1.
В ночь на двенадцатое апреля посёлок не спал, хотя от Старосты был строгий приказ — по ночам спать, но улицам не шататься, огня не зажигать и бани не топить. Но разве уснёшь, когда такой свет в небе? Далеко-далеко за бугристой пеной леса ходили изжелта-зелёные зарева, разгорались белым, как на восход Светила, и угасали, пуская в зенит искры вроде метеоров. Староста и сам загляделся, даже ругаться забыл. Озадаченно чесал в затылке.
- Должно быть, празднуют... — вывел в конце концов, но неуверенно, в бороду - вроде как бы и не говорил.
Однако Белка всё равно услышала.
- А какой нынче праздник? - звонко спросила она. -Яйцеклад?
- Цыц, дурёха! - рассердился Староста. - Который день живёшь — церковных праздников не выучила! Не дай бог, при городских такое ляпнешь! Сразу всё про тебя поймут!
- Двенадцатое апреля - День космонавтика! - заученно протараторил Магога-дурачок.
Он прятался от Старосты за чужим плетнём, но никак не мог утерпеть — высунул патлатую головенку рядом с таким же патлатым кустом крыжабника и доложил но всей науке:
- Новый космонавтик нарождается, а старый улетает на покой, к Земле!
Староста хотел было ухватить его за вихры да наградить разом — и за доклад, и за крыжабник, но тут под ногами вдруг дрогнуло, издали прикатился тяжёлый гул. Джунгли ответили на него хором испуганных голосов.
- Гляди-тко! - крикнул на всю улицу Бурило-мастер, тыча пальцем в небо.
Лица разом задрались кверху и осветились багрянцем.
Из мохнатой тучи, повисшей над посёлком, вынырнул остроносый гироплан и, оставляя дымный след с прожилками огня, понёсся к земле.
- Гробанётся сейчас! — уверенно сказал кто-то.
- Факт, гробанётся! - загомонили высыпавшие из хат старатели. — Шестопёром ему в самые дюзеля прилетело!
Гироплан дёрнулся раз-другой, выправился было над плаунами, но снова беспомощно клюнул носом и окончательно исчез за кромкой леса. Недолго спустя земля опять дрогнула, принесло эхо взрыва, джунгли разорались с новой силой. И сейчас же низко, на бреющем полёте, едва не цепляя орудиями верхушки деревьев, прошли, освещённые заревом, три полицейских крейсера.
Староста долго молчал, йотом сипло прокашлялся.
- Нет, — сказал он уверенно. — Не празднуют. Бунтуют опять.
Обвёл хму'рым взглядом кучкующийся у калиток народ.
- Ну, чего рты раззявили? По домам расходитесь! Не вашего ума это дело!
Селяне, тихо толкуя, двинулись к своим хаткам.
- Ну, жди теперь облавы да обыска. Последнее отберут!
- Приправу подальше перепрятать...
- Всем спать! — подгонял в спины Староста. — Завтра чтоб ни одной зевающей рожи на прииске!
Но спать в этуг ночь так и не пришлось. До утра небо над посёлком бороздили полицейские крейсера, заливая улицы, огороды и старые шурфы на окраине нестерпимо ярким светом прожекторов. В лесу что-то трещало, визжало и ухало, оттуда тянуло дымком и злой химической кислятиной -видно, кого-то выкуривали из чащи.
А на рассвете, когда косматое от протуберанцев Светило полезло из-за холмов, выбеляя рассохшиеся стены хат, в посёлке появился чужак. Он пришёл со стороны леса, опасливо жался в тени крыжабников и всё поглядывал на небо. На нём был синий, с белым номером на спине, комбинезон штрафника, весь в дырах, подпалинах и пятнах от злой ягоды.
Старатели, собравшиеся у колодца перед выходом на смену, ещё сонно почёсывались и зевали во всю пасть, несмотря на предупреждение Старосты, когда чужак вдруг вынырнул из тени, и, кивнув на дымный столб, поднимавшийся над лесом, прохрипел:
- Это меня ищут...
2.
«Приправа! Не только новый вкус традиционных блюд. Приправа! Не только уникальный комплекс витаминов и микроэлементов. Приправа! Глоток бессмертия, дарованный нам Вселенной! Чаша Грааля в твоей руке! Поправь жизнь Приправой!»
Лех закрыл сайт, поставив на него чашку. Стол-газета погас.
- Какой смысл рекламировать то, что и так идёт нарасхват?
Полковник, шеф местной полиции, ответил тонкой улыбкой.
- Это у вас на Земле. А здесь ещё нужно найти солидного покупателя. Всякому' хочется торговать бессмертием по земным ценам!
Лех встал из-за стола, уронив салфетку, подошёл к иллюминатору. За бортом крейсера медленно проползал ковёр жёлто-бурых древесных крон. Только у самого горизонта поднимался столб дыма.
- Из-за этого и бунтуют?
Вместо ответа полковник сделал хороший глоток из бокала со льдом и зажмурился сладко, как кот.
- М-м! Забытый вкус!
Он приоткрыл один глаз и заговорщицки посмотрел на Леха.
- А вы знаете, чем подмаслить старика! Спасибо за подарок... Хорошего виски теперь не достать.
Полковнику нравилось, что земной представитель не строит из себя начальство. Чин, наверное, не бог весть, молод ещё. Вот пускай и послушает знающего человека...
- Я вообще считаю, — продолжал шеф полиции, — что Земля действует на нас разлагающе. А мы, наивные, покупаемся. Пока здесь не пахло Приправой, колония жила тише воды, ниже плаунов. У нас было правительство, была полиция, даже армия — чуть-чуть. Теперь нет ни того, ни другого, ни третьего. Есть предатели вроде меня, вступившие в сделку с Землёй, чтобы продавать ей Приправу, а есть патриоты, борющиеся за право... делать то же самое.
- А старатели? - спросил Лех, заметив внизу гроздь облепивших склон холма крыш и рыжие конусы вынутой породы - вроде кротовых куч.
- Старателям нет до нас дела. — полковник взял бутылку и налил себе ещё полстаканчика. - Их, по-моему, не очень интересуют наши деньги. Лишь бы лопаты подвозили.
- Впервые слышу о людях, которых не интересуют деньги, — ухмыльнулся Лех.
- А зачем им? Они и так живут вечно.
Тень крейсера упала на крыши домиков. Лех увидел, как по-муравьиному засуетилась внизу толпа сельчан. Единственная улица посёлка мгновенно опустела.
- Уж очень они пугливы для бессмертных, - скривился он.
- Вечная жизнь - это вечный страх смерти! - философски заметил полковник. - Бессмертные боятся случайной гибели гораздо сильнее, чем остальные люди.
3.
— В общем, так, — сразу заявил Староста. — Вы, мужики, делайте с ним что хотите. А я ничего не видел и ничего не знаю!
Он решительно нахлобучил шапку и, протолкавшись сквозь толпу старателей, выскочил из избы.
- Переживает, - сочувственно вздохнул Бурило-мастер. — Со Старосты-то первого спросят...
Беглый штрафник, сидя на лавке, с беспокойством переводил взгляд с одного бородатого лица на другое. Иногда болезненно потирал распухшее плечо.
- Помогите, мужики, - попроси;! человечно. -
Мы ж за вас погибали... Понавезут с Земли тракторов, лес сведут, заводы поставят, драги - Приправу ковшами черпать. По миру пойдете!
- Это так, да... - кряхтели старатели.
- А у нас — организация! — убеждал беглый. — Независимость колонии - дело посильное! Главное - первую волну отбить, да своих предателей перевешать! Заживём как прежде, вся Приправа наша будет! Каждому на тыщу лет хватит! А поймают, — добавил он тихо, — мне кирдык. Даже судить не станут.
- И это верно, - кивали, осторожно переглядываясь. -Так что решим, мужики?
Бурило-мастер подсел к гостю, покрути;! седеющей головой, похлопал себя по колену, собираясь с мыслями.
- Ну, что тебе сказать, парень, - начал он, не торопясь. — Помирать кому охота? Это мы понимаем. Только и ты нас пойми. Здесь тебя прятать негде. Всё равно найдут. А в лесу — Макабра бродит, от неё не убежишь. Троих старателей потеряли, года не прошло. Под самый тын, бывает, выползает, стерва! Скажи спасибо, что до нас живой дошёл. Это прямо угольком в печке записать такое чудо! Вот и прикинь...
Помолчали, повесив головы.
- А если на новую заимку? — прозвенел вдруг девичий голос. - Там же заграда хороша!
Бурило-мастер вздрогнул, вскочил с лавки и, запустив руку в толпу, вытянул на свет Белку.
- Тебя кто пустил, цокотуха?! Твоя она, заимка - рассказывать кому попало?!
Может, и по шее бы дал, да тесно было, не развернуться. Белка, растерянно хлопая глазами, озиралась по сторонам.
- Так я думала, вы правда помочь хотите!
- Думала она! — Бурило-мастер встретился взглядом с беглецом и поспешно отвернулся. - А ты плауны корчевала, — ещё злее напустился он на Белку, — заграду строила?! Шурфы копала?! Распоряжаешься тут!
Старатели загомонили.
- Верно! Ишь как распорядилась — помочь! Чужим-то добром - все помощники! Свою заимку устрой - туда и води кого хошь!
- Ну и отведу! - обиделась Белка. - У нас с батей деля-ночка есть - получше вашей заимки!
Она толкнула беглого в плечо.
- Пошли, что ли. Чего с ними разговаривать!
И уже в дверях обернулась:
- А вы - жадные! Макабра-то всё видит!
Старатели так и обмерли.
4.
- Им есть чего бояться, поверьте! - полковник со стаканом в руке подошёл к Леху, уткнувшемуся лбом в стекло иллюминатора.
Внизу проползла очередная деревушка старателей, и снова под самое брюхо крейсера поднялись ноздреватые кроны.
- Чтобы жить вечно, - продолжал философствовать шеф полиции, — нужно вечно добывать Приправу. А за ней приходится идти в джунгли. Это только на Земле думают, что единственная местная проблема — повстанцы.
На самом деле главная война идёт между старателями и джунглями.
- Ну да, - усмехнулся Лех. - Макабра...
- Вот именно, Макабра. Вы что-нибудь о ней знаете?
Лех пожал плечами.
- Что-то слышал. Но не встречал ни одного человека, который видел бы её своими глазами.
- И не встретите, - заверил полковник. - Она живых не оставляет. До сих пор толком неизвестно, что это такое.
Не то симбиоз червей, не то одна гигантская амёба, не то вообще сгусток энергии. Но пожирает старателей за милую душу. Оттого-то промышленная добыча Приправы до сих пор не налажена.
- Земля наладит, - уверенно сказал представитель. -Вы ведь знаете, какие там цены на Приправу. Главное — подавить партизанское сопротивление. И найти этого беглого. Он очень важен.
- Это будет не так-то просто, - полковник вернулся к столу, повертел в руках бутылку, борясь с желанием плеснуть ещё порцию, но преодолел.
- Разве в тюрьме ему не вживили радиомаяк? — спросил Лех.
- В джунглях маяки не работают, - пояснил полковник. -Искать придётся вслепую.
- То еегь как не работают? - удивился Лех. - Почему?
- А чёрт его знает! — шеф полиции развязно подмигнул представителю. - Старатели говорят, Макабра радиоволны глотает. Она, дескать, все наши переговоры слышит!
И он от души расхохотался.
5.
- Тебя как звать-то? - спросил беглый.
- Меня-то? Белка, — ответила девчонка, перепрыгнув через корягу.
Грязь брызнула во все стороны из-под её босых пяток. Беглый поморщился, заслоняя лицо.
- А тебя? - спросила Белка.
- Миро. Кхм... Мирослав.
- Ну-ну, - Белка сорвала с куста гроздь синих ягод и, отделив половину, сунула в рот. — Хочешь?
- Нет, спасибо.
- Что-то ты, Миро, совсем на тюремного не похож...
- А ты много тюремных видела? - улыбнулся он.
- А мне и видеть не надо, — заявила Белка. — Я рассуждаю логически.
- Как-как?! - он посмотрел на неё с удивлением. - Ты где таких слов набралась?
- У одного полковника... - Белка дёрнула костлявым плечиком. - Неважно! Тюремные, особенно которые беглые, они сроду голодные. А ты будто пообедал перед тем, как к нам в посёлок попал.
Миро перестал улыбаться.
- Ты прекрасно знаешь, как я к вам попал. Бежал, угнал гироплан, да его подбили. Еле успел катапультироваться! Приземлился в лесу...
- Ну да, — покивала Белка. — Азимут на посёлок взял ещё в небе, когда падал. Потом по компасу...
- Да, взял, да, по компасу! — рассердился Мирослав. —
Что за допрос?!
- Прямо чудо какое-то, — вздохнула Белка. — Компас-то в лесу не действует. А там, где твой гироплан упал, топи непроходимые...
- Слушай, устал я с тобой болтать! - Мирослав отвернулся. - Когда мы уже на делянку придём?
Белка вдруг рассмеялась.
- Так пришли, чо! - она ткнула пальцем под ноги. - Смотри в шурф не свались!
Только теперь Мирослав заметил, что стоит на куче мягкой рыжей земли, вынутой из небольшой прямоугольной ямки в полтора штыка глубиной. Вторая такая же ямка виднелась чуть поодаль, третья — ещё дальше, а за ней сквозь зыбкую стену зарослей проступала стена хижины, сложенная из сухих хвощей, переплетённых лианой-липучкой.
Но Мирослав не смотрел на хижину. Он глаз не мог оторвать от свежевырытых старательских шурфов.
- И что, - спросил он тихо, - вот в таких ямках можно найти Приправу?
- Л чего ж не найти? Мы с батей нарыли кое-что, - Белка лукаво прищурилась. — Не веришь?
Она подбежала к замшелому стволу папоротника, сунула руку в сплетение корней, вынула на свет увесистый полотняный мешочек, распустила тесёмку, стягивающую горловину, и высыпала на ладонь целую горсть бурых, с золотистым отливом, комочков..
- На, смотри!
У беглого штрафника перехватило дыхание.
- Это... настоящая Приправа?!
Белка рассмеялась.
- Попробуй, узнаешь!
Дрожащими пальцами он схватил щепоть комочков и отправил в рот. Затем резко наклонился и вылизал до крошки Белкину ладонь. Она! Она! Настоящая! От сладкого дурмана у него закружилась голова. Сколько же было в этой дозе?! Лет на тысячу! Да! Он сразу узнал этот вкус, хотя раньше только раз в жизни пробовал микродозу приправы... Когда проходил подготовку у Леха.
6.
Сверля воздух и вздымая пыль реактивными струями, крейсер шефа полиции опустился посреди единственной улицы посёлка. Еле втиснулся меж хатами, сдул плетни, как не бывало, а пышные кусты крыжабника, усыпанные спелыми ягодами, превратил в голые, как обглоданная кость, бодылья. Два других крейсера ещё раньше плюхнулись в начале и в конце улицы. Солдаты уже выгнали жителей из хат и построили в шеренгу вдоль дороги на старый прииск. Старосту без уважения запихнули в тот же строй, наставили карабины, велели не шевелиться.
Полковник в сопровождении земного представителя спустился по трапу, нетвёрдой походкой прошествовал вдоль строя, подошёл к лейтенанту в армейской каске и, дыхнув перегаром, спросил:
- Молчат?
- Так точно, господин полковник, молчат!
- Хаты, погреба обыскали? Шахты на прииске?
- Заканчиваем досмотр. Пока ничего.
Полковник двинулся вдоль строя в обратную сторону. Лех стоял в сторонке и курил, наблюдая за ним с равнодушным видом.
Полковник остановился перед Старостой.
- Ты что же, сукин сын, круговую поруку тут завел?!
Староста хмуро смотрел ему под ноги.
- Не могу знать, господин начальник. Мы люди деревенские...
- Что ж вы, люди деревенские, — взъярился полковник, — государственного преступника укрываете?! Где он прячется? Отвечать!
Старатели угрюмо перетаптывались, но молчали. Полковник подошёл к Леху.
- Ничего не скажут. Я это злоупорное племя знаю.
- Что ж, - с сожалением кивнул Лех. - Очень жаль...
Он обвёл взглядом строй, потом вдруг вынул из кармана пистолет и выстрелил, не целясь. Староста с чёрной дырой во лбу медленно завалился на спину. Старатели отпрянули было, но солдаты прикладами в спины вернули их на место.
- Вот такие дела, граждане бессмертные, — спокойно сказал Лех, приближаясь к строю. - Патронов мне не жалко, на всех хватит, — он щёлкнул пистолетом, взводя курок. — Жалко, что столько Приправы даром пропадёт. Наверняка ведь вы её за обе щёки лопали! Сколько породы перерыли! Сколько тайных приисков в лесу завели! Какие жилы богатые нашли! А получается, всё не впрок... Ну, кто следующий? На меня смотреть! Ты?!
Он подошёл к пожилому старателю, едва доходившему ростом до плеча соседа. На загорелой лысине старика проступили капли пота. Лех поднял пистолет.
- Не надо! вдруг глухо раздалось с другого конца строя. — Я отведу.
Лех живо повернулся на голос.
- Кто сказал? Выходи!
Вперёд шагнул рослый широкоплечий мужик с чёрной как смоль бородой.
- Батя, ты что?! Не надо! - белобрысая девчонка вцепилась ему в рукав. — Не пущу!
- Отстань. Белка! - отмахнулся он. - После поговорим!
- Как зовут? - спросил Лех, приближаясь.
- Бирюк.
- Знаешь, где беглый?
Бирюк покосился на старателей.
- На делянке. Дочка отвела, пожалела.
- Предатель! — взвизгнула Белка, налетев на него со спины. Била кулачишками в спину, царапалась, пыталась даже укусить, пока солдаты её не оттащили. Бирюк и не обернулся.
- Оставьте девчонку, - глухо произнёс он. - Сказал - покажу.
- Очень хорошо, - Лех спрятал пистолет и вернулся к полковнику, застывшему неподвижно ещё в тот момент, когда раздался выстрел. - А вы говорили, что это будет непросто! Выдвигаемся пешим порядком. Думаю, одного взвода будет достаточно, даже если мы встретим Макабру.
От его любезной улыбки по спине шефа полиции пробежала дрожь.
- Нет, спасибо, - полковник сглотнул всухую. -П-позвольте мне координировать операцию отсюда. Во избежание враждебных действий населения...
- Глотните-ка вискаря, полковник! — презрительно усмехнулся Лех. - Да! И вот ещё что...
Он жестом подозвал Бирюка.
- Я внимательно изучал легенды, мифы и прочие исторические анекдоты. Так что надуть меня, господин Сусанин, вам не удастся. Короче, твоя дочь идёт с нами!
7.
Джунгли оказались вовсе не такими уж непроходимыми, как про них врали. Взвод бодрым шагом двигался по сухой троне вслед за Бирюком. Только Белке пришлось связать руки, чтоб не царапалась, и приставить к ней рядового Про-хазку, который подгонял её прикладом. Идти рядом с отцом она наотрез отказалась и тянулась в хвосте отряда, тихо всхлипывая. Бирюк тоже молчал, время от времени чутко прислушиваясь к лесным звукам. Лех решил не отвлекать его вопросами, по на всякий случай шёл в трёх шагах позади, повесив на плечо автомат.
По обеим сторонам тропы тянулась бесконечная колоннада толстых, в три обхвата, стволов. Под ними извивались мохнатые, щетинистые плауны, распространяя одуряющий аптечный запах и создавая зеленоватый полумрак.
Неожиданно откуда-то из глубины леса послышался сухой треск валежника, короткий, задушенный вопль, а затем глубокий сытый вздох. Показалось даже, будто за деревьями прошла вразвалочку крупная тяжёлая туша. И снова наступила тишина.
- Что это? — шёпотом спросил Лех, нагнав Бирюка.
Кто ж его знает, - пожал плечами бородач. - Может, и Макабра...
- А ты её видел?
- Может, и видел. Мало ли что тут увидишь. Иной раз сам себя со стороны видишь. Чего хочешь, то и думай...
Лех сердито прокашлялся.
- Вот только не надо врать мне! Маленькая ложь рождает большое недоверие!
Бирюк ничего не ответил и зашагал дальше. Лех. озираясь и держа автомат наизготовку, пошёл за ним, а за Лехом двинулся и весь взвод.
- Ну, чего встала? Топай! - рядовой Прохазка толкнул Белку в спину.
- А повежливей нельзя? - огрызнулась девчонка. Мужчина называется!
Связанные за спиной руки придавали ей мятежный, непокорный вид.
- Поговори мне, деревня! - взъярился рядовой. - Шагом марш, живо!
- Не могу! - Белка упрямо мотнула головой. - Шнурок развязался!
Прохазка с недоумением уставился на её босые, в царапинах, ноги.
- Да не у меня! — Белка презрительно скривилась. —
У вас, господин младший ефрейтор!
Рядовой быстро глянул на свои ботинки и с удивлением обнаружил, что один шнурок действительно ухитрился выскочить из самозатягивающей клипсы и некрасиво тянется по земле.
- А, чтоб тебя!
Прохазка наклонился, чтобы поправить шнурок, и тут вдруг заметил, что голенище ботинка вспучилось так. будто там спрятана добрая фляжка бренди. Только странная это была фляжка — заметно пульсировала и шевелилась в ботинке. Рядовому показалось даже, что он чувствует покалывание множества коготков, впившихся в его ногу.
Облившись холодным потом, Прохазка рванул клипсу, другую, раздвинул кевларовые щитки голенища и, усевшись на тропу, потянул обеими руками ботинок с ноги. Тот подался неожиданно легко, но вместо косолапой лодыжки Прохазки из голенища, как из гнилого яблока, поползла на свет мохнатая, толщиной с полено, гусеница, чёрная в оранжевых пятнах. Она извивалась, сворачивалась в кольца и при этом ие переставала работать циркулярными пилами челюстей, перемалывая онемевшую ногу рядового уже выше щиколотки.
Прохазка тоненько завизжал, повалился на спину, отчаянно дрыгая ногой. Он звал на помощь, но никто ему ие помог. Он был один в лесу если не считать чёрных мохнатых гусениц с рыжими пятнами, кинувшихся со всех сторон на крик. Спасения не было. Тогда, подняв трясущейся рукой автомат, Прохазка стал поливать гусениц пулями из обеднённого урана. При попаданиях из гусениц летели кровавые брызги, но силы были явно неравны. Рядовому удалось расстрелять два десятка мохнатых тварей, когда он понял, что патроны кончаются. После/иною пулю Прохазка выпустил себе в рот.
8.
Полковник мерил шагами свою каюту, не в силах унять колотивший его озноб. А этот господин представитель с Земли, оказывается, страшненький тип! Как он Старосту - от пояса, не целясь - и прямо в лоб! Да чёрт с ним, со Старостой! Что-то совсем другое поразило полковника в самый момент выстрела...
А что, если мы все им не нужны?! Этак ведь и меня когда-нибудь — в лоб, как Старосту...
Снаружи, с улицы, посреди которой был припаркован крейсер, послышался окрик часового:
- Стой! Куда прёшь, шальная?!
И сейчас же его перекрыл звонкий девичий голосок:
- Господин полковник! Господин полковник! У меня важное сообщение от господина Леха!
Полковник осторожно выглянул в люк. Часовой у входа безуспешно пытался отогнать ту самую девчонку, что ушла с группой Леха.
- Что? Что случилось? - с тревогой спросил шеф полиции. - Поймали беглого?
- Ой, господин полковник! Ну вы шутник! - верещала девчонка. — Чего его ловить-то, когда он... ну, я, может сейчас вам государственную тайну открою, только все уже и так знают! Беглого-то сам господин Лех послал. Они сейчас вместе Приправу на заимке взвешивают, скоро придут!
Вот тебе раз, подумал полковник. А ведь это, пожалуй, правда! Очень па господина Леха похоже! Ох, непрост представитель! Ох, сволочь, непрост! И чин у него наверняка повыше моего... Но почему об этом рассказывает девчонка?!
- Господин Лех вам гостинец прислал! — продолжала голосить она. - Вот, смотрите! Приправа! Полный мешок! Засланный только немного отъел!
Продолжая трещать, она высыпала на ладонь золотистую горсть. Часовой уронил автомат и уставился на Приправу во все глаза.
- Попробуйте, господин, полковник! И ты, служивый отведай! У нас на заимке приправа — лучшая!
Жуткое ледяное предчувствие вдруг пронзило полковника, заставило попятится в ужасе.
- Нет! Не надо! Я не хочу! Не пускать!!! - он хотел было захлопнуть люк, но снаружи его распахнула чья-то сильная рука. Мёртвый Староста с чёрной дырой во лбу шагнул в каюту и протянул полковнику полную горсть Приправы.
- Нет уж, жри! - рявкнул он. - Требовал - получи!
И ароматные золотистые комочки захрустели на зубах шефа полиции...
9.
Лех. с трудом вытягивая ноги из трясины, кое-как добрёл до островка посреди болота и без сил повалится на землю. Что произошло?! Последнее, что он помнил, - как рядовой Прохазка в несколько точных очередей положит весь взвод. Лех чудом спасся, петляя, как заяц, меж стволов. Ему казалось, что Прохазка с торжествующим рёвом бежит за ним по пятам и лупит очередями всё ближе... Лех оступился, полетел в какую-то яму, упал, перевернувшись через голову, и едва не уткнулся носом в огромную, многоногую, шевелящуюся на дне ямы тушу.
Но самое страшное заключалось в том, что у этой туши было человеческое лицо. Ужасно знакомое. Его, Леха, лицо! Бред...
- Ещё бы не бред, - сказала над самым ухом Белка. -Кому расскажи - засмеют!
Лех вскинул голову. Девчонка сидела возле него на пеньке и деловито разматывала опутывавшую ей руки верёвку.
- Ты... как здесь? — пробормотал Лех, пытаясь нащупать в кармане пистолет.
Пистолета не было.
- Кто тебя развязал?
- Да вот она, — Белка небрежно мотнула головой в сторону. Лех обернулся и замер. Через болото, шлёпая босыми ногами по грязи, шла не спеша... Белка. Точно такая же девчонка. Нет - та же самая! И за чахлыми стволами плаунов мелькал такой же застиранный сарафанишко. И ешё — под деревьями, на том берегу...
Лех закрыл глаза.
- Этого не может быть! У меня галлюцинация!
- Кто ж спорит, - легко согласилась девчонка. - Типичная галлюцинация. Весь посёлок у нас такой — одни галлюцинации. Настоящих-то я поела. Жадные они. скучно с ними.
Лех в ужасе пытался сползти обратно в болото, но руки и ноги без толку скользили на одном месте.
- Кто ты?!
- Да ты уж сам понял, — сказала Макабра. — Колония простейших, как говорил господин полковник, царствие ему... Но теперь всё, с простотой покончено. На Землю полечу как особый агент Лех Зееман, выпускник Гарварда, кавалер Ордена Бани... и всё такое прочее. Вот там разгуляюсь! Так что давай, дорогой...
Она развязала полотняный мешочек и высыпала на ладонь горсть золотистых комочков.
- Подкрепись перед дорогой!
- Зачем... это? - голос Леха плаксиво дрогнул.
- А затем, что без Приправы вы - невкусные!
(c) Александр Бачило