Все знают о Google, как о поисковой системе и технологическом концерне. Но мало кто подозревает, что сооснователь компании Ларри Пейдж преследует радикальную цель, которая кое-кому кажется самой опасной в мире.
Менло-Парк, Калифорния, 1999 год. Ларри Пейдж и Сергей Брин сидят на старых деревянных стульях в гараже, втиснувшись между обеденным столом и верстаком, на котором мерцает ЭЛТ-монитор, окруженный вскрытыми компьютерами, картонными коробками и спутанными кабелями. В полумраке можно различить ржавый велосипед, в спертом воздухе витает запах чистящего средства. Молодые люди называют это офисом. Именно здесь родилась концепция: «Искусственный интеллект — это последняя версия Google». Таковы воспоминания Ларри Пейджа о тех временах 15-летней давности. Маунтин-Вью, Калифорния, 2014 год. В футуристической штаб-квартире компании концепция принимает ясные очертания: Google — это свободный доступ к информации, но Пейджу и Брину этого мало. Они хотят создать «умные» технологии, помогающие людям в трудовых буднях. Технологии, которые в один прекрасный день увековечат человеческий мозг. В поисках такого интеллекта Ларри Пейдж, сын уважаемого разработчика искусственного интеллекта Карла Пейджа, в 2005 году оказывается в калифорнийской пустыне Мохаве, на соревнованиях робомобилей DARPA Challenge. Он разочаровывается в увиденном. 23 прототипа робомобилей, управляемые компьютером, должны проехать 212 км с препятствиями. Но основная часть машин выбывает из состязания уже через несколько километров.
На пути к разуму
Только пять машин справляются с заданием. Лавры победителя достаются кару Стэндфордского университета Stanley, вполне обычному на вид автомобилю VW Tuareg, если бы не специальные сканеры и датчики в виде жестяных банок, расположенных на крыше. «Водитель» — вычислительная система с шестью процессорами Pentium M по 1,6 ГГц — располагается в багажном отделении. Эта система обрабатывает данные, полученные с лазерного сканера, камер и GPS-модуля, и использует их для автономной прокладки маршрута. Ларри Пейдж восхищен до такой степени, что через четыре года переманивает немецкого разработчика Stanley Себастьяна Труна в Google. Именно здесь он начинает разрабатывать проект беспилотного автомобиля — первый крупный шаг к осуществлению большого концепта Google. За беспилотными автомобилями следует множество смелых проектов: суперкомпьютер Google Brain, роботы-гуманоиды, летающие шары, раздающие Интернет по всему миру, и многое другое. Только Google уже не просто поисковая система — в кампусе компании располагается лаборатория будущего всего человечества.
Возникает большой вопрос: радоваться нам революционным изобретениям или бояться этого концерна, охватывающего шаг за шагом весь мир. Формулировка миссии для общественности звучит безобидно: «Цель Google — организовать мировую информацию и сделать ее общедоступной и полезной». Так написано на домашней странице Google. «Как бы безумно это ни звучало, мы все еще только у истоков, вот уже 15 лет», — коротко подытожил Ларри Пейдж. Однако классический поиск Google с помощью клавиш клавиатуры нередко доставляет определенные трудности, например, если вы работаете со смартфона. «Голосовое управление в этом случае — намного более удобный вариант получения информации», — рассказывает Михиль Бачиани, занимающийся разработкой алгоритмов распознавания речи. Еще лучше было бы, если бы смартфон по контексту умел догадываться, что именно ищет его владелец, например, найти путь к выходу к самолету в аэропорту, не нуждаясь в полной формулировке, говорит Михиль Бачиани. Умная система выдает информацию без запроса. «Мы вынуждены признать, что наши компьютеры не могут знать наверняка, чем мы, люди, занимаемся и чего хотим», — говорит Ларри Пейдж. Это касается автоматического дополнения поискового запроса, голосового управления мобильными устройствами и синхронизации данных с ассистентом Google Now. Google было необходимо создать умную систему — поисковые алгоритмы, которые обрабатывают данные по четким правилам. Однако какая система может принимать огромное количество сигналов, мгновенно фильтровать важную информацию и выводить результаты? Ответ так же очевиден, как и амбициозен: человеческий мозг.
Компьютеры учатся думать
Google имитирует работу человеческого мозга искусственными нейронными сетями. Они воспроизводят сплетение нервных клеток, прежде всего их соединение (синапсы). Условно говоря, чем сильнее эти связи, тем быстрее они передают информацию и тем дольше они ее сохраняют. Прочность этих связей в мире людей называется обучением. К обучению способны и искусственные нейронные сети. Алгоритмы Google «Deep Learning» позволяют сетям обучаться автономно, то есть без вмешательства человека. Нейронные сети используются в качестве имитации человеческого мозга уже несколько десятков лет. «Однако вычислительная мощность, как и объем используемых данных, на сегодняшний день значительно выросла, — говорит Михиль Бачиани. — И поэтому неимоверно выросла и производительность этих моделей». В частности, ошибки распознавания речи в Android благодаря алгоритмам Deep Learning сократились примерно на 25%, например, из-за улучшенной фильтрации шумовых помех.
Слово искусственного интеллекта
Маунтин-Вью, 2012 год. Неофициальный суперкомпьютер Google Brain анализирует десять тысяч случайных кадров видео с YouTube. Искусственный интеллект должен отсортировать их содержимое в 22 000 заданных категорий, например, человеческие лица, автомобили и велосипеды. 16 000 ядер CPU имитируют работу миллиарда клеток мозга. Для сравнения: человеческий мозг состоит из примерно ста миллиардов нервных клеток. Разработчики следят за появляющимися на мониторе абстрактными кадрами — лицами, домами, самолетами, это общепринятые образы категории. Пока все идет, как и планировалось. До тех пор, пока на экране неожиданно не появляется образ, который не предусматривался, — кошачья морда. Разработчики поражены — суперкомпьютер самостоятельно научился определять котов. Имитированные клетки мозга обнаруживали этот образ до тех пор, пока отдельный искусственный нейрон не начал реагировать на все изображения с кошками. Действительно ли это доказательство интеллекта? В поисках ответа мы оказались на севере Гархинга, в научном городке Мюнхенского технического университета. Просторный профессорский кабинет. О том, что здесь разрабатывается искусственный интеллект, говорит лишь рука робота на витрине. Профессор Алоиз Кнолль не поддерживает энтузиазм разработчиков Google: «На этих распознанных картинках — образ кота. Но то, что это кот, система, естественно, не поняла». Понять, что это кот, значит знать, что кот — это животное, которое можно взять на руки и погладить. Google Brain обнаружил только похожие образы с похожими кошачьими мордами. «Разработчики Google смотрят на это и думают: о боже, система опознала котов!» — говорит Кнолль, участник проекта Human Brain, занимающегося разработкой и имитацией человеческого мозга. В конце концов, Google Brain выявил всего один образ, который для суперкомпьютера всего лишь представляет собой класс похожих объектов. Кроме того, даже несмотря на всю вычислительную мощность, у суперкомпьютера есть один существенный недостаток. «Специалисты по робототехнике говорят: мозг существует не для того, чтобы думать, — объясняет доктор Флориан Рербайн, сотрудник Алоиза Кнолля в Мюнхенском техническом университете. — Он существует для того, чтобы генерировать адекватное поведение. Это может произойти только при наличии тела, которое находится в определенных условиях окружающей среды». То есть интеллект не может существовать без тела. Ларри Пейдж тоже понимает это. Поэтому неудивительно, что в лабораториях Google роботы давно уже совершают свои первые шаги. За них отвечает Энди Рубин, разработчик Android, который еще в 1990-х был специалистом по робототехнике у Карла Цейса. Для чего системы искусственного интеллекта нужны Google, понятно, а вот для чего роботы? По официальной версии, Google хочет при помощи роботов быстрее выпускать электронику и оптимизировать логистику на складах. Однако есть еще и старая идея из области научной фантастики: «умные» помощники, роботы-прислуга.
Человеческое бытие — болезнь?
Концепция трансгуманизма скрывает спорную идею, которая обнаруживается только при тщательном рассмотрении. Почему спорная? Американский политолог Фрэнсис Фукуяма как-то назвал ее «самой опасной идеей в мире». Ставшее популярным в 1970-х движение поддерживает использование человечеством последних технологий для того, чтобы стать лучше, сильнее и счастливее. А еще, по выражению Роберта Эттингера, одного из знаменитейших трансгуманистов, «человечество — само по себе болезнь, которое нужно лечить». Эта идеология прочно обосновалась в кампусе Google, когда в середине 2012 года Ларри Пейдж познакомился с Рэем Курцвейлем, видным современным трансгуманистом. Известность Рэю Курцвейлю принес его знаменитый тезис о сингулярности. В 2045 году, по Курцвейлю, вычислительная мощность одного компьютера стоимостью в тысячу американских долларов превысит способности всех человеческих мозгов, вместе взятых. И тогда человеческий и искусственный интеллект вольются воедино, образуя реальность сверхинтеллекта, которая поглотит нашу биологическую сущность. А грань между человеком и машиной, между физическим и виртуальным сотрется. Критики гипотезы Курцвейля отмечают, что он недооценивает способности мозга распознавать образы и не учитывает эмоции, разум и волю, которые и делают человека человеком. Человеческая суть в понимании Курцвейля вообще представляется огромной проблемой. «Курцвейль просто боится умереть, — сказал профессор Рольф Пфайффер, руководитель лаборатории искусственного интеллекта Цюрихского университета. — Трансгуманисты вроде Курцвейля не хотят мириться с мыслью о том, что человека как биологическое существо ожидает биологический конец». Ларри Пейджа такая критика не волнует. И вряд ли поглощение концерном множества компаний, которые подходят под трансгуманистические идеи, с начала 2013 года, с тех пор, как Курцвейль начал работать в Google, является случайностью. Согласно подсчетам специалистов, Google задействовала в работе, например, над проектом Deep Learning большую часть, если не добрую половину, самых светлых умов всего мира.
Майами, Флорида, декабрь 2013 года. Концепция Google учится ходить. Фигурка-трансформер на двух синих ногах уверенно взбирается на ступеньки лестницы. Электромоторы его конечностей стоически гудят, когда он убирает мусор с дороги, открывает двери и перекрывает газовый вентиль. Вместо головы — чудовищное черное туловище, из которого торчит куча проводов. Вычислительная мощность заимствована у S-One, робота японской компании Schaft.
Миллиарды за технологии будущего
Из роботов вроде S-One могут когда-то вырасти умные помощники. Но для начала нужно что-то сделать с их ужасным внешним видом. В картину пока что вписывается покупка концерном Google, не слывшим цитаделью промышленного дизайна, в начале 2014 года компании Nest — компании, которая занимается производством таких приборов, как термостаты и детекторы дыма, и пользующихся спросом аксессуаров для дома. Наверняка причиной поглощения фирмы стал талант основателя Nest Тони Фаделла, разработчика iPod. Если кто-то и создаст симпатичного робота, то им станет, скорее всего, именно Фаделл. Искусство дизайна потребуется и в случае, если Google начнет выпускать протезы. Интерес корпорации к биотехнологиям проявляется не только в инвестициях в компании 23andMe и DNAnexus, занимающихся генной инженерией, но и в основании California Life Company, сокращенно Calico. Крестными отцами этой компании, созданной во имя борьбы с возрастными заболеваниями, стали Ларри Пейдж и пионер в области биотехнологий Артур Левинсон. Страх перед биологическим концом и попытка противостоять ему при помощи технологий — это трансгуманизм в чистом виде.
И снова Маунтин-Вью, примерно в километре от штаб-квартиры Google. Мы стоим перед ничем не примечательным двухэтажным кирпичным зданием, средоточием всех идей — от гениальных до сомнительных. Это секретное научно-исследовательское подразделение Google X. Именно в этой лаборатории под руководством Себастьяна Труна в 2010 году начались разработки беспилотного автомобиля, первого из «незаурядных» проектов Moonshot, как их называет Google X. Движущая сила в Google X сегодня — преемник Труна, «капитан незаурядность» Эрик «Астро» Теллер. Внук ученого-физика Эдварда Теллера (того самого, который руководил Манхэттенским проектом по созданию водородной бомбы) олицетворяет необходимый Ларри Пейджу образ мыслей новой Google как никто другой. Его девиз: «Мы беремся за большую человеческую проблему, если у нас есть идея, как ее решить». Как говорит Ларри Пейдж, не пытайся стать на десять процентов лучше соперников — постарайся стать в десять раз лучше них.
Google и технологический тоталитаризм
Во время последнего визита в штаб-квартиру Google нашему взору представляется ужасающая картина. Перед нами — сотрудники с цветными знаками отличия на одежде. Белый значок означает, что сотрудник работает целый день (такие носят, например, программисты), красный носят внештатные работники (например, уборщики или повара), а зеленый — стажеры и практиканты. Наслаждения от всех привилегий (например, бесплатных изысканных блюд, полного доступа к велосипедам Google или перевозкам) могут вкусить только владельцы белых значков. Все остальные этими привилегиями воспользоваться не могут. А затем мы встречаем желтые значки, владельцы которых полностью лишены всяческих льгот. Это сотрудники так называемого отдела ScanOps, которые, например, цифруют книги. Когда Эндрю Уилсон, владелец красного значка, захотел взять личные видеоинтервью у сотрудников всех знаков отличия, чтобы понять принципы этой системы, то его уволили, а записи о нем из Google исчезли. Все это ужасно напоминает политическую систему, почти ничего общего с демократией не имеющую. «Боюсь, здесь рождается транснациональный тоталитаризм», — говорит профессор Бернгард Иррганг, философ техники Дрезденского технического университета. Эта система ускользает от демократического контроля: в отличие от политического тоталитаризма двадцатого столетия, Google и другие гиганты охватывают весь земной шар. «Эта форма тоталитаризма, может, и не так жестока, как политическая, и не выльется в войну», — рассказывает Иррганг. Но опасность он видит в том, что это начало новой системы мира — мира технологий, в которой социальное положение будет определятся доступом и использованием техники. Грозит ли нам мир, который готовит для нас Google, в котором все мы, в стремлении стать лучше по всем аспектам нашего существования, наполовину будем состоять из роботов? Эта мечта трансгуманизма допустима, но нереализуема. Как показывает история успеха, прежде всего это приведет к излишнему комфорту и болезни цивилизации. Возможно, Google доведет свою концепцию не до предсказанной Рэем Курцвейлем сингулярности, а, по выражению обозревателя американского журнала New Yorker, до «диванности». Потребности человека, не способного выжить без технологий, окруженного заботой домашних роботов, сократятся до дивана как символа комфорта. Получается, концепция Google сводится к следующему: до конца осталось только отступить шаг назад, сделав шаг вперед?