Как известно, Даниель Дефо выбрал прообразом для своего Робинзона Крузо шотландского моряка Александра Селькирка. Естественно, что и прототипом острова, где долгие годы в одиночестве провёл герой романа, стали считать клочок земли под названием Мас-а-Тьерра, на котором более четырёх лет маялся Селькирк. Однако это не совсем верно, и «землёй Робинзона» в большей степени следует считать остров Тобаго.
Даниель Дефо и Александр Селькирк
В мировой литературе уже несколько столетий очень популярны географо-приключенческие романы — рассказы о скитаниях одиночек или невольно попавших в критические ситуации людей в неведомых цивилизованным народам землях Южной Америки, Африки, Центральной Азии и Аляски. Среди признанных корифеев этого жанра нельзя не упомянуть имён Жюля Верна, Артура Конан Дойля, В.А. Обручева, Н.М. Пржевальского, В.К. Арсеньева... Особняком в этом списке стоит один из основоположников такой литературы Даниель Дефо, известный нам всем по роману «Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Крузо». А потому мне представляется увлекательным заняться разбором этой «саги» не только с исторической, но и эколого-географической точки зрения. Что в ней — вымысел, а какие факты — реальны.
Интрига, связанная с личностью Да-ниеля Дефо, начинается уже с истории появления его на свет и с фамилии самого писателя. Если даты рождения двух его сестёр известны точно, то в вопросе о времени рождения будущего классика, третьего ребёнка в семье бакалейщика Джемса Фо (а именно так звучала фамилия предков создателя Робинзона Крузо), потомка выходцев из Фландрии, перебравшихся в Англию во второй половине XVI в., ясности нет. Родился он не то в сентябре, не то в октябре 1660 г. Окончив в 1676 г. академию (род семинарии) в Ньюингтон-Грине, он, однако, не пошёл по религиозной стезе. Несколько лет он пропутешествовал по Европе, знакомясь с Францией, Италией и другими странами, затем был членом одной из криминальных банд, потом вместе с другими юнцами брал на себя роль полиции, гоняясь за ворами, странствовал с караванами бродячих купцов. Летом 1683 г. он основал фирму «Даниель Фо, купец» в Фримен-Корте, перед входом в улочку Чэндж-Элли, что располагалась в самом оживлённом лондонском квартале — в Сити. Тут он торговал шляпами и галантереей. В определённый момент будущий автор Робинзона Крузо увлёкся различными проектами социальных и политических реформ, много писал по этой теме. Был он вхож и в парламент, и в королевский дворец тогдашнего правителя Великобритании Вильгельма III Оранского (король испытывал большую симпатию к Дефо, а тот, в ответ на это, предлагал множество, порой несбыточных, проектов), принимал участие в разработке ряда государственных документов, получил даже пост члена комиссии по взиманию налогов, был дважды избран управляющим и контролёром королевских лотерей. В марте 1696 г., будучи в зените своей карьеры, Даниель Фо решил прибавить к своей недостаточно благородно звучащей фамилии аристократическую частицу «де». Тогда же он заказал и собственного изобретения герб — три перекрещивающихся между собой грифона на фоне широкополосного угла, испещрённого красными и золотыми линиями. Обзавёлся новоиспечённый аристократ и девизом «Landatur et alget» («Похвалы достоин и горд»). Жизнь Дефо заметно изменилась после восшествия на престол королевы Анны II. Замешанный в интригах и политических заговорах, он побывал в тюрьме, получил несколько поруганий от церкви и сограждан, но продолжал критиковать власти, организовав даже издание оппозиционной газеты «Обозрение».
И вдруг, в возрасте почти 60 лет, Дефо всё бросает и берётся за написание приключенческого романа о Робинзоне Крузо?
В 1718 г. вышло в свет второе издание книги капитана Вудса Роджерса «Путешествие вокруг света с 1708 по 1711 год», в которой, в качестве одного из эпизодов, был рассказ о матросе Александре Селькирке, прожившем в одиночестве на необитаемом острове четыре года и четыре месяца. Биографы Даниеля Дефо и исследователи его творчества в один голос утверждают, что прототипом Робинзона Крузо послужил именно этот человек. Но оказывается не всё так однозначно.
Начнём с того, что Александр Селькирк — личность реальная. Он родился в 1676 г. в Шотландии, в городе Ларго, на берегу Северного моря, и был седьмым ребёнком в семье башмачника. В восемнадцать лет Александр сбежал из дома и стал моряком, но вскоре его судно захватили французские пираты и продали Селькирка в рабство. Сбежав из плена, молодой человек «устроился» на пиратский корабль, и вернулся из этого вояжа богатым человеком. В 1703 г. он записался боцманом на 16-пушечную галеру «Сенк Пор», которая в паре с 26-пушечным бригом «Септ Джордж» под командованием корсара, морехода, авантюриста и одновременно... учёного-натуралиста Уильяма Дампьера отправилась в Латинскую Америку за поживой — грабить прибрежные города и нападать на своего извечного противника па море — па испанские суда. Со временем неуживчивый характер Александра Селькирка проявился в полной мере — он рассорился с капитаном. И когда корабли находились в 450 — 600 км к западу от берегов Чили, в акваторга! Тихого океана, боцман Селькирк решил покинуть «Сенк Пор» по «собственному желанию». Рядом оказались необитаемые острова, и на ближайший из них — Мас-а-Тьерра боцмана и высадили, погрузив в шлюпку платье, бельё, фунт пороха, пули, огниво, табак, топор, котёл, Библию и съестные припасы... на один день. Так, в истории человечества появился один из самых знаменитых одиночек-робинзонов. Ни моряки обоих кораблей, ни сам добровольный пленник даже представить не могли, что Александр задержится тут на долгах четыре с лишним года, ведь было известно, что на остров нередко заходят суда за пресной водой.
Как остров Мас-а-Тьерра стал островом Робинзона Крузо
Остров Мас-а-Тьерра (Мас-а-Тиерра), на котором оказался А. Селькир, из всех входивших в состав архипелага Хуан-Фернандес, был самым большим — его площадь 95 кв. км. Эти кусочки суши, затерянные в океане, совершенно случайно между 1563 и 1574 гг. открыл капитан испанского фрегата Хуан-Фернандес, направивший свой корабль во время шторма к внезапно увиденному клочку земли. Оказалось, остров, а вернее — два, не были ещё нанесены на карту. Вкладом испанского капитана в освоение новооткрытого архипелага стали посадка здесь съедобных корнеплодов, злаков и фруктовых деревьев, разведение коз, позже одичавших и причинивших немало вреда местной флоре. Затем островам дали названия — ближний к материку нарекли именем Мас-а-Тьер-ра, что в переводе с испанского звучит как «Ближе к земле», а дальний — Мас-а-Фуэра («Дальше от берега») (его площадь 85 кв. км); их разделяет морская акватория почти в 150 км. Между ними находится самый маленький остров этого легендарного архипелага— Санта-Клара, или Гоат-Эйланд (59 кв. км).
До марта 1750 г. архипелаг оставался необитаемым, пока к берегам острова Мас-а-Тьерра не подошёл испанский фрегат «Лас-Гельдес» и не высадил на сушу около 300 человек, первых поселенцев, которым предстояло по-строить здесь военные укрепления.
И в начале, и в конце XIX в. остров подвергался новым попыткам колонизации. На острове Мас-а-Тьерра сейчас расположено единственное поселение на архипелаге — посёлок Сан-Хуан-Баутиста, где проживают около 600 человек— потомков французов, испанцев, португальцев, чилийцев, немцев и итальянцев. Расположенный в отдалении от чилийского берега архипелаг административно относится к провинции Вальпараисо. Главные занятия местных жителей — рыболовство и сбор лангустов; они же владеют тремя гостиницами, небольшими лавочками, лодками и рыболовными снастями.
Все три острова — это крупные вулканы, круто подымающиеся из моря каменные громады. Они — часть цепи на разломе земной коры (океанского дна в этом месте), секущем литосферную плиту Наска в широтном направлении.
Острова архипелага находятся в области субтропического климата.
На самом большом острове — Мас-а-Тьерра, в его северо-восточной части имеется хорошая гавань — бухта Камберленд, единственное место для подхода судов к берегу. Остальные же участки берега представляют собой либо отвесные скалы, либо гигантских размеров валуны, на которые с неистовой силой накатываются бесконечные волны; штиль тут весьма редок.
Нас особенно интересует Мас-а-Тьерра. Размеры и рельеф острова отразились на климате и ландшафте в разных его частях. Так, в более похожей на равнину западной части всю сушу занимает степная растительность. Проходящий же по середине острова хребет с застывшими на склонах потоками лавы и наивысшей точкой 930 м (гора Эль-Юнке) отделяет эту степь от восточной части Мас-а-Тьер-ра, где встречающие в виде горной гряды препятствие дождевые тучи с востока выливают всю воду на лесные массивы, скрывающие волнистый рельеф. Леса Мас-а-Тьерра во многом уникальны — здесь проходит южная граница произрастания пальм в Америке. Вершины холмов и невысоких гор покрыты зарослями можжевельников и папоротников. Флора островов Хуан-Фернандес настолько уникальна, что даже удостоилась чести быть выделенной ботаниками в особую Хуан-Фернандесскую флористическую область Голантарктического царства, а это высшая категория в ботанической иерархии растительного покрова Земли. Её отличительная черта — необычайная эволюция и своеобразные географические связи, приведшие к формированию тут удивительного, ни с чем не сравнимого растительного покрова. Характерной особенностью флоры островов Хуан-Фернандес стало наличие в ней большого числа видов растений-гигантов из семейств сложноцветных и зонтичных. В настоящее время большинство эндемиков находится под угрозой исчезновения. Как и на всех островах мирового океана, открытых выходцами из Старого Света и позже заселённых, на «земле Робинзона Крузо» складывается катастрофическая ситуация. Местные виды растений и животных гибнет под натиском более агрессивных представителей флоры и фауны, доставленных сюда человеком. Ведь ещё несколько столетий назад перво-открыватель архипелага, капитан Хуан Фернандес, решил поселить на благодатных лугах и долинах новооткрытого архипелага коз, дабы обеспечить окажущихся здесь в будущем мореплавателей свежим мясом. Его последователи «обогатили» фауну архипелага крупным рогатым скотом, овцами и кроликами, а крысы сами массами сбегали на берег с прибывавших кораблей. Так что, в конце концов, всё это скопище пришельцев почти полностью уничтожило коренную растительность островов. Например, роскошные леса, некогда занимавшие большие пространства, отступили, сохранившись лишь на немногих отдалённых участках, а местные растения вытеснялись и до сих пор вытесняются интродуцированными.
Эндемики известны и среди представителей животного мира. Например, южный морской котик когда-то был здесь так многочислен, что Дампьер, посетивший эти острова в 1683 г., писал: «Нет ни одной бухты, ни одного камня, которые не были бы заняты ими». В те уже далёкие времена их численность оценивалась в 2-3 млн особей. Но прошло чуть больше ста лет, и в 1798 г. поголовье котика сократилось до 500 — 700 тыс., а в 1891 г. — до 400 тыс. Это единственное млекопитающее, находившееся уже в первой половине XX в. на грани исчезновения. В последние десятилетия на островах обитает лишь 80 тыс. особей этого вида котиков.
Интересно, что завезённые на остров обычные козы так изменились, видимо, под влиянием местных условий, что учёные даже относят их к особому подвиду этих животных.
Поразительны птицы, особенно колибри, обитающие на этих крохотных участках суши. Их тут одиннадцать видов, причём все эндемики. Эти крошечные создания, вес которых не превышает всего нескольких граммов, чрезвычайно многочисленны на Хуан-Фернандес. Есть твёрдое мнение, что сюда их в древние геологические времена «занёс ветер расселения». Но вот, что удивительно, эволюция этих созданий из-за своей географической изоляции пошла совсем по другому пути, нежели на восточном побережье Чили. Так, у одного из видов этих птиц на Мас-а-Тьерра за «годы эволюции» окраска перьев претерпела существенные изменения. От исходной формы — чилийского колибри с низом туловища, окрашенным в пепельно-серый цвет с зеленовато-бронзовыми пятнами на груди и сплошь бронзово-зелёным хвостом, он эволюционировал в вид с чисто-белым низом туловища, большими и более чистого золотисто-зелёного цвета грудными пятнами, а, кроме того, внутреннее опахало его рулевых перьев сделалось чисто-белым. Среди местных колибри особо выделяется один вид, отличающейся чёрным клювом толщиной с тончайшую иглу, с шелковистым оперением и достаточно крупным для своего отряда размером — около 11 см. На всём архипелаге насчитывается всего около 500 таких особей.
Как считают специалисты, на острова довольно часто «прибывают» (видимо, их заносит ветром) из Чили новые колибри, содействующие, таким образом, поддержанию притока нового материала для дальнейшей эволюции и видообразования или, наоборот, под держанию у части видов исходных морфолопиеских свойств.
Вся многовековая «робинзоновая» эпопея с архипелагом Хуан-Фернандес была настолько близко воспринята чилийским правительством, что в 1935 г. этот архипелаг, объявили национальным парком, а в 1960 — 1970-е гг. правительство Чили решилось и на совсем уж отчаянный шаг— оно инициировало переименование его островов. Так, остров Мас-а-Тьерра теперь называется островом Робинзона Крузо, а остров Мас-а-Фуэра носит имя настоящего героя-одиночки, английского боцмана — Александр-Селькирк. Учитывая уникальность островов и заботясь о сохранении этой суши-легенды для человечества, в 1935 г. архипелаг был объявлен заповедником, общая площадь которого составляет 95,7 кв. км.
Итак, мы познакомились с реально су-ществуюнргм географическим объектом— островом Мас-а-Тьерра (Робинзон Крузо), где Александр Селькирк провёл четыре года и четыре месяца, пока его в феврале 1709 г. не подобрала английская экспедиция в составе каперских фрегатов «Герцог» и «Герцогиня». Вот оказывается, каким удивительным местом на самом деле был затерянный в океане кусочек суши, где бедствовал прототип Робинзона Александр Селькирк.
Чем же занимался четыре с лишним года невольный пленник тропического рая?
Он построил в восточной части острова две хижины из брёвен и листьев: первая из них служила ему «кабинетом», а вторая — «спальней». С помощью простого гвоздя шотландец шил себе одежду из козьих шкур, добывал огонь трением одного куска дерева о другой. Интересно, что точное местонахождение лагеря Селькирка долго не было известно, и лишь после долгих поисков экспедиция британских, японских и чилийских учёных обнаружила ямки в земле, которые были вырыты для закрепления опор столбов, поддерживающих крышу хижины. Радиоуглеродный анализ взятых из них органических остатков подтвердил, что им порядка 300 лет, то есть по времени они соответствовали периоду пребывания на острове Александра Селькирка. Аргументом в пользу такого утверждения стали и найденные в золе на месте очага медные наконечники циркуля, изготовленного в XVII в. Шотландский моряк, как известно, имел при себе навигационные инструменты. Основой его существования на острове стали размножившиеся в огромном количестве потомки одичавших коз, которых тут когда-то оставил первооткрыватель архипелага. Они давали ему и еду (мясо и молоко), и шкуры для шитья одежды. Не избегал он и ягод, диких фруктов, овощей. Здоровый климат и каждодневный труд укрепили Селькирка настолько, что ему были не страшны ни промозглая сырость многочисленных пещер острова, ни жизнь почти на свежем воздухе. Уже на родине, он неоднократно сожалел, что уехал с очаровавшего его острова, где он чувствовал себя в гармонии с природой.
Как остров Тобаго стал «землёй Робинзона»
Знакомясь с интригой Робинзонады, я узнал, что, оказывается, Даниель Дефо был лично знаком со знаменитым Александром Селькирком. В 1713 г. Дефо даже отправился специально в Бристоль, чтобы встретиться с ним. Встреча произошла, но, увы, отзывы писателя о бывшем пленнике необитаемого острова были нелицеприятные — грубиян, мрачен, суров, молчалив и, в довершение всего, пьяница. И хотя Даниель Дефо ещё продолжал служить в Министерстве, он задумал создать некую сагу о странствиях этого нелюдимого матроса.
Семь лет обдумывал Даниель Дефо замысел своего произведешш. В 1719 г. он уединился в Слок-Ньюингтоне и стал разрабатывать великолепный сюжет — жизнь отшельника на пустынном острове. Чтобы избежать плагиата и закрепить за собой первенство, он перенёс события на 50 лет назад, а своего героя решил назвать фамилией соученика по Ньюингтону-Грину, Тимоти Крузо. К ней он прибавил одно из самых распространённых в то время имён в его родном городе, Йорке,— Робинзон.
Следующим шагом в создании эпопеи о Робинзоне Крузо стал выбор подходящего места на географической карте, чтобы поместить туда остров и помочь, невзначай оказавшемуся в беде, мореплавателю спастись, с тем, чтобы потом ему поневоле пришлось коротать тут не один год. Даниель Дефо вспомнил о прочитанном ранее сочинении сэра Вальтера Рэя о Гвиане, и перенёс туда, к устью реки Ориноко, из Тихого океана в Атлантический свой «остров Хуан-Фернандес», естественно, придав ему статус пустынного, неизвестного и необитаемого. Другого он придумать не смог, поскольку сведений о природе — климате, геологии, растительном мире и животных тропических широт — в годы жизни писателя было немного.
Прототипом «острова Робинзона Крузо» стал остров Тобаго, к которому для короткой передышки в 1498 г. пристали корабли Христофора Колумба во время его плавания к берегам Америки. Тобаго получил своё название из-за имени, данного ему местными индейцами, — Tavaco (на языке этих аборигенов тавако означает длинные трубки, с помощью которых индейцы курили табак). Именно от названия острова и пошло название табака, который испанцы привезли в Европу. Позднее европейцы с различными вариациями как только не называли этот остров— Tabagua, Tabago. И лишь в конце XVIIII в. англичане закрепили за ним его теперешнее имя. Но официально считается, что остров Тобаго, как и устье Ориноко, северное побережье Бразилии, и устье реки Амазонки открыла в 1499 г. испанская экспедиция Висенте Яньеса Пинсона. То, что прототипом «острова Робинзона» стал именно Тобаго, ясно из текста произведения Даниеля Дефо, где Пятница сообщает, что в ясные дни с него можно видеть остров Тринидад. В Вест-Индии, в этой части Карибского моря, Тобаго— единственный остров, с которого под самым горизонтом заметна узкая полоска суши острова Тринидада. Почему Даниель Дефо выбрал именно остров Тобаго, неподалёку от устья реки Ориноко? Думаю, тут несколько причин. Во-первых, этот район на то время был уже хорошо известен мореплавателям; о нём рассказывали книги, имеющиеся под рукой у Дефо — «Открытие Гвианы» Уильяма Рэли, «Путешествие вокруг света» и «Дневник» Уильяма Дампьера. Во-вторых, эта часть побережья Южной Америки давно привлекала внимание Дефо, в сферу интересов которого входила и английская колониальная политика. Известно, что именно он советовал тогдашнему королю Англии Вильгельму III Оранскому прогнать из Гвианы испанцев и захватить в свои руки несметные золотые россыпи. Итак, что же представляет собой остров Тобаго, литературный «остров Робинзона-Крузо»? Как это не удивительно, но Даниель Дефо даже не догадывался, в какое райское место он поселил Робинзона Крузо. Об уникальности природы острова Тобаго стало известно гораздо позже, в XIX-XX вв., когда сюда стали массово приезжать научные экспедиции.
Остров Тобаго имеет площадь около 300 кв. км и расположен примерно в 40 км от побережья Венесуэлы. Геологически, вместе с Тринидадом, он является северо-восточной оконечностью южноамериканского материка, отделённой от него в результате тектонических процессов приблизительно 11 тысяч лет назад. Тобаго соединён с Тринидадом 20-километровым, ушедшим под воду, перешейком. Поэтому-то оба острова мало отличаются по своим природно-климатическим условиям от близлежащего побережья Южной Америки. Маленький холмистый Тобаго образован склонами центральной горной цепи (максимальная высота 620 м над уровнем моря), протянувшейся через весь остров. На юге и западе раскинулись глубокие плодородные долины, сбегающие от горного хребта к низменному побережью с многочисленными заливами и песчаными берегами. Из 362 км береговой линии островов Тринидада и Тобаго 88 % (а это в основном обширные пляжи из белого и розового песка), пригодных для причаливания судов, расположены именно на последнем.
Климат острова идеально подходил для длительного проживания на нём одиночки-моряка. Субэкваториальный влажный, с сухим сезоном климат (январь-май), когда жара смягчается пассатом, и дождливым (июнь-август), сопровождающимся почти не прекращающимися тропическими ливнями. Средняя дневная температура воздуха в течение года изменяется в очень узком диапазоне— от 29° (декабрь-январь) до 30-32° (февраль-ноябрь). Характерно снижение жары в ночные часы (до 22°С). С января по май северо-восточные пассаты несколько умеряют жару. Распределение осадков по месяцам на Тобаго характерно для тропических островов. Минимально их количество в сухие (влажность воздуха до 66 %) летние месяцы (от 43 до 147 мм, декабрь-февраль) и осенью (от 31 до 112 мм, март-май). Зимой же (июнь-август) и весной (сентябрь-ноябрь) более влажно (влажность воздуха до 84 %) — выпадает соответственно от 239 до 254 и от 179 до 198 мм осадков. Специфика островов Тринидада и Тобаго в том, что они лежат вне «пояса ураганов» и почти не подвержены ударам стихии, подобным тем, какие испытывают другие острова Карибского бассейна.
Даже в тропической области Земли, где местные леса подчас наполнены самыми удивительными представителями флоры и фауны, вызвавшими неподдельные интерес и восторг у открывших их европейцев, Тобаго вместе с соседним островом Тринидадом до сих пор считаются поистине кладезем экваториальных чудес. Поэтому неудивительно, что и усилия правительства небольшого островного государства, и мирового учёного сообщества направлены на сохранение этого участка тропической природы в первозданном виде для будущих поколений через создание самой разветвлённой сети охраняемых объектов, начиная от национальных парков, заповедников, резерватов, иных экологических зон особого значения. Близость южноамериканского материка обусловила существование здесь разнообразной флоры и фауны. Леса и пустоши Тобаго населяют обезьяны капуцины и ревуны, барсуки, пекари (южноамериканский вид кабана), опоссумы (из семейства сумчатых), пеликаны, фрегаты, кайманы, змеи и шелковистые муравьеды. Флора и фауна Тобаго неотделимы от соседнего с ним Тринидада и целой группы маленьких островков и рифов, окружающих их.
Расположенные на континентальном шельфе Южной Америки острова покрыты вечнозелёными лесами, которые уже охраняются в течение столетий. Для этих целей тут созданы крохотные по площади заповедники. Так, например, Тобаго с его знаменитыми пляжами с белоснежными песками и растущими у самого моря пальмами ещё в 1765 г. (!) был объявлен заповедной зоной, что стало первой практикой подобного рода в Западном полушарии. Как и подобает настоящему тропическому острову, Тобаго богат эндемиками растительного мира, часть из которых сильно пострадала после появления тут человека. И сейчас часть из них попала в Международную Красную книгу (Красную книгу МСОП). Но вернёмся к страницам Робинзониады. Многие из описанных в произведении Даниеля Дефо событий и фактов вполне реалистичны.
Скажем, отплытие Робинзона Крузо из Бразилии к Африке. У самого экватора корабль с Робинзоном Крузо попадает в шторм, и подхваченный ветром сначала уносится на северо-восток, на 7 с лишним градусов от экватора уже в Северное полушарие, а затем подувшим в противоположном направлении ветром «возвращается» в Южное полушарие, да вдобавок, выкидывается огромной волной на рифы у необитаемого острова. Подобные шторма и сильнейшие пассатные ветры — обычное явление на переломе времён года в приэкваториальных широтах, хотя жестокие штормы здесь можно рассматривать как исключения из правил. Большая их часть стихает на подступах к Тобаго и не нарушает спокойствия и идиллии песчаных пляжей тропического острова. Так что сюжет с выкинутым волнами жесточайшего шторма на остров Тобаго кораблём — неординарное природно-климатическое событие, хотя и вовсе не невероятное.
Для пропитания Робинзона Даниель Дефо «снабдил» остров Тобаго апельсинами, лимонами и виноградом. Факты произрастания этих «фруктовых» растений здесь, с научной точки зрения, весьма достоверны, тем более, что все они явно заносные, их обычно первыми стремились завезти на все новооткрытые острова мореплаватели. С определённой долей вероятности можно допустить, что и «найденные» Робинзоном на острове табак, алоэ и сахарный тростник вполне правдиво отражали знания той эпохи об этих местах. То же самое относится и к «пережитому» героем повествования Даниеля Дефо землетрясению, приливно-отливным явлениям, проявляющимся на Тобаго, к «рыхлому песчанику», из которого на нём сложены горные цепи.
Сюда же, на необитаемый остров, близ устья одной из крупнейших рек Латинской Америки — Ориноко, Даниелем Дефо были перенесены с истинного острова Мас-а-Тьерра черепахи, козы и кошки. Черепахи тут действительно водились и встречаются сейчас. Робинзон Крузо охотился на берегу и собирал яйца обычной в этой части Южной Америки зелёной морской, или суповой, черепахи. Появление коз тоже не вызывают особых противоречий; ведь этих животных постоянно возили с собой многие мореплаватели и выпускали во вновь открытых землях, где козы быстро размножались. Попугаи тут действительно великолепны, и, судя по размерам и поведению, Дефо имел в виду какие-то виды какаду или ар, самых крупных и пёстро окрашенных птиц этой группы в тропических лесах региона.
Но если эти зоологические новации Даниеля Дефо не вызывают никаких особых научных нареканий, ведь речь идёт об одном и том же поясе Земли — о тропиках, то появление тут пингвинов и тюленей, явно свидетельствует о явном «научном» промахе писателя. Этот «налёт экзотики» совсем не соответствует реалиям природы южной половины Атлантического океана. Хотя тут пингвины и встречаются на островах, лежащих севернее Субантарктики (например, на Фолклендских островах) или на тропических Галапагосских островах, но эти архипелаги намного старше по возрасту (они существуют миллионы лет) и эти птицы тут— реликты прежних геологических эпох. Но острова близ устья Ориноко имеют совсем «юный» возраст — чуть более десятка тысяч лет, да к тому же их флора и фауна почти полностью соответствует близлежащим территориям материковой суши.
Не совсем правильные сведения использовал Дефо и для характеристики погоды на необитаемом острове в дельте Ориноко. Остров Тобаго и соседний с ним Тринидад отличаются от многих других тропических островов тем, что в сезон дождей тут нет тех изнуряющих ливней, о которых любят вспоминать все путешественники и мореплаватели, посещавшие приэкваториальные районы Земли. На Тобаго в дождливый сезон осадки хоть и часты, но кратковременны в течение суток, дожди обычно быстро кончаются, и большую часть светлого времени светит солнце.
Вызывают сомнения и сведения о посещении острова кровожадными индейцами-дикарями, которые, в прямом смысле, занимались каннибализмом — съедали поджаренных на костре пленников.
Как нашли испанский клад на острове Робинзона Крузо
Завершить свой рассказ об одной из самых длительных географо-приключенческих легенд в истории человечества хочу нашумевшей недавно историей, которая вновь подогрела интерес к Александру Селькирку, Даниелю Дефо и Робинзону Крузо. В конце сентября 2005 г. все крупнейшие мировые агентства подхватили новость— на острове Робинзона Крузо (Мас-а-Тьерра) группа исследователей с помощью робота в пещере, на глубине 15 м, обнаружила 600 бочонков с золотом и ювелирными изделиями эпохи инков. Общая стоимость сокровищ была оценена в 10 млрд долларов США. Сокровища оказались спрятанны испанским моряком Хуаном Эстебаном Убиллой-и-Эхевьеррой, и за ним несколько столетий охотилось множество авантюристов. Проведённый радиоуглеродный анализ бочонков показал, что клад был спрятан на острове ещё до появления тут Александра Селькирка. Но, самое удивительное,— лежал он в той же пещере, где нередко бывал шотландец. Стоило ему «копнуть» хотя бы «на метр» в глубину дно пещеры или, вооружившись факелом, более внимательно осмотреться вокруг, и несчастный островитянин стал бы не только прообразом Крузо, но и прототипом графа Монте-Кристо...
Но история не терпит всяких «если бы, да кабы...». Поэтому Александр Селькирк прожил такую жизнь, какая ему была определена свыше...
В наше время остров Робинзона Крузо это— хорошо «раскрученный» туристический бренд. На нём многое связано с именем знаменитого одиночки. Например, пещера Робинзона Крузо, где прятался бедняга Селькирк, скальная площадка Мирадор, где, согласно легендам, прообраз Робинзона Крузо устроил свою наблюдательную площадку и следил за морской гладью вокруг острова, не покажется ли желанный парус. Со гни туристов посещают и другие местные достопримечательности — форт Санта-Барбара (1749), залив Баха-Камберленд, утёсы Пуэнта-Сан-Карлос и единственный песчаный пляж острова — Плава-Ареналь, славящийся своими прозрачными водами и крайне популярный как необычный морской курорт.
(с) Николай Вехов