Среди чудес Страны восходящего солнца, настоящих и мнимых, гейши занимают особое место. Как и двести лет назад, они одеваются, красятся, поют, танцуют и заигрывают со своими состоятельными клиентами.
Романтических легенд, полуграмотных сказаний и домыслов разной степени пристойности, сочиненных об этих таинственных японках, сегодня в мире больше, чем самих гейш. Впрочем, пенять на репутационные издержки некогда весьма престижной профессии в экзотической стране не стоит — любой иностранец, попадавший в Японию за последние 300 лет, увозил в багаже воспоминаний прежде всего ни на что не похожие картинки.
Сначала сама Япония была одной такой большой картинкой — неповторимая во всем. Она и теперь неповторима, правда — в немногом. С годами модернизация и глобализация вымыли из японской жизни некогда воспетых во всех мыслимых жанрах самураев — свирепых и причудливо выбритых мужчин в деревянных сандалиях, опоясанных железом в несколько этажей и живущих по канонам жесткого кодекса. Остался, правда, самурайский дух, да и поведенческий стиль, скорее, жив, чем мертв, но кто ж вникает в неявные тонкости, когда явные, броские — перед глазами? Вот они, по-прежнему загадочные, запеленатые в кимоно, — настоящие гейши. Они были тогда, остались и теперь. Это ли не чудо?
Их сегодня исчезающе мало — около тысячи на всю страну, но это живая диковинка, совершенно реальная, хотя и не такая пестуемая, как борцы сумо. Откормленных по особому рецепту немногословных великанов, обитающих в резервациях ояката (хозяев борцовских школ), всего-то и научили 82 способам выталкивать соперника из круга, очерченного канатом из рисовой соломы. Зато едва ли не каждый день их показывают по телевизору, о них пишут в газетах, в качестве почетных гостей приглашают на праздники и торжества. Гейш в новостях практически не бывает — это профессия малопубличная.
Все дело в объективных трудностях: чтобы разобраться и знать наверняка, она ли, надобно быть в курсе массы существенных подробностей, которые позволят правильно прочитать картинку.
Например, одежда — если яркая по цветам, а на кимоно сверху богато вышитая накидка, так это и не гейша вовсе, а гражданка, занятая в смежном развлекательном бизнесе, хоть и тоже очень дорогая. И на прическу надо смотреть внимательно и пристрастно: чем больше шпилек, висюлек и прочих ярких мелочей в волосах (или парике), тем меньше вероятность, что перед вами гейша — ей скромный и часто одинокий гребешок положен. А еще на ноги важно смотреть, точнее, на обувь — сколько палочек на подметке деревянных башмачков гэта (два или три), каков (и есть ли вообще) носок. И ворот на кимоно принципиально важен — цвет какой, как там на затылке, — глубок ли вырез или лаконичен (пусть шея и вся в белом, но если нарочито открыта — не гейша это, а та самая гражданка, о которой уже говорилось). Пояс оби — очень важная деталь: если завязан впереди, профессия другая, да если и сзади даже, все равно вопросы для уточнения есть — каков по форме узел, какой длины «хвосты» (у учениц гейш — майко — это убранство иное). А еще ведь сумочка, веер — каждая деталь должна правильно читаться.
Должна, но широкими массами не четко и не всегда читается. Уж очень это тонкая дисциплина — японская гейша.
Мне сказочно повезло: посчастливилось наблюдать реальных гейш за реальной работой. Счастье состояло в том, что я оказался в Японии в долгой командировке в нужное время: вторая половина 1980-х, в японской стране — расцвет «экономики пузыря». Это был дивный этап, когда Япония была буквально залита деньгами, недвижимость постоянно дорожала, под нее давались огромные кредиты, биржа росла как на дрожжах, и даже знаменитая «Тойота» две трети годовой выручки получала не от продаж автомобилей, а от операций с ценными бумагами. В результате — демонстративная расточительность во всех эшелонах общества. Тратили, не жалея, все — корпорации, государственные мужи, коллеги. Золотой век для гейш, уникальный шанс для гостя.
Ресторан без вывески (это визитная карточка уровня приема), павильон в безумно красивом саду, торжественная рассадка на татами, суета при выборе чашек для саке, и — шок.
Не от восторга, а от тихого ужаса: раскрылись деревянные перегородки сёдзи и в зал вошли реально страшные вблизи девы: неестественно выбеленные лица, толстые нарисованные брови, ярко, даже яростно красные рты, пугающе черненные зубы, возраст трудноуловимый, но в том числе и явно ветеранский тоже. Потом был другой шок — от непринужденного обаяния, какого-то особого умения слушать и не мешать, от отточенной техники танца, пения, игры на сложных инструментах. Придумывать не буду — утонченных философских бесед и разговоров о международном положении со знанием дела не случилось. Но ощущение приобщения к «самому японскому» тогда безусловно возникло. Хотя и очень ненадолго — после сеанса «встречи с прекрасным» радушные и несколько разгоряченные хозяева призвали продолжить вечер в других интерьерах с менее обязывающей обстановкой. И стало неумолимо понятно: гейши в сегодняшней Японии — это не органично вписавшийся в современный быт осколок старины, а продукт неестественного отбора, утонченная приправа к особо изысканной японской кухне и статусный аксессуар.
Наверное, это самое дорогое из японских излишеств. Час гейши может стоить и три тысячи евро, и дороже, но дело не только в прейскуранте — гурману преподносят совершенство, которое взращивается годами нелегкого труда и достигается порой суровыми лишениями. Внешние природные данные, темперамент и даже талант сами собой успеха не принесут — важна тонкая доводка, шлифовка каждого жеста, отработка движений, постановка интонаций, постижение особой науки носить неудобную одежду и правильно ходить в ней, управлять голосом, виртуозно обращаться с посудой.
Набор необходимых навыков для служения непростому ритуалу, который, собственно, и составляет суть рабочей специализации гейш, складывался веками. Если хронологически точно, то с начала XVII века, когда в средневековой индустрии развлечений начали неумолимо расходиться «сферы ответственности» в среде особой категории японских трудящихся — спутников досуга.
Как утверждают хроники, первыми гейшами были мужчины из театра кабуки, которые трудились шутами на крупных банкетах, «разогревая» публику перед встречей с дамами по вызову. Переход от стола к постели постепенно сформировался как особый жанр развлечений, самодостаточность и ценность которого только возрастала с годами. Уже к середине века особую нишу мастеров этого жанра заняли исключительно женщины — пионерами были куртизанки, сумевшие выкупить свободу и ставшие полноценными партнерами увеселительных заведений на контрактной основе.
Современные маркетологи объясняют феномен моды на гейш сугубо научно: клиентам и отрасли в целом был предложен новый высоко конкурентный продукт, которого прежде на рынке услуг в таком виде не было. И в этом уникальном предложении кроется причина фантастического успеха: спрос на новый товар рос лавинообразно, школы гейш множились числом, ремесло обрастало необходимой инфраструктурой (ателье по пошиву одежды, парикмахерскими, парфюмерными и обувными лавками) и формировало целые городские кварталы, как, например, в Киото.
Гейши не конкурировали с проститутками открыто. Но, по факту, происходил внутрицеховой развод: какое-то время сосуществовали на равных правах две фракции — сиро-гэйся (или «белые гейши», занимавшиеся только развлечением гостей) и короби-гэйся («опрокидывающиеся гейши», которые торговали еще и телом). Эта двойственность успешно пережила 1779 год (когда профессия гейш была признана официально и стала лицензионной), жива она кое-где в Японии и поныне. Но все же в общественном сознании со временем укрепилось четкое мнение: истинные гейши собой не торгуют, их сфера - услада души, а не тела.
В любой другой стране такое функциональное деление досуговых «дисциплин» показалось бы нелепым и искусственным. Но Япония — случай особый. За порядком внутри новой профессиональной корпорации гейш с первых дней следила специальная бюрократическая структура (офис кэмбан), которая разрабатывала особые регламентации. Гейшам, скажем, запрещалось на работе есть, спать, а иногда даже и сидеть рядом с клиентами, носить яркие кимоно и украшения в прическе. Подработка на смежной «поляне» сурово порицалась, а нарушения безжалостно карались: оказание сексуальных услуг за деньги было гейшам запрещено законом. Наличие постоянного мужчины покровителя — данна — допускалось (с 18 лет), но такое покровительство должно было быть соответствующим образом — документально и денежно — оформлено.
Если бы не эти мелкие регламентации, неукоснительно соблюдавшиеся, гейши никогда бы не получили признанный обществом еще в конце XIX века формат особой социальной группы. Именно этот формат позволяет гейшам выживать сегодня — как исключительному явлению: дорогому, экономически бессмысленному, функционально — обреченно узкому. Но тщательно оберегаемому как традиционный институт, составляющий неотъемлемую часть национального культурного кода.
Но этот код в сегодняшней Японии читается с трудом: японцу даже с достатком выше среднего гейша не по карману. Зато в любом питейном заведении его встретит куда более демократичная (и в общении, и в итоговом счете за гостеприимство) хостесс — девушка, которой и душу можно излить, и от рутины отвлечься. Она, кстати, и в кимоно может быть — от заведения зависит.
Печальна ли на таком фоне перспектива у гейш? Ничуть. Конечно, нового расцвета профессия уже не получит. Но и не увянет. Последние годы экономическая ситуация в стране благополучию этого явного излишества не способствует, но гейши как институт и как эксклюзивная услуга вполне себе выживают: помимо традиционных застолий для избранных они рекламируют товары, выступают на благотворительных вечерах, даже открывали как-то бейсбольный сезон. Кроме того, гейшу можно теперь нанять для посещения спектакля, для прогулки. А еще сегодня клиент может выбрать, в каком облачении она будет его сопровождать: в парадном кимоно или... в европейском платье.
Это сильно напоминает эскорт-сопровождение, но знатоков не тревожит — все в рамках. Более того, поклонники старинного ремесла фиксируют в последнее время и пробивающиеся «ростки надежды»: в ряде регионов возрождаются некогда закрытые школы гейш — появились новые ученицы, в профессию пытаются попасть мужчины (известно два случая) и даже иностранцы.
Традиционалистов это не радует, но факт: австралийка, китаянка, румынка и даже девица из братской Украины (она выбрала себе благозвучное имя Ибу) пробуют себя на новом поприще.
Курс обучения стандартный: игра на японской лютне — сямисэне, флейте «фуэ», барабане «цудзуми»; традиционные виды пения и танца, искусство ведения чайной церемонии и составления цветочных композиций — икебана, а еще поэзия, каллиграфия, живопись и спецкурсы — застольные игры, макияж, внешний уход.
В школу надо прийти служанкой, чтобы года через три-четыре упорных занятий и жесткой муштры получить шанс называться «человеком искусств» — гейшой. Получается далеко не у всех.