Может, мы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист. К новым приключениям спешим, друзья!..» Никогда не мог понять слова этой детской песенки. В смысле? Обидел - забудь? Спеши обидеть еще кого-то, чтоб и о нем забыть? Хорошенькие приключения.
Обиженный тобой человек продолжает плакать на какой-то из перелистнутых страниц календаря. И как ни проси у него прощенья, страница эта горит и жжется. Помню воспитательницу детского сада, которую мы почему-то решили дразнить. «Га-линка! Василька! Галинка! Василька!» -кричали мы, спрятавшись за кустами, и нам было весело. Она вскапывала тяжелой лопатой какую-то грядку, а мы радостно коверкали ее имя и отчество. Зачем? Что думала тогда она - не о нас даже, о своей жизни, где тяжелые лопаты, чужие грядки и неблагодарные дети?
Помню семинар по немецкому языку в университете. Читали Генриха Белля. Послевоенный город, герой стоит у витрины булочной и смотрит, как пекарь высыпает свежие булочки и они тычутся в стекло витрины, как рыбы в стенки аквариума... И тут мы, рафинированные филологи, зафыркали: что за писатель! Как можно сравнивать горячие булочки с холодными и скользкими рыбами! Что этот Белль за ерунду пишет?! И вдруг наша тихая, пожилая, никогда глаз не подымавшая преподавательница пошла багровыми пятнами и, волнуясь, негодуя, очень тихо, но с необыкновенной силой стала говорить нам о том, чего мы сами не переживали никогда. О том, что такое война. Что такое холод и стояние у витрин булочных. Что такое хлеб, который снится в голодных снах среди бомбежек. И стало так стыдно. Потому что нам в голову не приходило, что она, эта самая тихая преподавательница, пережила войну и испытала на себе то, что испытывал и герой книги, и сам автор. А мы про это свысока, эстетски рассуждали - типа умные мы... Она довольно скоро умерла потом, и как мне забыть нанесенную ей обиду?
Мы обижаем невнимательностью, небрежным словом, нежеланием услышать и понять. Мы спешим и не успеваем настроиться на человека. Мы рубим с плеча. Так устроена жизнь. Нельзя же быть идеальным.
К тому же обижают и нас - теми же способами и по тем же причинам. И мы компенсируем полученные обиды обидами причиненными. Такое вечное «передайте за проезд» -следующему, следующему... Из глубины веков тянется эта цепочка - от Ахилла, обиженного на Агамемнона, от девы обиды, плещущей крылами в «Слове о полку Игореве». Можем ли мы прервать эту цепь? Не знаю. Знаю только, что мы можем постараться не добавлять в нее слишком много новых колец. И не стоит надеяться на чистый лист календаря и жить так, будто жизнь все спишет. А если обидели кого-то зря - вернемся, оботрем ему слезы и попросим прощения.
(с) Сергей Волков