По белорусским законам, самогон — это всегда административная ответственность. Ни производить, ни хранить его нельзя. Грешно даже иметь во владении самогонный аппарат! Правда, существует несколько мест, где белорусскую «гарэлку» производят легально — для туристов, жаждущих приобщиться к нашей культуре в неформальной обстановке. Одно из них — «дудутки», музейный комплекс старинных народных ремесел и технологий. Туда-то мы и отправились, движимые благородным порывом вкусить сто грамм, не омраченные горьким привкусом административной ответственности.
У цеха готовой продукции обнаруживается трезвый как стеклышко мастер по перегонке Владимир Александрович, вдохновенный автор местного самогона.
— Учился делу у деда, у бабушки, — лукаво улыбается профессиональный «гонщик» с украинскими корнями.
Блиц-опрос эксперта происходит под довольное журчание стекающего в ведро самогона, которое увлеченно снимает и нежно обнюхивает фотограф.
— Владимир Александрович, вам работа нравится?
— Не, но работать где-то «мусишь»!
— А правда, что от самогона похмелье самое тяжелое?
— Кто вам сказал? Наоборот, должно быть хорошо. Самогонка мягко пьется. Кажется, слабенький алкоголь, а на следующий день водички глотнул — и опять как пьяный. Бывает, что у нас здесь россияне засыпают. Самогон — он такой: голова работает, а ноги подкашиваются.
— Что в домашнем самогоноварении самое важное?
— Чтоб аппарат не взорвался.
— Какой у вас любимый алкогольный напиток?
— Мартини! — смеется эксперт и ведет смотреть на брагу в бочках. В маленькой комнатке все бурлит и пахнет. Замечаю канистру, на которой краской выведено «ЯД».
— А там первач, — ловит мой взгляд Владимир Александрович. — Бывает, 60 градусов, бывает, 80.
Мастеру по перегонке известно, что для заезжих туристов самогон — не диковинка. «Сэм» с его рецептурными нюансами знает весь мир: по-венгерски это палинка, по-молдавски — ракия, по-грузински — чача, по-испански — орухо. С точки зрения технологического процесса самогон — это все продукты дистилляции спиртосодержащей смеси, в том числе легальные в белорусских магазинах ром, виски, джин, бренди. Просьба не путать самогон с водкой, это как раз ректификат, а не дистиллят. «Да тут же без ста грамм не разберешься!» — слышу я возглас растерявшегося читателя. Для «трезвенников-язвенников» упростим: основная цель дистилляции — это сохранение аромата и вкуса сырья. Поэтому чача благоухает виноградом, а кальвадос — яблоками. В ректификованных продуктах вкус и запах выхолащиваются, так что, сколько водку ни нюхай, аромата не дождешься. И еще нюанс: изготовить водку в домашних условиях у вас не получится, если, конечно, вы не Дмитрий Иванович Менделеев.
Научный сотрудник Анастасия, наш милый экскурсовод в мире самогонных «Дудуток», конечно, теоретик, а не практик, но алкогольный ликбез проводит с воодушевлением:
— До XV века наши предки самогон готовить не умели, а потому привозили его издалека — например, из Генуи. Зато когда научились делать сами, «гарэлку» не только пили, но и закапывали в глаза в медицинских целях.
Вздрагиваю. Хочется добавить: «Не пытайтесь повторить это самостоятельно».
Пышным цветом самогоноварение в здешних краях расцвело, когда белорусская шляхта получила уникальное право производить и продавать алкоголь. И умудрилась сохранить его после присоединения к Российской империи, где на спиртное существовала государственная монополия. Потому российский и украинский самогон чаще всего был ширпотребом, а белорусский, произведенный в Старых Дорогах, Налибокской и Беловежской пущах, оставался продуктом высокого качества. Рассказывают, что своим родственникам в Европе немочка Екатерина II Великая отправляла бандерольками не что иное, как хлебный самогон. Чтобы обзавидовались!
Что случилось с «гарэлкай» после 1917 года, вы и сами знаете. Мутный высокоградусный стал напитком преступным, и запрет на него пережил даже Советский Союз. Долгое время позиция белорусских властей по этому пункту ничем не отличалась от линии партии, а потому в «Дудутках» десять лет «сэмом» гостей угощали из-под полы.
— Лицензию на производство «гарэлки» удалось получить только в 2005 году. В честь этого администрация заказала современный самогонный агрегат на одном из военных заводов, — со знанием дела демонстрирует искомый предмет Анастасия.
Печка и внушительных размеров бочка — муляжи, радующие глаз наивного туриста и скрывающие баки из нержавейки. Паровой котел, бражник, сухопарник и холодильник — конструкция самогонного аппарата проста, как и все гениальное. Из краника бежит готовый продукт, «гарэлка» двойной перегонки, крепкая, как характер твоей бывшей, — 45-47°.
Интересуемся у нашего экскурсовода, из чего же делался исконный отечественный самогон.
— Из картофеля или «бурака», но в «Дудутках» он хлебный, из пророщенных зерен пшеницы, — голос у экскурсовода зазвучал особенно нежно и ласково, демонстрируя искреннюю любовь к местному продукту.
Помните, как Остап Бендер продавал американцам полторы сотни рецептов самогона, в том числе из табуретки? В качестве бонуса им досталась «инструкция сборки кабинетного самогонного аппарата, который легко скрыть в ящике письменного стола». Занеси нелегкая тех американцев в «Дудутки», оценили бы коллекцию самодельных агрегатов от туристической группы участковых Пуховичского района. «Какой коварный, хитрый народ!» — так, должно быть, размышляет интурист, рассматривая элемент стиральной машины «Вятка» и часть доилки, которые местный гений инженерной мысли заставил гнать что покрепче, да еще приспособил выключатель. «Сэм» потому так и полюбился народу, что самогонный аппарат можно собрать хоть из двух ведер — было бы желание! И особого сырья не нужно: что есть под рукой, из того и гони.
А дальше, дорогой читатель, отвернись и не смотри, кто же угостил меня пятьюдесятью, а потом еще пятьюдесятью граммами самогона. Закон такую кадриль не одобряет!..
— Как говорят, не прими Бог за пьянку, а прими за лекарство! — напутствовал меня инкогнито, открывая банку маринованной капусты. — Разом выпивай, не держи.
Пахнет тамошняя «гарэлка», как корочка свежего хлебушка, пьется мягко и легко. А что было бы, если б самогон перегоняли не дважды, а трижды, как поступали в древности с лучшими образцами хлебного «вина»? Каждая перегонка улучшает качество напитка, но увеличивает затраты. Кстати, пол-литровую бутылку местного крепкого «Млыньяка» можно купить в баре «Шынок» за 250 тысяч рублей, и спрос на нее бешеный. Гурманы считают, что «домашний» алкоголь лучше магазинного, — и правильно делают. В России, где закон разрешает гнать «сэм» для себя, состоятельные граждане покупают самогонные аппараты и принимают на грудь только собственный продукт.
— Good, good! — описывал нам свои самогонные впечатления обнаружившийся в «Дудутках» голубоглазый швейцарец.
Туристы хвалят, бизнесмены пьют, так почему из «гарэлки» не получается национального бренда? Пусть белорусский «сэм» — это не шампанское, которое «прописано» в регионе Шампань, но в тех же Старых Дорогах разработаны уникальные технологии производства и очистки самогона. Нужно только видеть в «гарэлке» не корень зла, а традицию. Постаравшись забыть, что столетний запрет свел всю ее красоту к грязным пластиковым бутылкам, подпольной самогонной станции в лесу и больной печени сельского тракториста. Придется поднапрячься, исследовать оригинальную рецептуру и гнать алкоголь из лучшего сырья на продажу, как для себя — с двойной, а то и тройной перегонкой. Собрать «огненную воду» в красивую бутылку и задорого продать туристу на агроферме вместо чужеземного коньяка или бренди, нашептывая легенду о Екатерине Великой и ее пьющих родственниках. Что ж, не нашел еще «сэм» своего талантливого пиарщика и маркетолога. Он точно не упустил бы историю о том, как в «Дудутки» приехал Морис Хеннесси, наследник основателя коньячного дома Hennessy, и похвалил местный самогон:
— Задал провокационный вопрос: «Почему не старите?» — вспоминает директор музея Сергей Дюкарев. — А мы не успеваем. Все, что гоним, продается.
Если такой спрос, может, пора увеличить предложение?
(с) Елена Мельникова