Юный исландский хакер был хранителем секретов Джулиана Ассанжа, но однажды он решил рассказать ФБР все, что знал о WikiLeaks.
Холодным вечером Сигурдур «Сигги» Тордарсон погружается в булькающий геотермальный бассейн в загородном фитнес-клубе в Рейкьявике. Похожий на херувима молодой человек, которого называли в прессе «жадным до внимания», «предателем» и «психопатом», часто приходит сюда в конце дня, и здесь его, как и во многих других местах в городе, сразу узнают. Расслабиться удается ненадолго: вскоре местный прокурор, который обвиняет Сигги в раскрытии конфиденциальной информации, плюхается в тот же бассейн, и ему приходится искать себе другой. «Каково это — быть самым опасным человеком в Исландии?» — кричит через клубы пара другой посетитель.
Округлые контуры тела Сигги и его мальчишеская улыбка заставляют его казаться совершенно безобидным — но если вы другой член клуба самых опасных людей мира и вас зовут Джулиан Ассанж, вам лучше поостеречься. Пять лет назад, когда WikiLeaks начали получать международную известность, Сигги, тогда бывший семнадцатилетним талантливым хакером, стал самым юным и самым доверенным помощником Ассанжа. «Они были как Бэтмен и Робин», — говорит Биргитта Ионсдоттир, бывший волонтер WikiLeaks, а теперь член исландского парламента. Но когда Ассанж оказался в осаде, его протеже нанес ему самый жуткий удар в спину, который только можно было себе представить: он стал первым информатором ФБР в его команде.
Сигги все еще живет с родителями в безликой многоэтажке и сидит за компьютером в своей комнате, заполненной чучелами животных; среди них есть огромный Гарфилд, которого он купил за две тысячи долларов. Однако снаружи припаркован его черный Mercedes ML350, который, равно как и недавний приговор за неподобающее сексуальное поведение в отношении семнадцатилетнего юноши (Сигги утверждает, что все было по обоюдному согласию), намекает на его странную двойную жизнь.
Как и у Ассанжа и многих других одаренных хакеров, у Сигги было одинокое детство. Сын парикмахерши и менеджера по продажам в компании, торговавшей красками, он вместе со своей младшей сестрой рос в благополучном пригороде Рейкьявика. Он был шаловливым и умным, скучал в школе, не дружил с одноклассниками и мечтал о другой жизни, вне рамок буржуазного нордического комфорта. Сигги нашел себя в общении с компьютерами, и, по его словам, в двенадцать он взломал свой первый сайт — страничку местного профсоюза, содержание которой он заменил на изображение «большой пушистой обезьянки». «Когда ты делаешь что-то такое, — говорит он, — ты начинаешь думать: что еще я могу сделать?»
Ответ пришел к нему два года спустя, когда, сидя в самолете после поездки на отдых с родителями, он починил лэптоп сидевшему рядом с ним бизнесмену. Тот был настолько впечатлен, что предложил Сигги работу в исландской финансовой компании Milestone: юноша должен был очищать компьютеры от документов с конфиденциальным содержанием. Сигги думает, что ему доверили эту работу, потому что ему было только четырнадцать, и он, по мнению нанимателей, не смог бы понять, что именно удаляет.
Любопытство относительно содержания файлов заставило Сигги начать копировать их и изучать по вечерам. Он пришел к шокирующему выводу: сотрудники Milestone давали крупные взятки исландским политикам. На дворе стоял 2009 год, Исландия еще приходила в себя после мирового финансового кризиса, и Сигги счел, что люди должны знать, чем занимаются Milestone и их купленные друзья во власти. «Кто-то должен был слить эти файлы, — подумал он, — так почему бы этого не сделать мне?»
Сигги говорит, что отнес больше 600 гигабайт файлов Milestone в редакцию исландской газеты Dagbladid Visir. Публикации привели к уголовным расследованиям. Сигги продолжал сливать данные другим журналистам, пока, подо сих пор не известным ему причинам, друг детства не раскрыл его. «Я буквально перестал верить в человечество, — говорит он. — С тех пор у меня практически не было чувств».
Однако после того как Сигги арестовали и показали в новостях, он нашел друга в лице Кристин Храфнссон. Она была известным тележурналистом и сочла, что действия Сигги сделали его достойным знакомства с другим начинающим борцом за открытую информацию, Джулианом Ассанжем, у которого было запланировано выступление в Исландском университете. Хотя WikiLeaks уже раскрыли информацию об убийствах, совершенных кенийской полицией, и финансовых махинациях швейцарского банка Julius Baer, их еще мало кто знал. К своему удивлению, Сигги обнаружил, что Ассанж знал о том, что он сделал. Он даже обрушился с критикой на репортера, который назвал его имя в связи с утечкой данных Milestone. «Он сказал, что нельзя раскрывать людей, которые сливают информацию»,—вспоминает Сигги, наслаждавшийся новообретенной поддержкой.
Между ними сразу образовалась тесная связь. Ассанжа тоже арестовывали за хакерство, когда он был моложе и жил в Австралии. Кроме того, у него был сын, Дэниел, приблизительно одного возраста с Сигги, с которым он почти не общался. «Я думаю, Ассанж увидел себя в Сигги», — говорит Ионсдоттир.
Через несколько недель Сигги стал членом внутреннего круга Ассанжа. Он вспоминает, как однажды Джулиан сказал: «Я хочу тебе показать одну запись». Они сидели в небольшом доме Ионсдоттир в Рейкьявике в феврале 2010-го. «Ты уверен, что хочешь, чтобы он это увидел?» — спросила Ионсдоттир. Ей не нравилось, что Сигги начинает все сильнее вовлекаться в проект, и она ему не совсем доверяла, но одновременно видела в нем ребенка, которого часто обижали, и пыталась его защитить.
Зернистое видео показывало, как вертолет «апач» расстреливает людей на улицах Багдада. «Из-за этого может начаться Третья мировая война», — сказал Ассанж. Хотя Сигги был новеньким, он не постеснялся озвучить свои сомнения. «Мы должны быть осторожными с тем, что мы публикуем», — сказал он. Когда Ассанж захотел назвать видео «Побочное убийство», Сигги сказал ему, что это слишком драматическое название. Ассанж ценил прямоту своего нового рекрута. «Я считал его другом, и думаю, что он тоже считал меня другом,—говорит Сигги. — Если мне не нравилось что-то из того, что он предлагал, я так ему и говорил, и ему это нравилось».
Той весной, когда группа взлетела на волне международного внимания после выхода видео, Сигги, которому Ассанж дал кодовое имя PenguinX (позднее его знали как Q), стал его помощником и доверенным лицом: они часто общались, Сигги искал оборудование и разговаривал с контактами по зашифрованным каналам связи.
Однако давление, которое оказывалось на Ассанжа, быстро начало выматывать его. Две женщины в Швеции обвинили Джулиана в изнасиловании и сексуальных домогательствах, что он отрицал, утверждая, что все было по взаимному согласию. «Лучший выход — отправиться в Швецию и поговорить с полицией», — сказал ему Сигги. Ассанж отказался, боясь, что он будет экстрадирован в США. «Если тебя арестуют, у меня будет запасной план, как тебя выкрасть у полиции», — абсолютно серьезно сказал Сигги.
Осенью у Ассанжа появились новые проблемы: его ближайшие соратники стали покидать его. Его мания контроля становилась невыносимой. Хактивист Дэниел Домшайт-Берг, Ионсдоттир, журналист Херберт Сноррасон и другие члены внутреннего круга WikiLeaks поругались с Ассанжем из-за его нежелания редактировать афганские материалы, что, по их мнению, могло подвергнуть жизни людей опасности. Ион-сдоттир дала интервью, в котором призвала Ассанжа отказаться от лидерства и «дать другим продолжать его дело».
Сигги между тем продолжал расти в глазах Ассанжа, и он считал, что у этого есть очень простая причина: слабость старой гвардии. «Если говорить прямо, то они просто трусы, — заявляет он. — Я остался рядом с Ассанжем несмотря ни на что. Я не ушел, вот почему он начал больше мне доверять: я доказал ему свою преданность».
Судя по логам чатов, которые Сигги затем передал ФБР и опубликовал в сети (часть собрания данных, получившего название SiggiLeaks), Ассанж потребовал у него втереться в доверие к Ионсдоттир. «Но будь осторожен, — предупреждал он. — Она хорошо чует интеллектуальную ложь, но плохо чует эмоциональную». Через несколько дней Сигги отчитался об их с Ионсдоттир беседах и пред ложил Джулиану поговорить с ней самому. Ассанж ответил: «Потом, мне надо, чтобы мой гнев утих, иначе я приду к ней с пистолетом».
Боясь, что Сноррасон может передать третьей стороне логи их разговоров про обвинения в изнасиловании, Ассанж попросил Сигги взломать компьютер журналиста и удалить их. Хотя они так этого и не сделали, противоречия между участниками WikiLeaks разрывали группу на части. Осенью Домшайт-Берг, Ионсдоттир, Сноррасон и некоторые другие ушли из проекта. Однако Сигги остался. «Что насчет меня? — написал он однажды Ассанжу в чате.—Ты мне доверяешь?» — «Да. Я знаю, что у тебя есть свои сложности, и принимаю их, — ответил тот. — Мне больше важны хорошие намерения и преданность».
В октябре 2010 года Сигги занял место Сноррасона у руля чата WikiLeaks. Это была важная должность: ему приходилось процеживать бесконечный поток потенциальных союзников и информаторов и передавать лучших из них на руки Ассанжу. «Будь готов к тому, что люди будут пытаться подружиться с тобой, стараясь проникнуть в WikiLeaks, — писал он Сигги в чате. — Человеческие жизни зависят от твоей бдительности».
Ассанж боялся агентов ФБР, информаторов и предателей. Кроме того, он боялся удара с еще одной стороны: сеть поддержки Брэдли Мэннинга начала оборачиваться против него. В июле Ассанж обещал оплатить большую долю счетов за защиту Мэннинга, которая должна была обойтись в сто с лишним тысяч долларов, и члены СПБМ были раздражены тем, что спустя несколько месяцев никаких денег так и не пришло. По словам Сигги, Ассанж просто забил на это.
На протяжении осени один из основателей СПБМ Дэвид Хаус говорил Сигги, что Дэвид Кумбс, адвокат Мэннинга, угрожает рассказать о невыполненном обещании прессе. «Кумбс скоро начнет говорить с журналистами, — предупреждал Хаус Сигги в чате. — Мне нужно, чтобы кто-то в WL наконец начал делать свою работу и позаботился о Мэннинге». Вместо этого Ассанж перешел в наступление. «Джулиан хотел знать обо всем, что они делали», — говорит Сигги. В октябре Сигги взломал Skype-конференцию СПБМ и послал запись Ассанжу. В ноябре Ассанж снова попросил его это сделать.
Когда в декабре деньги так и не пришли, СПБМ рассказали обо всем журналистам, спровоцировав появление нелицеприятных заголовков («WikiLeaks не сдержали своего обещания поддержать человека, подозреваемого в разглашении секретной информации», — написала Washington Post). В конечном итоге группа передала адвокату Мэннинга 15 тысяч долларов.
Когда Ассанж сбежал от шведского правосудия в Англию, Сигги начал собственную операцию по розыску секретной информации. Он связался с самыми авторитетными хакерами, дебютировав в новой роли: работал за чертой закона по своей инициативе, но с молчаливого согласия Ассанжа. «Я понимал, чего хочет Джулиан», — говорит Сигги.
После публикации материалов Мэннинга Ассанж хотел новых громких утечек, но поступавший материал не удовлетворял его аппетитам и амбициям. Поэтому Сигги связался с Gnosis, хакерской командой, сделавшей себе имя в декабре 2010-го, открыв данные более миллиона аккаунтов с сайтов Gawker.
Gnosis свели Сигги с 16-летней участницей Anonymous, известной как Kayla, которая только что участвовала во взломе серверов HBGary — фирмы, специализировавшейся на компьютерной безопасности и сотрудничавшей с правительством США. Gnosis утверждали, что у них есть копия базы данных HBGary, содержащая имена и электронные адреса клиентов фирмы. «Не публикуйте ее, — написал Сигги. — Дайте нам это сделать».
В конце концов, однако, Anonymous опубликовали данные сами, и Сигги сказал членам Gnosis, что его босс недоволен. «Никто не может контролировать Anonymous, — ответил его собеседник. —Ты можешь подтолкнуть их в нужном направлении, но остальное — уже как повезет».
Однако это не остановило Сигги. В январе 2011-го он узнал, что DataCell, хостинг-провайдер, услугами которого пользовались WikiLeaks, испытывают давление со стороны исландской энергетической компании Landsnet, и захотел наказать ее. «У меня для тебя смешная просьба, — написал Сигги Kayla в чате. — Было бы хорошо, если бы Anonymous обрушили www.landsnet.is». Две минуты спустя Kayla ответила, что она только что запустила бот-атаку, которая топит сайты под большим количеством запросов. Сигги попытался открыть сайт Landsnet и увидел, что он недоступен.
На этом дело не закончилось. Когда Сигги рассказал Kayla, что исландское правительство пытается захватить контроль над DataCell, Kayla спросила, стоит ли им обрушить заодно пару правительственных сайтов. «Несомненно», — ответил Сигги. Несколько минут спустя сайт одного из министерств оказался недоступен.
Когда его связи с Anonymous стали более прочными, Сигги сказал Ассанжу, что хакеры могут стать источником еще более секретных документов. «Мне плевать, откуда поступает информация»,—ответил Ассанж, что Сигги воспринял как карт-бланш на поиск любой информации. После этого Gnosis свели его с одним из самых известных хакеров современности — Sabu, лидером отколовшейся от Anonymous команды LulzSec. Весной 2011 года LulzSec обрушили сайты Fox, ЦРУ и Public Broadcasting Service. Sabu хотел подтверждения того, что Сигги был тем, за кого он себя выдает, и требовал прямого разговора с Ассанжем. Сигги утверждает, что согласился и устроил им разговор по скайпу.
Когда Sabu убедился, что действительно имеет дело с WikiLeaks, Сигги дал ему задание: залезть в компьютеры исландского правительства, чтобы выяснить, есть ли там еще информация о сделках, связанных с DataCell. Вскоре Sabu прислал нужные данные. Он был готов предложить кое-что еще. Он сказал Сигги, что его команда недавно взломала серверы Stratfor, «глобальной» разведывательной организации и государственного подрядчика, где лежали более пяти миллионов электронных писем, которыми сотрудники компании обменивались со своими клиентами: Dow Chemical, Lockheed Martin, Northrop Grumman и государственными учреждениями вроде Департамента внутренней безопасности и разведывательной службы министерства обороны.
Когда письма стали поступать на серверы WikiLeaks, Сигги начал беспокоиться и думать, что операция зашла слишком далеко. Хотя именно он был инициатором переговоров с хакерами, он боялся, что это уже слишком. «Если мы согласимся принять украденную информацию и опубликуем ее, это будет прямым нарушением закона, — сказал он Ассанжу. — Мы уже не будем просто журналистской организацией и начнем представлять прямую угрозу для нацбезопасности США». Однако Ассанж снова ответил, что ему неважно, откуда поступает информация.
Лежа по ночам в постели, Сигги не мог заснуть. Он представлял себе, как агенты ФБР выламывают входную дверь, врываются в квартиру, проходят мимо его огромного Гарфилда, мимо его спящих родителей и сестры и навсегда забирают его в Гуантанамо. Уже несколько месяцев подряд он страдал от бессонницы, но теперь его сердце билось в разы чаще. Когда ему удавалось заснуть, у него случались кошмары.
В три часа ночи 23 августа 2011 года Сигги наконец сломался. Он выполз из постели и написал в посольство США в Рейкьявике, попросив о встрече. Его беспокоило не только сотрудничество WikiLeaks с LulzSec. Ассанж сильно изменился и уже не был тем человеком, которого он знал еще год назад. Он не хотел давать денег на защиту Мэннинга, но при этом был готов тратить огромные суммы на поддержание своего имиджа. «Мне плевать,—сказал он Сигги. — У нас есть миллион долларов, и мы можем его потратить на пиар». Для Сигги это был поворотный момент. «Я понял, что это уже была другая идеология», — говорит он. Но правда заключается в том, что одновременно он пытался спасти свою задницу. Он надеялся, что сотрудничество с ФБР спасет его от судебного преследования. И кроме того, признает Сигги, сотрудничество с федералами было не лишено своего очарования. Но за это надо было заплатить цену: «Я должен был предать WikiLeaks, Джулиана, своих друзей», — говорит он.
На следующий день Сигги пригласили в американское посольство и оттуда отвезли в расположенный неподалеку отель, где с ним встретились агенты ФБР. Они хотели знать, как в WikiLeaks организована защита данных, где расположены их серверы, как живет Ассанж, из чего состоит его распорядок дня. «Им было нужно буквально все», — говорит Сигги. У него было чем поделиться: за время сотрудничества с WikiLeaks он собрал несколько жестких дисков, заполненных личной перепиской — так, на всякий случай.
Подписав обязательство о неразглашении, он каждый день общался с ФБР, сливая логи чатов, которыми он заведовал, и сообщая о готовящихся утечках. Он рассказал агентам, что Sabu готовится передать большое количество данных. Когда от LulzSec начали поступать файлы Stratfor, Сигги услышал, что Ассанж хотел, чтобы Sabu стал членом команды WikiLeaks. «J говорил что-нибудь насчет того, чтобы тебя завербовать?» — спросил Сигги Sabu в чате. «Ну, он мне один раз написал, но мы это толком не обсуждали, — ответил тот.—Кажется, он осторожничал или был занят, но скажи ему, что мы перехватили 92 Гб писем из gov. sy, это будет одна из главных утечек в истории». В ноябре 2011-го Sabu начал пересылать Сигги выдержки из этих данных, позднее опубликованных WikiLeaks как «Сирийские файлы». Это было около двух миллионов электронных писем, первые из которых датируются 2006 годом, написанных сотрудниками сирийских фирм, государственных учреждений и министерств. По словам Сигги, когда он сказал Ассанжу о новой информации, «он ответил: «Окей, круто. Пускай закачивают».
Однако вскоре шпионская деятельность Сигги оказалась под угрозой: он получил гневное письмо от пресс-секретаря WikiLeaks Храфнссона, который обвинял его в растрате 50 тысяч долларов, полученных за счет продажи мерчандайза. Сигги настаивает, что проводил деньги через свой счет с разрешения Ассанжа и что они пошли на покрытие его организационных расходов. Сейчас уже сложно понять, кому верить в этой ситуации. Однако даже если Сигги был виноват, вопрос в первую очередь заключается в том, почему этот юноша, который не имел никакого формального поста в организации, получил доступ к таким большим средствам. Храфнссон грозил сдать его полиции. Сигги написал обо всем ФБР. «Я больше не с WikiLeaks, простите. Не знаю, как я еще могу вам помочь. Простите, что ничего больше не могу сделать: (».
К его удивлению, у ФБР все еще была для него работа. Вскоре после того как WikiLeaks опубликовали данные Stratfor в феврале 2012-го, Сигги отвезли в Вашингтон, где он встретился с агентами ЦРУ и ФБР в отеле Marriott. Вопросов становилось все больше. Теперь они хотели знать про других членов WikiLeaks: Ионсдоттир, Храфнссона и остальных.
Вскоре шишки начали валиться. 5 марта хакер из LulzSec Джереми Хэммонд был арестован за похищение файлов Stratfor, которые затем попали к WikiLeaks (позже его приговорят к десяти годам тюрьмы). На следующий день было выдвинуто обвинение Kayla, контакту Сигги. Оказалось, что это мужчина, 25-летний англичанин Райан Экройд. Однако главным шоком стали новости о том, что Sabu был информатором ФБР с 2011 года. На протяжении нескольких месяцев Сигги передавал федералам содержание всех своих бесед с Sabu, и казалось, что их это совершенно не интересует. А поскольку Sabu был информатором в тот период, когда были получены похищенные данные, это значило, что в ФБР с самого начала знали о взломе серверов Stratfor и правительства Сирии и ничего не сделали, чтобы их предотвратить. Их мишенью всегда был Ассанж. Самый громкий взлом последних лет был тщательно спланированной акцией агентов ФБР, пытавшихся заманить в ловушку человека, которого они считали главным врагом государства.
В марте, встречаясь в Дании с агентами ФБР, которым он передал жесткие диски с данными WikiLeaks, Сигги спросил их о Sabu. В ответ они улыбнулись, дали ему пять тысяч долларов на покрытие расходов и послали домой. Больше он их не видел.
В январе 2013 года Сигги с ужасом увидел в новостях, как Храфнссон говорит в интервью, что летом узнал, что агенты ФБР прибыли в страну, чтобы допросить кого-то из WikiLeaks — он пока не знает кого. Однако встретившись с Огмундуром Ионассоном, который только что ушел в отставку с поста Министра внутренних дел, Храфнссон понял, что федералам продался Сигги.
Я встретился с Ионассоном, который рассказал мне, как в июне 2011 года Исландия получила предупреждение от властей США о «скорой атаке на исландские компьютерные системы». Два месяца спустя он узнал, что самолет с агентами ФБР прибыл в Исландию, чтобы расследовать деятельность WikiLeaks. У них не было полномочий это делать, и Ионассон отправил их обратно — однако позже узнал, что они забрали Сигги в Копенгаген. «Я все еще подозреваю, что это была часть плана по подготовке обвинения против Джулиана Ассанжа», — говорит он.
Храфнссон все еще испытывает гнев по поводу этой истории, но говорит мне, что они с Ассанжем не были шокированы. «Мы перестали чему бы то ни было удивляться», — заявляет он. Когда я спрашиваю его, чувствует ли он себя преданным Сигги, он поднимает бровь. «В вашем вопросе есть презумпция, что у нас были очень тесные отношения, но это не так».
Сегодня Ассанж продолжает оставаться в эквадорском посольстве в Лондоне, а Сигги приходится иметь дело с последствиями своего перехода на легальное положение. Этот материал — его первое публичное признание в том, что именно он стоял за утечкой данных Milestone. «Скорее всего, это будет стоить мне приговора, — говорит он. — Но с этим уже ничего не поделать». Параллельно он подает апелляцию на свой восьмимесячный приговор за непристойное сексуальное поведение и ходит на заседания по делу о мошенничестве. Сигги утверждает, что дело о непристойном поведении было инициировано отцом юноши, с которым у него были отношения. Сигги называет свой гомосексуальный опыт «фазой».
Что касается WikiLeaks, Сигги не уверен, готов ли он будет дать показания против Ассанжа, если от него этого потребуют. Он знает, что предал своего бывшего учителя и друга. Однако он утверждает, что сделал это по той причине, по которой когда-то поверил в WikiLeaks и Ассанжа: «Правда должна выйти наружу».
(с) Дэвид Кантор