Бизнес-леди Ирэна Елизарова попросила сотрудницу агентства VIP-услуг Полину Матуа проследить за своим беспутным сыном Альбертом, направо и налево изменяющим жене. Елизарова заботилась о моральном облике сына по одной простой причине: ее дела во многом зависели от тестя Альберта, могущественного Саркиса Абакяна. Если он узнает, что его младшей дочери Амине неверен муж, то мигом выгонит его взашей и выведет свои деньги из бизнеса Ирэны… Полина начала слежку и вскоре обнаружила – Альберт изменяет жене с ее старшей сестрой Нар! А дальше выяснилось невероятное: у Амины тоже есть любовник, и это не кто иной, как любимый брат Полины Алекс! Родные предостерегали Алекса от этой опасной связи, но он никого не хотел слушать. Все закончилось трагедией: Амину и Алекса застрелили прямо в постели во время любовных утех…
Глава из книги:
Иногда Полина открывала глаза, когда понимала, что находится в комнате одна. Ей не хотелось встречаться взглядом с братом или Тоней, которые постоянно были рядом. Она боялась увидеть в их лицах жалость или еще хуже презрение, страшилась упреков, которых вряд ли удастся избежать, учитывая насколько неразумным было ее поведение и к чему оно привело. Поэтому Полина предпочитала делать вид, что все еще спит, находясь под действием успокоительных и других лекарств. Она испытывала сильную жажду, но болезненную тягу к алкоголю утратила. Даже одна мысль о вине или виски вызывала тошноту и спазмы в желудке.
– Лучше? – спросила Сара, меняя капельницу. – Ну, открой глаза, я вижу, что ты не спишь. Не волнуйся, здесь никого нет. Майкл и его девушка ужинают.
– А ты почему не с ними? – спросила Полина, чувствуя, что язык с трудом повинуется ей.
– Не хотела оставлять тебя одну, – улыбнулась Сара, присела в кресло напротив кровати и с нежностью посмотрела на женщину, которую привыкла видеть в другом состоянии. – Ты, наверное, килограммов шесть потеряла, не меньше. Ключицы выпирают и шея такая тощая, что я могу обхватить пальцами. Жуткие синяки под глазами, морщинки появились. Ужасно выглядишь.
– А еще у меня болит живот и в горле саднит, – пожаловалась Полина, пытаясь подвигать затекшими ногами под одеялом.
– Неудивительно. Тебя рвало.
Полина облизала пересохшие губы и, почувствовав неприятный запах изо рта, сморщилась.
– И все это видели?
– О, ты покраснела, – довольно протянула Сара, отметив легкий румянец стыда, заигравший на щеках Полины. – Не волнуйся, в тот момент только я была рядом.
– Лжешь.
– Ну, еще Дин, Робби и Томас.
– Рыжего зовут Томас? – усмехнулась Полина. – А я не могла вспомнить его имя. Да-а, авторитет утерян навсегда. Мадам Матуа, лежащую в своей блевотине, они надолго запомнят.
– Я считаю, что ты идиотка, – заявила Сара, поправила очки на носу, а после измерила Полине давление. – Слегка повышено, но вполне сойдет для вернувшейся с того света. И парни придурки, потому что восхищаются тобой. Робби сказал, что никогда не встречал женщины, которая так любила бы брата. Может, он и прав, но твоя любовь оказалась безрассудной. Нельзя лишать себя жизни только потому, что тот, кого ты любишь, умер.
– Я слишком многих потеряла в этой жизни, – начала оправдываться Полина, но замолчала, заметив непримиримость во взгляде Сары.
– И еще сотни пройдут мимо. Умрут родители, будут уходить любимые, но ты не имеешь права идти вслед за ними раньше положенного срока.
– А кого ты потеряла?
– Сначала деда, – со странной улыбкой на губах ответила Сара. – Хороший был человек, баловал меня. Потом маму, следом любимую тетю. И Тейт, мою дочь. Она умерла от рака четыре года назад. После сдох мой кот. Вышел прогуляться и попал под машину. Прямо у дома. Как бы нелепо это ни звучало, но его гибель добила меня окончательно. Если бы не внуки, я бы точно выстрелила себе в голову.
– Внуки? – Полина в удивлении привстала на локте, но снова прилегла, чувствуя, как от слабости дрожат мышцы. – Сколько же тебе лет?
– Пятьдесят шесть, – Сара сняла очки и приблизила лицо к Полине, позволяя себя рассмотреть.
– Хорошо сохранилась, – констатировала Полина, глядя на гладкую кожу «доктора», ее блестящие черные волосы и искрящиеся глаза. – Мне такой не быть в твои годы.
– Бросишь пить – придешь в норму. Жизнь продолжается, дорогая. День сменяется ночью, на Востоке воюют, итальянцы веселятся, американцы толстеют, а наша королева живет и здравствует. Мир не рухнул со смертью Алекса, он лишь стал другим. Ты все еще дышишь, девочка, а значит, с каждым днем боль будет уменьшаться. Она никогда не уйдет, но уже не будет контролировать твое тело.
– Сара, меня не было на его похоронах, – Полина уткнулась лицом в подушку. – Я не попрощалась с ним. Не извинилась за слова, которые наговорила в нашу последнюю встречу. Понимаешь? Он умер, думая, что я его не люблю.
– Ты была самой дорогой женщиной в жизни Алекса. Все это знают. Так, твой второй брат вернулся, – Сара поднялась и подошла к двери, прислушиваясь к происходящему в соседней комнате. – Будешь с ним говорить?
– Не сейчас. Скажи, что я сплю.
– Как она? – послышался голос Майкла, заглянувшего в спальню.
– Как и два часа назад, – уклончиво ответила Сара. – Я ухожу. Моя помощь Полине больше не нужна. Теперь к дежурству приступаешь ты.
– Я перечислил на счет твоего фонда…
– Вот и отлично, – Сара не дала вслух озвучить сумму вознаграждения за свои хлопоты. – Не бесплатно же я меняла обоссанные простыни и вытирала блевотину с подушек. Знали бы коллеги, чем порой приходится заниматься мне, доктору наук, перестали бы здороваться.
Полина сморщилась, понимая, что последние фразы были сказаны только для нее, и повернулась на бок, поджав коленки к груди. В спальне воцарилась тишина, сказавшая о том, что она осталась одна, так как Майкл пошел проводить Сару до двери. Из гостиной послышался тихий голос Тони, разговаривавшей с кем-то по телефону. Беседа шла на русском, говорила она о Полине, следовательно, собеседником ее был либо Марк, либо близкий друг, возможно, Зина или Мануэль. Другим она не выдала бы секретные сведения о мадам Матуа, которую, наконец, привели в чувство. После дверь в спальню открылась, и Полина почувствовала, что на кровать кто-то присел. Едва потянув ноздрями, она уловила парфюм Майкла и глубоко вздохнула, не в силах пошевелиться.
– Полечка, – брат прилег рядом и поцеловал в засаленные волосы, не знавшие шампуня уже много дней.
Стало неприятно, что он учует запах ее грязного тела. Полина нервно вздрогнула, натянув капельницу, все еще подающую «живительный раствор» в ее вену, и застонала от боли, пронзившую руку.
– Все в порядке, – послышался за спиной голос Майкла, который обнял ее, нежно притянув к себе. – Успокойся.
Звуки тихо растворялись в воздухе. С необъяснимым спокойствием, окружившим ее после разговора с Сарой, Полина прикрыла глаза, чувствуя, что проваливается в сон. Часы пролетели, как минуты, и когда она очнулась, была уже ночь, вернее поздний вечер.
На маленьком диванчике в углу спал Майкл, смешно открыв рот и легко похрапывая. Полина осторожно вытащила иглу, отодвинула стойку с капельницей в сторону и поднялась. Неслышно подошла к брату и долго смотрела на его лицо, которое даже во сне выглядело измученным. Сначала показалось, что брат сильно постарел: морщинок прибавилось, щеки опали, седина появилась на висках. Потом Полина с облегчением поняла, что это игра воображения и неровно падающий из окна свет превратили Майкла в старика. Она подавила желание прикоснуться к его лицу и, бесшумно пройдя мимо дивана, настороженно выглянула из комнаты.
В гостиной тускло горел светильник, освещая лишь часть большого помещения. На диване с одной стороны спала Тоня, прикрывшись теплым пледом, с другой шумно дышал рыжий Томас. Эта громадина практически заняла собой весь диван, раскинув ноги и руки в разные стороны, но Тоне тем не менее спать не мешала, хотя и находилась в опасной близости. Полина быстро осмотрела комнату и поняла, что Робби и Дина скорее всего отпустили домой.
Она тихо вернулась в спальню, на мгновение почувствовала головокружение и прислонилась к стене. Потом несколько раз глубоко вздохнула, подошла к шкафу, вытащив из него первые попавшиеся под руку брюки и джемпер. Пальто достать не удалось, потому что дверцу заклинило, а двигать ее, создавая ненужный шум, не хотелось. С трудом натянув на себя брюки, Полина поняла, что потеряет их при ходьбе, настолько велики они оказались в талии и на бедрах. Пришлось подвернуть их в поясе, так как ремня поблизости не оказалось. Осторожно она открыла верхний ящик комода и рукой нащупала бумажник, затем тихо вышла из комнаты, но снова вернулась за обувью.
Аккуратно ступая по мягкому ковру, Полина прошла к креслу, на котором лежало пальто Тони, взяла его и, как воришка, выскочила из номера. Замерла на несколько секунд, прислушиваясь, не раздастся ли за дверью шум, после шагом, настолько быстрым, насколько это было возможно в ее состоянии, направилась к лифтам. Стараясь не попасться на глаза портье и другим служащим отеля, Полина вышла на улицу и едва не упала на тротуар от свежего воздуха, ударившего в лицо.
– Ох, ты ж мать твою, – выругалась она, схватившись за низкий фонарный столбик, отдышалась и оглянулась в поисках такси.
Остановив машину, со стоном упала на заднее сиденье и назвала адрес кладбища, где похоронили Алекса.
– Мэм? – проговорил водитель, опасливо рассматривая ее в зеркало заднего вида.
Полина протянула две сотни фунтов.
– Чаевые, – сказала она. – Не волнуйтесь, это обычная деловая поездка.
– Уже поздно, мэм, – ответил водитель, не решаясь взять деньги. – Вряд ли вам откроют.
– Сэр, – вежливо обратилась к нему Полина, – пожалуйста, отвезите меня. Поверьте, я не причиню вам неприятностей, – она беспомощно откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. – Просто отвезите и оставьте там.
Сердце тревожно стучало в груди, глухо отзываясь в висках и затылке. К горлу подкатывала тошнота, с которой она пыталась справиться всю дорогу. Полина несказанно обрадовалась, когда машина остановилась у главных ворот, и вылетела на улицу, сплюнув горькую слюну в траву.
– А это за проезд, – протянула она еще одну сотню.
– Мне вас подождать? – неожиданно забеспокоился водитель.
– Нет, – покачала она головой. – Спасибо, – и проводила благодарным взглядом исчезающие вдали красные огоньки.
Как и предсказывал водитель, главные ворота были закрыты на замок, а где находился другой вход, Полина не знала. Она обреченно огляделась и прислушалась к тишине, которая абсолютно не пугала ее. В душе не было страха. Он приходит лишь к тем, кто боится потерять что-то важное и значимое. Полине было нечего терять, кроме жизни, а в эту минуту она меньше всего ею дорожила.
Она подошла к ограде и вгляделась в темноту ночи, потом вдруг улыбнулась, осознав, что легко сможет протиснуться сквозь кованые прутья, так как они располагались на таком расстоянии, что вполне могли пропустить какую-нибудь худенькую фигуру. Решив проверить, верны ли ее предположения, Полина сняла пальто, чтобы оно не затрудняло движений, и просунула сквозь прутья. После осторожно и без особых усилий, настолько оказалась тощей, пролезла на территорию кладбища. Снова надела пальто и осмотрелась. Не зная, в какую сторону двигаться и где именно находится склеп Хейзов, она бесцельно побрела по дорожке. Через двести метров замерла, увидев огромного пса, преградившего ей путь. Черный мастифф беззлобно уставился на нее, но Полина не обольщалась, зная, насколько опасными могут быть эти «добрые» ребята. Один из таких красавцев без предупреждения щелкнул челюстью и «отхватил» два пальца на руке давнего приятеля Майкла. Пальцы пришили, но собаку пришлось усыпить, так как она нарушила главное условие: не нападать на своего хозяина. Если тот пес не пожалел человека, который каждый день кормил его и водил на прогулку, то что же с незнакомкой, без разрешения разгуливающей по его территории, может сделать этот?
– Бар! Сидеть! – послышался строгий голос, и Полина с облегчением выдохнула, когда пес выполнил приказ. – Мэм? Все в порядке?
– Все хорошо, сэр. Простите, что нарушила ваш покой, – сказала Полина, все еще не видя, с кем говорит.
– Решили прогуляться в столь поздний час? – улыбнулся мужчина, вышедший из-за ее спины.
Это был невысокий старик с «веселыми» кустистыми бровями и длинной бородой, кончик которой он задумчиво теребил пальцами, рассматривая гостью. Сгорбленный, в длинном, почти до пят, пальто, с теплым шарфом на шее, дед выглядел, как пенек, на который положили много одежды. От старика пахло сладким табаком и исходило странное спокойствие, что, впрочем, было не удивительно, учитывая род его деятельности. Смотрителем кладбища, по мнению Полины, мог быть либо сумасшедший, либо человек, душа которого всегда пребывала в равновесии.
– Я пришла к брату, – честно призналась Полина.
– М-м, – дедок вдруг протянул руку, словно почувствовал, что стоящая напротив женщина едва держится на ногах от слабости. – И кто ваш брат?
– Алекс Фрейман, – Полина ухватилась за его руку, безжизненно повиснув на крепком плече.
– Я проведу вас к нему.
– И не прогоните меня?
– Прогнать? – удивился старик, тихо присвистнув, подзывая к себе пса, который уже настороженно принюхивался к запаху мадам, не посещавшей душ более недели, и недовольно фыркал, дотрагиваясь мягким носом до ее ног. – Вы же пришли с добрыми намерениями? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Значит, вам здесь рады. Все, – хохотнул он, указав носом на могильные плиты и склепы, расположенные по обе стороны дорожки.
В другой ситуации, услышав подобное, Полина непременно застыла бы на месте от ужаса, но сейчас она лишь улыбнулась. Медленно и в полной тишине, нарушаемой только громким сопением Бара, шедшего рядом с гостьей, они дошли до высокого строения с острой крышей и узкой резной дверью, в котором, как однажды выразилась Ребекка, много столетий будет храниться кучка ее пепла.
– Почему здесь так темно? – спросила Полина, присев на скамью, стоящую напротив склепа. – Фонари отключены.
– А зачем им свет? – дед погладил ее по голове. – Не буду мешать. Вижу, вам предстоит долгая беседа с мистером Фрейманом.
Она прислушалась к его удаляющимся шагам и усмехнулась, понимая, что не знает, о чем говорить с братом. В такси Полина заготовила «красочную» речь, в которой сумела совместить все: радость, оттого что Алекс был в ее жизни, горечь от его утраты, сожаление об их последней ссоре и тех словах, которые она оставила на его автоответчике. Но сейчас она не смогла произнести вслух ни единого слова, вдруг осознав, что уже попрощалась с ним.
Мыслей было много. В основном Полина вспоминала лицо Алекса и улыбалась их внешнему сходству. Люди говорили, что они очень похожи, причем не только физически, но и характерами. Оба горячие и неудержимые, Алекс и Полина постоянно искали приключений, словно боялись спокойной жизни, и, к несчастью, всегда находили их. Каждый год у них случались какие-нибудь «непоправимые катастрофы». Коллизии и любовные неприятности являлись извечными спутницами, без которых сложно было представить свое существование. Но этой прохладной ночью Полина отчетливо почувствовала, что жизнь больше не будет прежней. Все изменилось в тот момент, когда она увидела окровавленную постель и поняла, насколько важную часть души утратила. Мир без Алекса казался теперь пустым и ненужным.
Полина прилегла на скамью, положила руку под голову и посмотрела на дверь склепа. Она не собиралась входить внутрь, не намеревалась беспокоить тех, кто «жил» в этом тихом месте, где не любят незваных посетителей, поэтому просто смотрела перед собой и, слушая звуки ночи, незаметно для себя уснула. Открыв глаза, снова увидела перед собой темноту, но ощутила изменения, произошедшие с ней за время сна. Во-первых, было тепло, оттого что кто-то укрыл ее одеялом. А во-вторых, этот «кто-то» сидел рядом и нежно гладил пальцами щеку.
– Сафонов, – безошибочно она узнала, кому принадлежат эти легкие прикосновения. – Проходил мимо и решил заглянуть на огонек? Как ты узнал, что я тут?
– Тебя не было на похоронах, – ответил Роман, заботливо поправив одеяло на ее груди. – Я знал, что ты придешь попрощаться. И попросил Уилла, смотрителя, чтобы он позвонил мне, как только это произойдет.
– Зачем ты здесь?
Полина избегала встречаться с ним взглядом, так как не знала, что увидит в его глазах. Жалость уже надоела, сочувствия она не ждала, другие эмоции казались ей лишними в этот момент. В общем, Полина не понимала, для чего Роман снова появился в ее жизни. Если только ради дружеского утешения, то она не испытывала необходимости в подобных «нежностях».
– Я хотел видеть тебя.
– Зачем? – повторила Полина и, поднявшись, отложила одеяло в сторону.
– Потому что ты мне нужна.
Роман близко подвинулся к ней, хотел обнять, но Полина не позволила и нервно дернула плечами.
– За последние два года ты не нашел и минуты, чтобы сказать мне об этом. Что же изменилось сейчас? Ты здесь потому, что Алекс умер, – сказала она, усмехнувшись, так как хорошо знала Сафонова и была уверена, что в ее словах больше правды, чем заблуждения. – Или на очередном задании, заодно решил узнать, не съехала ли я с катушек?
– Похоже, что съехала, но мы позже поговорим об этом, – Сафонов резко потянул Полину на себя, заставив присесть к нему на колени. – Дерьмово выглядишь.
– Зато ты, как всегда, хорош собой, – ответила Полина, все еще боясь посмотреть на мужчину, нежно обнимающего ее за плечи.
– Идем.
– Не могу, – сказала она, чувствуя, что тело стало мягким и не желало двигаться.
Тогда Роман подхватил Полину на руки.
– Тебя срочно нужно вымыть, – улыбнулся он, слегка дотронувшись губами до ее виска. – Ты пахнешь, как Уилл или его собака. Даже не знаю, кто из вас воняет больше.
 | Алёна Белозерская. Высшее наслаждение |
Электронная книга: Алёна Белозерская. Высшее наслаждение