Горнолыжный курорт — это звучит красиво и дорого. Однако обычно весь курорт — несколько улочек и сотня домиков. Все бары и рестораны давно известны, а работы, кроме обслуживания туристов, нет. Но деревенских такая жизнь, неспешная и предсказуемая, устраивает.
Каждое утро с ноября по май гости австрийского горнолыжного курорта Гальтюр, снявшие апартаменты рядом со склоном, наблюдают одну и ту же картину: вниз с горы, медленно поворачивая, движется стройная фигурка в красном комбинезоне, а за ней гуськом неуклюже, но старательно спускаются трех-четырехлетние лыжники. Это Мелани Лоренц, инструктор горнолыжной школы Scbi- und Snowboardschule Silvretta Galtiir, тренирует самых юных учеников.
«С детьми я больше люблю заниматься, с ними как-то проще. Впрочем, со взрослыми тоже нормально», — смеется 23-летняя Мелани. Спокойная и сдержанная, даже немного скованная, она преображается, когда встает на лыжи. Мы стоим в начале крутого спуска, Мелани поправляет горнолыжную маску и соскальзывает по склону. Это сложная трасса, но девушка преодолевает ее так легко и грациозно, что, кажется, нет ничего проще. Я решаюсь — и через несколько секунд в панике торможу, едва удержавшие на ногах. Оставшиеся до финиша метры преодолеваю очень медленно, боясь сорвался и улететь в твердый подмерзший снег.
СЕМЕЙНОЕ ХОББИ
Мелани встала на лыжи в 2,5 года — учить ее начал отец, который сам всю жизнь катается. Фрау Лоренц родилась и выросла в этой альпийской деревне. В живописном поселении в горах на высоте 1584 метра над уровнем моря постоянно живут чуть меньше,800 человек. Летом и, конечно же, зимой количество людей увеличивается в несколько раз за счет туристов (летом гости катаются на горных.велосипедах и занимаются скандинавской ходкой,'то есть лреодолевают пешие Mafftupyxbi, помогая себе палками, похожими на лыжные).
Гальтюр расположен в долине Пацнаун. Между горными пиками разбросано несколько горнолыжных курортов: шумный молодежный Ишгль и более тихие семейные Каппль, Зее и Гальтюр.
Жизнь высокогорных деревень полностью определяется туризмом, и абсолютное большинство их обитателей так или иначе вовлечены в работу курортов. «Мой отец с детства хотел учить людей кататься на лыжах, но в итоге работает управляющим на канатной дороге, — рассказывает Мелани. — Учиться на инструктора ему запретил мой дед. Он считал, что такая работа бесперспективна и не позволит прокормить семью».
Мелани, единственная из четырех дочерей, воплотила отцовскую мечту. Сестры девушки ходят на работу без лыж: одна из них трудится в банке в Гальтюре, вторая — в офисе компании, которая управляет канатной дорогой, а третья устроилась в автодорожное предприятие. При этом выходные они нередко проводят на склонах.
Все жители альпийских курортов отлично управляются с лыжами: зимой в местных школах выделяется полная неделя, в течение которой ученики не ходят в классы, а совершенствуют навыки катания. Учитывая, что на лыжи дети встают, едва научившись ходить, к выпускному классу все могут подрабатывать инструкторами — правда, неофициально. «Очень многие так и делают, но им разрешают учить только детей, которые не выезжают на сложные трассы и катаются медленно», — объясняет Мелани.
Удивительно, но, несмотря на всеобщее владение лыжами, лишь единицы из местных жителей идут в большой спорт. Из всех деревень Пацнауна только один человек, уроженец расположенного рядом с Зее Цамса, попал в австрийскую сборную. 15-летний Марко Ладнер, самый молодой из австрийских мужчин-олимпийцев, участвовал в соревнованиях по хафпайпу (катание в ледяной полутрубе) на Олимпиаде в Сочи. «Профессиональные тренировки отнимают слишком много времени, — говорит Мелани. — Мало кто готов сутками работать, отказаться от личной жизни и существовать в бешеном ритме — даже ради медалей». Порядок и размеренность — вот главные ценности обитателей Пацнауна. В перерывах между уроками инструкторы пьют чай на солнышке, и их очень трудно уговорить позаниматься лишний час даже за дополнительные деньги.
Мы сидим в шумном ресторане на горе, где лыжники могут отдохнуть от катания, пообедать и выпить глинтвейна — кажется, его употребляют все, кроме инструкторов. Топая тяжелыми неудобными ботинками, ходят люди с подносами. Нечаянно сталкиваясь друг с другом, они извиняются на всех языках мира. Мелани говорит на немецком и английском, но многие инструкторы объясняются только на родном наречии. Туристов из Австрии и Германии хватает, а утруждать себя изучением языков только ради того, чтобы не отстать от абстрактной глобализации, жители альпийских деревушек не намерены.
К нам за столик подсаживается Кристоф, 25-летний коллега Мелани из Ишгля. Он рассказывает, что инструкторы редко обедают в подобных заведениях. «Чаще мы едим внизу, в тамошних кафе цены ниже. Иногда клиенты приглашают пообедать в дорогом ресторане, но это бывает редко, пару раз за сезон». Вечером того же дня я вижу Кристофа и еще нескольких инструкторов в «Бургер Кинге» — они сидят за пластиковыми столами прямо в горнолыжных костюмах, едят огромные бургеры и громко смеются.
ЖИТЬ НЕ ТОРОПЯСЬ
Обитатели деревень, похоже, вообще не замечают шумной курортной жизни. Мелани и ее сестры никогда не катались за пределами Пацнауна и редко выезжают за границу. «Я бы не хотела жить в большом городе, где люди друг друга не знают. Мне нравится, что в Гальтюре ты идешь по улице и здороваешься с прохожими, потому что все они твои знакомые», — объясняет девушка. Пока мы преодолеваем Хаупт-штрассе, главную из десятка улиц Гальтюра, Мелани успевает поговорить с несколькими местными, которых явно интересует, что это за незнакомцы рядом с ней.
В высокогорной деревушке нет торговых центров, театра и даже средней школы, а зимой темнеет в пять часов дня. Магазины в Гальтюре делятся на супермаркеты и салоны горнолыжной одежды, единственный «очаг культуры» — фитнес с бассейном и боулингом. Но все это не смущает Мелани. «Развлекаться мне особенно некогда, — говорит она. — С утра я тренирую детские группы, сначала совсем малышей, потом постарше, а после обеда у меня индивидуальные занятия со взрослыми. Часто уроки заканчиваются в 16:00, когда закрываются подъемники, но иногда чуть раньше, и я успеваю покататься сама. Вечером тоже не разгуляешься — я подрабатываю официанткой в баре около дома». В выходные Мелани помогает матери, управляющей маленькой гостиницей, на втором этаже которой живет вся их семья.
Вторая профессия есть почти у каждого инструктора — все-таки лыжи приносят не очень много денег. Летом тренеры устраиваются кто куда: подрабатывают на стройке, пасут скот, рубят мясо. Мелани в теплое время года работает в баре или уходит в отпуск. Чтобы развеяться, жители Гальтюра ездят за девять километров в соседний Ишгль, где много баров и ресторанов, в том числе высокой кухни. Но элитные заведения местные посещают редко — из-за цен, рассчитанных на состоятельных гостей. Кристоф знает здешние бары хуже, чем приезжающие на 10 дней туристы. «Иногда я бываю там, но мне быстро надоедает. По вечерам я хожу в фитнес или провожу время со своей девушкой — она хорошо готовит», — рассказывает молодой человек.
Впрочем, 60-летний коллега Мелани, инструктор Вилли Гелен, может позволить себе любые рестораны. До того как переехать в Австрию, Вилли больше 20 лет управлял девелоперской компанией в Германии и был очень состоятельным человеком. «Я работал по 16 часов в день, и в выходные тоже. В какой-то момент понял, что хватит, и ушел из бизнеса. У меня остались акции, я регулярно общаюсь с партнерами по «Скайпу», но от активных дел отошел. Теперь зимой учу лыжников в Гальтюре, а летом уезжаю в Египет, где преподаю теннис, занимаюсь дайвингом и хожу под парусом». О своем выборе Вилли не жалеет: «Я делаю то, что действительно люблю, о чем тут можно жалеть? А статус? Да черт с ним».
ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ
Чтобы получить право учить людей, будущие инструкторы учатся сами. Есть три уровня подготовки горнолыжных тренеров: первый стоит 1000 евро, второй — 5000, а третий — 10000. Чтобы заплатить за курсы, кандидаты нередко берут кредит.
«Можно сказать, что первый уровень — это младшая школа, второй — средняя, а третий — университет, — рассказывает Мелани. — Выпускники начального этапа могут учить новичков, среднего — продвинутых лыжников, а инструкторам, получившим третий уровень, разрешено преподавать самым опытным туристам и водить людей на целину. Кандидаты на несколько дней выезжают на какой-нибудь курорт, где катаются и учатся. Например, мы запоминаем признаки лавинной опасности и классификацию снега. Когда я выхожу на склон, сразу оцениваю жесткость снега, твердость, глубину. Это все важно для катания. Например, когда снег очень жесткий, с вкраплениями льда — фирн, я не хожу с неопытными лыжниками на целину, это слишком сложные условия для них».
Помимо практики и теории катания слушатели курсов проходят основы психологии и первой помощи. Их учат общаться с клиентами, предупреждать возможные конфликты, находить подход к сложным ученикам. Только получив диплом об окончании, можно претендовать на место инструктора. Но до третьей ступени доходят не все. Многие до пенсии тренируют детей или начинающих.
К концу сезона на лице у всех инструкторов характерный загар в форме горнолыжной маски. «На склонах я всегда пользуюсь кремом с самой высокой степенью защиты, но это не спасает. Все равно потом хожу с этим дурацким узором», — сетует Мелани. Но солнце — меньшая из опасностей, с которыми сталкивается инструктор. Каждый из них может рассказать о приятеле, который попал под лавину.
«Несколько лет назад мы с друзьями поехали на целину. Было солнечно, накануне выпало много снега, катание обещало быть отличным. Так и оказалось. Ехать по «пухляку» было настолько приятно, что я совсем расслабилась. В результате слишком резко повернула, и пласт снега поехал вниз — именно так и начинаются лавины. Хорошо, что вовремя сообразила активировать лавинный рюкзак — внутри него взрывается пиропатрон, и рюкзак раздувается, как подушка безопасности в автомобиле. Он вынес меня на поверхность лавины, я некоторое время «проплыла» вниз, пока не сумела вывернуть в сторону. Это было очень страшно», — признается Мелани.
Вторая опасность — травмы. Чем выше уровень лыжника или сноубордиста, тем вероятнее он выберет более опасный склон. Инструкторы, конечно, осторожнее, но и они любят в свободное время немного оттянуться. При этом для тренеров перелом — потеря работы на весь сезон. Горнолыжные школы не предоставляют сотрудникам страховку, так что инструкторы покупают ее сами.
Риск, небольшая зарплата, отсутствие карьерного роста — почему бы не выбрать более перспективную профессию? Мелани и ее коллеги не задаются подобными вопросами. «Я люблю лыжи, почти каждые выходные провожу в горах, в хорошую погоду выбираюсь на целину и при этом мне не надо никуда ехать», — пожимает плечами девушка. Тишина, спокойствие и предсказуемость — экзотика только для жителей больших городов. Обитатели деревень знают: счастье — это когда ты точно уверен, что будет завтра.
(с) Дарья Зеленая