезда метро. Они курят, играют в карты и ждут, когда зазвонит телефон и поступит очередной «заказ».
Тогда один или двое бандитов, с виду похожих на самых обыкновенных коммивояжеров, отправляются на задание. Если «заказ» нужно выполнить за пределами Ныо-Иорка, они садятся на поезд до Бостона, Чикаго, Филадельфии или любого другого города, где находится жертва. Человек из местной мафии встречает их на вокзале и отвозит туда, где можно незаметно разглядеть объект охоты. Чтобы не было ошибок, посредник обязательно указывает на него пальцем.
Какое-то время киллеры изучают привычки жертвы, а потом выбирают время, место — это может быть безлюдный переулок или пустырь — и способ убийства. Иногда они стреляют, иногда закалывают, иногда топят, забивают до смерти или хоронят живьем.
Один из убийц предпочитает накинуть на шею человека бельевую веревку и задушить его одним движением руки.
По желанию заказчика эти парни могут «украсить» тела убитых особыми знаками. Например, доносчикам, которые сотрудничали с полицией, они засовывают в рот канарейку или крысу. Тому, кто согласился давать показания против мафии в суде, выкалывают глаза. А за домогательства или соблазнение родственников другого мафиози жертву кастрируют.
Закончив работу, киллеры тут же уезжают. Мафиозная комиссия считает такой способ оптимальным: местная полиция в ходе расследования не находит в окружении жертвы никого, кто мог бы совершить преступление, да и мотивы отсутствуют. У заказчиков убийства железное алиби, к тому же киллеры не знают их имен.
Всего за время своей работы «Корпорация киллеров» отправит на тот свет не менее 60 человек, а может, и гораздо больше. В основном их жертвами будут мафиози-отступники, предатели, конкуренты.
Но в начале 1930-х американские власти и не догадываются о существовании этого эскадрона смерти, о реорганизации мафиозных структур. Они даже не подозревают о том, что американские преступные группировки уже наладили межрегиональные связи. Кстати, самим членам «семей» запрещено употреблять слово «мафия». Кланы из Нью-Йорка именуют себя «Коза ностра», то есть «Наше дело» в переводе с итальянского. Об этом названии американская полиция узнает только в 1960-х годах из показаний свидетелей на судебных процессах.
Впрочем, некоторые представители власти сами не хотят, чтобы о мафии кто-то знал. У бандитов в Нью-Йорке налажены отличные отношения с управлявшими городом политиками из Демократической партии. Гангстеры оплачивают выдвижение «правильных» кандидатов в прокуроры — так что им гарантировано лояльное правосудие.
Однако летом 1935 года прокурором по особым делам округа Манхэттен становится молодой неподкупный юрист Томас Э. Дьюи. Новый прокурор собирает команду из честолюбивых следователей и первоклассных юристов. Прежде всего он хочет покончить с нелегальной уличной «Игрой в цифры».
Тысячи нью-йоркских бедняков день ото дня ставят по несколько центов, пытаясь угадать трехзначное число. Банда еврейского гангстера Артура Флегенхаймера по прозвищу Голландец Шульц, которая контролирует эту подпольную лотерею в Гарлеме, зарабатывает около 20 миллионов долларов в год. Без всяких налогов.
Шульц — главарь последней банды, которой удается сохранить независимость после объединения пяти итальянских «семей».
Томас Дьюи планирует судить его за неуплату налогов. Шульц обращается за помощью к мафии, считая, что итальянцы тоже заинтересованы в устранении назойливого прокурора.
Комиссия собирается на экстренное совещание. Боссы мафии сходятся во мнении, что убийство чиновника такого ранга вызовет слишком много шума и повлечет за собой расследования по всей стране. Поэтому они решают убить не прокурора, а самого Шульца.
23 октября 1935 года двое киллеров отправляются в Ньюарк, где в одном из стейк-хаусов находится «штаб-квартира» Шульца. Пока один киллер держит под прицелом персонал пустующего в это время дня заведения, другой идет в заднюю комнату и открывает огонь по трем гангстерам. Самого Шульца пуля настигает в туалете. Услышав вой сирены, убийцы убегают.
Раненому Шульцу удается доковылять до зала ресторана, где он падает без сознания. Его везут в больницу, но врачи бессильны. Шульц умирает спустя несколько часов. Не назвав никаких имен.
Не подозревая, что итальянская мафия спасла ему жизнь, Дьюи начинает расследовать преступную деятельность самого влиятельного босса картеля — Счастливчика Лучано. Организовав прослушивание телефонов в борделях, сотрудники прокурора выясняют, что около трехсот публичных домов на Манхэттене и в Бруклине контролирует одна и та же банда. И возглавляет ее Чарльз Лучано.
Две проститутки и несколько сутенеров готовы дать против него показания — видимо, команда Дьюи давит на свидетелей, угрожая им тюрьмой. Улики против Лучано найти непросто: он контролирует публичные дома через посредников.
И все же в 1936 году главаря мафии арестовывают по обвинению в организации сети борделей. Суд приговаривает его к 50 годам тюрьмы. При этом основные источники доходов Лучано так и остаются нераскрытыми.
Реформы, которые он затеял в 1931-м, делают свое дело: мирный договор между мафиозными кланами действует и после его ареста. Никто даже не пытается прибрать к рукам его бизнес. Пока шеф в тюрьме, всеми делами занимается его заместитель. В 1946-м Лучано помилуют, приняв во внимание то, что во время Второй мировой он, используя все свое влияние, предотвратил саботаж в Бруклинском порту. Его вышлют в Италию, где он умрет в 1962 году от инфаркта.
Лето 1939-го. После убийства Шульца проходит четыре года. И «крестным отцам» опять нужно принять непростое решение. На этот раз они сами в опасности: прокуроры нацелились на Луиса «Лепке» Бухальтера, главаря «корпорации киллеров».
Сыщики пока не вышли на след его группировки, но уже нашли доказательства того, что Лепке каждый год вымогает у профсоюзов и различных фирм около миллиона долларов.
Сам Луис Бухальтер уже два года как скрывается. Из своего укрытия он приказывает киллерам убрать как можно больше свидетелей — и за год его подручные убивают не меньше семи человек (причем одного из них — по ошибке).
После этой серии преступлений блюстители закона переходят к решительным действиям. За голову Лепке назначают награду в 25 тысяч долларов, по всей стране расклеивают больше 100 тысяч объявлений о его розыске.
И тогда лидеры мафии решают выдать властям Бухальтера. Они советуют ему сдаться Федеральному бюро расследований, которое ведет против него только дело о наркотиках. Тем самым Лепке ускользнет от прокурора Томаса Дьюи, который может предъявлять обвинения только по делам, которые рассматриваются в суде Нью-Йорка.
Лепке соглашается. Его приговаривают к четырнадцати годам тюрьмы.
Но вскоре после этого Эйб Релес, один из наемных убийц, предлагает нью-йоркскому прокурору сделку: он сознается только в том случае, если ему не станут предъявлять обвинение. Этот преступник, который сам убил не менее одиннадцати человек, в подробностях рассказывает о кровавом бизнесе своего «подразделения» и называет имя главаря — Луис Бухальтер.
В 1941 году в Нью-Йорке Бухальтеру предъявляют обвинение в убийстве. Три года спустя он умирает на электрическом стуле. Это первый и единственный крупный мафиози, казненный в США.
Шестерым из его банды также выносят смертный приговор. Еще троих — в том числе и убийцу Шульца — приговаривают к длительным тюремным срокам. Так завершается история «корпорации киллеров».
Но и главный свидетель обвинения долго не протянет: Эйб Релес, сдавший Бухальтера, закончит свои дни в том же 1941-м при странных обстоятельствах. Бывший наемный убийца, проживающий в отеле под охраной шести агентов ФБР, якобы попытается спуститься из окна шестого этажа, связав простыни. Но сорвется и погибнет.
Одна из газет сообщит о смерти наемного убийцы в статье под красноречивым заголовком: «Канарейка, которая умела петь, но не умела летать».
Смерть Релеса, возможно, была совсем не случайной. Нью-йоркские мафиозные структуры, вероятно, сами решили избавиться от наемных убийц и придумали хитроумный план: сначала уговорили Эйба Релеса стать главным свидетелем обвинения против Лепке и его подручных, а затем убрали и самого Релеса. Впрочем, мы, наверное, никогда не узнаем, что произошло на самом деле.
Как бы там ни было, полиция и прокуратура и через десять лет после той знаменательной сходки в Чикаго не подозревает о существовании комиссии, созданной Чарльзом Лучано.
До тайного картеля итальянских мафиози ей так и не удается добраться.
Бизнес мафии продолжает процветать и во время Второй мировой войны. После того как в декабре 1941 года США объявили войну Японии и Германии, экономическая ситуация в стране начинает улучшаться благодаря военным заказам. Мафия, как водится, тоже не остается в накладе. Правительство вводит карточки на многие продукты, бензин, автомобильные шины, обувь. Спекуляция этими карточками на черном рынке становится еще одним прибыльным бизнесом нью-йоркского картеля. Мафии только на руку твердолобость директора ФБР Джона Эдгара Гувера, который заявляет, что никакого мафиозного синдиката или этнической организованной преступности в США нет — все это бредовые фантазии журналистов и обывателей.
Глава ФБР предпочитает гоняться за грабителями банков, шпионами и диверсантами, которые переходят границы между штатами. Потом, когда наступит период холодной войны, его люди открывают охоту на агентов СССР, коммунистов и левых радикалов. Джон Гувер отдает организованную преступность «на откуп» местным властям. Больше того, шеф ФБР даже запрещает подчиненным использовать в своих донесениях слово «мафия».
Правда, в конце 1940-х Федеральное агентство по борьбе с наркотиками заявляет, что наркоторговля в США, скорее всего, централизованно контролируется итальянской мафией. Но никаких действий в связи с этим не предпринимает.
Лишь в 1950 году комиссия американского сената начинает расследовать деятельность организованных преступных группировок. Сенатские слушания проходят в четырнадцати городах страны. Опрошены более шестисот свидетелей, в том числе и Фрэнк Костелло, преемник Чарльза Лучано, выдававший себя за обычного бизнесмена.
По итогам слушаний сенатская комиссия публикует доклад, в котором подтверждает существование в стране мафии, пользующейся поддержкой коррумпированных политиков и полицейских.
Но истинный размах деятельности криминальных структур комиссия оценить не может. Поэтому конгресс не принимает никаких законов о борьбе с организованной преступностью.
Между тем состояние мафиозного картеля, по некоторым данным, в 1950-х превышает совокупный доход пятисот крупнейших американских компаний. В пяти нью-йоркских «семьях» состоят две тысячи мафиози, а по всей стране их пять тысяч. Кроме того, в распоряжении мафии несколько сотен так называемых «соучастников», которые не являются членами «семьи», но выступают в роли посредников при криминальных сделках.
Вплоть до 1957 года «семьи» соблюдают «мирный договор». Но потом кто-то из недругов «заказывает» Фрэнка Кастелло, и в следующем году на него совершают неудачное покушение. Комиссия собирается на экстренное заседание в городке Апалачин примерно в трехстах километрах к северо-западу от Нью-Йорка. И совершенно случайно на странное сборище в одном из частных владений натыкается местная полиция. Арестованы 58 человек — почти вся верхушка американской мафии. Но улик против них нет, и полиция отпускает всех.
Только после этого шеф ФБР Гувер начинает борьбу с организованной преступностью. Он рекомендует каждому региональному подразделению составить список из десяти самых опасных преступников и начать против них расследование.
Кроме того, агенты ФБР без всякого судебного решения устанавливают прослушивающие устройства в предполагаемых местах мафиозных сходок. К 1960 году ФБР располагает полным списком всех членов комиссии, но обвинение никому из них предъявить не может.
Только через пятьдесят лет после учреждения комиссии американское общество узнает о ее существовании — и то лишь благодаря предательству одного из боссов. В 1983 году Джозеф Бонанно, бывший глава одной из нью-йоркских «семей», нарушает обет молчания и рассказывает в автобиографии о чикагской встрече в мае 1931 года, на которой он присутствовал лично.
Многие влиятельные боссы мафиозных кланов, разоблаченные Бонанно, получают пожизненные тюремные сроки. Но окончательно разгромить комиссию американским властям так и не удается.
А созданная в 1931 году «бизнес-модель» мафии работает и по сей день.
(с) Ральф Берхорст