В России собираются легализовать деятельность частных военных компаний — коммерческих силовых структур, которые выполняют охранные и околобоевые задачи в «горячих точках». Принятие соответствующего закона откроет отечественным «солдатам удачи» дорогу на международный рынок с оборотом в $200 млрд. До этого момента государству и частникам предстоит найти компромисс между соблюдением национальных интересов и сохранением независимости бизнеса.
Потребность в частных военных компаниях (ЧВК) у России назрела давно: в развитых странах практика привлечения частных структур в когда-то закрытую военную сферу применяется уже почти полвека. «Опыт американских и британских компаний показал, что это действенный инструмент, который позволяет более гибко подходить к защите национальных интересов за рубежом, — поясняет Вадим Козюлин, старший научный сотрудник Центра политических исследований России. — Частные военные компании могут охранять государственные и коммерческие объекты инфраструктуры, стратегические стройки, обеспечивать безопасность ВИП-персон, осуществлять логистику, консультировать, обучать. Возможно, было ошибкой не использовать этот ресурс раньше». Ресурс, к слову, мощнейший: по словам ряда военных экспертов, своевременное вмешательство частных военных компаний в конфликты на Ближнем Востоке могло бы переломить ход войны в Сирии и Ливии. По сути, «частные армии» позволяют одной стране вмешиваться в дела другой — и при любом исходе оставаться с юридической точки зрения с чистыми руками.
Есть и сугубо экономические причины, по которым частников впускают в военный сектор. В условиях повсеместного сокращения государственных расходов на оборону и безопасность ЧВК могут не только сэкономить средства бюджета, но и стать источником налоговых доходов: суммы контрактов в отрасли достигают миллиардов долларов. По оценкам исследовательской компании Freedonia, общемировой рынок услуг обеспечения безопасности по результатам 2014 года достигнет оборота в $218 млрд и будет расти дальше, ежегодно прибавляя по 7 -10% в объеме.
Далеко не все государства принимают ЧВК с распростертыми объятиями. В странах, где такие компании уже превратились в серьезный бизнес (США, Великобритания, Франция), давно принято законодательство, регламентирующее их деятельность и юридический статус. В других же — например, в Бельгии — государство монополизировало право применения военной силы и полностью запретило деятельность частных военных компаний. В третьих — в частности в России — ЧВК существуют в «серой зоне»: они не запрещены напрямую, но деятельность их никак не регламентирована. Хотя в том или ином виде они все-таки функционируют. В 2007 году Госдума разрешила крупным нефтяным и газовым компаниям создавать частные военизированные структуры — с условием, что обслуживать и охранять они будут только их собственные объекты. Помимо охранных служб «Газпрома», ЛУКОЙЛа и «Транснефти», о деятельности которых известно немного, в России существуют независимые частные военные компании. Они защищают от пиратов российские и иностранные корабли за рубежом, а также охраняют различные коммерческие объекты в «горячих точках». Как правило, они регистрируются под видом охранных предприятий и получают лицензии ЧОПов — и, по сути, не имеют правового статуса для выхода на международный рынок. Но по факту — на нем работают.
Ситуацию правового вакуума вокруг частных военных компаний Госдума может исправить уже в осеннюю сессию: до ухода на каникулы депутаты активно разрабатывали совместно с Министерством обороны проект закона о легализации отрасли. Причем разные проекты готовят сразу три фракции — «Единая Россия», «Справедливая Россия» и ЛДПР. Поддержка инициативы со стороны Кремля обеспечена заранее: Владимир Путин еще в апреле 2012 года высказывался о целесообразности создания в России частных военных компаний. Тогда он заявил, что видит в таких структурах инструмент реализации национальных интересов без прямого вмешательства государства — этакую «шапку-невидимку», с помощью которой можно решать различные внешнеполитические задачи, де-юре оставаясь не у дел. Идею подхватили зампред правительства Дмитрий Рогозин и депутат от «Справедливой России» Алексей Митрофанов: последний оперативно внес на рассмотрение законопроект о госрегулировании отрасли частных военных компаний.
Правда, его отклонили по причине процедурного несоответствия думскому регламенту и Конституции. Сейчас дело по принятию нормативно-правовой базы может ускориться, в том числе и из-за «припекающего» под боком конфликта на востоке Украины.
— События в Донбассе — прямая причина очередного витка разговоров о частных военных компаниях, — считает Олег Криницын, руководитель компании военного консалтинга «РСБ-Групп». — В конфликте занято большое количество российских добровольцев, которым рано или поздно придется возвращаться на родину. Как Россия обоснует перед мировой общественностью наличие российских вооруженных граждан за рубежом? Их деятельность прямо подпадает под статью о наемничестве Уголовного кодекса РФ. Возможно, закон принимается именно для того, чтобы легализовать выход наших соотечественников из зоны конфликта.
О том, какие конкретно положения содержатся в готовящихся законопроектах, можно пока лишь догадываться. Некоторые утверждают, что частным военным компаниям будет выдан карт-бланш на участие в вооруженных действиях за границей и применение оружия. Другие полагают, что за ЧВК будет закреплен статус «резервной армии» с функциями тылового обеспечения. Третьи считают, что закон развяжет руки чиновникам, и тогда отрасль повторит печальную судьбу частных охранных предприятий: ее зарегулируют, оставят разоруженной и заставят обслуживать интересы власть имущих. Военные эксперты сходятся лишь в одном мнении: момент для частных военных компаний наступает ключевой. От того, каким окажется нормативное регулирование, прямо зависит будущая конкурентоспособность российских ЧВК на международной арене.
ШАР ЦВЕТА ХАКИ
Свобода коммерческой деятельности в случае с частными военными компаниями — понятие относительное. Так или иначе им приходится работать с учетом государственных интересов и в тесном сотрудничестве со спецслужбами собственных стран. Но арсенал средств по достижению поставленных целей у ЧВК значительно шире, чем у регулярной армии. Если углубляться в историю вопроса, становится понятно, что за последние 20-30 лет деятельность военных наемников претерпела существенные изменения, в то время как армия остается неповоротливой консервативной структурой. Главная метаморфоза касается степени участия ЧВК в боевых действиях: если классические наемники задействуются в любых операциях наравне с национальными вооруженными силами, то сотрудники частных военных компаний, как правило, принимают оборонительную стратегию. Эта особенность отмечена в международных документах, на которые опираются ЧВК в своей деятельности, — документе Монтрё, Международном кодексе поведения частных охранных компаний, конвенциях ООН о вербовке и наемничестве 1989 и 2012 годов.
Эволюционировали и задачи, которые выполняют частные военные компании, и методы, которыми они работают. В 1990-х основная роль ЧВК сводилась к поставке в зоны локальных конфликтов профессиональных бойцов высокого уровня. Они тренировали регулярную армию и нередко сами участвовали в боестолкновениях. Так, в 1995 году центральное правительство Сьерра-Леоне пригласило южноафриканских наемников из ЧВК Executive Outcomes обучить и поддержать войска, подавляющие мятеж «Объединенного революционного фронта». Сумма контракта составила $35 млн. Американская компания MPRI в те же годы занималась подготовкой хорватских вооруженных сил в ходе балканского конфликта, а ее специалисты участвовали в разведывательной работе хорватского Генштаба и планировали операции хорватской армии. MPRI заручилась и еще одним контрактом на Балканах: после подписания мирного соглашения она взялась за создание новой боснийской полиции. Параллельно с властями услугами частных военных компаний заинтересовались крупный бизнес и общественные организации. Например, Всемирный фонд дикой природы в середине 1990-х приглашал их для обучения и охраны смотрителей национальных парков в Конго: браконьеры там едва не довели до вымирания редкий вид носорога. Любопытно, что примерно в это же время израильская компания Levdan обучала армию Конго и телохранителей президента страны.
В 2000-е к этим задачам добавились другие, а рынок начал сегментироваться: появились специализированные консалтинговые, логистические, снабженческие частные военные компании. Взрывной рост популярности ЧВК обеспечила война в Ираке. По данным Счетной палаты США, только в 2006 году на территории Ирака и Афганистана базировалось свыше 48 тыс. сотрудников, принадлежавших 180 частным военным компаниям; к 2009-му их численность удвоилась. На кону стояли огромные деньги. Конгресс США оценивает общую стоимость материально-технической поддержки войск в Ираке частными компаниями в $150 млрд. Это контракты на сопровождение конвоев, разведку, консалтинг, защиту дипмиссий и грузов с гуманитарной помощью, снабжение продовольствием, строительство баз, ремонт военной техники.
Почему «частные армии» стали такими популярными? Военный эксперт Иван Коновалов в книге «Эволюция частных военных компаний», написанной в соавторстве с Олегом Валецким, отмечает несколько причин. Во-первых, правительствам развитых государств обычно сложно добиться одобрения обществом участия в военных кампаниях. Ввязаться в войну руками ЧВК намного проще: это можно делать втихую, на удалении. Если каждая новая человеческая потеря со стороны регулярной армии вызывает бурную реакцию и провоцирует гражданские протесты, то деятельность частных военных компаний не попадает в статистику боевых действий, а убитые сотрудники не включаются в общие сводки погибших. Для власти это выгодно: можно легким способом улучшить данные по общим потерям страны в войне. К тому же при провале какой-нибудь операции всегда можно свалить вину на частников. Или не говорить вообще ничего, поскольку информация о взаимодействиях между ЧВК и государством хранится под грифом секретности.
Суммы контрактов во время войны в Ираке тоже выросли в разы: так, американская военная компания DynCorp выиграла тендер на $50 млн и отправила тысячу своих сотрудников из числа бывших полицейских и охранников формировать новые подразделения иракской полиции. В 2003 году компания Vinnell получила $48 млн за подготовку первых пехотных батальонов для «Новой армии Ирака», которая была сформирована после роспуска Министерства обороны. Британская компания Aegis в 2004 году подписала контракт на $293 млн: она координировала деятельность всех ЧВК в регионе и обеспечивала безопасность в тюрьмах и на предприятиях нефтедобычи. Американская Blackwater за работу в Ираке получила в 2007 году от Пентагона более $1 млрд: ее сотрудники охраняли не только инфраструктуру и военные колонны, но и первых государственных лиц. Однако самые крупные сделки выпадали на долю компании Kellogg, Brown & Root («дочки» Halliburton, одного из ведущих мировых нефтесервисных концернов): общая сумма контрактов на ее услуги за десять лет приблизилась к $40 млрд. По словам военного эксперта Питера Сингера, американское правительство заплатило ей вдвое больше, чем стоили Война за независимость, война с Великобританией 1812 года, война с Мексикой 1846 года и война с Испанией 1898 года вместе взятые, — в сопоставимых ценах.
Удобство ЧВК еще и в том, что расходы на их деятельность правительство может проводить по самым разным статьям бюджета, а не только как затраты Министерства обороны и других силовых ведомств. Такая ситуация превращает отрасль в благодатную кормушку для всех заинтересованных лиц. По оценкам независимой американской комиссии по военным контрактам в Ираке и Афганистане, в ходе операций в двух регионах коррупция помогла «съесть» около $60 млрд бюджетных средств. Не удивительно: владельцами крупнейших в мире ЧВК являются либо бывшие госслужащие, либо те, у кого есть влияние в высоких политических кругах. Так, Kellogg, Brown & Root напрямую связана с вице-президентом администрации Джорджа Буша-младшего Ричардом Чейни: до 2005 года он являлся генеральным директором компании Halliburton. «Лоббистский кулак — это способ американских частных военных компаний получать конкурентное преимущество на мировом рынке, — объясняет Вадим Козюлин. — Привлекая бывших высокопоставленных государственных мужей к управлению, они заодно расширяют собственные полномочия, иногда уходя за пределы законодательства. Именно из-за политического ресурса американским компаниям при всех скандалах удается держаться на плаву». Эксперт в первую очередь имеет в виду события вокруг компании Blackwater: после громких международных инцидентов, связанных с убийством ее сотрудниками гражданских лиц, она дважды меняла имя (сначала на Xe Services, а в 2010 году на Academi), но по-прежнему остается в строю.
Конкуренция среди частных военных компаний невероятно высока. О количестве игроков на международном рынке можно судить по числу подписавших Международный кодекс поведения ЧВК: на 1 сентября 2013 года это 708 организаций. Большинство из них базируется в Европе и Северной Америке: одних только британских и американских компаний в списке более 272. Михаил Владимиров, заместитель гендиректора «РСБ-Групп» по оперативному планированию, утверждает, что такое распределение сил — следствие общей геополитической стратегии ряда развитых государств. «Лидерами рынка являются американцы, британцы, французы — те страны, которые исторически вели наступательную, колониальную политику, — поясняет он. — Чем был захват Америки конкистадорами, как не наемной военной кампанией? К сожалению, сегодня на международной арене Россию не воспринимают как профессионала в силовых вопросах. Если бы наше государство было заинтересовано в том, чтобы вести широкую наступательную политику, ЧВК давным-давно были бы легализованы и завалены контрактами. А без господдержки выходить на высококонкурентный рынок крайне тяжело».
ВСТАЕТ ОХРАНА
В России к военизированным структурам всегда относились с недоверием. «С советских времен в головах остался идеологический барьер, — объясняет Вадим Козюлин. — Тогда всех вооруженных людей вне армии автоматически записывали в наемники и бандиты». Осторожность в отношениях с «частными силовиками» прослеживается и в действиях российской власти — достаточно взглянуть на сферу частных охранных предприятий. Активное регулирование отрасли стартовало в 2008 году: тогда чоповцев обязали сдавать квалификационный экзамен с последующей выдачей удостоверения. В 2010-м всем предприятиям, помимо обучения своих сотрудников, поручили пройти обязательную регистрацию и сдать все служебное оружие в ведение милиции. Сегодня в распоряжении охранников низкого квалификационного разряда остались только резиновая палка и наручники. Обладатели высокого разряда могут использовать огнестрельное оружие, но для этого надо пройти спецподготовку и ежегодно подвергаться проверкам с пристрастием. Отрасль фактически перешла под полный государственный контроль, что оказалось только на руку главным конкурентам ЧОПов — службам вневедомственной охраны МВД. Возможно, с легализацией деятельности частных военных компаний ЧОПы получат второй шанс, поскольку часть их сможет переориентироваться на экспортную охранную деятельность.
— Сравнивать ЧВК и ЧОПы вообще некорректно, ибо их работа сильно разнится, — возражает Олег Криницын. — ЧОПы обесценили понятие профессионализма охранников: в них обычно работают уставшие пенсионеры или непрофессионалы с периферии, которые сидят на предприятии по пятнадцать суток, а потом едут домой копать картошку, вместо того чтобы тренироваться и учиться. На международном рынке они бессильны. Руководят ими, как правило, бывшие сотрудники МВД, которые по старым каналам находят какие-то контракты. Попробуйте решить с помощью административного ресурса аналогичный вопрос, скажем, в Нигерии: вы заплатите кучу денег непонятно кому, а толку от этого не будет.
Кадровый состав ЧВК станут формировать не чоповцы, а бывшие военные, уверен Криницын. Возглавляемая им компания «РСБ-Групп» так и делает — нанимает офицеров запаса различных родов войск и спецслужб, имеющих внушительный боевой и оперативный опыт. Недостатка в кандидатах нет. Вследствие военной реформы бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова из армии было уволено около ста тысяч офицеров — десантников, артиллеристов, подрывников, инженеров, снайперов. «Все это превосходные бойцы, носители уникальных знаний, которые в гражданском социуме теряются, — продолжает руководитель. — Кто-то спивается, кто-то идет в криминальные структуры, другие охраняют стоянки. Определенная роль ЧВК состоит еще и в сдерживании этого контингента, направлении его компетенций в конструктивное русло».
Количество россиян, которые работают в частных военных компаниях за рубежом, уже можно измерять тысячами человек. «Российский спецназ за рубежом знают и ценят, — утверждает Вадим Козюлин. — Россиян охотно берут на обслуживание и ремонт военной техники, обучение вооруженных сил. Знаю прецеденты, когда целые воинские подразделения в африканских странах формировали наши бывшие спецназовцы. При этом деятельность их не совсем законна: они не платят налоги в России и полностью выпадают из поля зрения государства». Едва ли не чаще всего крепкие русские парни встречаются в нейтральных водах, на судах под флагами разных стран, где они занимаются сопровождением грузов в пиратоопасных районах. Как объясняет Олег Криницын, россиян для этих целей нанимают с большой охотой: все дело в сильных суворовских традициях, которые не позволят наемным сотрудникам убежать и спрятаться при атаке. Если судно, которое охраняют британцы, столкнется с реальной угрозой захвата, охранники потопят оружие и спрячутся вместе с командой в безопасном месте. В противном случае страховое возмещение им будет не положено. Русский же непременно ввяжется в противостояние.
СВОИМИ СИЛАМИ
«РСБ-Групп», основанная в 2005 году офицером запаса пограничных служб, — единственная на данный момент российская частная военная компания, которая не боится позиционировать себя в этом статусе. «Мы работаем везде, где востребованы наши услуги и где поставленные задачи не выходят за рамки законов», — уклончиво отвечает Олег Криницын на вопрос о географии контрактов. На карте в кабинете руководителя флажками отмечена дюжина точек, в которых находятся сотрудники компании или расположены ее оружейные склады: Африка, Ближний Восток, Индийский и Атлантический океаны. По собственным оценкам, компания контролирует около одного процента российского рынка внешних охранных услуг. Выигрывать контракты позволяет не только профессионализм сотрудников, но сравнительная дешевизна сервиса. Иностранные ЧВК платят своим сотрудникам по $500-800 в день в зависимости от сложности работы, «РСБ-Групп» — от $150. Но это все равно больше, чем на контрактной службе в российской армии.
Еще в начале 2000-х российский сегмент ЧВК выглядел намного оживленнее. В нем работало с десяток компаний, большинство из которых выполняло контракты в Ираке: «Антитеррор-Орел», «Редут-Антитеррор», «Феракс», «Топ Тигр Рент Секьюрити». Впрочем, все они либо специально создавались под единичные проекты, либо не выдержали натиска со стороны британских и американских конкурентов. Довольно успешную деятельность развернула компания Moran Security, которая специализировалась на морских операциях, а также обучала военных в Кении, Нигерии и Центральноафриканской Республике. Однако в 2012 году ее имя всплыло в крупном скандале: на принадлежавшем ей судне нигерийские власти нашли большое количество вооружения и боеприпасов. Сотрудники компании оказались под арестом, и на их освобождение ушли огромные деньги. В результате компания оказалась на грани банкротства. Как полагает Михаил Владимиров, истинная причина конфликта связана с тем, что Moran Security вторглась в зону интересов британской ЧВК Armor Group, которая уже много лет работает в этой зоне и имеет там серьезное влияние. В 2013 году Moran Security оскандалилась еще раз: ее обвинили в вербовке наемников для работы в Сирии. Сегодня компания фактически не функционирует.
Случай с Moran Security еще раз доказывает, как сложно придется российским ЧВК на международном рынке охранных услуг. «Мы опоздали к дележке пирога лет на сорок-пятьдесят», — вздыхает Олег Криницын. По его мнению, без политического лобби и поддержки государства Россия никогда не сможет стать полноценным игроком давно сложившегося рынка. «Как действует Китай? — продолжает тему Михаил Владимиров. — Если китайская охранная компания хочет получить подряд на работу, например, в Сенегале, то она в партнерстве с государством обещает построить сенегальцам школу, больницу, инфраструктуру — а за это получает контракт. Заказчики понимают, что за частной компанией стоит мощная инициатива власти. Мы же не чувствуем никого за своей спиной, у нас нет опоры».
— Успех российских частных военных компаний за рубежом прямо зависит от политической силы России, — полагает Вадим Козюлин. — Рынок может быть поделен между ЧВК в тех же пропорциях, как он поделен между экспортерами вооружения, а Россия в этом сегменте занимает второе место. Когда государство покупает оружие, оно негласно приобретает еще и гарантию военного и политического содействия на перспективу. В случае конфликта ему понадобится ремонт техники, срочные поставки комплектующих и боеприпасов — а, например, в ситуации введения санкций оно может оказаться от всего этого отрезанным. Поэтому сделка по продаже оружия может включать в себя еще и сделку по его обслуживанию и сопровождению силами ЧВК. Тут важны существующие политические коалиции, предпочтения и привязанности различных государств. Нужно ведь, чтобы дружественная страна, предоставившая «частную армию», в критический момент не «подставила» и не передала в руки недоброжелателей конфиденциальную информацию. У российских ЧВК, таким образом, есть шанс занять рынки третьих стран, которые соответствуют зонам национального влияния.
На то, что государство придет на помощь — хотя бы в вопросах правового регулирования и создания законодательной базы, — руководство «РСБ-Групп» не слишком надеется. Олег Криницын ознакомился с тремя проектами закона, предлагавшимися в разное время, и в каждом из них обнаружил серьезные недоработки. «Реалиям бизнеса они абсолютно не отвечают, — заявляет он. — Доходит до откровенных глупостей: в одном из проектов указано, что ЧВК могут иметь и хранить за рубежом оружие, однако представитель российской полиции должен регулярно выезжать на место и контролировать порядок его хранения. Представьте: Нигерия, идут боевые действия, на улицах трупы, из джипов расстреливают жилые дома. Наши сотрудники охраняют имущество, допустим, РУСАЛа. В это время в Лагос должен прилететь русский полицейский и проверить, каким образом хранится оружие. Мало того что это физически трудно и опасно, это еще и противоречит местным государственным законам!» Вопрос вооружения ЧВК, кстати, стоит особенно остро: сейчас в распоряжении «РСБ-Групп» только полуавтоматическое стрелковое оружие, в то время как в арсенале Academi, например, давно есть истребители и танки.
По мнению Криницына, думская инициатива обернется мертворожденным законом: он опасается, что нарочно будут созданы условия, в которых независимые компании существовать не смогут — например, появится требование неподъемного уставного капитала. «Боюсь, будет создана неповоротливая структура вроде существующего ФГУП «Охрана», где наверху найдут места отставные генералы, — говорит он. — Эта управляющая компания будет искать контракты и распределять их по частникам: одним достанется богатая Нигерия, другим — Южный Судан, где девять видов не изученных медициной лихорадок, людоеды и дикие звери, которые по ночам нападают на людей. Это прямое место для коррупции: все выльется в создание частных карманных структур. Схемы уже обсуждаются в кулуарах Рособоронэкспорта и других структур». До тех пор, пока судьба закона не решена, «РСБ-Групп» сама пытается идти навстречу государству. Министерству иностранных дел компания обещала бесплатно организовать защиту дипломатического корпуса в иностранной стране — при условии что ведомство окажет поддержку и содействие в получении контрактов и разрешительных документов. А ФСБ, Службе внешней разведки и Государственному разведывательному управлению она предложила содействие в области обмена информацией. Это нормальная практика в американских ЧВК: они помогают оперативно формировать сеть информаторов за рубежом. Все старания безрезультатны: к взаимовыгодному сотрудничеству, каким оно видится частным военным компаниям, государство не проявляет интереса. Возможно, до тех пор, пока власти не научились использовать возможности нового бизнеса себе во благо, им стоит просто ему не мешать.
(с) Наталья Югринова