Встречи человека с медведем гризли обычно заканчиваются мирно. Но летом 2011 года от лап одной медведицы в Йеллоустоуне погибли двое туристов. Что же произошло?
Медведица поднимает голову и принюхивается. Запах вроде знакомый. Может, это туша бизона, задранного волками? Как раз то, что нужно для пополнения жировых запасов. У нее двое медвежат. И скоро им всем предстоит залечь на зимнюю спячку в пещеру.
Берег реки Йеллоустоун, конец сентября. Долгие месяцы медведица гризли питалась в основном растениями, корнеплодами и орехами. А тут вдруг мясо. Перед его запахом трудно устоять. Аромат исходит из трехметровой алюминиевой трубы на колесах. Один ее конец открыт. Медведица забирается внутрь и находит там тушу бизона. Но как только она к ней притрагивается, дверца за ней захлопывается. Она в ловушке. Всю ночь она безуспешно пытается выбраться наружу. Медвежата ни на шаг не отходят от трубы. Мать чувствует их запах через вентиляционные щели.
Утром 2 октября 2011 года руководитель экспертной группы Керри Гантер делает медведице инъекцию талазола. Пока она находится под наркозом, его ассистент стреляет ей в голову из стержневого пистолета для забоя скота. Осиротевших медвежат отправляют в зоопарк — центр наблюдения за волками и медведями гризли «Дискавери» (штат Монтана).
Уэпити — под таким именем значится убитая медведица в архивах Иеллоустоунского национального парка. Ее смерть — последнее звено в цепи трагедий, произошедших на его территории в 2011 году. Тогда от лап гризли здесь погибли двое туристов, один — в июле, второй — в августе. Егеря восстановили картину «преступления», собрали улики и образцы ДНК. Времени было в обрез. Подозреваемых нужно было поймать до наступления холодов.
Усыпление медведицы Уэпити — крайняя, но законная мера. С одной стороны, долг работников национального парка — охрана редких животных. С другой — они обязаны защищать не только медведей, но и туристов. А в экстремальных случаях — даже убивать хищников.
Каждый раз, когда дикий медведь нарушает американский закон, в кабинете Криса Сервина раздается телефонный звонок. Уже 30 лет он работает координатором программы по защите гризли в Службе охраны рыбных ресурсов и диких животных США. Обычные «правонарушения» его подопечных вполне безобидны. Например, из Кук-Сити в штате Монтана звонят очевидцы: медведь роется в мусорном баке. Или владельцы ранчо в Вайоминге сообщают: гризли подошел на опасное расстояние к пасущимся коровам. Но 26 августа 2011 года поступил серьезный вызов: во второй раз за два месяца медведь убил человека в Иеллоустоунском парке.
Такие трагедии с туристами в национальном парке — большая редкость, говорит Сервин. Гораздо выше риск утонуть в бурной реке, сорваться со скал, обвариться в термальном источнике. Или угодить на рога рассвирепевшему бизону. Вот почему тот августовский звонок так встревожил его. За последние 25 лет в Йеллоустоуне не было ни одного случая нападения медведя на человека со смертельным исходом. И тут такое!
Первый случай гибели человека от лап гризли был за-фиксирован в Йеллоустоуне в 1916 году. Жертва нападения — 61-летний рабочий Фрэнк Уэлч. Тогда же произошла и первая расправа с медведем. Дорожные строители подманили убийцу своего товарища к бочке с динамитом — и взорвали ее.
Первые руководители Йеллоустоуна заботились в первую очередь о безопасности посетителей. Национальный парк был организован в 1872 году как общедоступная природная зона, предназначенная для отдыха и просвещения граждан. Об охране медведей тогда не беспокоились. Главное, чтобы их хватало для развлечения туристов. И сохранения репутации «медвежьего заповедника».
Шли годы. Гризли «нелюдимы»: живут поодиночке, любят уединение. А количество посетителей в начале двадцатого века сильно сократилось. Так что опасные контакты между медведями и человеком происходили редко. Вплоть до 1960-х годов здесь был зарегистрирован лишь еще один смертельный случай. Но с 1965 года посещаемость национальных парков в США стала расти. В Йеллоустоуне она достигла двух миллионов человек в год. Контакты с животными участились. Одновременно менялось и отношение американцев к дикой природе. Появлялось все больше сторонников идеи сохранения популяции гризли не для развлечения туристов, а ради самих медведей. Оставалось лишь создать правовую базу, чтобы впредь конфликты между «косолапыми» и людьми можно было урегулировать без динамита.
Но эффективные законы появились далеко не сразу. Во многом из-за того, что их разработчики были плохо знакомы с повадками гризли. И не учитывали результаты исследований, которые предостерегали: из-за открытых свалок на территории национальных парков человек начинает ассоциироваться у медведей с едой.
Трагический случай в августе 1967 года подтвердил их правоту. Две 19-летние девушки, совершавшие поход по канадскому национальному парку Гласье, были убиты ночью в палатке медведями, привлеченными запахом пищевых отходов. Возмущенные граждане требовали провести отстрел всех гризли, обитающих в государственных лесных угодьях. Администрация Йеллоустоуна сразу же внедрила программу контроля за дикими медведями и распорядилась убрать свалки из национального парка.
В XIX веке в Северной Америке обитало несколько десятков тысяч гризли. К 1975 году их популяция сократилась до менее чем 1000 особей. Они оказались в списке вымирающих видов. Тогда же их отстрел в США был запрещен, за исключением случаев самозащиты. С тех пор право убивать особо агрессивных медведей закреплено лишь за егерями национальных парков. Но для вынесения смертных приговоров им нужны точные критерии.
По официальным нормам, принятым в середине 1980-х годов, провинившийся медведь не подлежит «наказанию», если он проявил естественную для своего вида агрессию, но не нанес человеку серьезных травм. Если же зверь начинает вести себя неадекватно, его усыпляют. Главным критерием при вынесении вердикта зверю служит его психическое состояние. За расследование причин агрессивного поведения животного отвечают биологи из государственной комиссии. Абсурд? Но в общем и целом идея доказала свою эффективность на практике. И даже «пошла в народ». По крайней мере, простые граждане уяснили, что медведица, которая убила человека, защищая своих детенышей, будет оправдана. Как показал опрос, проведенный в 2011 году в Вайоминге, более 70 процентов жителей считают популяцию диких медведей гризли преимуществом своего штата и важным элементом экосистемы Йеллоустоуна.
26 августа, часов через шесть после сообщения туристов о трупе на горной тропе Мэри, Керри Гантер и четверо егерей высаживаются с вертолета на месте происшествия. С собой у них все для расследования: бумажные пакеты и пинцеты для сбора клочков шерсти, рулетки для определения размеров отпечатков лап и расстояния между следами. Гантер вооружен карабином и крупнокалиберным револьвером — «на медведя». Они стараются говорить как можно громче, чтобы оповестить о своем приближении гризли, которые могли затаиться поблизости. Медведи ведут себя особенно агрессивно, когда их застают врасплох.
Пройдя километр, следователи замечают торчащие из-под ветвей ноги в сапогах. К тому моменту личность жертвы уже установлена. Это 59-летний Джон Уоллес из Мичигана, который до этого не раз совершал походы по Иеллоустоунекому парку. Его тело обезображено. Лицо сорвано, торс и одна рука присыпаны землей. Вторая рука растерзана и покрыта грязью вперемешку с ветками.
На две трети рацион йеллоустоунских гризли состоит из растительной пищи, которую лишь дополняют мясо мешотчатых крыс и бизонов, форель и оленина. Но медведь, напавший на Джона Уоллеса, не просто убил человека. Он объел его тело. А это для гризли противоестественно. За такое, по закону, положена смерть.
Гантер и егеря собирают улики. Начинает смеркаться. По ранам на теле Уоллеса трудно сделать однозначный вывод о причинах его гибели. Возможно, он умер от укуса змеи. А медведи обглодали его труп уже потом. Но вот перед ними — две кучки экскрементов. Это помет гризли, определяет биолог Гантер. Из него можно получить образцы ДНК, позволяющие точно идентифицировать животных. До наступления ночи группа следователей возвращается на базу. Через два дня готовы результаты вскрытия, проведенного в городке Бозман, штат Монтана. На момент смерти Уоллес был совершенно здоров. Он истек кровью от полученных ран. Главная подозреваемая — медведица-гризли с двумя медвежатами. 6 июля того же года она уже убила одного туриста на тропе Уэпити.
В тот злополучный день 58-летний Брайан Матаеси вместе с женой Мэрилин шагает по тропе к озеру Уэпити, не подозревая, что впереди на лугу роется в земле в поисках пищи медведица с двумя медвежатами. Наверняка она сразу учуяла двух туристов, остановившихся, чтобы сделать пару фотографий. Но, видимо, поначалу не восприняла это как угрозу.
Примерно через полчаса супруги внезапно натыкаются на медведицу. И тут же поворачивают обратно. Оглянувшись, Мэрилин замечает, что та гонится за ними. «Беги!» — кричит ей Брайан. Специалисты по повадкам гризли советуют в таких случаях, наоборот, замереть на месте или медленно отступать.
Далеко убежать им все равно не удается. Медведица быстро настигает Брайана, одним ударом сбивает его с ног, кусает в правое бедро и разрывает артерию.
Мэрилин прячется за поваленным деревом. Выглянув из укрытия, она видит, что гризли стоит над лежащим лицом вниз Брайаном. На какое-то мгновение она встречается взглядом с медведицей. Возможно, животное истолковывает это как попытку устрашения. Хватает Мэрилин за рюкзак и поднимает над собой. Но внезапно выпускает из пасти и убегает в лес.
Женщина уже не помнит, сколько времени она неподвижно выжидала за деревом, прежде чем решилась подойти к мужу. Она переворачивает Брайана на спину и слышит его предсмертный вздох. Он — первая жертва гризли в Йеллоустоуне за последние 25 лет.
Сбор улик на месте происшествия проводит та же группа экспертов, которой через несколько недель предстоит расследовать убийство Уоллеса. В этом случае выяснить обстоятельства проще. У следователей есть живой свидетель — Мэрилин. Она видела медведицу с медвежатами на лугу. А здесь в долине Хайден обитает лишь одна медвежья семья, подходящая под ее описание.
Тогда егеря смогли выследить и убить медведицу Уэпити. Но Сервин и другие эксперты считают, что она просто защищала своих детенышей, то есть вела себя совершенно естественно для своего вида. Если бы она случайно не повредила Брайану бедренную артерию, то он мог бы выжить. Вердикт следователей — трагическая случайность.
Когда через два месяца погибает еще один турист, Гантер и Сервин поначалу полагают, что между первым и вторым нападением нет никакой связи. Однако сравнение образцов ДНК из клока шерсти, застрявшего в оправе очков Брайана Матаеси, и экскрементов, обнаруженных у трупа Уоллеса, показывает: в обоих случаях действовала одна и та же медведица с медвежатами. Принимается решение ее отловить.
Легче сказать, чем сделать. Поиски растягиваются до 28 сентября. Пробы крови и кожи трех пойманных животных полностью соответствуют образцам, взятым на местах нападения. Скрипя сердце Гантер выполняет свой долг. Численность гризли в Иеллоустоунском парке — 600 особей. Теперь на одну из 250 самок здесь становится меньше. А ведь именно от их плодовитости зависит устойчивость популяции.
Даг Пикок — один их тех, кто считает убийство медведицы Уэпити уступкой американской бюрократической системе. Администрация национального парка боится исков, говорит он: «Чиновники просто хотят прикрыть свою задницу». Пикок — ветеран войны во Вьетнаме. После возвращения домой он целиком посвятил себя изучению медведей-гризли в Иеллоустоунском парке.
В октябре GEO отправ-ляет в Йеллоустоун корреспондента для осмотра мест убийства Уоллеса и Матаеси. Руководство парка отказывается предоставить проводника. В роли гидов соглашаются выступить Даг и его жена Андреа. На подходе к долине Хайден выясняется, что тропа перегорожена. «На моей памяти администрация еще никогда не перекрывала такой большой район под конец года, — говорит Даг. — Наверное, они сильно нервничают». Приходится выбирать другой маршрут — в долину Пеликанов, еще один район Иеллоустоунского парка, где часто встречаются гризли.
К самому понятию «естественного» и «противоестественного» поведения применительно к медведям Даг относится скептически: «Любая случайная встреча с гризли может закончиться для человека смертью. В этом нет ничего противоестественного». На этот случай есть несколько проверенных временем правил. При виде гризли нужно застыть на месте. Кричать и убегать нельзя. «В это время года перед зимней спячкой медведи особенно прожорливы», — объясняет он.
Андреа идет замыкающей. Даг — впереди. Приходится постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться. Минут через пять Андреа подает сигнал тревоги. Даг останавливается. «Тихо, — шепчет он. — Не двигаться!» Метрах в двухстах впереди — медведица гризли с медвежатами. Они роются в земле в поисках корнеплодов. По команде Дага все начинают пятиться назад. В такой момент малейший шум — хруст ветки под ногой или шорох одежды — кажется оглушительным. «Если медведица поднимет голову, сразу замираем на месте», — шепчет Даг.
Удалившись на безопасное расстояние, группа прячется за деревьями. Животные могли что-то заметить. Что у них на уме? Может, они почуяли человеческий запах? Как быстро они могут сюда добежать? Ощущение риска придает Йеллоустоунскому парку особое очарование, говорит Андреа. Без таких опасностей дикая природа не может быть по-настоящему «дикой».
Все сидят в укрытии так тихо, что даже слышно, как пульсирует кровь в висках. Все-таки есть какое-то необъяснимое удовлетворение в том, чтобы подчиняться законам природы.
Каждый год такие национальные парки, как Йеллоустоун, посещают многие миллионы горожан. И хотя проконтролировать дикую природу невозможно, администрация обязана обеспечивать их безопасность. Но переносить на животных человеческие законы — далеко не идеальное решение. Люди никогда не смогут разобраться во всех нюансах поведения гризли. Вот почему задача специалистов по контролю за ними так сложна. «Расследуя инциденты с медведями, я, как ученый, всегда пытаюсь найти логику в поступках животного», — говорит Крис Сервин. Когда медведица защищает своих детенышей, как в случае убийства Брайана Матаеси, ее реакция объяснима. Но Джон Уоллес в момент нападения просто сидел на стволе поваленного дерева и ел бутерброд, греясь на солнце. «Из-за таких происшествий потом долго не можешь уснуть, — говорит Сервин. — Лежишь и думаешь всю ночь, что же там такое случилось».