Группа The Smashing Pumpkins, приезжающая в Москву 8 августа, - это детище одного человека, его личный способ сообщаться с миром и его, что называется, «персональная армия». Но в отличие от традиционной ситуации, когда коллектив становится выразителем воли одного человека по мере исключения из орбиты других его создателей, The Smashing Pumpkins сразу были сделаны «под себя»: в этом их сила и в этом их слабость.
Придумал это мероприятие уроженец штата Иллинойс Билли Корган, появившийся на свет в небольшом городке в семье рабочего, музыканта-любителя. Родители развелись, когда ребенку было три года, и Билли с братом, как это ни странно, были оставлены с отцом; тот вскоре женился вторично, на стюардессе, и мачеха стала для мальчика постоянным источником неприятностей - то есть плохо с ним обращалась и часто доводила его до слез.
Тут, правда, нужно иметь в виду, что практически все о детстве и юности Коргана известно с его слов - в начале двухтысячных, когда социальные сети переживали бум, Корган пришел туда, создал всюду аккаунты и очень подробно повествовал о тех неприятностях и странных условиях жизни, в которых прошла его юность. Он описывает дом отца как грязную халупу, полную крыс, плату за которую родитель очень рано заставил его делить вместе с ним. Не то чтобы это были какие-то невероятные вещи - скорее, дело именно в исповедальной красноречивости описаний: они похожи не на документ, а на художественную биографию. Что вообще для мировоззрения Коргана очень характерная вещь.
С малых лет он слушал Джеффа Века и Джими Хендрикса и учился играть на гитаре блюз под влиянием отца (так что тот, наверно, все же не был совсем плох); из школы он был выпущен с отличием. Его приглашали поступать в Университет Мичигана, но он решил, что станет музыкантом. Со своим земляком Джеймсом Ихой они решили создать «готическую группу»; уже тогда обнаружилась разница в темпераментах, так как Иха, послушав песни, сочиненные Корганом, предложил и что-то из своего творчества, но Корган так жестко это все раскритиковал, что они после не общались два месяца. С бас-гитаристкой Д’арси Рецки знакомство состоялось тоже характерно - после того как та услышала уничижительную критику Коргана в адрес выступавшей рок-группы (она до сих пор есть, называется Dan Reed Network, играет (фанк-металл). Втроем плюс драм-машина они попытались договориться о концертах в чикагском клубе Metro, но там им сказали, что без ударника не возьмут. Кто-то посоветовал Джимми Чемберлину, в тот момент джазовому барабанщику, пойти послушать коллектив Коргана; тот нашел, что трио играет «абсолютно чудовищно», но приметил в Коргане задатки серьезного лидера и решил остаться. Так как из всех четырех Джимми был самым технически грамотным музыкантом, то очень быстро в музыкальном смысле перетянул отчасти одеяло на себя - для «нью-вейв-группы», которой тогда были The Smashing Pumpkins, его исполнение было слишком изощренным, и Корган сместил акценты, сделав звук более грузным и агрессивным. Дело было в конце 80-х, Америку начала сметать волна гранжа, и любая группа с амбициями, которая не желала играть музыку «для девочек», должна была звучать тяжело, отчасти помпезно и «депрессивно»: заслуга Коргана в том, что он не стал повторят гранжевые клише, хотя агрессию и диалектику широких динамических противопоставлений у гранжа взял.
Тем не менее вкус у него был в каком-то смысле консервативный - он среди своих влияний называет Black Sabbath и даже Queen, в пристрастии к которым в то время не всякий отваживался признаваться. И итоге изо всех своих влияний он сложил очень своеобычную мозаику - у пост-панковской британской альтернативы конца 70-х он взял линейный рисунок баса, от Queen - манеру создавать многослойные гитарные партии на записи, от хардкорной альтернативы 80-х - жесткий сухой звук, бласт-биты и кричащую манеру пения. Дебютный альбом Gish, который вышел в 1991 году, имел весьма умеренный успех, однако - как это особенно хорошо заметно теперь, задним числом - обладал совершенно определенным обаянием штучного продукта.
То, что именно Корган, а не кто иной в группе, «взял» у тех или других рисунок баса и гитар - это не оговорка: в студии он записывал почти все инструментальные (кроме ударных) партии сам, мотивируя это всякий раз по-разному - то тем, что в нужный момент под рукой никого не случилось (а он там часто ночевал), то тем, что ему проще было сыграть самому, нежели объяснить кому-то еще, как нужно. Уже тогда, при записи первой пластинки, сложилось две полулегенды, которые с тех пор с вариациями воспроизводятся по поводу The Smashing Pumpkins: это история о том, что Вилли Корган в процессе работы склонен впадать в депрессию, и о том, что Вилли Корган - человек, который от начала до конца контролирует весь процесс создания музыки самолично (по-английски это называется control freak). Таким же образом был записан и второй альбом, Siamese Dream (1993), который стал хитом (в процессе записи, как сообщают хроникеры, Корган «впал в глубокую депрессию»), затем, спустя два года, группа предприняла амбициозный проект по созданию, как выразился Корган, «The Wall для поколения Икс», то есть двойного концептуального альбома по образцу классической работы Pink Floyd, под названием Mellon Collie and the Infinite Sadness. Спустя год группе пришлось уволить Чемберлина - наркотическая зависимость того стала уже неуправляемой; формальным поводом послужила история, когда он и клавишник группы Джонатан Мелвойн накололись в номере и Мелвойн умер. Перед записью альбома Adore (1998) скончалась мать Коргана и он, понятное дело, опять впал в депрессию; Adore группа решила сделать «более электронным, чтобы уйти от стандартного формата «ударные-бас-гитара». Примерно на то же время приходится внезапный расцвет популярности группы у нас - отечественные журналы, почти всегда составляя парой The Smashing Pumpkins и The Prodigy, рассуждали о том, что будущее электронной музыки не в том, чтобы зарядить подряд несколько «электронных инструментов» (что бы это ни значило), а в том, чтобы научиться по-новому оперировать со звуком, «вот как Вилли Корган, который записывает сорок одновременно звучащих партий». Мегаломанская сторона творчества рок-музыкантов у нас всегда пользовалась большим успехом, в свое время именно за нее у нас некритично любили группу Queen, и, разумеется, Корган, который очевидно использовал те же приемы выстаивания записи, не мог не стать в России героем. Сейчас уже, слушая Adore, трудно понять, в чем состояла основа рассуждений об «электронном звучании» группы; вернее будет сказать, что Вилли Корган постановил, что альбом звучит «электронно», а весь прочий мир не смог не подхватить - таково уж обаяние этого человека.
Во время записи альбома Machina/The Machines of God (2000) ушла Рецки (Корган объявил, что к тому вымени она тоже стала «неуправляемой наркоманкой»), и группа взяла на ее место Мелиссу Ауф дер Маур из коллектива давней подруги Коргана Кортни Лав Hole - с тех нор сменяющиеся на басу роскошные женщины стали как бы визитной карточкой группы: после Маур была Джинджер Пули, а теперь на этом месте Николь Фиорентино. Появившуюся в том же году работу Machina II/The Friends & Enemies of Modern Music группа выпустила на собственном лейбле Коргана с намерением распространять в Сети бесплатно - оригинальных копий было напечатано всего 25 штук вместе с инструкцией о том, как их скопировать в Сеть и раздавать там. Тем не менее не следует «прогрессивность» Коргана в вопросе антикопирайта преувеличивать, так как в 2008 году он выступил с публичной поддержкой так называемого Performance Rights Act, то есть поправки к закону, требующей платать артистам отчисления с их песен, проигрывасмых по радио в общественных местах, - а это именно та часть законодательства, на основании которой сейчас могут запретить продавцам слушать радио в их магазинах. Здесь же было объявлено, что группа прекращает существование. Разумеется, объявил об этом Корган. Как правило, люди, отдавшие много вымени и сил какому-либо проекту, не могут удержаться долго вдали от него; но то, что Корган заскучает без группы, было очевидно сразу, так как The Smashing Pumpkins была, в сущности, тем посредником, через которого он сообщался с миром. Рассуждения об «исповедальности» текстов его песен - непременный атрибут любой рецензии на альбомы группы: действительно, поет он преимущественно о себе и своих переживаниях, причем в терминах, которые в своей интимности иногда доходят до неприличия. Оставшись без группы, но с прежней жаждой самовыражения, он принялся писать в блогах стихи; в 2004 году составил из них поэтический сборник Blinking With Fists, хорошо продавшийся, однако получивший весьма скептические оценки критики - самый положительный отзыв гласил, что это «лучше стихов многих начинающих поэтов». Без посредника в виде музыки у Коргана самовыражаться получалось плохо; и он в 2005 году вернул группу обратно. От оригинального состава в ней помимо Коргана очутился только давно реабилитировавшийся Чемберлин, но и он спустя четыре года ушел. О других товарищах Корган сообщает сведения противоречивые: то он вроде позвал Иху и Рецки, то они сами отказались, то они его бросили на произвол, что-то такое. Позже Иха сухо прокомментировал, что его никто не звал в принципе, а с Корганом они не общаются уже лет десять. Классический, словом, сюжет.
Тем не менее все это не помешало The Smashing Pumpkins записать две работы, Zeitgeist (2007) и Oceania (2012), неожиданно пластичные в музыкальном плане и эмоционально, как это ни странно прозвучит, открытые: то, что прежде в Коргане было позой, тут вдруг стало искренней всемирной эмпатией. Теперь вот с новой этой своей программой они путешествуют по миру туром, в рамках которого приезжают и к нам. Что само по себе очень хорошо, так как, парадоксальным образом, оценивать The Smashing Pumpkins стоит именно на концерте.
Смысл в том, что весь вышеописанный парад тщеславия привел к тому, что The Smashing Pumpkins почитают не совсем за то, за что их действительно следует любить и уважать. «Исповедальность», «театральность» и «агрессия» - этим в рок-н-ролле давно уже никого не удивишь, уникальность же Коргана в том, что он как бы суммирует своей музыкой весь разношерстный опыт американской альтернативы, будучи в каком-то смысле американским аналогом Radiohead, менее циничным, но куда более рефлексивным. В силу той изощренной сложности, с которой записываются студийные работы группы, этот его талант эстетического комментатора уловить можно не сразу: на концерте The Smashing Pumpkins выглядит совсем по-другому. Корган отлично понимал с самого начала, что воспроизвести на сцене студийную версию его работ возможности не будет, и изобрел очень характерный «живой» вариант подачи материала - собранный, лаконичный и чрезвычайно, так сказать, сфокусированный, в котором на первый план выведено именно музыкальное смысловое ядро; в итоге все это складывается в очень несентиментальное целое, придуманное на базе лаконичного британского постпанка вроде Joy Division, в котором самое важное - это жестко структурированный композиционный каркас, позволяющий внутри себя изобилие самых сложных нюансов - то есть та истина логической простоты, на которой, по большому счету, и выросло здание рок-н-ролла.
(с) Артем Рондарев