8 сентября 1974 года трюкач Ивел Нивел попытался перепрыгнуть через каньон Снейк-ривер на своем «скайцикле». Репортаж с места события вел Джо Эстерхаз, который описал хаос, охвативший Айдахо накануне События века.
Прошло несколько недель, с тех пор как я уехал из каньона Снейк-ривер. Поры моей кожи наконец очистились от этой ужасной пыли, а мои сожженные солнцем губы наконец сбросили все струпья. Но я до сих пор слышу вопли за фанерным заборчиком; помню человеческую плоть, заполонившую скалы, поля и перелески. Тысячи кулаков поднимаются в сухой воздух. Тысячи глоток ревут: «И-и-и-и-ивел! И-и-и-и-ивел! Ни-и-и-и-ивел!»
Затем ракета в форме пивной бутылки взлетает в голубое небо, забор не выдерживает напора, и потоки кричащих тел текут сквозь поднятую ими самими пыль и стягиваются к бездне, к тому месту, где земля заканчивается и начинается ничто, обрывающееся вниз, к напоминающим блевотину зеленоватым водам Снейк-ривер.
Я помню, как в безумные мгновения, перед тем как они сыграли национальный гимн и «The Ballad Of Evel Knievel», я смотрел на пухленькую девушку с глазами лани, которая сняла футболку (подчиняясь написанному от руки объявлению «Девчонки, покажите сиськи!») и была поднята в воздух сотнями перевозбужденных рук. Эти руки ощупывали ее, царапали ее, сдавливали и скручивали ее соски; девушку опустили вниз, сорвали с нее штаны и трусики, а потом снова подняли наверх. Все новые и новые руки искали еще не замаранные места на ее бледной коже, пока ее не выбросили через забор в отсек для прессы как испорченный кусок мяса. Я был в паре метров от нее, и я навсегда запомню кровавые отметины на ее грудях.
Я все еще вижу перед глазами первые минуты после прыжка — когда Нивела вытащили из бездны и он прошелся перед своими заискивающими и преклоняющимися прихлебателями и пробормотал какие-то слова в адрес своего личного божества. Затем он бросил свою легендарную трость во все еще не насытившуюся толпу. О, как они сражались за нее! Это была украшенная золотым набалдашником и алмазами золотая палка стоимостью несколько тысяч долларов. Несколько мужчин устроили из-за нее настоящее сражение, пустив в ход кулаки и локти, и парень, который в итоге вышел победителем, стоял, не обращая внимания на кровь, которая лилась из рассеченной кожи над его глазом, с широчайшей ухмылкой на лице. Он не мог поверить в свою удачу. А затем он посмотрел на палку — и снова не смог поверить своим глазам. Это была не она! На ней не было ни золота, ни брильянтов. Это была имитация — простой кусок стали из стенда для ракеты, который Ивел бросил в толпу ради пущего эффекта. Парень отчаянно сражался за свое сокровище и получил дешевую деталь. Он и сам был всего лишь статистом.
* * *
Когда какие-нибудь идиоты начинают сомневаться в том, что затея Нивела действительно настолько опасна — тем самым бросая тень на его неприкосновенный образ супермачо, — у него всегда наготове ответ. Риски? Слушай, чувак, два «скайцикла» уже разлетелись на куски: «Если б я участвовал в любом из двух тестовых запусков, я бы уже был на том свете».
Доказательства доступны всем на стартовой площадке. Первый «скайцикл», запущенный в ноябре 1973 года, упал прямиком на дно каньона, погрузился в Снейк-ривер, был извлечен оттуда восемь месяцев спустя и теперь выставлен рядом с пусковой установкой. Ему неплохо досталось: колеса скривились, а корпус измят, как использованная салфетка «клинекс», и полусъеден ржавчиной. Второй «скайцикл», запущенный 25 августа с манекеном по имени Сэр Галахад в качестве пассажира, тоже рухнул в реку, после того как у него не сработал парашют, так что, как говорит Герой, «я бы утонул». В обоих тестовых образцах были фатальные неисправности, хотя построил оба аппарата «суперпрофессионал, мой приятель Боб Труа, — заявляет Герой. — Он много лет работал на НАСА, и меня с ним познакомил космонавт Джим Лавел».
Возле останков первого «скайцикла» я замечаю симпатичного остриженного под ежик человека в каске, поедающего мороженое. Я представляюсь и обнаруживаю, что передо мной суперпрофессионал Боб Труа. Я спрашиваю его о работе в НАСА, и он отвечает: «Я не работаю в НАСА и никогда там не работал. Ивел просто любит всем так говорить». Я уточняю насчет Джима Лавела, и он заявляет: «Это неправда, меня с Ивелом познакомил мой друг, инженер-поляк».
Я перевожу разговор на первые два запуска и на то, как храбро Герой рискует своей жизнью. Боб Труа отвечает: «На самом деле первые два запуска не были такими уж провальными. Мы запустили первый на одну треть от полной мощности, чтобы проверить, выдержит ли пусковая установка. Второй мы запустили с края каньона и специально отправили вниз. Мы отправили его на половинной мощности, чтобы проверить две вещи: как сработают парашюты и насколько оперативно будет действовать наша спасательная команда». Тем не менее, утверждает Труа, прыжок будет «очень опасным».
«Когда во время второго запуска раскрылся парашют, «скайцикл» буквально встал на месте в полете, — говорит Клойс Эдвардс, окружной коронер, который будет отвечать за спасательную операцию. — Если бы Ивел был внутри, все было бы окей. «Скайцикл» спускался так медленно, что даже раскачивался на ветру, перед тем как упасть в реку».
Новый аппарат — Skycycle X-2 — укреплен в нижней части 33-метровой стальной пусковой установки, направленной в небо под углом 56 градусов. Ракета украшена логотипами Mack, Harley Davidson и Chuckles, красно-синими полосами с белыми звездами и надписями «Evel Knievel» и «Color Me Lucky». Все это происходит на краю Кволлс-Парк-Ранч, в конце проселочной дороги, за фермерскими домами, курятниками, хлопковыми полями и пастбищем.
У входа на площадку стоит огромный билборд с надписью «Место прыжка Ивела Нивела через каньон Снейк-ривер». На билборде изображен человек в шлеме, сидящий на мотоцикле. И седок, и мотоцикл обвиты огромной змеей. Пасть змеи широко раскрыта, и ее клыки через мгновение должны вонзиться в шлем. На шлеме написано: «Ивел».
Но гладя на пусковую установку, я не могу найти там мотоцикла. Не видят его и приехавшие заранее зрители — люди из городов вроде Ланкастер, штат Огайо, и Индепенденс, штат Миссури, которые слышали, что чувак собирается перескочить через невероятно широкий каньон на мотоцикле. Мужчина с недоверием смотрит на ракету и спрашивает: «Это оно?» — «Не может быть», — отвечает его жена, и я вспоминаю слова Билла Уайзмена, начальника полиции Твин-Фоллз, который настаивал: «Это все обман. Это не прыжок на мотоцикле, это полет на ракете».
Дилемма разрешилась позже в тот же день, когда я узнал, что четырехметровый болид весом почти 600 килограммов является, по мнению властей штата Айдахо, самолетом — и был соответствующим образом зарегистрирован. По мнению же Федерального управления гражданской авиации, это беспилотная ракета — поскольку Герой не сможет никак ее контролировать. Согласно Ивелу Нивелу, однако, это ни то ни другое, а «скайцикл». Что это, собственно, такое, скайцикл? — спрашиваю я одного из его помощников. «Такого раньше никогда не было, — говорит он задумчиво в ответ, — так что Ивел может так называть все что угодно».
Но чем бы ни был скайцикл, в большой степени это просто сосуд с водой. Термос из алюминия и листовой стали, помещенный в ракету — «она похожа на пивную бутылку», — настаивает Герой, — которая снабжена оловянным хвостом для стабильности и имеет достаточный объем, чтобы взять на борт триста литров воды. Перед взлетом жидкость будет нагрета до температуры кипения, и пар сможет создать тягу в 22 тысячи ньютонов — в этих вопросах любящий мороженое господин Труа разбирается отлично: он много лет работал инженером двигателей на паровой тяге — не в НАСА, а сначала в Исследовательской лаборатории ВМФ, а потом в Aerojet-General Corporation.
В четверг, за три дня до пуска, Герой стоит у основания рампы и, задрав голову, смотрит на логотип Harley-Davidson, нарисованный на боку ракеты. «Он слишком маленький, — заявляет он рабочему. — Чертов логотип Chuckles снизу и то больше. Так не годится». Рабочий уверяет его, что логотип будет немедленно перерисован.
Эстетические проблемы Ивела не идут ни в какое сравнение с напряжением, которое приходится переносить седому человеку в соломенной шляпе по имени Пол Кордер — шерифу округа Твин-Фоллз. Кордеру хватало забот и без События века: летом местный адвокат заявил, что подведомственная ему тюрьма «неандертальская» и «варварская», что это место, где заключенные не могут получить полноценной медицинской помощи, а люди мексиканского происхождения изолированы в крохотных комнатках, чтобы не стать источником расовой заразы.
Шериф Кордер, щеголяющий поясом-патронташем и нашивкой с американским флагом на правом бицепсе, яростно отрицает эти обвинения — «Тюрьма сейчас в идеальном состоянии», — когда на место прыжка начинают прибывать толпы длинноволосых фриков. В четверг ему начинают поступать телефонные звонки, что некоторые из волосатых пришельцев расхаживают по округе абсолютно голыми.
— Откуда вы это знаете? — спрашивает он одного из звонящих.
— Я видел этих голых хиппи своими глазами, — отвечает тот.
— Они встали лагерем в Шошон-Фоллз, это место не видно от вашего дома, — говорит шериф.
— У меня есть бинокль, — звучит ответ.
К четвергу в Шошон-Фоллз и вокруг места прыжка собирается около пяти тысяч человек, но шериф знает, что в основном это не хулиганы и не «Ангелы ада». По большей части это профессиональные мотоциклисты, которые приехали с семьями со всего мира, чтобы участвовать в гонке с призовым фондом 125 тысяч долларов, предваряющей воскресное Событие. Далеко не все из участников считают прыжок Нивела особо важным. Покрытый маслом и пылью 27-летний Ричард Торвальсон из Чериттос, Калифорния, говорит мне, разогревая мотоцикл: «Я думаю, что Ивел отличный промоутер, но ему не нужно как-то особенно напрягаться, чтобы это сделать. Я уважаю его за то, как он все это спланировал, и за потраченные усилия, но это все большая пустышка. Когда он прыгал на мотоциклах, это требовало большого умения, но здесь никакого умения не нужно. Он просто будет сидеть там, они запустят его в небо, и ему останется надеяться на лучшее».
Шериф Кордер знает, что Ричард Торвальсон и его друзья не доставят ему никаких неприятностей — но он не сидит сложа руки. Он придумал план, который, по его мнению, сможет гарантировать, что в эти выходные в Твин-Фоллз не произойдет смертей, разрушения и прочего армагеддона. Его заместители лишились выходных; служебные мотоциклы были снабжены сиренами и огнями; район будут патрулировать частные машины с радиостанциями; отряд Национальной гвардии численностью шестьсот человек будет обеспечивать поддержку — двести пятьдесят человек из их числа снабжены полицейскими дубинками, газовыми масками и бронежилетами.
Закончив приготовления, Пол Кордер отправляется обрабатывать местных жителей: он обходит город, хлопая людей по спине, пожимая всем руки и уверяя сограждан, что все под контролем и что не стоит ожидать никаких проблем: «Бояться нечего». Его тактика продумана до мелочей. «Если город захлестнет истерия и какой-нибудь мелкий эпизод будет раздут до невероятия, вот тогда начнутся настоящие проблемы», — говорит он.
Единственным источником неприятностей покамест была собственная «служба безопасности» Ивела Нивела, которую Герой иногда называет «бандитским батальоном». Когда он увидел, что мужчина продает футболки с его именем без его разрешения, он сказал ему: «Проваливай из города или я напущу на тебя свой бандитский батальон!» Пресс-агенту пришлось объяснять, что Герой не имеет в виду, что его охранники — это толпа отморозков и что это была всего лишь «бравада».
Однако разговаривая с некоторыми из его шестидесяти пяти охранников, я обнаруживаю, что «бандитский батальон» — достаточно точное обозначение. Охранникам платят по два с половиной доллара в час, и у многих из них нет никакого опыта в этой профессии. Большинство были рекрутированы из людей, приехавших на место прыжка первыми. Другие пришли по объявлению в Twin Falls Times-News. По меньшей мере одного охранника уже уволили — за пьянство.
До сегодняшнего дня многие парни из «батальона» расхаживали по пусковой площадке с оружием. В понедельник начальник службы охраны, пожилой человек по имени Вик Петерсон, не пустил ответственного редактора Times-News Ричарда Хая на территорию, прилегающую к площадке и принадлежащую городу. «Тебе сюда нельзя! — сказал Петерсон. — У меня есть револьвер 38-го калибра, который это подтвердит». Когда Хай спросил его, что будет, если группа людей решит прийти на муниципальную землю в день прыжка, Петерсон ответил: «Здесь будет человек с дробовиком, который будет держать их на расстоянии». Когда Хай сказал, что это незаконно, Петерсон ответил: «Мне плевать, законно это или нет, мы сюда никого не пустим!»
Вышедшая после этого статья Хая произвела фурор, шерифу Кордеру пришлось вмешаться, и Вик Петерсон заявил, что его люди больше не будут ходить с оружием.
Наступает воскресенье. Промоутер Дон Брэнкер, организовавший мероприятие, стоит с красными глазами около «скайцикла». На его лице застыл ужас. Он не спал всю ночь. Заступившие на место профессиональных мотоциклистов байкеры устроили погром, продлившийся до самого утра. Их было пятьсот человек. Они сожгли стенды с едой, забрали все пиво, которое смогли найти, проезжали на мотоциклах через костры, сломали пожарную машину и угрожали поджечь сам «скайцикл». Только ковбои с дробовиками сумели отогнать их от пусковой установки.
К началу События века обстановка, по словам Дона Брэнкера, следующая: многие киоски закрылись. Многие охранники разочаровались в происходящем и ушли. Почти не осталось еды, пива и людей, которые могут надзирать за порядком.
На улице тяжело. Воздух разогрелся до 27 градусов и поднялся ветер силой 10 метров в секунду. Поднялось так много пыли, что кажется, будто на людях серая одежда. Фотографы оборачивают свои камеры пластиковыми пакетами и оплакивают испорченное оборудование.
Вместо сбежавших охранников были наняты новые. Они стоят группкой около «скайцикла» — бравые ребята, которые должны удержать толпу от падения в бездну. Это отчаянные байкеры из Колорадо и Калифорнии, они носят цепи вместо поясов и привязывают официальные красные бейджи к своим бородам. Им не платят ни копейки — но у них будет возможность вблизи посмотреть на прыжок. Командой управляет человек по имени Зоб.
Многие репортеры, прячущиеся от пыли и солнца под большим тентом, страдают от похмелья и читают газеты. Колонка редактора в Montana Standard гласит: «Я восхищаюсь твоей храбростью, Боб Нивел... Я восхищаюсь твоим холодным спокойствием... Я восхищаюсь твоим сине-красным патриотизмом. Нашей стране определенно не хватает незамутненной гордости своими цветами, как бы она себя ни проявляла».
Сотрудник United Press International бросает трубку телефона, стоящего под тентом, и начинает ныть: «Боже ты мой! Я только что поговорил со своим начальником. Кретин Форд только что помиловал ублюдка Никсона (за его роль в Уотергейтском скандале). Почему это всегда со мной происходит, когда я пишу крупный материал? Меня опять снимут с передовицы!»
Один из промоутеров, вздыхает у порога. «Почему ему надо было сделать это сегодня? — говорит он. — Кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы Белый дом делал что-нибудь серьезное в воскресенье? Но теперь Форда хотя бы не выберут следующим президентом». — «Знаешь, Боб, — говорю я ему, — я слышал, что после этой истории Нивел может передумать. Ходят слухи, что он откажется сегодня прыгать». — «Мерзавец!» — выдыхает он.
Однако у Нивела проблемы посерьезнее, чем политические новости: за несколько часов до прыжка на площадке собралось не больше пятнадцати тысяч человек. Всем очевидно, что это говорит об убытках. Никто из промоутеров не говорит про «людские потоки», никто не упоминает билеты, которые «расходятся как пирожки». «По-моему, толпа ничего», — резюмирует Боб.
Никто из репортеров не видит среди зрителей знаменитостей, которые должны были прийти. «Где же Элвис, Джон Уэйн, Стив Маккуин и Дастин Хоффман?» — спрашиваю я Боба.
«Я их не видел, — отвечает он. — Но я уверен, что они здесь». Он повторит эту мантру еще много раз. Они их не видел. На самом деле никто в толпе так их и не увидит. Но они определенно были где-то там.
Несколько репортеров выстроились рядом с одним из уцелевших киосков и записывают свои имена и адреса в книгу. Они подписываются на бесплатные игрушки из серии «Evel Knievel», которые выпускает компания Ideal Toy. «Они отличные ребята, — говорит счастливый репортер из Солт-Лейк-Сити. — Я могу заказать игрушки своим племянникам и кузенам. Это лучшая халява в моей жизни».
Другой репортер ругает одного из помощников Героя. «Нет пива, — говорит он. — Что случилось с чертовым пивом? И сэндвичи заветрелись. Вы сказали нам, что приготовите свежие сэндвичи и что у нас будет столько пива, сколько мы захотим. Вы нарушили свое обещание!» Помощник говорит, что сэндвичи на подходе, но бесплатного пива сегодня больше не будет. «Много пива пропало ночью», — объясняет он. Репортер орет в ответ: «А мне-то что теперь делать, мать вашу?» — «Выпейте «спрайт», — отвечает помощник. Репортер в отчаянии уходит в толпу. «Никто не хочет продать пива?» — спрашивает он.
Журналист из Чикаго слышал этот разговор. «Конечно, — говорит он философским тоном. — Никакого пива и заветревшиеся сэндвичи. Это потому что мы им больше не нужны. Мы были им нужны вплоть до сегодняшнего дня, потому что мы писали материалы, которые привлекали больше людей сюда и в кинотеатры. Но сегодня мы уже не можем принести им никакой пользы. Им плевать, что мы напишем завтра. Завтра они будут считать деньги. Так что нам не достанется пива и свежих сэндвичей».
Толпа за забором, окружающим пусковую площадку, и люди в отсеке для прессы и VIP-гостей начинают терять терпение. Забор начинает раскачиваться. Зоб и его ребята пытаются заставить толпу отступить. «Мы хотим внутрь! — орет парень на Зоба. — Мы хотим внутрь прямо сейчас!» — «Отвалите от гребаного забора, ублюдки, или мы начистим вам хлебала!» — ревет в ответ Зоб.
Герой прибывает на вертолете в сопровождении своей свиты, жены Линды и детей. Он машет толпе и отправляется к своему трейлеру. Толпа ревет: «И-и-и-и-и-ивел! Ни-и-и-и-и-и-ивел!»
Людям нечего делать и не на что смотреть. Началась трансляция, но в толпе ее не видят. Выступают акробаты и эквилибристы, но толпа всего этого тоже не видит. Люди покрылись пылью, они хотят есть и пить. У них есть только одно дело, и они придаются ему со страстью. Толпа вопит и дергает забор.
Герой выходит из трейлера в своем фирменном костюме и дает интервью британскому журналисту Дэвиду Фросту. «Если мне суждено врезаться в склон на той стороне, — говорит он, — то лучше пусть будет так, чем я погибну в какой-нибудь глупой аварии. Лучше я разлечусь на куски как метеорит, а не просто превращусь в пыль».
Парень смотрит на них с другой стороны забора, но не слышит, что они говорят. «Хорош трепаться! — орет он. — Начинайте уже!»
Герой подходит к пресс-зоне и произносит небольшую речь. Толпа уже всерьез принялась за забор и теперь орет на журналистов. «Эй, козлы! Пустите нас!» — орет один парень. «Журналюги хреновы!» — подхватывает другой. Приглашенный священник отец Джерри Салливан торжественно произносит благословение. «Мы все молим Господа об успешном приземлении, — говорит он, — на земле или на небесах».
Герой прощается в трейлере с семьей и близкими. Он видит двух детей промоутера Боба. «Если я умру, — говорит он им, — это не будет вина вашего папы. Он дал мне денег, но я бы в любом случае прыгнул».
Зобу все труднее обуздать толпу. «Ты такая же свинья, как эти журналюги!» — говорит ему один парень. Зоб не знает, что ответить. Он бьет по забору кулаком и сдирает костяшки.
Красавицы из местного школьного оркестра смотрят на девушку, с которой содрали одежду, перед тем как сбросить ее в загон для прессы. «Ты видела, что они с ней сделали?» — спрашивает трубачка с веснушками у своей подруги. «Да, и я думаю, что ей это понравилось», — отвечает та.
В центре толпы длинноволосый человек с серебряным крестом на шее произносит проповедь. «Наш Господь — спаситель Христос! — произносит он. — Давайте помолимся Господу Иисусу Христу за Ивела Нивела!» Некоторые действительно начинают читать «Отче наш».
Юные леди из школьного оркестра играют гимн. Герой машет жене и показывает массам большой палец. «Боб, — обращается он к Труа, — ты и твои люди сделали все, что могли. Остальное за мной». «Хорош брехать! — опять орет парень в толпе. — Начинайте!»
Героя прикрепляют ремнями к «скайциклу». На несколько мгновений повисает тишина, затем слышится громкий свист, все заволакивает желтый дым, и ракета-термос взлетает ввысь.
В ту же минуту Зоб и его ребята бросают забор. К черту безопасность: отсюда ничего не видно! Они разворачиваются и бегут через отсек для прессы к другому забору, который всего на пару метров отстоит от края. Зоб бежит впереди. Толпа опрокидывает заграждение и бросается за ними.
Между тем в небе что-то пошло не так. Вспомогательный парашют раскрылся, когда ракета еще не взлетела с пусковой установки. Она слишком медленно набирает высоту, а затем, на середине пути, раскрывается основной парашют, и она застывает на месте, а затем переворачивается и медленно спускается в бездну.
Зоб и остальные ломают второй забор и подбегают к краю. Они должны это видеть! «Скайцикл» все еще медленно спускается к реке. «Он утонет», — кричит кто-то. Девочки из оркестра начинают всхлипывать. «Он мертв!» — кричат несколько человек.
«Скайцикл» приземлился за камнями. Никто не знает, угодил ли он в реку или на камни. Никто не знает, жив Ивел Нивел или мертв; над пропастью кружат вертолеты.
«Скажите им спуститься туда! — говорит Линда Нивел, смотря на вертолеты. — Давайте уже!»
Застывшая у края толпа вымещает свое отчаяние на съемочной группе АВС. Они режут провода, разбивают оборудование и срывают со звукооператоров наушники. Телевизионщики спасаются бегством. Зоб склоняется над бездной.
В отсеке для прессы все смотрят на мониторы. Один из репортеров сидит у экрана, бьет кулаками по ладоням и повторяет: «Давай, Ивел, поднимайся оттуда!» Другой заявляет: «Такого безумия не бывает даже на боях в тяжелой весовой категории!»
Один из операторов встает перед камерой и появляется в мониторах. «Ракета приземлилась на камни! Он не в реке! Он жив! Он встает! Он выглядит нормально!» Репортеры радуются. Толпа радуется. Зоб танцует джигу на краю бездны, размахивая кулаками в воздухе.
48-летний мужчина по имени Джон Худ из Трентона, штат Нью-Джерси, старый друг Героя, одним из первых добирается до него. Он спускается из вертолета по веревке, помогает Герою выбраться из искореженного «скайцикла», доводит до берега Снейк-ривер и помогает сесть в лодку. Из нее Герой забирается в вертолет. Худ остается на дне бездны и ждет, пока вертолет вернется за ним.
Герой поднимается из бездны и выходит на край. Его лицо немного исцарапано колючками. Он выглядит ошарашенно. Несколько мгновений спустя Дэвид Фрост берет у него интервью.
«Слава Богу, что с вами все в порядке!» — говорит Фрост. «Я рад, что вернулся целым и невредимым, слава Богу!» — отвечает Герой. Боб Труа объясняет, что случилось: «Парашют открылся слишком рано. Ивел не сделал никакой ошибки. Он не потянул за петлю. Это случилось без его участия».
Репортер, который весь день ныл из-за отсутствия пива, заявляет: «Если бы ветер был посильнее, чертов «скайцикл» вернулся бы сюда. Он бы приземлился ровно на тент с журналистами. Я думаю, что он все так и запланировал. Если бы он перелетел на ту сторону, все бы сказали, что это было слишком легко. Если бы он погиб, все бы забыли его через год. А так он еще больший лихач, чем раньше. Он упал в пропасть и выжил, чтобы всем об этом рассказать».
Герой проводит несколько минут со своей семьей, а затем выходит к толпе. Он бросает им дешевую имитацию своей трости. Он проходится вдоль забора, пожимая протянутые руки. Его окружают телохранители, которые в какой-то момент берутся за руки и образуют вокруг него кольцо — это Зоб и его приятели-байкеры. Я вспоминаю, что разговаривал с одним из них несколько дней назад в местном баре: тогда он сказал, что Нивелу надо как следует надрать задницу.
Герой снова скрывается в трейлере, но затем выходит, чтобы сфотографироваться, и заявляет: «Это не было провалом Труа. Это не было провалом Нивела. Просто железка оказалась ненадежной». Он говорит, что больше не будет пытаться перепрыгнуть через каньон Снейк-ривер. Еще через несколько минут Ивел забирается в вертолет, снова машет и улетает в гостиницу.
Ночью часть толпы остается на месте пуска. Толпа недовольна. Где бесплатное пиво? Где обещанная Ивелом вечеринка? Толпа показывает свое недовольство. Они сносят и сжигают оставшиеся киоски, все заборы, телефонные столбы и туалеты. Все сгорает дотла. Толпа обнаруживает «кадиллак», которому разрезали шины, когда его водитель пытался протаранить забор. Машину подкатывают к пусковой площадке и поджигают. Рампу охватывает пламя.
Утром понедельника Джон Худ выбирается из пропасти. Ему пришлось буквально выкарабкаться оттуда. Его просто бросили. Он был человеком, который вытащил Ивела Нивела из его «скайцикла», а они оставили его внизу на всю ночь в благодарность за его усилия. Внизу было так холодно, что Джону пришлось завернуться в тормозной парашют.
Ивел Нивел тем временем ехал в аэропорт, чтобы вернуться домой, но водителю пришлось остановить машину. Что-то было не так. Он вышел посмотреть. Оба задних колеса были спущены. Кто-то надругался над машиной Ивела.
В это утро передовицы всех газет были украшены одним и тем же заголовком: «Форд дает помилование Никсону. Терхорст покидает пост в знак протеста».
(с) Джо Эстерхаз