Сегодня имя бывшего государственного деятеля Эриха Хонеккера, в течение 18 лет руководившего ГДР, воспринимается иронически. Но карьера немецкого коммуниста №1 на самом деле была очень непростой - он пережил бедность, тюрьму, опалу и умер в чужой стране, лишенный всего, под «Интернационал», исполненный ближайшими друзьями и родственниками...
Уроженцу шахтерского городка Нойнкирхен на роду было написано стать коммунистом. Ведь жили Хонеккеры в настоящей бедности - отец работал горнорабочим, в поселке хозяйничал туберкулез, выкашивая население целыми семьями. Неудивительно, что индустриальный район Саар, как страсбургский пирог маслом, был пропитан коммунистическими и национал-социалистическими идеями.
Мы наш, мы новый мир построим
После революции 1918 года отец примкнул к коммунистам, а сам Эрих стал членом Коммунистического союза молодежи Германии в 1926 году, едва ему исполнилось 14. В 1930 году восемнадцатилетнего саарского паренька направили в Москву в школу Коминтерна. В загадочной России он в качестве сварщика работал на заводе, строил Магнитку, видел своими глазами, как коммунисты раскулачивали богатеев и организовывали колхозы. Здесь же он вступил в Коммунистическую партию Германии и с головой окунулся в партийную борьбу.
Но вернувшись домой, Эрих работал в партии на рядовых должностях. Впрочем, в этом тоже была милость судьбы: если бы Хонеккер был более заметен, он обязательно сгинул бы в гестаповских застенках, как сгинули сотни и тысячи его однопартийцев. В 1935 году Хонеккер, который к этому времени находился в подполье, был арестован, а потом брошен нацистами в концлагерь.
Непонятно как, но Эрих выжил, невзирая на то, что в тюрьмах и концлагерях он провел десять лет - в сталинских застенках с таким сроком узники не выживали. Более того, в марте 1945 года, работая в Берлине на разборке завалов после бомбежки, Эрих бежал. Он прятался на квартире надзирательницы женской тюрьмы, которая рисковала жизнью, но не выдала беглеца. Когда в апреле 1945 года Берлин освободили, чудом выживший Эрих отблагодарил ее - он женился на бывшей надзирательнице и сделал все, чтобы позорные факты ее биографии были забыты.
Благо для этого у него были все возможности - сразу после войны он возглавил немецкий комсомол, а в 1958 году стал членом Политбюро СЕПГ (Социалистическая единая партия Германии) и вторым человеком в государстве. На этой должности он курировал немецкие спецслужбы, и в частности знаменитую «Штази» - тайную политическую полицию, которая под неусыпным контролем Хонеккера стала лучшей в мире.
Главное обвинение
Карьера Хонеккера складывалась удачно: хотя он был малообразованным и косноязычным, но зато очень преданным своей партии. Кроме того, он до поры до времени умел быть верным другом -особенно для тех, кто был выше его по должности. А так как к этому моменту во всей ГДР выше его был только известный сталинист Вальтер Ульбрихт, Эрих дружил с ним. С остальными он не церемонился - например, с Лоттой, женщиной, спасшей ему жизнь, Эрих расстался еще в 1953 году. Хонеккер был большим поклонником женского пола, и его работа в комсомоле, где было много девушек, этому способствовала. Дело дошло до того, что на его «шалости» обратили внимание товарищи по партии, которые попросили Эриха жениться, чтобы, по вынесенной ими оригинальной формулировке, «положить конец его многочисленным аферам с молодыми девушками». Хонеккер прислушался к мнению товарищей и женился на красавице по имени Маргот - верная спутница жизни со временем возглавила министерство просвещения ГДР и перенесла вместе с Эрихом все тяготы и превратности судьбы. Впрочем, ей Эрих тоже изменял - у него были любовницы, а заняв высший пост, он завел интрижку с личным терапевтом, которая сопровождала его даже в зарубежных поездках. Справедливости ради стоит заметить, что «лиловый дракон» (так немцы называли жену товарища Хонеккера за цвет волос и непростой характер) времени даром не теряла и имела достаточно близкие отношения с главой Министерства экономики ГДР Гюнтером Миттагом.
В 1961 году под руководством Хонеккера была построена знаменитая Берлинская стена - бетонное сооружение, разделившее Германию на две части. Это сооружение, кстати, возведенное в сжатые сроки, наряду с разрешением стрелять по перебежчикам, впоследствии станет одним из главных пунктов обвинения, которое в 1990-х предъявят Хонеккеру новые власти.
К началу 1970-х, наладив дружеские отношения с новым руководителем СССР Леонидом Брежневым, Эрих решил - хватит быть вторым! Он задумал и блестяще организовал «дворцовый переворот», сместив старого друга Вальтера Ульбрихта.
Вместе со страной
По некоторым данным, смещение Ульбрихта было проведено по всем канонам подобных операций: «Штази» блокировала главу государства в его загородном доме, отрезав все коммуникации, и тогда Хонеккер предложил ему подписать документ об отречении от власти.
Хонеккер стал единоличным лидером СЕПГ. К этому часу положение ГДР в мире было довольно устойчивым: молодое государство признали почти все страны, да и успехи ГДР в спорте и экономике сделали его витриной социализма. Конечно, это была внешняя сторона социалистического рая - экономика ГДР фактически держалась за счет помощи СССР и стран СЭВ, которые покупали товары ГДР, взамен продавая им свои.
Но Хонеккер, подобно Аденауэру, хотел быть творцом «экономического чуда» и, ничуть не стесняясь, на каждом углу рассказывал миру об успехах маленькой и гордой Германии. Он не отставал от Брежнева по части награждений и награждал себя всем, чем было возможно. Щедрый Леонид Ильич по случаю присвоил ему даже звание Героя Советского Союза, хотя формально Эрих не имел на него никакого права!
Хонеккер играл в карты, ездил на охоту, вообразив себе, что его страна уже шагает в ногу с передовыми странами мира. А между тем в ГДР росло недовольство как экономическим состоянием, так и разделением страны на две части. Но Хонеккер, словно не желая ничего замечать, упрямо твердил: «Стена простоит еще сто лет, пока не будут устранены причины, обусловившие ее возведение». Недовольство росло, как снежный ком, хотя опасность пришла оттуда, откуда ее не ждали.
В СССР грянула перестройка. Новый лидер восточного соседа Михаил Горбачев не хотел искать общий язык с лидером ГДР. Ослепленный имиджем творца нового мира, Михаил Сергеевич искал возможность для демонтажа Берлинской стены, а Хонеккер не хотел ничего слышать. Он не собирался обсуждать подобные вопросы с лидерами Западной Германии; более того, он осмеливался говорить Горбачеву о том, что в СССР нарастают опасные тенденции, способные разрушить единство социалистического мира. От него отмахнулись, как от назойливой мухи, а в октябре 1989 года освободили от всех постов.
После этого в жизни бывшего лидера началась тяжелая полоса. В 1991 году новая власть решила судить его за соучастие в убийстве: за то, что он разрешил стрелять в перебежчиков. Хонеккер укрылся в советском военном госпитале в Потсдаме. Оттуда советские друзья, многие из которых потом стали членами ГКЧП, перевезли его в Москву. Но лидеры новой ГДР потребовали выдать его для суда. Пока Москва решала - сдавать или не сдавать, - Хонеккер нашел приют в посольстве Чили в Москве, где с пониманием отнеслись к его проблемам. Дочь председателя СЕПГ Соня была замужем за чилийским коммунистом, да и вообще, многие чилийцы после прихода к власти Пиночета эмигрировали в ГДР, где нашли теплый прием. В отличие от советских руководителей они умели ценить однажды сделанное добро, и потому Чили ответила Хонеккеру той же монетой.
Почти полтора года судьба бывшего лидера ГДР решалась в высших инстанциях СССР, ГДР и Чили. В июле 1992 года его выдали Германии. Пять месяцев восьмидесятилетний старик просидел в Моабитской тюрьме, ожидая решения своей участи. А спустя пять месяцев его выпустили в Чили, где бывшего властителя ждали жена и дочь.
Правда, к этому времени Хонеккер уже был тяжело больным человеком - у него диагностировали рак печени.
В 1994 году он умер. К этому времени ГДР, его любимое детище, была окончательно разрушена. Новые хозяева Германии, бесстыдно пользуясь хонеккеровским наследством, тщательно убирали следы его правления, забыв о том, что можно стереть имя, память, факты, но дела, если они были совершены во благо страны, убрать из истории нельзя.
(с) Дмитрий Куприянов