В какой-то момент создатель Twitter Джек Дорси стал слишком часто напоминать журналистам, какую важную роль он сыграл в появлении сервиса. Старший товарищ Эван Уильямс попросил его не зазнаваться. «Но я же изобрел Twitter!» - возмутился тот. «Нет, не ты, - отрезал Уильямс. - И не я. В Интернете никто ничего не изобретает, все только развивают идеи, существовавшие прежде». Уолтер Айзексон приводит этот анекдот, чтобы проиллюстрировать главную мысль своей книги. Не героические одиночки создали цифровую реальность, считает он, а сотни и тысячи людей, помогавших друг другу и воровавших друг у друга идеи. Среди них попадались гении, но и они стояли на плечах предшественников, целой живой пирамиды из конкурентов.
Написав предыдущую книгу, биографию Стива Джобса, Айзексон поучаствовал в создании мифа о гениях-одиночках и как будто хочет исправиться. В 2009 году, чтобы успеть наговориться с создателем Apple, он забросил на несколько лет работу над «Инноваторами», а теперь вернулся - с легким чувством вины и армией поклонников по всему миру. Его новая книга еще до выхода могла претендовать на роль полуофициального учебника истории цифровой отрасли.
Как положено респектабельному летописцу, Айзексон начинает свой рассказ слегка заранее - с луддитских речей лорда Байрона, чья еще не родившаяся дочь Ада Лавлейс станет первым программистом, с программируемых ткацких станков Жаккара, в которых Ада будет искать вдохновение. Заканчивает он тоже загодя. В его книге нет ни слова о социальных сетях или любых других явлениях новой сетевой экономики, которым только предстоит заслужить свое место в учебнике. Хронология заканчивается рубежом XXI века, появлением Google и «Википедии». Последняя, необязательная глава посвящена перспективам искусственного интеллекта.
Как положено знаменитому журналисту, Айзексон не ограничивается хроникой. Он пытается подчинить повествование собственной интерпретации. Во-первых, повторяет он, не одиночки творят прогресс. Во-вторых, цифровая революция порождена не только хакерами и гиками, но имеет важный гуманитарный компонент. Без романтических естествоиспытателей ранне-викторианской эпохи не появилась бы дифференциальная машина Бэббиджа, без мечтаний хиппи и прожектеров 1960-70 годов - персональных компьютеров и сетевой реальности, какой мы ее знаем.
С этой задачей, надо признать, он справляется не очень. Книга все равно рассыпается на череду биографий гениальных людей, а гуманитарии не слишком раскованно чувствуют себя в окружении военных, менеджеров и, что уж там, гиков. Получается не программированный жаккаровский узор, а стеганое одеяло. Эта неудача, как ни странно, только украшает книгу. Хаотичную историю прогресса нельзя представить в виде линейного рассказа, и если у автора не вышло, значит, он оказался честнее, чем хотел быть.
Какова бы ни была задумка Айзексона, он написал очень честную историю цифровой трансформации, настольную книгу для следующего поколения хакеров, гениев и гиков. И хорошее чтение для всех остальных.