Начиналось все как шутка, игра для четверых посвященных. Лиза предложила идею, все вместе ее доработали. Суть была такова: один из друзей озвучивает задачу, с которой не в состоянии справиться в одиночку. Товарищи должны помочь. Как только первый получает желаемое, наступает очередь следующего… С каждым новым кругом проблемы становились все серьезнее, а способы их решения – циничнее и страшнее. Когда нетрезвый Иван сбил человека, друзья дали ложные показания, и виновным в ДТП признали оставшегося инвалидом пешехода… Глебу становилось все труднее поддерживать эту дружбу, но он не мог выйти из игры – его брату понадобилась пересадка почки, и Макс пожертвовал своей. А потом Лиза попросила избавить ее от надоевшего мужа…
Отрывок из книги:
Может, уехать в неизвестном направлении? Продать квартиру, машину и рвануть куда глаза глядят? Никого не предупреждать, пусть думают, что хотят. Пусть считают его предателем. Какая разница? Зато он освободится от этих омерзительных игр. Да, он не безгрешен и давно переступил черту. Но идти еще дальше, гораздо дальше, не хотелось. Не будь у него необходимости разрываться на два лагеря, наверное, было бы легче. Он бы окончательно смирился с тем, что является конченой мразью, и заставил бы себя не думать о добродетелях. Но жена внушила ему, что он неплохой человек. Срывы бывают у каждого, и ошибки тоже. Если ты оступился и упал, это еще не значит, что ты обязан вечно валяться в грязи.
Он ведь поверил ей. Поверил, что достоин счастья. А теперь сидит и обсуждает детали очередного убийства. Черт! Признаться бы Гале, с каким чудовищем она спит в одной постели. Не поймет. Не простит. Людям свойственно желать правды. Но они редко эту правду выдерживают. Слишком тяжелое испытание, особенно для любви. Мало кто способен принять человека таким, каков он есть. Со всем его прошлым, со всеми его помыслами, со всей его правдой. Любовь держится на лжи. Истина разрушает даже самый крепкий союз.
Глеб усмехнулся: придумал тоже, – «уехать». Как он Гале объяснит свой внезапный нелогичный порыв? «Я тут кое-кому должен, но долги отдавать не хочу, поэтому намереваюсь срочно свалить». Ха-ха. В итоге он потеряет и жену, и друзей, и самоуважение. Хотя последнее он потерял уже давно. Неприятное ощущение, надо признать. Тут уж как ни поступи, проиграешь в любом случае. Слишком много дерьма сделано. Не расчистить.
Глеб посмотрел на Лизу. Та сидела напротив и внимательно слушала диалог Макса и Джека. Она выглядела озабоченной и даже жалкой. Иногда машинально гладила загипсованную от локтя и ниже руку.
Когда она заявилась в ресторан и удрученно поведала историю о злом муже, Глеб рассвирепел. Он не верил ни единому ее слову. Заплатила травматологу, чтобы тот наложил гипс на здоровую руку, и теперь пытается убедить друзей, что любимый супруг переломал ей кости. Чушь! К чему такое лицемерие? Неужели она думает, что, прикинувшись пострадавшей, вызовет у друзей острое желание возмездия? Хочешь воспользоваться правом круга – так и скажи. Вне зависимости от обстоятельств, право будет удовлетворено. Не обязательно разыгрывать спектакль. Глеб едва не наговорил ей резкостей, но Джек вовремя попросил его отойти на два слова.
– Я вижу, что ты ей не веришь, – без обиняков начал товарищ, когда они вышли на улицу. – Я бы сам не поверил. Но вчера она мне позвонила вся в слезах, просила подсказать, куда ей обратиться с переломом. Мол, я же врач, все знаю. Она была в растерянности, я рванул к ней домой. Муж уехал, в комнате все перевернуто, дочка голосит. Удручающее зрелище. Я довез Елизавету до ближайшего травмопункта, ей сделали рентген, и я лично смотрел снимок. У нее действительно перелом предплечья.
Глеб оперся о холодную стену здания, достал сигареты. Неужели он погорячился насчет Лизы и она не такая расчетливая стерва, какой кажется? Джек не стал бы лгать. Получалось, что у подруги реальные проблемы в семье. Этого факта недостаточно, чтобы проникнуться к Лизе симпатией, но, по крайней мере, раздражение утихло. Глеб по-человечески ей сочувствовал. Даже самая циничная из женщин не заслуживает, чтобы ее избивал собственный муж.
– Макс в курсе этих подробностей? – Глеб выпустил струю сигаретного дыма.
– Да. Я звонил ему вчера. Тебя не стал беспокоить, было уже поздно.
– Ты считаешь, что ее муж способен на такое?
Джек выдержал пристальный взгляд друга:
– Раньше считал, что нет. Я несколько ошибся в его характеристике. Каюсь.
– Да ты-то при чем, – Глеб бросил сигарету на землю и затушил ботинком. – Ладно, пошли внутрь. Будем разбираться.
Разбирались они уже без малого третий час. Лиза ни разу не произнесла слово «убить», но всем было очевидно, что озвученное ранее предложение вступило в силу. Глеб не участвовал в дискуссии, молча наблюдал, к какому решению придут товарищи. Больше всего по поводу случившегося негодовал Макс. Если его не придержать, прямо сегодня дров наломает.
– Максим, я ценю твой энтузиазм, но прежде, чем что-то предпринимать, нужно все хорошенько обдумать, – умерила его пыл подруга. – Он публичная персона, копаться в его деле менты будут с пристрастием. Нужно учесть все детали, чтобы ни на меня, ни на вас не упало подозрение.
– Перво-наперво проверять будут неутешную вдову, – Джек налил в стакан минералки и отпил несколько глотков. – Поэтому тебе лучше не встречаться с нами до и какое-то время после. Ты уже сообщила достаточно информации, об остальном мы позаботимся сами. Чем меньше ты будешь знать, тем правдоподобнее будешь вести себя на допросе.
– Твоя правда, старик, – согласился Макс. – Ты, Лизка, проваливай. Теперь это не твоя забота.
– Вы уверены? – нерешительно спросила она и остановила вопросительный взгляд на Глебе.
– Спи спокойно, Лиза, – сквозь зубы ответил тот. Если бы прошлое можно было менять, он бы с радостью вычеркнул знакомство с этой змеей. И сейчас бы не чувствовал себя таким ничтожеством. Вроде и жалко ее, а все равно неприязнь не заглушить. Хотя, по большому счету, ни в чем она не виновата. Каждый сам творит свою судьбу. И жаловаться Глебу не на кого, кроме как на себя самого. Переносить ответственность за свои поступки на других – обычная человеческая слабость. Глеб подвержен ей в изрядной степени. Вспомнить хотя бы, как долго и упорно убеждал себя, что непричастен к смерти беременной девчонки. Он лишь легонько толкнул ее машиной, а трагические последствия – на совести Лизы. Ведь это она не вызвала «Скорую помощь». А если и вызвала, то не убедилась, что врачи приехали.
Даже если и так, ее поведение не уменьшало вину Глеба. Совсем не уменьшало. И он это прекрасно осознавал. От малодушных попыток оправдаться становилось только противнее.
– Тебе вызвать такси? – Макс накрыл Лизину ладонь своей рукой.
– Нет, спасибо. На улице поймаю, – она задумалась на мгновение. – Прощаемся на неопределенный срок?
– Не боись, еще увидимся, – подмигнул Макс. – Смотри, станешь свободной, я ж на тебя женюсь!
– Смотри, как бы я на тебе не женилась, орел, – Лиза встала из-за стола, поморщившись от боли в руке. – Ладно, пойду я.
– Предлагаю выпить, – сказал Макс, когда подруга покинула ресторан.
– Ты бы поосторожнее с алкоголем, – предупредил Джек.
– Один раз живем, – приятель поднял руку, подзывая официанта.
– Только кто-то дольше, а кто-то меньше, – буркнул Глеб. – Мне тоже водки.
Молодой красивый официант учтиво кивнул и ушел выполнять заказ. Проходя мимо окна, остановился. На улице было темно, но парковка хорошо освещалась, поэтому он сразу заметил пресловутую брюнетку. Когда занятная компания спустя пару месяцев пожаловала в ресторан в прежнем составе, Борис обрадовался. Надо же, какое совпадение! И аккурат в его смену. На сей раз он непременно определит статус-кво этих четверых. Читать по губам он не научился, зато проштудировал книгу о языке телодвижений. Весь вечер трое мужчин и женщина обсуждали какую-то деловую аферу. Скорее всего, ничего особенного, потому что разговаривали они спокойно, почти без эмоций. Одному из них беседа не нравилась – он сидел в закрытой позе и играл желваками. Борису показалось, что мужчина не сильно симпатизировал брюнетке. Тогда как та, наоборот, постоянно поглядывала в его сторону. Но это была не сексуальная заинтересованность, а скорее родительская обеспокоенность. Так мамаша смотрит на ребенка, провожая его на школьный экзамен: справится – не справится?
Занятные взаимоотношения в этой компании, надо признать. В прошлый раз Борис отметил, что плотного амбала и изящную брюнетку связывает интимное прошлое. Сегодня выяснилось, что и второму мужчине – с благородным лицом – тоже перепал лакомый кусочек. Иначе он не осмелился бы незаметно для других пожать коленку брюнетки, когда та собралась уходить. Дамочка приняла этот красноречивый жест как нечто само собой разумеющееся. Да что у них там такое? Любовный четырехугольник, что ли? Женщина, безусловно, недурна собой, но не настолько хороша, чтобы всех поголовно сводить с ума.
Молодой официант прищурился, чтобы лучше разглядеть брюнетку, спешившую к припаркованному автомобилю. Она открыла дверцу, уселась на водительское место, завела двигатель и вырулила на дорогу. Вроде ничего странного, если не учитывать, что ее загипсованная рука, до этого безвольно висевшая на повязке через плечо, активно выкручивала руль. Почему же в ресторане дамочка изображала страдание и чуть ли не беспомощность?
Трое мужчин посидели еще два часа, распили бутылку водки и разошлись. Оставили щедрые чаевые, но Борис негодовал: нарисовать четкую схему, кто есть кто в этой любопытной компании, у него так и не получилось. Никогда ему не попадались столь сложные объекты наблюдения. Сплошное расстройство. Испортили весь вечер.
– Борь, ты чего такой грустный? – шепнула коллеге официантка Алина.
Парень картинно вздохнул и махнул рукой. Были бы все такие понятные, как Алина. У нее каждая эмоция на лице отражается. Пригласить, что ли, ее на свидание? Уж так она выразительно ресницами хлопает…
* * *
Лиза свернула на первом же перекрестке, проехала сотню метров и остановила машину у обочины. Достала из бардачка ножницы, вышла на улицу. Было прохладно, она плотнее запахнула тонкий плащ и направилась во дворы. Возле ближайшего мусорного бака разрезала гипсовую повязку и выкинула ее вместе с ножницами. Стряхнула с предплечья белые крошки. Как приятно снова ощутить полную свободу. Пришлось целый день провести в этом долбаном гипсе. Еле выдержала. Нежная кожа зудела и чесалась. Поскорей бы домой, чтобы принять душ и намазаться кремом.
Когда возвращалась к машине, зазвонил мобильный. Муж беспокоился, где так задержалась его ненаглядная супруга.
– Неужели соскучился? – кокетливо спросила Лиза. – А как же твои дела?
– Ты же знаешь, у меня одно дело – это ты. Остальное так, делишки.
– Ты сегодня романтично настроен?
– Имею право. Отменил пару деловых встреч, чтобы обрадовать тебя ранним возвращением домой. А ты, как видно, уже нашла себе занятие.
Лиза засмеялась:
– Не ворчи. Я выбралась в салон красоты, чтобы почистить перышки. Скоро буду дома. Оценишь новую прическу.
– Лизонька, – голос мужа стал серьезным. – Ты прости меня. В последний год я зашиваюсь на работе, постоянно мотаюсь куда-то. Я хочу сделать жизнь моих девочек комфортной, чтобы вы никогда ни в чем себе не отказывали. Я очень ценю твое терпение и любовь.
– Я все понимаю. У тебя не киоск, а крупная корпорация, где необходимо контролировать множество процессов. Ты у меня трудоголик. Я тебя таким полюбила и переделывать не собираюсь.
– Знаешь, ты меня привлекла не только красотой, но и женской мудростью. Мне с тобой очень повезло. Мужику очень важно иметь такой надежный тыл…
Лиза нырнула в салон и устало откинулась в кресле:
– Я скоро буду, милый. Как услышишь стук да гром, не пугайся: это твоя лягушонка в коробчонке едет.
Больше всего Лизу раздражали внезапные сентиментальные порывы супруга. Лицемер хренов. Весь такой нежный и трогательный, с розовыми соплями, а попробуй сделать что-то по-своему – сразу поставит на место. Все должно идти по его сценарию. По большому счету, Лиза все равно поступала так, как хотела, игнорируя советы и рекомендации мужа. Но бесконечные попытки контроля ее утомляли. Постоянно приходилось быть в тонусе и держать оборону. Иногда так хотелось расслабиться, перестать ставить кого-то в известность о своих планах, доказывать свою точку зрения, отстаивать право на собственные решения. Лиза часто выигрывала, но как же трудно давались ей подобные победы. Она устала бороться за свою независимость.
Лиза все чаще размышляла о причинах своего душевного дискомфорта. Может, она не рождена для брака? И рамки совместного проживания, идеальные для многих, безнадежно тесны для нее? Может, ей нужно нечто иное? Свободные отношения, где каждый имеет право поступать по своему усмотрению? Могло статься, что ей просто не повезло с партнером и ей нужен кто-то другой. Не менее харизматичный, но не столь патриархальный. Лиза не знала. Она была уверена лишь в одном: вечный бой надо заканчивать. Иначе вскоре у нее не останется энергии.
Лиза чувствовала, что теряет себя. С каждым днем требовалось все больше усилий, чтобы давать отпор охотникам изменить ее мировоззрение. Она боялась, что однажды сама не заметит, как превратится в одну из многочисленных клуш, зависящих от мужа и не имеющих своего мнения.
Конечно, можно было предложить мужу развестись. Но тогда он бы долго и нудно выяснял причины, потащил бы ее к семейному психологу, всеми правдами и неправдами стремясь сохранить брак. Эта мучительная агония растянулась бы на годы. Лиза не выдержала бы такого стресса. Она привыкла к быстрым и простым решениям.
Она понимала, что убийство – желание слишком серьезное, чтобы друзья безропотно взялись за его осуществление. Все-таки человеку свойственно рефлексировать и оправдывать свои действия. Поэтому нужно повернуть все так, чтобы убийство воспринималось как заслуженное наказание, а не прихоть избалованной бабенки. Проще лишить жизни чудовище, нежели положительного героя.
Макс бы согласился при любом раскладе, а вот Джек и Глеб могли заартачиться. Особенно последний. Лиза и раньше замечала за Глебом склонность к нравственным метаниям, но после его женитьбы они переросли в настоящую катастрофу. Он всегда недолюбливал Лизу, но прежде хотя бы скрывал свою антипатию. Хреново на нем сказывается семейная жизнь. Он стал трусливым размазней, хочет казаться лучше, чем есть на самом деле. Жалкое зрелище – мужчина, отвергающий свою животную природу. Если ты грешен, имей смелость признать это. Нет же, Глеб отчаянно пытается играть роль хорошего парня, и тем самым смешит зрителей. Как бы то ни было, но он часть команды, и без его помощи организовать убийство будет сложнее. Трое исполнителей надежнее двух.
Лиза долго думала, как продемонстрировать товарищам порочную натуру супруга. Помог счастливый случай. Чтобы разнообразить досуг, она уже полгода занималась в секции конного спорта. Громко сказано, – «занималась». Брала частные уроки, чтобы научиться держаться в седле. За все время занятий не было ни единого инцидента, лошади попадались смирные. Но в тот раз вороной кобыле Биологии будто шлея под хвост попала. Взбрыкнула так, что Лиза не удержалась и рухнула на землю, больно ударившись головой об изгородь. Рассечение на скуле было несильное, но вся правая половина лица опухла и посинела. Елизавета чуть не расплакалась от досады, но внезапно осознала, как неприятность превратить в удачу.
Вышло все наилучшим образом. Макс сразу поверил в печальную историю, Глеб колебался (что уже хорошо), а вот Джек… Джека она недооценила. В хорошем смысле слова. Он позвонил Лизе спустя несколько дней и подтвердил ее подозрения: сказкой о злом муже опытный психотерапевт не проникся. Они встретились вечером у него дома. Лиза захватила белое вино, разлила по бокалам и устроилась на диване.
– Почему же ты не раскрыл мои карты? – спросила она.
Джек пожал плечами:
– А зачем? Ты действовала из благих побуждений, щадила наши чувства.
– Но ведь речь идет не о пустяке. На кону человеческая жизнь.
– Мы же никогда не были тимуровской командой, верно? Все наши желания являлись аморальными в той или иной степени, – Джек понюхал вино и поставил бокал на журнальный столик, так и не пригубив.
– Ты всегда был самым сдержанным. Занимал созерцательную позицию, не одобрял и не порицал никого. Кто бы мог подумать, что в твоем лице я найду сторонника.
Джек засмеялся:
– Елизавета, я довольно эгоистичный тип и ничего не делаю просто так.
Она вскинула бровь:
– Как интересно. Озвучишь свою тайную причину?
– Озвучу. После того, как наступит моя очередь.
– А твоя очередь наступит сразу после моей.
– Бинго.
– То есть тебе выгодно ускорить реализацию моего плана? Подозреваю, что с точки зрения морали твое желание не слишком уступает моему? – догадалась Лиза.
– Аплодирую твоей проницательности.
– Мне не нравится реакция Глеба. Похоже, синяк не очень-то его убедил.
– Да, одним синяком тут не отделаешься. Нужно усилить эффект, – Джек сжал и разжал кулак. – Допустим, муж поломает тебе ногу. Или руку. По выбору.
Собеседница сузила глаза, пристально посмотрев на Джека:
– На что это ты намекаешь? У тебя есть сговорчивый травматолог?
– Я и сам смогу наложить тебе повязку. Прихвачу из клиники гипсовые бинты. Остальное дело техники. А друзьям расскажу некоторые убедительные детали.
Лиза убрала упавшую на глаза челку.
– Охота пуще неволи, да, Ванюша?
– Там, где прекращается желание, прекращается человек, – Джек изобразил пафосную задумчивость, но вскоре не выдержал и улыбнулся.
– Почему ты не пьешь? – Кивнула на нетронутый бокал с вином. – Праведника из себя строишь?
– Ага. Сейчас еще немного пропитаюсь благодатью и пойду по воздуху, – засмеялся Джек.
– Когда будешь возвращаться, прихвати что-нибудь вкусное из холодильника.
– Ууу, кровь почуяла, аппетит проснулся? – пошутил Джек и направился в кухню.
В тот вечер они славно посидели. Приятно открывать в старом друге новые грани. Лиза всегда чувствовала в нем скрытый потенциал, но не удосужилась копнуть поглубже. Считала парня немного занудным, помешанным на психологических штучках. И вот поди ж ты! Удивил…
Лиза подъехала к дому. Глянула в зеркальце, припудрилась, расчесала волосы и побрызгалась духами. Мужики никогда не замечают изменений в прическе. Обмануть мужа будет легко.
– Мамочка пришла! – дочь выбежала в прихожую и радостно запрыгала. – Мама, пойдем, пойдем, посмотришь, что я нарисовала!
– Сейчас, солнышко, дай разуться, – улыбнулась Лиза.
Она никогда не мечтала о детях. Большинство женщин умиляется при виде любого карапуза, Лиза же никогда не замечала в себе ярко выраженного материнского инстинкта. Ей даже казалось, что она вряд ли когда-нибудь родит. Не было стремления. Чужие дети в лучшем случае оставляли ее равнодушной, в худшем – раздражали. А уж как бесили многочисленные мамочки, с восторгом обсуждающие цвет фекалий у малышей. Встречая таких наседок, Лиза едва сдерживалась, чтобы не разразиться гневной тирадой. Как можно быть настолько недоразвитыми, чтобы всерьез полагать, что их дети кому-то еще интересны? Никому нет дела до чужих отпрысков, всем наплевать на их успехи, на проблемы их пищеварения и дефекации. Если кто-то и выслушивает подобные речи, то исключительно в силу слабохарактерности и неумения сказать «заткнись». А тупоголовые мамаши вдохновляются и с новыми силами отлавливают чужие уши, чтобы слить свой поросячий восторг.
Собственная беременность стала для нее неожиданностью. Первым порывом было сделать аборт, но потом Лиза сообразила, что гораздо выгоднее оставить ребенка. Будущий муж тянул с предложением руки и сердца, а известие о скором отцовстве могло его простимулировать. Расчет оказался верным. Они поженились, когда Лиза была на четвертом месяце.
Когда родилась Настенька, Лиза поняла, что никогда и никого не полюбит так сильно, как этого крошечного человечка, самого родного на свете…
Лиза погладила дочку по голове и одобрительно кивнула на рисунок:
– Ты домик нарисовала? Умница. А эти люди кто?
– Это ты, мамочка, это я, а рядом – папочка!
Лиза натянуто улыбнулась. Жестоко лишать ребенка отца, но другого выхода нет. Мамочке очень хочется быть счастливой. Дочь еще мала, через год забудет, что второй родитель когда-либо существовал. Лиза постарается, чтобы им вдвоем было весело и уютно. С папочкиными деньгами они ни в чем не будут нуждаться. А без неусыпного надзора их жизнь станет свободной и легкой.
– Настасья Андреевна, а не пора ли тебе спать? – Муж появился в проеме двери и нахмурил брови.
– Ну папочка! – захныкала дочь. – Не хочу, не хочу!
– Уже поздно. Забирайся в кровать, а няня расскажет тебе сказку.
Лиза посмотрела на мужа и вообразила, как в центре его лба расползается маленькое красное пятнышко.
 | Татьяна Коган. Только для посвященных |