Юная Кит живет с родителями и братом в провинциальном ирландском городке. Здесь дети ходят в школу и мечтают о будущем, местные жители знают друг о друге все, любят посплетничать, но, когда надо, придут на помощь. Лишь мать Кит, красавица Элен, чувствует себя среди них несчастной, и когда однажды в ненастье она пропадает на берегу озера, все уверены, что произошла трагедия…
Идет время — дети вырастают, меняется и родной городок. У Кит странным образом завязывается переписка с преуспевающей незнакомкой из Лондона, которой она начинает доверять свои секреты. Девушка понимает, что ей необходимо встретиться со своей новой подругой: ведь та знает тайну ее матери…
Отрывок из книги:
Путешествие на пароходе оказалось удивительно интересным. Девочки познакомились со строителями-ирландцами, возвращавшимися из отпуска в полюбившуюся им Англию.
— Они сознательно покинули Ирландию, так чего ради воспевают ее красоты? — удивлялась Кит.
— Это главный смысл ирландских песен. Они хороши только тогда, когда ты поешь их за границей. — Клио могла объяснить все на свете.
— Надо же, мы за границей! — воскликнула Кит.
— Почти, — уточнила Клио.
— Это середина Ирландского моря, а граница проходит по ней. Мы уже миновали трехмильную зону.
Мужчины попросили их послушать, как они поют «Розу Трейли». Приятно, когда твое пение слушают красивые девушки.
— Когда приплывем в Лондон, — шептала Клио, — увидим настоящих гвардейцев в медвежьих шапках, настоящие кофейни и все остальное…
— Знаю, — отвечала Кит. — Знаю…
Она думала о том, что непременно найдет в Лондоне Лену — женщину, которая знала маму намного лучше, чем все остальные. Придет к ее дому и спросит миссис Браун, где ее квартира. Она хотела сделать Лене сюрприз, если та вдруг никуда не уехала.
Они считали мать Бернард настоящим драконом в рясе, но вскоре выяснили, что по сравнению с матерью Люси та была оплотом либерализма и свободомыслия. Мать Люси считала, что девочки хотят видеть только памятники культуры, по вечерам играть в настольный теннис, пить какао и ложиться спать сразу после вечерней молитвы, прочитанной в монастырской часовне.
Хотя посещения Вестминстерского аббатства, Тауэра, планетария и Музея мадам Тюссо им понравились, девочки были сильно разочарованы тем, что на экскурсии их сопровождали монахини. Господи, какое мучение быть так близко и одновременно так далеко от того, что тебя интересует больше всего на свете!
— Мы всегда можем сбежать, — сказала Джейн Уолл.
— Овчинка выделки не стоит, — ответила Клио. — Нас обвинят во всех смертных грехах. Выпьешь чашку кофе в Сохо, а дома решат, что ты занималась черт знает чем.
— Клиона, твоя тетя звонила снова, — сказала на третий день мать Люси.
— Моя тетя? — встревожилась Клио. — Дома что-то случилось?
— Нет, она просто хотела знать твои планы и интересовалась, будет ли у тебя свободное время.
Клио посмотрела на Кит и пожала плечами:
— Зачем ей это?
— Не знаю. Кажется, она хочет с тобой повидаться и пытается найти окно в твоем расписании.
Это какое-то недоразумение. Тетя Мора в Лондоне?
— Она будет звонить еще? — поинтересовалась Клио.
— Не уверена. Но если она захочет тебя куда-то сводить, думаю, это можно будет устроить.
Клио хитро подмигнула Кит.
— Если тетя позвонит еще раз, я буду рада встретиться с ней, — ханжеским тоном произнесла она.
— Да, конечно.
— Моры нет в Лондоне. Она играет в гольф в Лох-Глассе, — позже прошептала Кит.
— Знаю. Но это какая-то замечательная ошибка, посланная Богом, святым Патриком и покровителем отчаявшихся, святым Иудой. Выйди, позвони и позови меня.
— Откуда?
— Откуда угодно. Телефоны-автоматы стоят на каждом углу. Я скажу, что ты в ванной.
Кит нашла красную телефонную будку и кинула монетку.
— Могу я поговорить с Клионой Келли? Это ее тетя, — попросила она сестру-привратницу.
Через мгновение ее соединили с Клио, ждавшей в гостиной.
— Алло, — прошептала Кит, боясь, что их сейчас разоблачат.
— Ах, тетя Мора, как я рада, что ты позвонила. Мама и папа очень надеялись, что мы с тобой увидимся.
Она с удовольствием встретится с тетей Морой в пять часов. Нет, нет, мать Люси возражать не станет и отпустит ее и Кит на несколько часов.
— Везет тебе, — сказала Джейн Уолл. — Надо же, твоя тетя приехала в Лондон!
— Знаю, — ответила Клио. — Как тут не поверить в судьбу?
— Что мы будем делать? — спустя несколько минут спросила Клио Кит. — Куда поедем?
— Ты можешь ехать куда хочешь. Я поеду одна.
— Ты что, Кит? Мы должны быть вместе.
— А кто говорил: «Как ужасно, что нас, взрослых женщин, держат на привязи в монастыре»?
— Ну да, конечно, но это не значит, что ты можешь меня бросить. В конце концов, это я выкроила для нас свободное время. Это моя тетя приехала в Лондон.
— Ты прекрасно знаешь, что никакой твоей тети в Лондоне нет. Просто бедная сестра-привратница ошиблась.
— Зато я придумала, как этим воспользоваться.
— Неправда! Кто звонил тебе из автомата?
— Куда ты собираешься? — требовательно спросила Клио.
— Не скажу. Никуда. Просто попробую воспользоваться своей свободой.
— Давай воспользуемся ею вдвоем.
— Нет. И перестань ныть, Клио. Делай что хочешь. Встретимся в десять, и ты мне расскажешь, где была.
— Иногда я тебя ненавижу.
— Я тебя тоже, но большую часть времени мы неплохо ладим, — примирительно сказала Кит.
— Не понимаю почему, — проворчала Клио.
У Кит была карта Лондона, и она знала, как доехать на метро до Эрлс-Корта. Но сначала нужно было избавиться от Клио.
— Ты талдычила о Сохо с пятнадцати лет. Сядешь на автобус и доедешь до Пикадилли-Серкус.
— Я знаю, ты хочешь с кем-то встретиться, — сказала Клио.
— Клио, время идет. Ты садишься на автобус или нет?
Удостоверившись, что автобус, увозивший Клио, скрылся из виду, Кит спустилась в метро и села на кольцевую линию. По крайней мере, она увидит дом, в котором живут Лена и Льюис Грей. Оставит записку и, может быть, поговорит с этой миссис Браун. Пару раз она спрашивала в письмах, что собой представляет эта женщина, но точного ответа не получила. Кит проглотила комок в горле. Через двадцать минут она будет там.
Улица оказалась не такой фешенебельной, как она думала. Почему-то ей представлялись большие дома, к которым ведут подъездные аллеи. Она думала, что миссис Браун — это либо тетя, либо родственница Греев, богатая женщина, за которой они иногда присматривают. Но увидела самую обычную проезжую улицу и самый обычный дом. Дом двадцать семь, куда она отсылала письма почти четыре года.
Лена никогда не говорила, что живет в роскошном доме, но этот оказался слишком непрезентабельным. На некоторых дверях облупилась краска, ограда местами заржавела. У подъездов и на улице стояли мусорные баки. В общем, место для маминой подруги было неподходящее.
Кит посмотрела на свое отражение в окне. Она принарядилась: надела юбку из шотландки, желтую блузку и завязала на шее подаренную Морой клетчатую косынку. Конечно, как только Кит вышла из ворот монастыря, она накрасила губы и повесила на плечо черную сумку на ремне. Волнистые темные волосы были прихвачены аккуратной черной ленточкой. Если бы Лена была в Лондоне, то, увидев Кит, поняла бы, что та не пожалела усилий. Может быть, эта миссис Браун скажет потом ей, что Кит очень симпатичная.
С чувством смертельной тревоги, причины которой она не понимала, Кит Макмагон постучала в дверь дома двадцать семь.
Льюис пришел в агентство Миллара во время ленча.
— Не хочешь выпить по кружечке? — спросил он Лену.
Джесси Парк всегда радовалась встречам с красавчиком Льюисом. Она погрозила ему пальцем и делано сурово сказала:
— В последнее время мы слишком редко вас видим.
С годами Джесси явно похорошела. Ее прическа давно уже не напоминала воронье гнездо. Она носила нарядное серое платье и синюю с золотом шаль, ногти были с маникюром. Короче, посетители видели перед собой идеальную лондонскую деловую женщину.
— Джесси, вы сегодня чудесно выглядите, — сказал Льюис.
Ее улыбка и румянец на щеках были предсказуемы. Лена видела эти знаки на лицах многих женщин при встрече с Льюисом. Каждому лестно, когда им восхищаются. Почему бы не позволить себе невинное удовольствие?
Лена извинилась перед клиентами. Судя по всему, случилось что-то важное. Льюис давно не приходил к ней на работу. Внезапно она ощутила страх. Вдруг Кит приехала и встретила Льюиса? Нет, это невозможно. Она звонила в монастырь, где остановились девочки. Кит просто не могла освободиться днем: культурная программа была слишком насыщенная.
Они вместе дошли до ближайшего паба. Лена села за столик, а Льюис принес пиво.
— Помнишь, ты уговаривала меня взять недельный отпуск? — спросил он.
— Да…
Она умоляла его, убеждала, предлагала забронировать номер в любой гостинице, даже поехать туда, куда ему хочется. Но Льюис отвечал, что это невозможно, без него в «Драйдене» не обойдутся. Просьбы его раздражали; по мнению Льюиса, Лена не считала его работу достаточно ответственной. Ей пришлось отступить.
— Если ты так нуждаешься в отпуске, поезжай одна, — говорил он.
Но Лена не могла оставить дом двадцать семь, зная, что Кит Макмагон хочет сделать ей сюрприз. Рисковать было нельзя. Вдруг Кит встретится с Льюисом и тогда все раскроется?..
Он подарил ей одну из своих самых обворожительных улыбок.
— Ты не представляешь, как хорошо, что я не проявил тогда слабость и не взял его!
— Почему? — спросила Лена, стараясь держаться непринужденно.
— Меня посылают в Париж! — торжествующим тоном сказал он.
— В Париж? — У нее упало сердце.
— Не навсегда. Всего на десять дней. Ознакомиться с опытом работы одной французской гостиницы. По обмену. Я — туда, а француз — сюда. Думаю, у многих в «Драйдене» участится пульс.
— Не так сильно, как тебе кажется. — В ответе слышались горечь и обида.
— Тем не менее я уезжаю.
— Один?
— Но ты же не можешь поехать со мной…
— Ну, я бы взяла несколько дней…
— У тебя нет паспорта, — не моргнув глазом ответил Льюис.
Конечно, как может покойница иметь паспорт? Зато Льюис мог уехать за границу когда угодно. Но без нее.
— Когда ты едешь?
— Сегодня, — ответил Грей.
Лена с трудом подняла словно налившуюся свинцом голову и посмотрела ему в глаза:
— Льюис, ты меня любишь?
— Очень. — Наступила пауза. — Ты мне веришь?
— Не знаю, — мрачно ответила Лена.
На лице Льюиса отразилось недовольство. Он ненавидел такие разговоры, но Лена слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Он все равно уедет, так зачем притворяться веселой и жизнерадостной?
— Все ты прекрасно знаешь, — огрызнулся Грей. — Не люби я тебя, только бы меня здесь и видели!
— Ты прав, — покорно ответила она.
— Лена, не заставляй меня испытывать чувство вины. Это шанс, та самая возможность, о которой мы мечтали. А ты скулишь, как брошенная жена. Это не в твоем стиле.
— Ты опять прав. В моем стиле радоваться, улыбаться и закрывать глаза на то, что происходит.
— И что же, по-твоему, происходит? — ледяным тоном спросил Льюис.
— То, что ты вытираешь об меня ноги. Возвращаешься домой ночью…
— О господи… Что угодно, только не сцена в общественном месте! — Он прикрыл лицо руками.
— Черт побери, ты делаешь все, что тебе хочется. Ты не женишься на мне, потому что я мертва. Не везешь меня за границу, потому что я мертва. Когда я умру, тебе даже не придется меня хоронить, потому что я мертва и уже похоронена. Ты не думал об этом, нет? — В ее смехе слышалась истерическая нотка.
— О боже, Лена, возьми себя в руки! — Льюис тревожно огляделся по сторонам.
— Я держу в руках себя, но не тебя. Нас ничто не связывает. Ничто.
Тут он не выдержал:
— А что нас должно связывать? Мы же не верим в брачные узы, мы выше этого. Любовь не признает правил. Она либо есть, либо ее нет.
— Какая уж тут любовь, если ты везешь во Францию какую-то горничную, с которой спишь в последнее время?
— Лена, мне противно тебя слушать. Позвони в «Драйден» и спроси, путаюсь ли я с кем-нибудь. Спроси, спроси!
— Проклятие, оставь мне хоть каплю гордости! Думаешь, я унижусь до таких расспросов?
— Ты и так меня проверяешь. Требуешь доказательств, а когда я их привожу, злишься.
— Езжай в Париж, Льюис. Я сыта тобой по горло. Езжай и не возвращайся.
— Хорошо, — ответил он. — Но если я не вернусь, помни: ты сама меня об этом попросила.
Вторая половина дня выдалась напряженной. Джесси иногда взглядывала на Лену, но та отмахивалась от вопросов и проявлений сочувствия.
— Что, плохие новости? — спросила ее Доун.
— Ничего подобного! Льюис едет во Францию. Я смогу присоединиться к нему на уик-энд.
— Какие же вы счастливые! — с искренним восхищением воскликнула Доун.
В шесть часов Лена с громадным облегчением надела чехол на пишущую машинку, заперла ящики письменного стола и ушла из офиса. К этому времени Льюис уже должен был уехать. Наверное, после ленча он отправился прямо домой и собрал чемоданы. Единственная проблема заключалась в количестве вещей. Он взял вещи на десять дней или на более долгий срок? Хуже всего, что Льюис был прав: она сама его отпустила.
Желая оттянуть возвращение в пустую квартиру, Лена зашла в паб.
— Вы слишком красивы, чтобы пить в одиночку, — сказал бармен, когда Лена заказала джин с тоником.
— Последствия непредсказуемы, — ответила она.
Он засмеялся, но тут же отошел. Выражение глаз Лены говорило, что она не шутит.
Айви поила чаем поразительно красивую ирландскую девушку в желтой блузке и юбке из шотландки. Она была молодой копией Лены: те же сверкающие волнистые волосы и большие голубые глаза.
— Миссис Браун, я представляла вас по-другому. Столько лет посылала вам письма, а не знала, что вы такая… — Она запнулась.
— Какая? — с насмешливой угрозой спросила Айви.
— Ну, такая молодая и веселая. Мне казалось, что вы старая и сердитая.
— Это Лена писала обо мне такое?
— Нет. Она ничего о вас не писала. Я очень мало знаю о ее теперешней жизни, но зато все знаю о времени, которое она провела с моей мамой. Она так интересовалась моими делами, что я стала немножко эгоисткой. Боюсь, что…
— Она обожает ваши письма. В этом вы можете не сомневаться.
— Как жаль, что ее сейчас нет…
Голос Кит был таким грустным, что у Айви сжалось сердце.
— Да… Но вы не сообщили, что приедете. Думаю, если бы она знала, то осталась бы.
— Я хотела сделать ей сюрприз.
— Так вы не знали, что она уезжает? Она вам не сообщила?
— Сообщила. Но… Знаете, у меня возникло странное чувство, что она не уедет, что это еще не решено. Я надеялась застать ее.
— Выходит, вы даром потратили время.
— О нет! Я познакомилась с вами. Узнала, где она живет. Лена — единственный человек на свете, который рассказывает мне о маме. Они были близкими подругами. И я понимаю, почему. Лена пишет замечательные письма и превращает переписку в настоящую беседу.
— Не сомневаюсь, — сказала Айви.
— Не могли бы вы показать мне ее квартиру? Держу пари, она не стала бы возражать.
— Нет, милочка, лучше не надо. Люди, которые снимают у меня жилье, хотят уединения. Это было бы неправильно.
— У вас на доске висят ключи от всех квартир.
— Да, но пользоваться ими можно только в крайнем случае.
— А я — не крайний случай?
— Нет, дорогая. Она ужасно расстроится, что разминулась с вами, но… — Слова Айви прервал стук в дверь.
— Извините, милочка, я на минутку.
Айви устремилась к двери с неожиданной прытью. Однако Кит успела увидеть очень красивого мужчину в белой рубашке с расстегнутым воротником и серых фланелевых брюках, похожего на кинозвезду.
— Айви… — начал он.
— Если не возражаете, поговорим в коридоре.
— Что за дела? — успел сказать мужчина, исчезая из виду.
Кит осматривала необычную комнату Айви. Все стены были покрыты репродукциями, плакатами, программками, подставками для пивных кружек и маленькими вырезками из газет. «Здесь не соскучишься, — подумала Кит. — Уютное местечко». Но злоупотреблять гостеприимством хозяйки не следовало. Она допьет чай и уйдет. Только оставит письмо Лене.
Голоса в коридоре стали громче. Казалось, красивый незнакомец был недоволен.
— Послушайте, я не могу оставить ящик посреди дороги! Хотите, чтобы люди о него спотыкались? Если кто-нибудь свернет себе шею, на вас подадут в суд.
— Все в порядке. Я уже сказала, что уберу его позже.
Но он ничего не желал слушать. В коридор вынесли большой деревянный сундук Дверь приоткрылась, мужчина поднял глаза и увидел Кит.
— Вот это да… — пробормотал он.
— Добрый день, — улыбнулась ему девушка.
Похоже, Айви не терпелось его спровадить.
— Ну, если это все… — начала она.
— Айви, вот мой ключ. Повесьте его вместе с остальными. Сундук заберут позже.
— Хорошо, хорошо, — оборвала его Айви. — Да, я все поняла. Счастливого пути.
— А это кто? — обворожительно улыбнулся мужчина.
— Это моя подруга, ее зовут Мэри Кэтрин.
— Рад познакомиться с вами, Мэри… — сказал он.
— А вас?.. — Кит хотела спросить, как его зовут.
Но тут с улицы донесся требовательный сигнал.
— Такси не станет ждать вас вечно, — быстро вмешалась Айви.
Стоя у стеклянной двери, Кит увидела, что мужчина попытался поцеловать Айви в щеку, но та шарахнулась от него. И он ушел.
— Кто это? Какой красивый…
— Не обращай внимания, Кит. Он еще тот тип. От него одни неприятности.
— А почему вы назвали меня Мэри Кэтрин?
— Твоя мать… — начала Айви, но тут же поправилась: — Лена мне говорила, что это имя дали тебе при крещении и что так тебя называют в школе.
— Похоже, в Лондоне обо мне знают всё! — Кит захлопала в ладоши от радости.
У Айви не хватало духу спровадить ее. Если Лена еще не вернулась домой, значит, она задерживается. Они заранее договорились, что на всякий случай у ее дверей Лена останавливаться не будет.
— Кит, милочка, посидите минутку, хорошо? Мне нужно сходить наверх. Я сейчас вернусь.
Айви взяла бумагу, карандаш и поднялась по лестнице. «Она здесь», — написала Айви, подсунула листок под дверь и спустилась обратно, перешагивая через две ступеньки. Кит была в комнате. Слава богу, она не прочитала ярлык на сундуке, оставленном Льюисом. Ярлык, подписанный его фамилией.
— Выпьем еще по чашечке, — сказала Айви.
— А я вас не задерживаю?
— Нет, милочка. Я вам рада.
Поскольку Льюис уехал и Лена вернется в пустую квартиру, пусть ее утешит подробный рассказ о визите дочери.
Когда входная дверь открылась, Айви подняла глаза. В ее взгляде были тревога и беспокойство, заставившие Кит посмотреть в ту же сторону. За стеклянной дверью квартиры Айви появилась темноволосая женщина. Рассмотреть ее как следует мешала штора.
— Все в порядке! — неестественно высоким голосом воскликнула Айви. — Я оставила вам записку, так что можете не входить! — Кит не слышала, что ей ответили. Голос женщины звучал приглушенно. — Я поднимусь к вам позже. Сейчас у меня гость. — Все это напоминало слова из роли в исполнении плохой актрисы.
Кит так и не поняла, что заставило ее сделать это, но она подошла к двери. Ей почудилось, что Лена неожиданно вернулась домой. Когда дверь открылась, женщина, поднявшаяся по лестнице, инстинктивно обернулась.
Там стояла она. Женщина в белом платье и просторном белом жакете, с желто-синей косынкой на шее. Ее лицо обрамляли волнистые темные волосы.
Крик застрял у Кит в горле. Казалось, время остановилось. Все застыли на месте: женщина на лестнице, Айви Браун в дверном проеме и Кит, прижавшая руку к горлу.
— Мама! — крикнула она. — Мама!
Ответа не было.
— Мама…
Лена протянула руку, но Кит попятилась.
— Ты не умерла. Ты сбежала. Не утонула… Просто бросила нас… Ты нас бросила…
Белая как мел, она не сводила глаз с женщины, стоявшей на лестнице.
— Ты заставила нас думать, что умерла!
Кит заплакала, толкнула входную дверь и опрометью выскочила на улицу.
 | Мейв Бинчи. Хрустальное озеро |