Грегор клянется, что больше ноги его не будет в Подземье, странном мире под Нью-Йорком. Но мальчик не знает, что он - ключевая фигура следующего пророчества, которое носит зловещее имя "Пророчество о Мортосе". Жители Подземья понимают: чтобы Грегор вновь спустился к ним, есть только один способ заманить его - похитить его сестренку Босоножку.
И вот Босоножка, Грегор, его летучая мышь Арес и мятежная принцесса Люкса пускаются в опаснейшее путешествие по Водному Пути в поисках огромной белой крысы из пророчества. И если они не справятся со своей миссией - их судьбы и судьба Подземья изменятся навсегда.
"Подземный лабиринт" - вторая книга и второе пророчество о Грегоре.
Отрывок из книги:
А может, на самом деле спать не обязательно.
Может, это просто так считается — что всем нужно спать, и люди просто привыкают к этой мысли и потому ложатся спать, когда приходит время. А на самом деле есть такие, кому спать как раз не обязательно.
Грегор подумал, что он из таких, ведь, несмотря на жуткую усталость, он провел ночь, не сомкнув глаз. Он лежал и представлял себе гигантскую белую крысу, которую, как решил какой-то безумец, ему необходимо убить собственными руками. Крысу, которая значительно больше и соответственно сильнее Живоглота. Грегору она представлялась как минимум вдвое выше его самого и как минимум раз в девять-десять тяжелее.
И какое имеет значение, сколько он, Грегор, отбил кровяных шариков? Эта белая махина раздавит его как муху.
Викус, само собой, в детали не вдавался. Так же как в прошлый раз, он не заморачивался на том, что четверо из путешественников, согласно пророчеству, должны погибнуть. Викус вообще не говорил о вещах, которые, по его выражению, «Грегор не готов воспринять». Интересно, как долго на этот раз он собирался молчать о том, что Грегору предстоит иметь дело с Мортосом в одиночку? Да как можно дольше! В голове у Грегора пронеслось видение: вот он, Грегор, пытается в ужасе спрятаться от истекающего слюной белого монстра, а Викус трогает его за плечо и с жизнерадостной улыбкой произносит: «А, да, и кстати — если верить Сандвичу, ты должен убить ее один и голыми руками. Так что действуй!»
Грегор вспоминал, как стоял в Центральном парке и жалел себя, всего-то день назад, а ведь тогда его самой большой проблемой было — как раздобыть денег на рождественские подарки.
Да, ничто так качественно не прочищает мозги и не заставляет иными глазами взглянуть на свою жизнь, как пророчества Сандвича.
Он поменял руку, которая подпирала подушку, и попытался сосредоточиться на том, что происходило вокруг каменного стола, за которым они сидели.
Викус созвал Совет, чтобы обсудить его, Грегора, поход, в который он должен был отправиться, чтобы найти и убить Мортоса.
Все члены Совета, то есть наиболее уважаемые пожилые подземные, по-разному смотрели на поставленную перед Грегором задачу. Грегор даже подумал, скорее бы Люксе исполнилось шестнадцать и власть перешла бы от Совета к ней — по крайней мере будет понятнее, что к чему. А то сплошной гвалт и неразбериха.
Единственное, что не вызывало разногласий у членов Совета, — это то, что выступить Грегор должен как можно скорее. Ведь крысы знают, что Грегор с Босоножкой снова в Подземье, а значит, они предпримут все возможное, чтобы получше спрятать Мортоса — и чтобы уничтожить Босоножку.
К тому же шпионы Регалии сейчас располагали проверенной информацией о том месте, где, по всей вероятности, прятали Мортоса, и вели за ним наблюдение. Со стопроцентной уверенностью, конечно, никто утверждать бы не взялся, но были все основания полагать, что Мортос находится в некоем Лабиринте. Это название ничего не говорило Грегору, но Арес шепнул ему, что Лабиринт — настоящая головоломка. И перед мысленным взором Грегора тут же явилась Лиззи с ее любовью к головоломкам. Она точно нашла бы выход из любого лабиринта, даже самого запутанного!
Мысли о Лиззи привели его к мыслям о доме и остальных домашних, которые ждут и переживают за них. И думать об этом было невыносимо.
— Ну что ж, давайте начнем. Чем раньше, тем лучше! — сказал Грегор, и все с удивлением посмотрели в его сторону, потому что это были первые его слова за все сегодняшнее утро, и произнес он их как раз в тот самый момент, когда Совет приступил к обсуждению того, каким путем лучше добираться до Лабиринта.
На повестке дня было несколько вариантов, но все понимали, что пути, пролегающие через запутанную систему подземных туннелей, слишком опасны. Подземные взяли под свой контроль гораздо большую территорию, чем это было до войны, но Лабиринт располагался в крысиных владениях, правда, в очень отдаленных и труднодоступных местах. Это означало, что крыс там должно быть не слишком много. Однако если Мортос действительно там находился, его, несомненно, тщательно охраняли.
— Значит, остается Водный путь, — хмурясь, сказал Викус. — Конечно, это далеко не идеальный вариант, но он наименее опасный.
— А змеи? У них вот-вот начнется брачный сезон, — возразил Говард.
Да, кузен Люксы тоже присутствовал на Совете, и Грегор не понимал, с какой стати — ведь тот прибыл в Регалию просто с визитом вежливости.
— Правильное замечание, — кивнул Викус. — И это еще один аргумент в пользу немедленного выступления. Возможно, удастся проскользнуть до того, как змеи проснутся.
«Ух ты, змеи!» — подумал Грегор, и память услужливо подсунула ему видение шестиметрового шипастого хвоста, высунувшегося из воды, когда Арес нес их через Водный путь домой. Он тогда, помнится, подумал, какая у обладателя хвоста может быть голова.
— Теперь, Грегор, мы хотим кое-что с тобой обсудить, — обратился к нему Викус. — Дело в том, что все члены Совета едины во мнении: пока ты будешь преследовать Мортоса, Босоножка должна остаться здесь, под защитой Регалии.
Грегор этого ждал. С одной стороны, было бы безумием тащить Босоножку с собой, в еще одно жуткое путешествие по Подземью. Но и оставить ее здесь, когда он собственными глазами убедился в несостоятельности стражей, которые легко дали проникнуть в глубь страны Живоглоту и Вертихвостке, представлялось ему неправильным.
Конечно, Живоглот необычайно умен и сообразителен — но и остальные крысы не производили впечатление тупых или ленивых.
Нет, им с Босоножкой нужно держаться вместе. Мама всегда им так говорила.
— Моя сестра будет со мной — или я не выдвинусь в поход. И нечего тут обсуждать. — Грегор знал, что его слова прозвучали не слишком любезно, но это его в данный момент меньше всего волновало.
В наступившем молчании присутствующие обменивались взглядами, шокированные дерзостью его ответа. Но что они могли ему возразить?
И тогда Викус велел ему готовиться к путешествию. Грегор отправился прямиком в музей, поискать источники света. В музее хранилось множество всяких вещей, попавших в Подземье из мира Грегора. И среди них попадались реально классные и очень старые, например колесо от конного экипажа, колчан с настоящими стрелами, серебряный кубок, часы с кукушкой, цилиндр… Более современные вещи — кошельки, украшения, наручные кварцевые часы — тоже лежали рядами на полках.
И фонарики — много фонариков. Наверное, потому, что каждый, кто хоть раз бывал в туннелях под Нью-Йорком, брал с собой фонарик.
Грегор выбрал из множества фонариков четыре и подыскал к ним батарейки.
На глаза ему попалась пара спасательных жилетов — их он тоже захватил. В прошлый раз большая часть путешествия проходила по подземным каменным туннелям. А на этот раз предполагалось, что они полетят над Водным путем. Босоножка слишком маленькая — она, конечно, не умеет плавать.
Еще Грегор прихватил моток клейкой ленты и пару шоколадных батончиков, у которых не истек еще срок годности.
Выходя, он заметил, что их с Босоножкой земная одежда аккуратными стопками сложена возле двери. Значит, Викус дал добро на то, чтобы одежду не сожгли, но сохранили в музейной коллекции.
Сам Грегор совсем не переживал по поводу своего запаха — он остался в собственных ботинках, заботливо подаренных ему миссис Кормаци.
Придя за Босоножкой, он узнал, что Далей уже повела ее к причалу — именно оттуда планировалось отправиться в путь. Грегор подумал, что это имеет смысл — ведь, направляясь вниз по реке, можно скорее всего достигнуть Водного пути. Но, добравшись до причала, он с удивлением обнаружил, что подземные грузят два корабля, пришвартованные чуть выше. Это были длинные узкие лодки, они напомнили Грегору лодки, что ему доводилось видеть в Национальном музее. На таких лодках сотни лет назад плавали индейцы. Впрочем, отличий тоже было предостаточно: у этих лодок к днищу был приделан большой серый треугольный плавник — видимо, от настоящей рыбы, акулы или, может, рыбы-меча, и на боках суденышек тоже были плавники, которые могли удлиняться или принимать по необходимости горизонтальное положение, а рулем на корме служила здоровенная рыбья кость.
— Но для чего нам лодки? — спросил Грегор Викуса, который осматривал, судна, проверяя, все ли в порядке. — Разве мы не полетим на летучих мышах?
— Да, конечно, — ответил Викус. — Но Водный путь слишком длинный, и на его протяжении нет мест для отдыха. Ни одной летучей мыши не под силу одолеть его, поэтому значительная часть путешествия пройдет по воде.
Грегор почти ничего не знал про путешествия по воде — кроме того, что они занимают гораздо больше времени, чем перелет по воздуху. Неужели им придется целую вечность добираться до Мортоса на этих утлых лодчонках?!
Тут на причале появилась Вертихвостка.
«Ну вот! — подумал Грегор. — Держу пари, я буду тем счастливчиком, который поплывет в одной лодке с этой безумной крысой!»
Далей помогла ему надеть спасательный жилет на Босоножку. Конечно, тот был ей велик, но они затянули ремни так крепко, как только смогли. Сам Грегор плавал очень хорошо и потому не знал, что делать со вторым жилетом, пока не увидел на пристани дрожавшего Темпа, который с тоской смотрел на пенящуюся воду.
— Эй, Темп, ты с нами? — спросил Грегор.
— Викус сказал, я можно, он сказал, — ответил Темп обреченно.
И Грегор надел на таракана второй спасательный жилет. Тот безропотно позволил ему это сделать, во-первых, потому, что его обожаемая принцесса была в таком же, а во-вторых, потому, что Грегор его заверил: эта штука поможет ему не утонуть.
Затягивая ремешки на жилете Темпа, Грегор увидел, как Люкса, Соловет, Марет и Говард идут к пристани со стороны дворца.
На Люксе и Соловет были платья, а не дорожные костюмы, в каких они в прошлый раз отправились в поход.
— Постойте-ка… разве ты не идешь с нами? — обратился Грегор к Люксе.
— Нет, Грегор, я не могу. В прошлый раз мне было позволено присоединиться к вам исключительно потому, что об этом говорилось в пророчестве. В этот раз об этом не может быть и речи — слишком опасно для будущей королевы, и я не должна проявлять легкомыслия, — ответила Люкса, глядя при этом почему-то на Викуса.
Грегор подумал, что она могла хотя бы попытаться поспорить с этим решением. Но видимо, даже для Люксы встреча с Мортосом представлялась слишком уж опасной. Ну да, а вот он просто спит и видит, как бы поскорее увидеться с этой милашкой!
— Но кто же пойдет с нами? — спросил Грегор насмешливо.
— Ну, хочу отметить, что в добровольцах у нас недостатка не было, — произнес Викус, словно желая убедить Грегора в том, что тот отлично проведет время и на славу развлечется. — Но число мест ограниченно. Поэтому, кроме тебя, Ареса, Босоножки, Темпа и Вертихвостки, в поход отправятся Марет и Говард, а также их мыши.
— Говард? — удивился Грегор. Марет ему нравился, а вот кузен Люксы — он-то тут зачем? Говард член клана Источника — и потом не факт, что он вообще когда-нибудь видел настоящую крысу, за исключением той, дохлой, на берегу реки.
— Да, Говард. Он прекрасный боец — а кроме того, он превосходно ориентируется на воде, — вмешалась Соловет. — Нам очень повезло, что он оказался сейчас с нами.
— Угу, — кивнул Грегор. — А Живоглот, значит, тоже не с нами?
Почему-то ни с кем больше Грегор не чувствовал себя таким защищенным, как с Живоглотом. Конечно, не все время, а только когда не думал о том, что этот огромный крыс легко превратит его в свою добычу.
— Живоглот сегодня утром отбыл в Мертвые земли, — сообщил Викус. — Что ж, я вижу, лодки уже загружены. Самое время отправляться в путь!
За спиной у него зашелестели крылья, и Арес негромко произнес:
— Река слишком опасна. Мы полетим над рекой, а на корабли сядем уже на Водном пути.
— Хорошо хоть ты нас не бросил, — пробурчал Грегор, бросая обиженный взгляд на Люксу и заодно на Викуса. Затем вскарабкался на спину Ареса.
Далей с усилием подняла Босоножку и посадила ее перед Грегором.
— Босоножка, я сразу и не заметила, как здорово ты подросла! — с улыбкой сказала Далей.
— Я басяя девочка! Я буду катаца на мишке! Катаца на мишке! — заверещала Босоножка, радостно подпрыгивая на месте.
И Грегор подумал, что она бы уже и не влезла в рюкзачок-переноску, в котором он держал ее во время первого похода.
— И Темп катаца! — сообщила Босоножка.
Таракан тут же вскарабкался позади, и получилось это довольно неуклюже из-за спасательного жилета.
Вертихвостка скользнула в одну из лодок и распласталась на дне, в самой середине. Нос она высунула наружу, стараясь поймать легкий бриз, гулявший над рекой. Грегор на мгновение испытал к ней острое сочувствие и симпатию — для нее, вероятно, это путешествие будет еще более тяжким, чем для него.
Отряды летучих мышей взялись за канаты, привязанные к обеим лодкам, и полетели вниз по реке, таща их за собой. Арес летел вслед за ними. Грегор крепко обнимал Босоножку. Он смотрел вниз, и ему все казалось таким знакомым: как и в прошлый раз, сначала вдали исчезли огни Регалии, потом он увидел сияющий кристаллами берег, на котором ему впервые довелось встретить крыс, и наконец они вылетели на просторы Водного пути.
Какое-то время они летели вдоль Водного пути, потом летучие мыши, утомленные перелетом, опустились на дно лодок.
Летучая мышь Говарда села в лодку, где была Вертихвостка. Арес со своими спутниками сел в другую лодку, туда же опустилась летучая мышь Марета.
— Это Андромеда, мы с ней породнились, — сказал Марет, дотрагиваясь до крыла своей золотисто-черной летучей мыши. Грегор помнил, что Марет был на ней во время той битвы с крысами на сверкающем берегу — она очень пострадала тогда, так сильно, что не смогла принять участие в первом походе. Грегор до сих пор испытывал чувство вины за ту историю — ведь им пришлось тогда сражаться лишь потому, что Грегор попытался сбежать.
— Очень приятно, — неуверенно сказал Грегор: а вдруг мышь еще сердится на него за ту ночь?
— Для меня большая честь познакомиться с тобой, Наземный, — ответила Андромеда. Похоже, как и Марет, она его простила.
Марет представил Грегора летучей мыши Говарда Пандоре, грациозной, с красной, отливающей золотом шерстью. В ответ она промурлыкала лишь «приветствую».
Внезапно их нагнал Викус, чтобы попрощаться и напутствовать их.
— Грегор, я забыл тебе кое-что передать! — крикнул он Грегору. Его летучая мышь сделала круг над лодкой Грегора, и Викус бросил ему на палубу свиток. Грегор развернул свиток и обнаружил, что это копия «Пророчества Погибели», переписанная элегантным почерком Нериссы.
— Высокого тебе полета! — Викус уже повернул обратно в сторону Регалии, помахав им на прощание.
Грегор кивнул ему вслед.
Босоножка не могла усидеть на месте и все время вертелась, пытаясь вырваться из рук Грегора и обрести свободу. Грегор опасался выпускать ее на палубу — но и держать ее при себе целый день он был не в состоянии. Поэтому он посадил сестренку на пол и строго приказал: «Оставайся в лодке!»
К счастью, борта у лодки были высокие, и выпасть она не могла — Грегору они доходили до самых плеч. Сама лодка была сделана из какой-то звериной шкуры, натянутой на костяной каркас. Чуть в отдалении от носа Марет установил деревянную мачту и стоял теперь рядом на мостике. Мачта была еще одной деревянной вещью, которую Грегор увидел в Подземье, второй после комнаты пророчеств Сандвича.
Вдоль бортов располагались несколько кожаных сидений, а на дне были сложены припасы — главным образом еда.
— Неужели мы собираемся все это съесть?! — воскликнул Грегор.
— Да, но это не только для нас. Светляки знают толк в еде, в этом им не откажешь.
— Светляки? — переспросил Грегор.
— Викус тебе не рассказал?.. — начал Марет.
Грегор про себя прикинул, сколько еще раз ему доведется услышать эту фразу в течение ближайших дней.
— У нас нет возможности сохранять и поддерживать огонь в наших светильниках во время долгого путешествия, — объяснял Марет. — Поэтому они… они скоро будут… да вот, собственно, и они.
Грегор вгляделся в темноту и вдруг заметил два приближающихся огонька. Они вроде бы исчезли, а потом появились снова, гораздо ближе. По мере их приближения Грегор все отчетливее различал очертания летящих насекомых. К тому времени как два гигантских жука опустились на палубу лодки, Грегор уже определил, что это за жуки.
— Да это же светлячки! — обрадовался он.
На ферме дедушки в Виргинии по ночам их было видимо-невидимо в кронах деревьев. И маленькие огоньки мерцали так таинственно и даже волшебно!
Почти метровая версия этого насекомого, в данный момент ухнувшая в лодку, выглядела совсем не так очаровательно. Но приходилось смириться с их присутствием: светящиеся брюшки теперь освещали все вокруг.
— Приветствую вас, светляки, — сказал, с поклоном Марет.
— Приветствуем-приветствуем всех, — произнес один из светляков невыносимо писклявым и даже плаксивым голоском. — Я — светляк по имени Фотос Свет-Свет, а она… она Бац.
— Сегодня была моя очередь! — заныла Бац. — Фотос Свет-Свет, ты представлял нас в прошлый раз!
— Но мы же оба знаем, что поскольку я самец — я более привлекательно выгляжу в глазах людей, — возразил Фотос Свет-Свет, и его переливчатое брюшко заиграло разными цветами. — А у тебя, Бац, только один цвет — и он желтый.
— Ненавижу тебя! — завизжала Бац.
И Грегор вдруг понял, что это еще цветочки и что ради света всем им придется запастись бесконечным терпением.
* * *
Грегор никогда в жизни не грыз ногти. Но он начал делать это уже спустя каких-то пять минут после прилета светляков.
Они были просто невыносимы!
Они спорили о том, кто где будет сидеть, о том, кто первым будет нести вахту, и даже о том, кому будет прислуживать Темп, ибо им было очевидно, что этот ползучий ни на что больше не годится, так что Темпу даже пришлось возразить.
— Только принцесса, Темп служить только принцесса, — прошелестел он.
Марет поспешил накормить светляков, чтобы хоть как-то их задобрить, но и во время еды они ругались — по поводу того, кто как ведет себя за столом.
— Тебе обязательно разговаривать с набитым ртом, Бац? — спрашивал Фотос Свет-Свет. — Мне это портит аппетит.
— И это говорит тот, кто только что уселся прямо в собственное молоко! — восклицала Бац, и это ее высказывание, судя по всему, сильно задело Фотоса, который почти полминуты молчал, чавкая и яростно пылая ярко-красным светом.
— Они всегда такие? — спросил Грегор у Марета.
— Ну, честно говоря, эти двое — еще не самый худший вариант. Мне приходилось путешествовать и с экземплярами куда хуже, — ответил Марет. — Однажды я видел, как двое светляков чуть не убили друг друга из-за куска пирога.
— Чуть не убили? — переспросил Грегор.
— Ты прав, я не так выразился. Светляки не самые искусные бойцы, и они очень быстро устают. Поэтому те двое просто долго пищали друг на друга и на том разошлись. И дулись еще несколько дней, — шепотом рассказал Марет.
— А они нам в самом деле так уж необходимы? — с надеждой спросил Грегор.
— К сожалению, да, — вздохнул Марет.
Даже Босоножка, которая с удовольствием играла с Темпом в мяч на дне лодки, не могла без раздражения воспринимать вновь прибывших.
— Фу-фу, лиском гомко! — сказала она, тыча пальчиком в крылья Свет-Света. — Тс-с-с, Фу-фу!
— Фу-фу?! Что еще за Фу-фу?! Я же сказал… меня зовут Фотос Свет-Свет, и я не собираюсь откликаться ни на какое другое имя! — заверещал Свет-Свет, и Грегору захотелось заткнуть уши.
— Она просто маленький ребенок и не может правильно выговорить ваше имя — для нее это слишком сложно, — все-таки сказал он.
— Ну, в таком случае я ее просто не понимаю — и все! — высокомерно заявил светляк.
— Позвольте мне перевести, — неожиданно вмешалась Вертихвостка, даже не меняя позы и не двигаясь с места. — Она говорит, что если ты не прекратишь так громко и отвратительно трепаться, большая злобная крыса, сидящая с тобой в одной лодке, просто оторвет тебе башку.
И тут наступила блаженная тишина. Грегор начал испытывать к Вертихвостке даже нечто вроде дружеского расположения и решил, что не имеет ничего против того, что она плывет с ними в одной лодке.
Течение было сильным, и они уже довольно далеко продвинулись по Водному пути, факелы погасили сразу же после прибытия светляков, и теперь все вокруг освещалось только их мерцающим светом. Грегор на секунду достал фонарик и на всякий случай поводил по сторонам — он не увидел даже полоски суши, их окружала только вода.
К тому же начало слегка штормить: разыгрались волны, да и ветер был нешуточный. Марет и Говард подняли шелковые паруса и управляли лодками.
Их летучие мыши устроились рядышком и задремали. Грегор отметил, что Арес к ним не присоединился. И вспомнил, что в первом походе летучие мыши тоже всегда сбивались в кучку, когда собирались вздремнуть. Но Ареса, видимо, не позвали.
— Послушай, Арес, тебе известно, сколько времени у нас займет путь к Лабиринту? — спросил Грегор.
— Как минимум дней пять, — ответил Арес. — Если бы мы летели, мы могли бы добраться быстрее, но считается, что ни одна летучая мышь не может преодолеть такое расстояние. Никто даже не пытался это сделать.
— А мне кажется, ты бы смог, — сказал Грегор. Он действительно так думал: Генри выбрал Ареса не только потому, что тот был специалистом по доставлению неприятностей окружающим — но еще и потому, что Арес был очень сильным и выносливым.
— Я думал о том, чтобы когда-нибудь это сделать — просто чтобы проверить, на что я способен, — кивнул Арес.
— Как Чарльз Линдберг. Он был первым, кто в одиночку перелетел через Атлантический океан, — произнес Грегор. — Из Нью-Йорка в Париж, в 1927 году, — добавил он, но тут же понял, что Аресу это ни о чем не говорит.
— У него были крылья? — заинтересовался Арес.
— Ну, механические, да. Вообще-то он был обычный человек. У него был самолет — такая летательная машина Теперь-то люди сплошь и рядом летают через океан на огромных самолетах — но во времена Линдберга о таком и не мечтали.
— Он знаменит у вас в Наземье? — спросил Арес.
— Ну… вообще-то он давно умер, но когда-то да, был знаменит. Правда, люди были на него сердиты, — добавил Грегор. Он хотел еще сказать что-то про Германию, которую Линдберг поддерживал, но не был уверен, что сам все правильно помнит. Зато он хорошо помнил историю, приключившуюся с младшим сыном Линдберга: эту историю рассказывал ему отец. Мальчика похитили и потребовали за него выкуп, а когда выкуп был заплачен, его нашли мертвым. Судя по всему, похитители убили его сразу, как только похитили. Вспомнив это, Грегор поежился и вздохнул. Чтобы чем-то себя занять, он достал свиток с «Пророчеством Погибели» и развернул его. И тут же ему бросились в глаза страшные слова:
УМРИ ЖЕ, РЕБЕНОК. УМРИ, ЧАСТЬ ЕГО СЕРДЦА.
УМРИ, ВЫДЫХАЯ ПОСЛЕДНЮЮ ПРЕЛЕСТЬ ДЕТСТВА.
Свиток в его руках сам свернулся в трубочку, но Грегор не стал снова его разворачивать. Он смотрел на Босоножку, которая пела «Плыви, плыви, моя лодочка», хлопая ладошками по панцирю Темпа как по барабану. Она была такая чудесная — какими бывают только маленькие дети. Такая трогательная. Как у кого-то может подняться рука — или лапа — убить ее? И кому пришло в голову планировать это убийство в надежде, что оно решит все проблемы?!
Грегор отчетливо понимал, что в эту самую минуту отряды отборных крысиных бойцов рыскают по Подземью в поисках его сестренки, свирепо скрежеща страшными зубами.
— Крысы умеют плавать? — спросил он, не отрывая взгляда от воды.
— Да. Но до нас им не добраться — здесь они ее не достанут. — Арес как будто прочел его мысли.
Здесь они ее не достанут. Но ведь когда-то им придется ступить на землю.
И там будет Мортос.
— Тебе когда-нибудь приходилось убивать крысу? — снова обратился Грегор к Аресу.
— В одиночку нет. Только вместе с Генри. Я летал, а он махал своим мечом, — ответил Арес.
Тут Грегор вспомнил, что сам видел, как крыса по имени Клыкастер погибла от меча Генри, там, на кристальном берегу. Но воспоминание это было уже довольно смутным: столько всего пришлось ему с тех пор пережить.
— Как это делается?.. То есть я имею в виду… куда лучше всего наносить удар? — Грегору показалось, что он слышит свой голос со стороны. И голос этот звучал для него странно, будто чужой.
— Самое уязвимое место — шея. Еще сердце, но туда трудно попасть — мешают ребра. Если ударить в глаз — можно попасть в мозг. Под мышкой есть вена, которая сильно кровоточит. Если попадешь крысе в живот, это не убьет ее сразу — но скорей всего она погибнет в течение нескольких дней от инфекции, — промолвил Арес.
— Понятно.
На самом деле он даже представить себе ничего этого не мог. Он, убивающий гигантскую белую крысу… Глупость какая-то. Абсурд. Нонсенс.
— А правильно будет, если я буду сидеть у тебя на спине? Или я должен стоять на земле? — продолжал он допытываться.
— Я буду с тобой, пока это возможно, — сказал Арес.
— Спасибо. — Грегор почувствовал неловкость. — Прости, что я впутал тебя во все это.
— Ты избавил меня от кое-чего другого, — возразил Арес.
И они решили оставить эту тему.
Марет позвал всех ужинать и разложил еду на столе. Светляки ели с такой жадностью, будто это не они только что хорошенько перекусили.
Когда все наелись, Марет приспустил паруса и соединил канатами нос их лодки с кормой лодки Говарда.
— Мы с Говардом будем по очереди управлять передней лодкой, пока все спят. Но нужно, чтобы кто-нибудь нес вахту, а один из светляков светил.
— Пусть Бац будет первая, — капризно заявил Фотос Свет-Свет. — Мне и моему свету нужно побольше отдыхать.
— Какая гнусная ложь! — заверещала Бац. — Да, я могу светить только в одном цвете, но усилий я затрачиваю при этом столько же! И света мы даем одинаковое количество! А он говорит это только затем, чтобы побольше есть и поменьше работать!
— Так. Первым будет нести вахту Фотос Свет-Свет, — постановила Вертихвостка. — А иначе я порву его крылышки на узенькие ленточки! — И вопрос был моментально решен. — Кто хочет дежурить с ним?
— Нас довольно много, и мы можем менять вахтенных каждые два часа, — сказал Марет.
Грегор был без сил, но мысль о том, что через два часа его могут разбудить и заставить нести вахту, была невыносима, поэтому он вызвался быть первым вахтенным.
Говард занял место у руля передней лодки. Его летучая мышь сложила крылья и уснула неподалеку. Вертихвостка, которая практически не меняла позы с момента отплытия от причала Регалии, прикрыла глаза. Желтый свет Бац потускнел, начал гаснуть, и она довольно громко засопела.
Грегор стянул с Босоножки спасательный жилет, хорошенько укутал ее в одеяло и уложил рядом с Темпом на корме. Арес устроился чуть в стороне от них. Марет растянулся на палубе, Андромеда — рядом. Фотос Свет-Свет сменил цвет своего брюшка на ярко-оранжевый и сел примерно в полуметре от Марета, освещая пространство между лодками. Грегор присел на мешках с припасами.
Было очень тихо, легкий ветерок доносил до слуха лишь плеск воды у бортов и сопение светляка. Лодка слегка покачивалась на волнах, что оказывало несомненный усыпляющий эффект. Глаза Грегора закрывались сами собой.
Он почти не спал эти дни… У него перед глазами стояли крысы, охотящиеся за Босоножкой… Но ведь он может просто положить голову на плечо… Ему надо убить Живоглота… Нет-нет, не Живоглота, кого-то еще… Ах да, он должен убить Мортоса… Сколько ночей они уже здесь?.. Ему нужно убить… Почему ему нужно убить?..
Холодная ручка Босоножки внезапно обвилась вокруг его запястья.
— Что, Босоножка? — пробормотал он.
Она потянула его за руку. И еще раз — уже сильнее.
— Ну что? Тебе холодно под одним одеялом?
Он попытался вырвать у нее руку, но ее пальцы вцепились в его запястье очень сильно и тянули, причиняя ему боль.
Грегор резко открыл глаза. Босоножка мирно спала рядом с Темпом, в нескольких метрах от него. Тогда он повернул голову, не очень-то желая видеть, что его ожидает. Его крепко держало за руку скользкое, красное, липкое, холодное щупальце.
 | Сьюзен Коллинз. Грегор и подземный лабиринт |