Одно спасение для дряхлого человечества - воскрешение убитого нами неандертальца.
Я знаю, что я зверь. И меня, в отличие от Маугли, шакалы никогда не обзывали человеком. Какой бы ни была жирной жизнь, я всегда хранил в себе эти звериные гены, понимая, что однажды они пригодятся. И этот час пробил. Я узнал о мощном эксперименте, от которого у многих набухнет яремная вена!
Знайте и передайте соседям - грядет встреча с убитым нами же когда-то нашим древним братом - неандертальцем. Видимо, это его в Библии называли Авелем.
Это он был съеден нами, высосавшими его жирок из суставов, а его косточки были выкинуты в компостные ямы. Было это в далекие времена неолита.
Но теперь из этих неолитовых подземелий наш съеденный родственник поднимает свою сучковатую длань.
- Привет, братишка! - кричу ему я. - И прости за прошлые грехи. Мы погорячились, когда прикончили твой род. Но теперь ты будешь в полном порядке.
А он... А что он может сказать после тысячелетий вынужденного молчания?
Наши гены стары. Они уже ни на что не годятся. И как это бывает в старых мирах, мы все уже близкие родственники. Чтоб не выродиться окончательно, нам нужна свежайшая кровь. Горячая неандертальская подпитка.
Теперь мы готовы согласиться, что тот человек, чей череп с низким лбом был найден в XIX веке в немецком Неандертале, отнюдь не был волосатым дегенератом, каким его порой изображали в газетных карикатурах. Он имел изворотливый ум арктического охотника и был настоящим борцом. Представься ему возможность выступить на боксерском ринге, он мог бы нокаутировать многих наших драчунов. Вот какой это был агрессивный самец.
Носителями генетического разнообразия всегда выступали ошалевшие от тестостерона самцы. Старик Дарвин называл самцов расходным материалом эволюции, так как наследственная изменчивость у них существенно выше, чем у самок. Это самцы становились солдатами и первопроходцами, жертвами и инвалидами. И поэтому генетическое разнообразие исчерпалось войнами, террором и жестокими эпидемиями. После такого грубого искусственного отбора в большинстве остались только те проблемные сородичи, которые не способны стоять в строю.
Гуманная медицина спасала всех этих белобилетников с наследственными заболеваниями. Они заменяли собой при спаривании погибших самцов. И вот, представьте, люди добрые, такую неизбежную картину: широта отрицательных качеств, полученных от этих прародителей, достигает предела и начинается генетический взрыв. Во время этого взрыва будут рождаться только дети с патологиями.
И главной наукой в эволюции человечества станет исключительно медицина. Про покорение мира, про полеты на Марс и тому подобное придется забыть навсегда.
А каков же выход?
В СССР знали, что делать. Советские ученые мудрецы пророчили, что ключ к этой проблеме лежит в развитии сети банков спермы, в которых находится только качественный, скрупулезно отобранный материал. «При сознательном отношении к делу деторождение может и должно быть отделено от любви уже по одному тому, что любовь является, а при социализме тем более должна явиться делом общественным. Дети нужны для поддержания и развития общества, дети нужны здоровые, способные, активные, и общество вправе ставить вопрос о качестве продукции и в этой области производства», - писал советский генетик Серебровский.
Что это означало? А вот что: женщина может любить кого угодно, конечно, но должна получать потомство от рекомендованного производителя. У страны победившего социализма должна быть своя когорта безупречных Мафусаилов, которые станут родоначальниками социального рая. Красивые бестии, с мощными мышцами, накачанными на спортивных снарядах, они должны были размахивать красными знаменами на Красной площади и петь гимны «математически верной формуле счастья». Предполагалось, что мудрое государство бесцеремонно залезет в постель к своим гражданам и сотворит идеальных людей. В стране спорта и ГТО эти, с позволения сказать, «племенные жеребцы» изменят вектор антропологии. Но несмотря на логичность такого подхода, идея провалилась, а проблема-то осталась.
И потому теперь пробил звездный час американского генетического Эдисона Джорджа Черча. Он и объявил конкурс на замещение вакантной должности «матери неандертальца»: для дерзкого эксперимента ему всего лишь была нужна женщина-доброволец. И эта женщина нашлась. В ее яйцеклетку будут введены неандертальские гены, и она заново родит нашего древнего брата.
Ну что ж, моралисты уже повскакивали со своих лавок и ринулись на нового Франкенштейна. «Как это возможно? Да он безнравственный урод!» А ведь должны были б вознести его выше всех круч.
Появившиеся на Земле около шестисот тысяч лет назад неандертальцы долго населяли нашу родную Евразию, делили с нами среду обитания и пищу. Порою даже вступая с нами в интимные отношения. Они не смотрели на нас с высоты своего более крупного мозга, а скорее считали нас кем-то вроде орангутанов. Кстати, и сейчас некоторые князья в Индонезии живут с самками орангутанов и не могут нахвалиться. Хотя, казалось бы, что тут привлекательного?
Но тысячелетия спустя победили мы и, конечно, стали считать себя эталоном красоты.
И вот, представьте, в 1929 году в Палестине, в пещере, расположенной на склоне горы Кармель, недалеко от Хайфы англо-американская археологическая группа обнаружила пару странных гибридных скелетов. Они имели более высокие черепа и менее покатые лбы, чем это обычно бывает у неандертальцев. Чванливые ученые вначале объявили находку тривиальной мутацией, диким уродом. Но вдруг в соседней пещере обнаружился гвоздь этой археологической экспедиции: хорошо сохранившийся скелет ребенка с чертами как неандертальца, так и кроманьонца. Ребенок явно произошел от родителей разных видов. И значит, секс был! Здесь обитала целая колония помесей, которая продолжала плодиться в течение многих поколений.
А сегодня генетика подтвердила, что примерно пять процентов наших генов достались нам именно от этого неандертальского предка.
Джордж Черч предложил идти за неандертальцем по искусственному пути дальнейшей эволюции человека. Технически все теперь настолько просто, что гибриды можно делать и у себя на кухне. Черч предложил взять наши гены, вполне жизнеспособные и неповрежденные, затем заменить в них лишь тот участок, который отличает нас от неандертальцев. Так будет получен тот самый вполне живой генетический код вымершего подвида человека.
Кстати, что бы вы ни думали, мозг у неандертальца был отличный и даже больше нашего по объему. Он пригодится нашим потомкам в грядущую эпоху. Этим скрещиванием мы создадим новую генерацию мыслителей, социально-антропологическую элиту башковитых пророков.
Правда, у неандертальского подвида есть недостаток, важный для женщин, - ребра скелета у них располагались весьма низко. У дамы-неандерталки независимо от диеты талии не будет. Квадратные красавицы навсегда останутся за бортом модельного бизнеса. Но при этом они будут оканчивать физматы. Хотя, возможно, в обществе будущего появится новый образ женской красоты, где место талии займет тонкая женская душа.
Гены прошлых человечеств снова придут к нам, чтобы обновить одряхлевшую генерацию Адама. Это будет действительно прекрасный новый мир. С одним важным «но» - мы отодвинем в сторону мать-природу и сами будем идти туда, куда захотим. И зверь вернется в свою юдоль.
(с) Олег Шишкин