Про систему ГУЛАГ написано огромное количество книг, статей и исследований. Гораздо менее известен широкой публике другой феномен сталинского времени - так называемые «шарашки». Между тем, именно в них порой совершались удивительные открытия, менявшие мир.
«Шарага» - так на блатном жаргоне именуется темная компания. Если быть точнее - шайка преступников. Но в СССР, в 30-х годах прошлого столетия, с чьей-то легкой руки так стали именоваться закрытые конструкторские бюро, в которых работали осужденные ученые.
«Промпартия» и другие
В 1928 году в СССР прошел первый громкий судебный процесс в отношении «вредителей», получивший название «Шахтинское дело». Тогда в Донбассе ОГЛУ якобы раскрыло контрреволюционную организацию, которая занималась саботажем и диверсиями в угольной промышленности. Она состояла из специалистов «буржуазного происхождения». Трудно сказать, действительно ли имели место акты саботажа или просто решили «найти крайних», чтобы списать на них неудачи на промышленном фронте. Так или иначе, к расстрелу были приговорены 48 человек.
Спустя два года ОГПУ раскрыло еще две группы «врагов» - это были «Трудовая крестьянская партия» и «Союз инженерных организаций», вошедший в историю под названием «Промышленная партия». На судебном процессе по этому делу восемь крупных инженеров были приговорены к расстрелу. Но практически сразу высшую меру им заменили 10 годами тюремного заключения. И на это были свои причины.
Тогда председателем ОГПУ был Вячеслав Менжинский, но поскольку он тяжело болел, исполняющим обязанности «главного чекиста» стал его первый заместитель - Генрих Ягода. Именно он подал Сталину доклад, суть которого заключалась в озабоченности появлением большого количества заключенных из числа высококвалифицированных специалистов. Использовать их на лесоповале было нерентабельно.
И в мае 1930 года на свет появился циркуляр Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) и ОГПУ СССР «Об использовании на производстве специалистов, осужденных за вредительство». Подписан документ был Валерианом Куйбышевым и Ягодой. Так в структуре Экономического управления ОГПУ появился технический отдел.
Созданным «шарашкам» были присвоены номера и названия «особых технических» и «центральных конструкторских бюро». А позже - «научно-исследовательских институтов».
НЭП от НКВД
Первым на свет появилось авиационное ЦКБ-39, которое располагалось в Бутырской тюрьме. Следом в суздальском Покровском монастыре был создан центр по разработке микробиологического оружия. Кстати, инициатор его создания, начальник Института химической обороны Яков Фишман вскоре тоже стал заключенным. В созданном им же самим НИИ-6 он начал заниматься разработкой новой модели противогаза.
ЦКБ-29, которое впоследствии назовут «туполевской шарашкой», расположили в центре столицы, в специально построенном «замке» из железобетона на улице Радио.
В подмосковном Тушино начали заниматься проектированием авиационных двигателей. В казанском ОКБ-16 создавали ракетные двигатели и пороховые заряды к ним. По всей стране, от Мурманска до Владивостока, создавались Особые геологические бюро, целью которых была разработка месторождений полезных ископаемых и их добыча. Причем, по воспоминаниям геологов-«шарашников», даже в голодные военные годы их кормили весьма неплохо. Например, в красноярском ОГБ-1 на завтрак заключенные получали масло и сахар, а на обед, кроме супа, на второе - по две котлеты и компот.
В 1939 году, после ареста наркома НКВД Николая Ежова, должность перешла к Лаврентию Берии. Будучи неплохим хозяйственником, он решил ускорить процесс создания новых ОТБ. И получил разрешение от Сталина на заочное рассмотрение уголовных дел по политическим мотивам. Дескать, возить в суд обвиняемых слишком нерентабельно. В первую очередь эта «экономия» касалась ученых.
Наверное, только горький смех сегодня могут вызвать формулировки обвинений, которые им предъявляли. Например, Андрею Туполеву вменяли «участие в создании русско-фашистской партии, внедрение порочной американской технологии и вредительское несовершенство». Выдающегося механика, члена-корреспондента АН СССР, впоследствии получившего Сталинскую премию за создание монографии по теории волн, Александра Некрасова обвинили в «продаже части Поволжья американскому миллиардеру». Разговор был коротким: либо признаешься и отправляешься в «шарашку», либо твоя жена уедет в ссылку, а отпрыски - в детдом. Попробуй возразить против такого аргумента!
Гении в тюрьме
Трудно сказать, насколько способствовал труд ученых-закпюченных повышению обороноспособности страны. Но нельзя не признать, что именно за решеткой родился не один шедевр отечественного вооружения. В ЦКБ-29, например, благодаря стараниям конструкторов Туполева, Петлякова и Мясищева уже к началу Великой Отечественной войны были созданы бомбардировщики Пе-2 и Ту-2.
Будущие отцы отечественной космонавтики Сергей Королев и Валентин Глушко разработали первый реактивный двигатель РД-1.
Огромную работу проделали будущие лауреаты закрытых премий за создание радиосвязи Леонид Кербер и Лев Термен. Последний вообще был уникальной личностью. Окончив Петербургскую консерваторию и физико-математический факультет Петербургского университета, он в 23 года изобрел уникальный музыкальный инструмент - терменвокс. Принцип игры на нем заключается в изменении исполнителем расстояния от рук до антенн инструмента. За счет этого изменяется емкость колебательного контура и, соответственно, высота звучащего тона. В 1927 году Термен был направлен в командировку в США и даже на протяжении семи лет возглавлял там созданную им компанию, которая занималась вопросами развития телевидения. По возвращении на родину был осужден на восемь лет «за шпионаж в пользу США».
Стоит вспомнить и иностранных ученых-заключенных. В 1945 году на территории советской оккупационной зоны в Германии оказались немецкие ученые, так или иначе причастные к программе по созданию атомной бомбы. Их был 101 человек. В добровольно-принудительном порядке их «попросили» переехать в СССР для продолжения исследований. Естественно, отказа не последовало. Единственное, чего они смогли добиться, так это чтобы их «шарашка» находилась не в холодной Сибири, а в Крыму. Их пожелание было частично учтено, и в Абхазии, недалеко от Сухуми, на территории санатория был построен городок - здание института и жилые дома, обнесенные двумя рядами колючей проволоки.
Группу возглавил профессор, барон Манфред фон Арденне, который на тот момент уже был автором 600 патентов (первый из них был получен им в 16 лет). Перед учеными была поставлена задача исследовать проблему обогащения и разделения изотопов урана, что было необходимо для создания атомной бомбы.
Заместителем барона был назначен другой известный специалист - племянник знаменитого физика Густав Герц. Надо думать, что немецкие ученые вместе с советскими коллегами добились за десять лет пребывания в заточении неплохих результатов. Арденне был дважды удостоен Сталинской премии. В 1955 году «шарашку» расформировали (сейчас на ее территории находится Сухумский физико-технический институт), а барон отправился в ГДР, где возглавил созданный им НИИ.
Были и менее масштабные проекты. Бывший офицер инженерно-строительных частей майор Хайне в ОТБ при свердловском «Химмаше» разработал штамповочный пресс. Больше всех преуспел австрийский военный врач Конрад Лоренц. В перерывах между исполнением прямых обязанностей в лазарете он начал писать книгу о повадках животных, положив начало новому направлению -этологии, науке о поведении животных. За это в 1973 году ученый был удостоен Нобелевской премии.
(с) Сергей Уранов