Экранный образ простоватого экскаваторщика Лени Голубкова прирос к актеру Владимиру Пермякову намертво. Однако в жизни он совершенно другой - человек тонко чувствующий, творческий, не только актер, но и писатель, сценарист, драматург.
- Владимир, вы ведь фактически стали лицом «МММ». Как это случилось?
На роль Лени Голубкова я попал случайно. Вначале другой актер с таким же мужицким типажом планировался, но продюсеры не смогли до него дозвониться. Потом нашли меня в картотеке «Фитиля», где я снимался. Со мной связались, пригласили на съемку, при этом попросили одеться похуже, быть во всем стареньком.
Я поинтересовался: «Что - пролетария играть?» Но только на площадке выяснилось, что это не кино, а рекламный ролик. И что мой образ - мужик из народа...
- Простолюдин.
Ну да. Не дворянских кровей. Но мне это близко. Я знаю русского мужика, его внутренний мир, интеллект, эмоции. И на основе этих знаний я и строил образ Лени Голубкова. И первый же ролик, вышедший в феврале, сразу имел успех. Потом их много было, более двадцати. Но человек из народа русскому сердцу как-то оказался близок.
- Но потом, а именно 26 августа 1994 года, МММ закрыли.
Да, но был же большой наезд на них. «МММ» и дальше бы продолжало существовать. Фирма процветала, вкладчиков было все больше и больше. Хотя я не напрашиваюсь на роль адвоката Мавроди. Дело в том, что Ельцину в 1996 году нужны были деньги на выборы. А их ни у кого не было, даже у олигархов. Продолжался кризис наличности, начавшийся в 1991 году. Страна 160 миллиардов долларов была должна Западу. Тут и вспомнили про опыт «МММ», создали систему ГКО. По сути, это та же самая «пирамида», только на уровне государства.
- «Тех же щей, да пожиже влей»?
Именно. Вешали на «МММ» всех собак, но занимались-то тем же самым. Мол, «Властелина», «МММ» - это все аферисты. А вот ГКО - это все по-честному, это государственная лотерея. Год это дело просуществовало, кто-то нарубил бабла, а потом государство объявило себя банкротом. Часть полученных средств ушла на выборы, остальное рассовали по карманам.
- Чистый большевизм.
Да. Циничный и наглый. Один журналист как-то мне сказал: «МММ» по сравнению с ГКО это просто детский лепет». Вообще у «МММ» было много врагов, которые в итоге эту фирму и уничтожили.
- А вас-то узнавать быстро стали?
Да очень быстро. Идешь, бывает, по улице, а на тебя оборачивается, показывают жене или любовнице: «Вон, смотри, милая, Леня Голубков идет». Как-то еду в метро, а какой-то мужик безотрывно так на меня смотрит и подмигивает. Я ему тоже подмигнул, мол, здорово, мужик. Думал, может, обознался. А он потом ко мне протиснулся и спросил: «Ну, здорово, Леня, как жизнь, как здоровье?» Тут я, наконец, догадался...
- Что, слава пришла?
Типа того. Вообще когда началась борьба с «МММ», их рекламу запретили, и ролики исчезли из эфиров центральных телеканалов.
- За съемки хорошо платили?
Так себе. За два первых ролика актерам заплатили по тысяче тех еще обесцененных рублей, потом платили за смену 250 долларов.
- Не густо.
Такова она, актерская доля. Да, деньги были небольшие, но если бы я не сыграл Леню Голубкова, никто бы меня и не знал. Так бы и прозябал, снимаясь в эпизодах. Чтобы сыграть в популярном сериале или фильме, нужно все-таки где-то засветиться, как говорят, выстрелить в десятку. А это достаточно сложно.
- Хороших актеров в России много, но не все из них становятся медийными персонами.
Да, режиссеры в основном своих знакомых снимают.
- А сегодня общаетесь с коллегами-актерами, с которыми снимались в ролике?
У меня со всеми очень хорошие отношения. Актер Вячеслав Воробьев-Дикеров (в ролике - брат Лени) - умнейший человек, он преподавал философию в Институте культуры, а сейчас работает у Марка Розовского в театре «У Никитских ворот». С ним мы несколько лет дружили, ходили на разные тусовки, и сейчас иногда созваниваемся. Дама, которая сыграла простую женщину из народа Марину Сергеевну (в жизни она профессиональный экскурсовод) тоже иногда мне звонит. Зовут ее Рита Калинина. По образованию она, кстати, режиссер народного театра. Единственная, с кем я не общаюсь, - это актриса Лена Бушуева, которая сыграла мою супругу, Риту Голубкову.
- Ну, это все как и в жизни. С бывшими женами, даже не настоящими, всегда нелегко общаться.
А вообще у нас дружная группа была. И семейная вполне атмосфера. Недельку не виделись и уже успевали друг по другу соскучиться. А вот Лена приходила и сама по себе была, даже ни с кем из нас не здоровалась. Выпадала, одним словом, из нашего родственного ансамбля.
- Но с Мавроди вы ни разу не встречались?
На съемках я его не видел. А вот после его освобождения из тюрьмы мы вместе с ним участвовали в нескольких телепередачах. Потом я снялся в клипе Александа Голдберга «Черные бушлаты» на песню Владимира. Высоцкого. Съемки были в апреле, в Бугульме. Холод стоял собачий, а меня еще облили двумя литрами краски, я буквально весь был мокрый, еле-еле потом в баньке отогрелся. После этого режиссер меня очень зауважал, не только как актера, но и как человека, и захотел снять про меня фильм.
- Под заказ какого-то телеканала?
Нет, чисто фестивальное кино. Режиссер очень хотел сделать интервью с Мавроди, и я через секретарей, помощников в течение полугода его уговаривал. В итоге Мавроди все же дал нам интервью. Впечатление у меня он оставил хорошее. Умный, образованный, интеллигентный человек с чувством юмора. Без этого в тюрьме он бы не выжил. Вообще уголовники его хорошо приняли, не обижали. Но все равно для него это был тяжелый опыт. Я почувствовал, что это человек огромного интеллекта.
- Но многие ведь потеряли свои сбережения, кое-кто и казенные. Вас поколотить не пытались?
Нет. За грудки не хватали, мордою об стол не били. Иногда прикалывались. Некоторые ехидничали, старались побольнее уколоть: «Леня, ты - халявщик!» А некоторые вполне по-доброму относились. Подходили, говорили: «Я, мол, вырос на вашей рекламе. Как здорово вы сыграли!» Одна женщина мне сказала: «Володя, вот почему-то Мавроди все ненавидят, а вас все любят».
- Ну, видимо, Леня Голубков, как человек из народа, всем и близок.
Возможно. Кстати, я как-то был на кинорынке в Измайлово, там ко мне подошел один продюсер и сказал: «Знаете, мы всей семьей смотрим вашу рекламу, я понимаю, что в ней играет актер, но когда смотришь, полное впечатление, что это мужик с улицы».
А ведь если снимать человека из толпы, он при виде камеры либо сразу зажмется, либо со страху начнет играть бог знает что. У актеров тоже штампы бывают — в пластике, в произношении диалога, в эмоциях, легкий наигрыш, как правило, всегда будет. Но к моему Лене Голубкову сложно было придраться. Мужик как мужик.
- Автограф часто просят?
Просят. Но чаще просят вместе сфотографироваться. В метро, на улице, иногда на мобильный телефон.
- В ресторане бутылки не присылали?
Бутылки не присылали, а выпить приглашают часто. Хотя я практически не пью. Иначе я бы уже давно спился. Особенно это проявлялось, когда реклама «МММ» крутилась по ТВ. Подходишь к метро, а народ с утра толпился у палаток с пивом, и тебя уже зовут. «Леня, айда к нам, давай бухнем. Уважь, брат, я потом корешам расскажу, что пил с самим Леней Голубковым».
- В актерском искусстве, на ваш взгляд, что важнее - природный талант или обучение?
Научить можно всему. Но важнее все-таки божий дар. В идеале же важен и талант, и хорошие педагоги. Я в 1980-е годы учился в театральной студии МГДУ у Алексея Павловича Чеплеевского, царство ему небесное. Интерес к миру театра был большой, так что туда был конкурс. После конкурса на курс отобрали человек 20-30. Но я среди учеников выделялся. На уроках актерского мастерства некоторые пыхтели, кряхтели, чтобы показать этюд, а у меня все получалось играючи.
- Но семья у вас не театральная?
Я из простой семьи. Родился я в деревне Пермяково, в Красноярском крае, папа был конюхом, а мама работала на элеваторе. После окончания школы мы переехали в Канск, там я спортом занимался, был рабочим сцены в местном драматическом театре. Меня приятель Володя Киселев устроил в театр, поскольку больше меня никуда не брали. И с первого же дня я столкнулся с театральными интригами и сыграл... куриную ножку, еще даже не будучи актером.
- Расскажите.
В спектакле «Два клена» Баба-Яга перемещалась по лесу в избушке на курьих ножках. И мы с Лешей, тоже рабочим сцены, залезали внутрь сооружения и на ремнях носили актрису, изображавшую Бабу-Ягу. Она кричала: «Куриные ножки, несите меня на юг! Куриные ножки, несите меня на запал!» И мы ее таскали весь спектакль, то туда, то сюда. (Смеется).
- Тогда-то вы и поняли, что актерская доля не из легких?
Воистину! Затем я приехал в Москву, был лимитчиком, потом учился в театральной студии. После ее окончания вернулся в Канск, поскольку у меня там девушка была. Я на ней женился. Позже познакомился с Людмилой Яковлевной Конышевой, руководителем народного театра «Рампа». Я к ним ходил, смотрел спектакли и потихоньку влился в труппу. К 70-летию Макаренко мы поставили его пьесу «Начало фанфарного марша» о его работе с беспризорниками. И я в этом спектакле играл самого Макаренко.
- Плохо вас представляю в этой роли после Лени Голубкова.
А это было. И за эту роль меня хвалили. Потом меня взяли в Канский театр, уже профессиональный. Но коллектив меня принял в штыки. Была дедовщина, было шесть ведущих актеров, которые играли все главные роли и на дух не переносили новые лица. С главрежем у них шла борьба, в итоге они его и съели. Главный-то как раз хотел перемен, а звездная шестерка перемен не хотела.
- Высоцкому струны перерезали перед спектаклем. А как вам вредили?
Иголки в стул не втыкали, но атмосфера была тяжелая, недобрая. Хотя было два состава, и во втором я уже вполне серьезные роли начал играть. Но актером еще был начинающим. А таких там морально уничтожали. Мол, ты бездарь, не умеешь ничего, только чужое место занимаешь. Они садились и смотрели спектакль, где играли молодые, а потом разбирали его буквально по косточкам.
- Аутодафе устраивали...
Да-да. Либо не вовремя вступил, либо не так вышел. В общем, был бы человек, а дело найдется. И из маленькой мухи делали слона. И от общения с этими господами я чувствовал себя не в своей тарелке. Потом своего режиссера привели на место ими же и съеденного, я понял, что здесь мне ничего не светит, и переехал в Тобольск. Спасибо Николаю Серапионовичу Лаптеву, директору Тобольского драматического театра, что он меня пригласил. Сейчас этот театр носит имя сказочника Ершова.
- Там лучше было?
О, да! Там была совсем другая атмосфера. Я писал тогда одному из своих друзей: «Брат, у меня такое ощущение, что я из ада попал в рай». Но все же, как начинающему актеру, ведущих ролей мне почти не давали. А играть хотелось что-то стоящее.
- И вы уехали в Москву?
Да, поработал два года в Тобольске и поехал в Москву, стал на биржу, и вскоре меня пригласили в театр МХТТ (Московское Художественное Театральное Товарищество). С МХАТом только не спутайте. МХТТ на Юго-Западе находился. Помню, за квартиру я платил 300 рублей, а в театре получал 150. И чтобы выжить, я на трех работах работал. Распространял билеты и еще убирался в театре. Но денег все равно не хватало.
- Не было моментов, когда жалели, что подались в актеры?
Ни разу! Я чувствовал, что у меня призвание к этому делу. А также я чувствовал, что мне нужно работать и работать, чтобы разогнаться. Одно дело иметь талант, другое дело уметь им пользоваться. Да и опыта не хватало. Но в театре некоторые зрители мне говорили: «Жаль, что режиссер под вас не ставит пьесы. Вы же оригинальный характерный актер. Комик от природы». Через год жизни в Москве меня уже начали приглашать в эпизоды, я и жилье сменил, и начал играть в кино.
- Роль Лени Голубкова вам больше плюсов принесла или минусов?
На 70 процентов мне эта роль помогает, на 30 — мешает. Меня уже и режиссеры ассоциируют с этим персонажем. Я в 1994 году был «Человеком года», опередив по популярности не только Аллу Борисовну с Филей, но даже самого президента Ельцина. Я в это сам не могу порой поверить! Но у нас просто нет настоящего коммерческого кино, при подборе актеров все зачастую основано на кумовстве. Луи де Фюнес один раз сыграл полицейского в кинокомедии или Пьер Ришар блондина в желтом ботинке, и все под них стали делать сценарии, их начали снимать.
- Но у нас все не так.
Мне разные режиссеры говорили: «Володя, у тебя яркий типаж и неординарная внешность». Но ведущих ролей при этом не давали, мотивируя это тем, что я малоизвестный актер. А после Лени Голубкова стали говорить: «Старичок, ну ты же слишком популярный, слишком узнаваемый и раскрученный».
- И то плохо, и это нехорошо.
Не умеют у нас использовать талант и типаж актерский. Кстати, я общался с разными людьми. Бывает, человек закончил престижный театральный вуз. Или 20-30 лет в профессии, играет в театре. Но если не дано от природы - он так и не станет профессионалом своего дела.
Я учился на кафедре драматургии у Михаила Шатрова. Там объясняли подробно, что такое завязка, кульминация и развязка в драматическом произведении. Но если у меня нет таланта писателя, мне это ничего не даст. В институте тебя могут направить в профессиональное русло, но двигаться самому нужно. Есть люди без специального образования, но они учатся методом проб и ошибок.
- Практика - великое дело!
Да. Человек сперва набьет шишек на реальных проектах, а потом может даже превзойти людей с высшим специальным образованием. Есть режиссер, постановщик «Аватара» Джеймс Кэмерон, мировая звезда. Он сейчас стал даже круче Спилберга. Но он не имеет высшего режиссерского образования!
- Владимир, расскажите про личную жизнь. Вас женщины любили?
Честно говоря, мне в любви чаще не везло. Но, видимо, я сам бывал в этом виноват. В пятом классе я влюбился в девочку-одноклассницу, она кокетничала со мной, а потом полюбила другого мальчика. Не знаю почему...
- И так было не один раз?
Да. Потом в седьмом классе влюбился, и вроде бы я девушке нравился, но все никак не решался подойти к ней, познакомиться. После школы был роман с девушкой Таней, которая играла на моих чувствах. Я ее безумно ревновал, писал гневные письма. Потом она мне написала: «Вовка, я тебя люблю, но после таких писем - знать тебя не хочу». Я был несколько раз женат, но неудачно, браки были недолгими. Актерские зарплаты в 100 рублей в месяц не одну семью погубили!
- Любовная лодка разбивалась о быт?
Да. Постоянно были скандалы, слезы - иди работать на стройку, там, где хорошо платят, где дают квартиру, оставь эту актерскую ерунду. В итоге мы расставались. Я понимаю, что, наверное, я был виноват. Жена должна создавать семейный уют, а муж должен быть кормильцем. А я кормильцем не был.
- А бизнес-вумен вам не попадались?
Нет, таких женщин у меня не было. Была женщина, которая меня очень хорошо понимала. Это журналистка агентства «РИА Новости» Наташа Ремизова. Она вела светскую хронику. В 90-е модно было ругать Мавроди, при этом попутно в статьях и Леню Голубкова прикладывали.
- Хотя вы, в общем-то, не при чем?
Ну да. Помню, один писака, журналист, выбросил из интервью мои ответы и вложил в мои уста реплики моего персонажа, Лени Голубкова. Но Наталья, когда я ей показывал разные ругательные статьи в мой адрес, меня успокаивала. «Володя, плюнь, не обращай внимания, это обычная заказуха. Назавтра сыграешь хорошую роль в культовом фильме или спектакле, и тебя будут хвалить». Благодаря ей я и выжил, потому что порой даже жить не хотелось. Когда мы познакомились, я ей понравился своей открытостью и простотой. И только со мной она себя чувствовала абсолютно естественной.
- И это была обоюдная любовь?
Да. Были уважение, симпатия и любовь. Она меня понимала.
- В вашей автобиографической пьесе «Прости меня, Натали» она тоже есть?
Да. Актер Перов это я, а журналистка Розова - это Наташа. Полтора года мы прожили в гражданском браке, потом расписались. Я хотел, чтобы она родила ребенка. Но она все отшучивалась. Говорила, что роман собирается писать. У меня тоже постоянной работы не было. В общем, опять те же проблемы с бытом. Но в 90-е годы возник институт суррогатных матерей. И я сел за пьесу, в которой героиня не может родить, поэтому ее муж находит женщину, которая производит на свет суррогатного ребенка. Вокруг этой канвы все действие и закручено. Работа над пьесой растянулась на несколько лет, сейчас я надеюсь, она будет поставлена на сцене одного из московских театров.
- Пьеса получилась?
Об этом пусть публика судит. Я лишь хотел честно рассказать про «лихие 90-е».
- А что сейчас с Натальей Ремизовой?
Наташа, к сожалению, умерла - в результате осложнения после гриппа. Остались только письма от нее. Я их иногда перечитываю. Плачу...
Позже я жил в гражданском браке с женщинами, но такой, как Наталья уже не нашел.
- А почему вдруг вы начали писать?
Я с детства любил фантазировать, представлял себя в разных обличьях — то Жаном Маре, то Аленом Делоном. Шел фильм «Семнадцать мгновений весны», и я себя Штирлицем воображал. И даже потом написал пародийную комедию «Тринадцатая серия». Сценарий фильма про Штирлица, который вернулся к себе домой, в Россию. В 1994 году один писатель планировал издать книгу про меня под названием «Феномен Лени Голубкова». Когда я про это узнал, пошел на опережение, и у меня вышла автобиографическая книжка «Как я стал Леней Голубковым». В этой книге были напечатаны и отрывки из моих сценариев.
- Скажите, а вас совесть не мучает за участие в пирамиде «МММ» - огромное количество людей потеряли деньги, некоторые - последние?
Да, многие пострадали. Люди занимали деньги у друзей, брали в банках, бизнесмены снимали средства со своих счетов в надежде быстро заработать. Кое-кому это и удавалось. Но, как сказал один вкладчик, - всех нас погубила наша жадность. Однако Черномырдин с Ельциным тоже свою лепту внесли. Конечно, «МММ» пирамида, но Мавроди платил хорошие проценты, потому народ к нему и шел. Не будь этого, никакая реклама и талант актера Пермякова не сработали бы.
- А вы догадывались, к чему дело идет?
Я начал что-то понимать, когда пошли наезды на «МММ». А поначалу я даже и не вникал. Просто снимался, и все! Денег на акции у меня не было, жил я трудно, все время в долгах. Но когда я понял, в чем участвовал, меня не то что угрызения совести замучили - первое время даже жить не хотелось. Хотя я вроде как ни при чем, без вины виноватый оказался. Но благодаря Наташе я и выжил, спасибо ей за поддержку.
- Вы несколько раз играли Леню Голубкова в фильмах. Недавно вышел фильм «ПираМММида» с вашим участием. Взгляд авторов на Мавроди как на политическую фигуру оправдан?
Я думаю, да. В людях наших неистребима психология советских рабов. Вот сказали, что «МММ» пирамида, и все принялись крыть Мавроди. А в фильме герой призывает создать лотерею на уровне государства, с более разумными процентами. Чтобы в Россию потекли инвестиции. Мы могли бы стать русской Швейцарией! Но советские комплексы помешали реализации этой идеи. В «МММ» были вполне полезные разумные вещи, которые стоило бы принять. Я, вообще, если бы был министром финансов, взял бы себе в консультанты Мавроди.
- Из-за креатива?
Да. Он бы выдвигал интересные идеи, а я бы их отбраковывал. Ведь некоторые его идеи можно было бы развить. Вот и бизнесмен Артем Тарасов предлагает очень интересные вещи, влияющие на макроэкономику. Но у нас, как водится, никому ничего не надо. Все как-то одним днем живут...
- Чем занимаетесь на досуге?
Я веду здоровый образ жизни. Не курю. Могу выпить немного только на презентации или на премьере, когда друзья приглашают. По утрам делаю гимнастику, плаваю, бегаю. Волгу туда и обратно переплывал лет пять назад за 19 минут. В том месте она 700 метров шириной. Олимпийский чемпион Владимир Сальников 1500 метров проплывает за 15 минут, а у меня как у любителя это очень неплохой результат!
(с) Евгений Данилов