среда, 18 декабря 2013 г.

Вадим Чекунов. Тираны. Страх

Опричное войско с Иваном Грозным во главе выступает в поход на новгородскую землю, чтобы подавить готовящийся мятеж. И пощады не будет никому... Но так ли виноват грозный царь?

Перед нами повествование об одной из самых неоднозначных фигур нашего прошлого - Иване Грозном. Эпизод истории, описанный в этой книге, относится к последним годам его правления - походу опричного войска на Новгород, во время которого Иван казнил множество горожан, включая женщин и детей. Книга верна историческим фактам: уже в первой главе читателю демонстрируют начинку для «царского пирога», когда Малюта Скуратов и опричники рубят человека на части. Недаром на обложке стоит ограничение «16+-»...

Автор ведёт рассказ неторопливо, обстоятельно, детально. Стилевое решение идеально: в тексте встречается достаточно архаичных слов и оборотов для погружения в атмосферу эпохи, но при этом повествование не кажется переусложнённым. Весомым недостатком романа стал разве что излишний натурализм — автор слишком увлекается картинами насилия. Мятежников топят, жгут, сажают на кол, рубят, душат... Количество смертей на десяток страниц зашкаливает. С одной стороны, такой натурализм идёт книге на пользу, нагнетая атмосферу удушливого страха, но с другой - способен отвратить от романа особо чувствительных читателей.


Что до сути книги, перед нами - ответ на вопрос, почему царь-реформатор, который в ранние годы своего правления принимал разумные и эффективные государственные решения (например, провёл судебную и военную реформы), в итоге превратился в чудовище, сеющее вокруг себя ужас и смерть. Перед читателем проходят воспоминания Ивана Грозного, его переживания, страхи, сомнения — и то, как он постепенно скатывается в пучину безумия. Ведь царь владеет серебристой фигуркой Волка, которая не только несёт в себе мистический дар устрашения окружающих, но и день за днём подтачивает разум своего владельца.

Этот роман не назвать лёгким чтивом. Страницы книги переполнены яростью, страхом, терзаниями и безумием — но кто сказал, что читать об этом неинтересно?