Когда-то Аким предсказал страшную катастрофу. Пророчество сбылось. Родной город Акима оказался в центре Новосибирской Зоны, и мальчика чудом спасли из оплывающих руин.
Прошли годы, Аким вернулся. Теперь он стремится назад, в Зону. Зачем? Что нужно слабому и неопытному на вид парнишке в Зоне, легко убивающей самых крутых профессионалов? Этот вопрос не дает покоя его проводнику, удачливому сталкеру по прозвищу Кот.
Сталкер быстро пожалеет о том, что связался с этим парнем: за ними начнется настоящая охота. Полиция, «черные» сталкеры, армейский спецназ, бандиты и служба безопасности Института готовы на все, лишь бы добраться до Акима. Потому что Зона слышит его, и разговаривает с ним. Он — Пророк Зоны. А люди боятся живых Пророков…
Глава из книги:
Здание Старой школы походило на взятую штурмом крепость. Часть стекол была разбита, часть оплавилась, стены были сплошь испещрены выбоинами, будто их окатило стальным градом. Уцелевшую водосточную трубу покрывали клочья «ржавого мочала», к одной из стен подползало щупальце порченой земли, половину спортзала откусила «комариная плешь». Казалось, здесь сконцентрирована вся смертоносная дрянь, какую только можно встретить в Зоне. Поблекший над входом транспарант «Добро пожаловать!» в данном контексте выглядел двусмысленно и зловеще.
Кот мрачно поглядел на Акима. Похоже, от вылазки в эту дыру уже не отвертеться. Аким шел вперед с маниакальным упорством, и было ясно, что он не остановится в шаге от своей цели. Странно, что Шевцов не выказывал никаких видимых эмоций.
— Ладно… — сказал сталкер. — Полезем в эту нору — смотрите в оба. Я пойду первым. Только обещайте, если со мной что случится… — Голос его стал вдруг сиплым. Он коротко откашлялся в кулак. — В общем, не бросите меня, как собаку, дотащите до дому. Ну, уже если совсем худо будет — так добьете. Договорились?
— Даже не сомневайся, — криво улыбнувшись, сказал Шевцов. — Добью собственноручно.
— Да что вы… — пробормотал Аким. — Все хорошо будет!
— Ну-ну, — сухо сказал Кот. — Поверим тебе на слово… Внутри куда надо?
— Я покажу, — заверил Аким.
Сталкер кивнул и мягко шагнул вперед, бросив:
— За мной.
Это был самый трудный участок. Не физически трудный — эмоционально. Кот продвигался медленно, замирая через каждые пару ш агов, прислушивался к загустевшему вдруг воздуху, к собственным обострившимся чувствам. И как это бывало с ним в Зоне, «чуйка» не подвела.
Один за другим они поднялись по потрескавшимся ступеням на широкое крыльцо. Здесь-то и накатило. Сначала пришел страх. Не тот, что является синонимом трусости, а особый, сталкерский, который хватает за шиворот и не дает шагнуть в смертельную пропасть. Кот замер — резко, в неестественной, скрюченной позе, задохнувшись от приступа удушливого ужаса, обтекая ледяными струйками пота.
— Что там? — прозвучал где-то далеко-далеко голос Шевцова.
Сталкер не ответил. Не до разговоров сейчас, когда смотришь на изнанку Зоны, когда открывается эта шкатулка с секретами, и ты получаешь редкий шанс увидеть то, чего не способен увидеть человек. Вслед за страхом пришла та самая острота ощущений, когда в ноздри шибануло сотнями незнакомых запахов, когда на слух обрушилась какофония звуков, а кожа начала осязать непостижимый объем окружающего мира. Всего несколько секунд — и все ушло.
Отпустило. Кот судорожно смахнул пот с лица.
— Влево и в центр крыльца не соваться, — делая шаг назад, сказал он. — Пойдем по правому краю.
— А что там, в центре? — спросил Шевцов.
— Свечение какое-то, — сказал Кот. — Синенькое такое, по краям дрожит…
— А я почему не вижу?
— Откуда ж я знаю, — буркнул сталкер. — Не дано тебе, значит. И я не вижу, чувствую только, да и то редко.
— А оно опасное?
— Не знаю. Но лучше не экспериментировать. Пошли уже! И поменьше вопросов…
Кот видел скептический взгляд Шевцов. Знакомый взгляд. Так смотрят те, кто считает сталкеров мистиками и шарлатанами. Мол, сталкеры со своими заморочками просто цену себе набивают. Для того чтобы убедиться в правоте сталкера, такому нужно непремен но самому вляпаться. Жаль только, обсудить происшествие будет уже не с кем.
Они передвинулись к правому краю крыльца. Кот все еще держал в памяти картину, открытую ему Зоной. В мешанине запахов и красок ориентироваться было непросто — словно Зона испытывала его загадками. Тут главное — правильно интерпретировать ощущения. Вход вроде бы безопасен. А вот в центре фойе что-то есть. Что-то незнакомое, наполненное могучей, темной силой… Один за другим они прошли через обширный тамбур и оказались в фойе. Здесь сталкер остановился и дал знак спутникам.
— Пришли, — сказал Аким. Он смотрел туда, где, по ощущениям сталкера, происходила какая-то аномальная активность.
Теперь это стало видно невооруженным взглядом. Посреди фойе виднелось темное пятно диаметром около полутора метров. Будто след старого кострища. Только вот прямо над пятном, точно повторяя его контуры, виднелась дыра в перекрытии второго этажа. И, даже не заглядывая туда, Кот вдруг понял: такая же дыра есть в полу третьего этажа и в крыше. И если через центр этих отверстий провести прямую, то она устремится в космическую бездну и в невообразимой глубине пространства вернется к своему началу.
— Пришли… — глухо повторил Аким.
Кот вздрогнул, возвращаясь к реальности. Он вдруг ощутил, что стоит посреди царства призраков. Вон они, легко и беззвучно носятся вокруг, в своих бантиках и кружевных передничках, в синей форме с развевающимися пионерскими галстуками, размахивая портфелями, беззаботно улыбаясь и не думая о той участи, которую скоро обрушит на их голову бездушная бездна.
— Пришли.
Странное было чувство. Вроде бы конец долгого и опасного пути, который они проделали по прихоти этого странного парня. Он пришел, куда хотел. А может, туда, куда привели его стоящие за ним силы.
И сталкер вдруг понял: никакой это не конец. Всего лишь короткая пе редышка перед тем, чему пока нет названия. Краем глаза увидел, как, глядя на Акима, напрягся Шевцов. Наверное, он тоже считает, что настал момент истины. Сбудутся ли опасения пессимистов или обойдется? Кот равнодушно подумал, что свое дело он сделал. И теперь предпочитал просто созерцать происходящее.
— Сейчас… — сказал Аким, снимая рюкзак и становясь перед ним на колени. Он принялся копаться в вещах, и эти будничные движения немного снизили напряженность момента.
Он последовательно выложил на пол из мраморной крошки собранные в городе предметы. Книга, скальпель, ошейник, очки, ключи. Самые обыкновенные вещи. Если не считать того, что принадлежали они давно ушедшим людям. Аким сгреб предметы и взял бережно, двумя ладонями. После чего поднялся сам. И направился прямиком к черному пятну.
— Стой! — вскрикнул Кот, подавшись вперед.
Тут же Шевцов опустил руку в карман камуфляжной куртки. Он стал бледен, черты лица его вдруг хищно обострились. Аким остановился и поглядел на спутников своими большими ясными глазами, сказал:
— Не бойтесь! Все будет хорошо!
Эти слова не придали сталкеру спокойствия. И тем более ему не понравилась эта рука Шевцова, сжавшая что-то в кармане. У него вдруг потемнело в глазах: Кот вспомнил про пистолет, про то, что не видел его сегодня в рюкзаке и почему-то не придал этому значения. Теперь он смотрел не столько на Акима, сколько на Шевцова, на лице которого читалась мрачная решимость. Кот лихорадочно прикидывал, каковы его шансы, если дело дойдет до драки. Винтовку здесь можно даже не рассматривать: счет пойдет на секунды.
— Все! — сказал Аким. Устало и немного растерянно.
Кот с трудом отвел взгляд от этого проклятого кармана. Аким стоял с пустыми руками. Вещи мертвых лежали теперь в центре того самого темного пятна.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — с усилием выдавил сталкер.
— А откуда он может знать? — холодно поинтересовался Шевцов, вынимая руку из кармана. Перевел взгляд на Акима: — Может, ты нам скажешь?
Аким сел на пол рядом с пятном, обхватил ноги.
— Теперь скажу, — устало произнес он.
Стемнело.
Три человека неподвижно сидели в полумраке фойе. Сидели порознь, каждый глядя в свою сторону, будто тем самым хотели подчеркнуть извечное вселенское одиночество человеческого существа.
Кот ощущал свинцовую тяжесть, с которой навалилась усталость. Хотелось занять более удобное положение, но не было сил сдвинуться. В здании школы было холодно, сыро. Отчетливо слышалось, как капает где-то вода. Эхо без устали повторяло звуки разбивавшихся капель, и казалось, что это и не школа вовсе — дикая, мрачная пещера. После Акимова рассказа не покидало тревожное ощущение. Шевцов, тот, похоже, убедил себя в том, что Аким — самый обыкновенный псих, и теперь спокойно дремал, привалившись спиной к стене. Он ждал, наверное, что произойдет нечто экстраординарное — то ли луч света ударит в небеса, то ли в Акима вселятся темные и он начнет бесноваться, призывая апокалипсис. Это было бы проще всего. Тогда можно было бы достать из кармана пушку и одним выстрелом спасти человечество.
Но ничего такого не произошло. Аким остался таким же нелепым и нескладным парнем, в довершение всего сморозившим откровенную глупость. Он, видите ли, считает, что своими детскими «пророчествами» накликал беду на этот город. И ладно бы только это — своими предсказаниями он якобы сам «приговорил» к смерти своих родных и знакомых. Все было бы просто наивно и смешно, если бы не эти манипуляции с вещами погибших. Потому как выглядели они жалко и даже как-то гадко.
Ведь Аким всерьез хотел воскресить их.
Ему было видение. Всего лишь сон, в котором некий Голос подск азал ему, что нужно сделать. Просто отправиться в мертвый город, зайти в мертвые дома и взять по предмету, принадлежавшему мертвому человеку. Принести эти вещи в школу и положить в центр некоего «ока». Надо полагать, под «оком» подразумевалось это самое выгоревшее пятно.
И вот все сделано. И, конечно же, ничего не произошло.
Шевцов выслушал все эти откровения с разочарованием и гадливостью. Парень перестал быть для него угрозой. Он стал просто слабоумным, из-за которого так рано ушел из жизни его отец.
Сталкер же воспринял слова Акима с тревогой. Не то чтобы он поверил Акиму. Нет. Он знал про Голос, знал, что Аким пришел сюда не из пустой блажи. Но он знал также, что с Зоной нельзя играть в эти игры. Он слышал кое-что о Золотом шаре, который якобы исполняет желания. Вроде бы есть такая штука в другой, Хармонтской Зоне. Местные сталкеры тоже отчаянно пытаются найти Золотой шар. Только вряд ли найдут. И это к лучшему.
Он не верил в исполнение желаний. Это слишком человеческое — попытаться изменить прошлое, исправить то, что исправить нельзя. А потому мотивы Акима изначально ведут его не в ту сторону. Остается надеяться, что, вернувшись сюда, в эту школу, где он впервые предсказал Посещение, Аким обретет мир с самим собой. Тогда эту миссию можно считать законченной. Они просто вернутся домой и забудут все это.
Нужно просто успокоиться, отдохнуть — и отправляться обратно.
Кот приоткрыл глаза: почудился какой-то посторонний звук. Глянул в сторону Акима и Шевцова. Спутники уже спали. Наверное, и впрямь показалось. Кот прикрыл глаза, собираясь снова впасть в дрему. И вдруг явственно почувствовал на себе чей-то взгляд.
Сон как рукой сняло. Глаза сами распахнулись, и Кот уже знал, куда смотреть. И даже знал, что увидит. Но все же то, что предстало взгляду, заставило оцепенеть от ужаса.
В свете луны в о кне застыл неподвижный человеческий силуэт. Прижав к стеклу ладони с растопыренными пальцами и застывшую маску лица, это нечто смотрело прямо на него.
— Твою мать! — выдохнул Кот, окончательно просыпаясь.
— Что такое?! — рядом мгновенно возник Шевцов. — Показалось что-то?
— Может, и показалось, — пробормотал сталкер.
Потянулся к лежащему рядом «винторезу». Шевцов заметил это движение, поинтересовался:
— На охоту собрался?
— Здесь больше шансов самому оказаться дичью, — заметил Кот. Поднялся, подхватив винтовку. Щелкнул кнопкой фонарика. — Пойду, осмотрюсь.
Шевцов кивнул, проводив взглядом сталкера.
Вряд ли Кот полез бы сейчас в темноту, кабы не этот проклятый пистолет. Он по-прежнему не доверял Шевцову. Так же, как Шевцов не доверял им обоим. Что и говорить, компания подобралась теплая. Подумалось: не зря ли он о ставил их там вдвоем — Шевцова и Акима? Не случилось бы беды.
Кот вышел на школьное крыльцо. Сейчас тут было пусто, и закрадывалось предположение, что могло просто померещиться. Как-никак, нервы. Да и кто здесь мог шататься, вокруг заброшенной школы? Еще один сталкер? Маловероятно. Да и вряд ли сталкер вел бы себя таким диким образом. Даже сейчас перед глазами стояла та кошмарная картина: эти скрюченные пальцы, эта странная поза… Нет, не сталкер. Может, местный? Никто ведь не может утверждать наверняка, что город полностью вымер. Все эти рассказы про сектантов, приспособившихся к жизни в Зоне, про людей-мутантов наверняка не лишены оснований. И если это правда — насколько изменила их Зона? Остались ли выжившие людьми? Безопасна ли встреча с такими обитателями Зоны?
В темноте снова послышалось движение. Кот приподнял «винторез», держа фонарь под стволом, осторожно двинулся вдоль стены. И вскоре набрел на открытую дверь запасного выхода. В сомн ении замер, прикидывая степень риска. Сейчас он не чувствовал никаких ловушек поблизости. Хотя и наивно полагаться исключительно на интуицию, именно она позволяет хорошему сталкеру выжить. Кот вжал приклад в плечо и решительно, с разворота шагнул в дверь.
— Ох, чтоб ты… — Кот отпрянул и едва не вдавил спусковой крючок.
В дверном проеме, в свете фонаря стояла женщина. Неподвижно, глядя на него немигающим взглядом. Даже не на него — сквозь него. Пожилая, полная, с каким-то синюшным, отечным лицом, она источала неприятно знакомый запах.
Запах свежераскопанной земли.
Он попятился. И ткнулся спиной во что-то холодное, источающее все тот же запах развороченной могилы. Это было уже слишком. Он рванул в сторону, споткнулся в темноте, растянувшись на разбитом асфальте. Броском перекинул тело на спину, тыча в зенит стволом винтовки. Указательный палец застыл на спусковом крючке, неведомой силой удерживаемый от немедленного выстрела. Смотреть туда, вверх, не хотелось до отчаяния, но Кот заставил себя вытаращиться навстречу своему ночному кошмару.
Над ним в неестественной неподвижности высился тот самый силуэт — мужчины, что маячил за стеклом. Выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, фигура подалась вперед и, неуклюже пошатываясь, двинулась в темноту. Вцепившись в оружие, Кот в оцепенении наблюдал эту сюрреалистическую картину. Раздался глухой удар: это жуткая женщина, выйдя из дверного проема, уткнулась в высохшее дерево. Отшатнулась и какой-то утиной походкой, переваливаясь с боку на бок, побрела вслед за первой фигурой.
Подавляя страх, Кот мысленно матерился. Хоть и знал про такое явление, но одно дело — знать, и совсем другое — осязать и вдыхать этот запах. Даже в детстве, слушая байки старых сталкеров про живых мертвецов, он эдак скептически ухмылялся. А ухмыляться, похоже, нечему. Слишком жутко, слишком осязаемо и, черт возьми, об оняемо все это. С трудом взяв себя в руки, Кот осторожно последовал за собственным кошмаром. Увидел, как фигуры неуклюже толкутся у входа в школу. Что-то их тянуло туда. И это крайне не нравилось сталкеру. Нужно было предупредить товарищей. Он быстро вернулся к двери запасного выхода. Теперь он не сомневался: не сумев пробиться через школьные двери, беспокойные трупы пытались пройти именно здесь. Преодолев инфернальный ужас, Кот заставил себя войти в темноту. Точно: за первой дверью оказалась вторая, запертая. Недолго думая, Кот высадил ее плечом и вошел внутрь. Подумал — и тщательно прикрыл за собой дверь. После чего, освещая путь фонарем, направился в сторону фойе.
Спутники были уже на ногах. Шевцов хмуро стоял в сторонке, Аким же с неприкрытым недоумением смотрел, как пялятся на него через стекло эти две дикие фигуры. Больше всего поражала именно реакция Акима. На его месте сталкер предпочел бы орать от страха, а не разглядывать чертовых зомби так, будто те не оправдали его ожиданий.
— Видал? — зачем-то спросил Кот Акима.
— Это они… — тихонько сказал Аким.
— Кто? — не понял сталкер.
— Доктор… Соседка…
В голове у Кота с трудом провернулись застывшие шестеренки. Он пялился в сторону этого мистического «ока», где по-прежнему лежали «вещи мертвецов», и в мозгу вроде бы стала складываться какая-то догадка, когда за спиной вдруг раздались негромкие шаги.
Все трое разом обернулись.
По ту сторону черного пятна стояла девочка. Лет семи, в полузабытой теперь школьной форме, с пышным бантом в темных волосах. Она стояла неподвижно и, не моргая, смотрела на Акима.
— Катя? — бесцветно спросил Аким. Сделал шаг в ее сторону, остановился в неуверенности.
Только тут Кот заметил, что бант и белый форменный передничек измазаны землей. Машинально подумал — как избират ельно Зона сохраняет от тления тела и предметы. А после еще разглядел ее лицо — ненормально бледное, с глазами, застывшими посреди темных кругов. Пауза в несколько секунд могла показаться вечностью. За происходящим внутри неподвижно наблюдали застывшие за окном фигуры.
И вдруг девочка чуть подалась вперед, приоткрыла рот с бледными тонкими губами. И издала этот, совершенно нечеловеческий, крик. Леденящий душу, пропитанный ужасом и тоской, начинающийся на запредельных низах и мгновенно переходящий в ультразвук.
И тут что-то произошло с Акимом. Он изменился в лице — и это выглядело куда страшнее, чем все эти внезапно ожившие покойники. Он отпрянул от девочки, как от чудовища, задрожал, задышал тяжело и часто.
Кот вдруг с изумлением увидел: в его руке был пистолет. С каким-то звуком, чем-то походившим на жуткий вой ожившей покойницы, Аким вскинул оружие, направив его на девочку. Пистолет трясло в худой ладони, и Кот был уве рен, что парень промахнется. Но неожиданно Аким всхлипнул и рывком упер пистолет себе в подбородок.
Они успели к нему прежде, чем грянул выстрел. Сбили безумца с ног, оттянули руку. Пуля ушла в потолок.
— Ты что же это, дурак?! — прорычал сталкер, заламывая руку бьющемуся Акиму.
Тот вырывался и рычал, захлебываясь в слезах:
— Не так! Я не так хотел! Я не хочу, чтобы и ОНИ так! Я не хочу их увидеть! Убейте меня!
Кот поднял глаза на эту жуткую Катю — и не увидел. Наверное, ее спугнул выстрел. И вдруг он с ясностью понял, чего Аким так боится. Боится настолько, что готов снести себе башку, лишь бы не столкнуться с тем, что считает теперь неизбежным.
Он боится, что вслед за другими владельцами вещей, лежащих в центре этого «ока», к нему придут его мертвые родители.
Совсем не так он видел это вожделенное «воскрешение», совсем не так. Это З она. Умеет она ломать человека.
Аким потихоньку затих, но это не гарантировало от дальнейших эксцессов. Нельзя быть уверенным в том, что парень попросту не спятит при виде новых «гостей». Единственным выходом из этой ситуации было немедленно убираться отсюда. Кот глянул на валявшийся на полу пистолет, перевел взгляд на Шевцова, пробормотав:
— Надо же, я думал, он у тебя.
Шевцов подобрал пистолет, сунул в карман, бросив:
— Теперь пусть точно будет у меня.
Когда Аким поутих, перестав сопротивляться, добавил:
— Странное дело: я шел сюда, чтобы остановить его. Но не думал, что мне придется спасать его от него же самого.
— С чего ты решил его спасти? — тупо спросил Кот. — Ты же хотел грохнуть это «порождение Зоны».
— Я был неправ. — Шевцов коротко взглянул на сталкера, отвел взгляд. — Убить девочку, которую любил, уби ть себя… Нет, это не замысел Зоны. Это слишком человеческое.
— Жизнь — странная штука, — философски заметил Кот. Посмотрел в сторону окна. Силуэты исчезли, но спокойствия это не прибавило. Ведь было понятно: мертвецы просто ищут другой вход. — А отсюда надо валить. Не нравятся мне эти ночные гости.
Уйти в ночь было плохим решением. Но оставаться в здании школы, в этом кошмарном окружении было еще хуже. Они уходили по смертельно опасному пути, так ничего и не добившись от Зоны, уходили разочарованные, с пустыми руками.
Хотя не совсем с пустыми. В каком-то порыве Кот сгреб содержимое темного «ока» к себе в рюкзак. Не то чтобы он считал «вещи мертвецов» полезным приобретением, просто сработала какая-то практическая жилка: не зря ведь они скитались по Зоне, чтоб вот запросто выбросить найденное. Правда, толку от этого хлама было куда меньше, чем от пары «браслетов», найденных Акимом.
Кот как раз при кидывал в уме возможную прибыль от продажи «браслетов», когда за спиной раздался этот знакомый душераздирающий вой. Они с Шевцовым переглянулись. Аким продолжал машинально идти вперед. Он успокоился, но как-то замкнулся. Даже не отреагировал на этот жуткий звук.
Кот стянул с плеча винторез.
— По следам идут, что ли? — неуверенно проговорил Шевцов.
— Да, похоже… — отозвался Кот. Кивнул в сторону Акима, понизил голос: — Может, за ним пристроились?
Они замерли, огляделись.
Ночной город в свете луны выглядел чужеродно и мрачно. Кот бывал здесь и ночью, но всегда забивался в какой-нибудь угол, чтобы отсидеться до рассвета. Потому что нечего здесь делать во мраке. Не ровен час, влетишь в случайную ловушку. Да и поговаривали, будто ночью в Зоне активизируется всякая нечисть. То ли мутанты, то ли призраки. Человек для них — как красная тряпка для быка. Движение они чувствуют за километ р и, почуяв человека, уже не отстанут. Будто бы, настигнув жертву, они не просто убивают ее, а как бы вытягивают все жизненные силы. Был человек — а стал никчемная пустая оболочка. Раньше Кот считал такие рассказы пустым суеверием, но после сегодняшних гостей был уже не так категоричен. И впервые в Зоне ощущал такую растерянность и подавленность.
Он сам виноват, что вляпался в эту авантюру. Нельзя было убивать шатуна. А убил — нечего было возвращаться. Зона такое не прощает.
— Ладно, — сказал сталкер. — Идем дальше, не торчать же здесь вечно.
Маленькая группа двинулась дальше. Мимо проплывали мрачные силуэты зданий, словно они продвигались по дну ночного каньона. Кот вел группу почти на ощупь, надеясь лишь на интуицию и банальное везение. И везение быстро закончилось.
Свернув в переулок, который показался сталкеру безопасным, группа налетела на фигуру, застывшую в зловещей неподвижности.
— Твою мать! — выдохнул Кот, едва не выронив фонарик.
На первый взгляд могло показаться, что перед ними живой человек. Но в свете фонаря становились видны детали: серая пергаментная кожа, стеклянный взгляд, отсутствие дыхания.
Это мог быть только мертвяк. Незнакомый. Огромный, сутулый, с мощными руками-граблями, в пыльном рабочем комбинезоне.
— Аким, знаешь его? — быстро спросил Шевцов.
Ответа не последовало. Посветив фонариком, Кот понял, что парень молча мотает головой.
— Так… — скрипуче проговорил Шевцов. — Значит, это не твои гости. Интересно тогда, чьи же?
Фигура вздрогнула и пришла в движение. Выставив вперед длинные руки, шагнула в сторону Шевцова. Тот попятился.
— Да он на звук идет! — догадался Кот.
Мертвяк склонил голову, прислушиваясь, и направился в сторону сталкера.
— Чего он хочет? — пятясь, растерянно проговорил Кот. Поднял винтовку, щелкнул предохранителем. — Отвали, парень, я тебе башку сейчас снесу!
Словно желая поддержать разговор, покойник открыл пасть и издал звук, похожий на тот, которым встретила Акима жуткая девочка. От этого воя заложило уши, к глазам подступили слезы. Из мрачной глубины кварталов донесся ответ. И снова — уже с другой стороны.
— Мать моя женщина… — пробормотал сталкер. — К черту все. Бежим!
И первым бросился вперед по незнакомой улице. Риск был велик: шансы вляпаться в «комариную плешь», влететь в «жарку» или еще в какую ловушку росли с каждым шагом. Но страх был сильнее. Черт его разберет — никто не говорил о прямой угрозе со стороны ходячих мертвецов, или «муляжей», как называли их в Институте. Но когда своими глазами видишь, как на тебя надвигается это, — все предстает совсем в ином свете.
Сталкер провел спутников через перекр есток (хитрым зигзагом — показалось, что на пути притаилась какая-то неопознанная дрянь.). Влетели в какие-то полудохлые заросли, в которых сталкер с трудом узнал городской парк. Идти в его мрачную глубину было опасно, и они остановились под высохшим деревом, чтобы перевести дух. Нужно было привести мысли в порядок и решить, что делать дальше. Потому как вот так — бегом, без оглядки — живым еще никто из Зоны не выбирался.
— Перекур! — сипло сказал Кот. Сунул в рот сигарету, нервно защелкал зажигалкой. Огонь отказывался разгораться хоть тресни. Кот прекратил попытки, досадливо вынул сигарету изо рта. Есть такие места в Зоне, где по какой-то причине невозможно разжечь огонь. Спички и зажигалки просто отказываются зажигаться. Вроде как энергетические провалы, в противоположность местам с повышенной энергетикой. — Вода-то у нас осталась?
Шевцов протянул ему мятую пластиковую бутыль, на дне которой плескалось немного воды. Кот сделал жадный глоток — и поборол желание допить все. Вместо этого протянул бутылку Акиму. Тот машинально принял бутылку и передал Шевцову.
— Однако, дела… — протянул Кот. — Что этому долговязому от нас надо было?
— Не знаю, но он показался мне каким-то агрессивным, — заметил Шевцов.
— Вот это меня и напрягает, — сказал Кот. — Никогда они людей не трогали, только бродили себе, слабонервных пугали. Вот только злобных мертвецов недоставало в Зоне.
— Тихо! — прервал его Шевцов. — Слышишь?
Кот прислушался. Какой-то негромкий, но отчетливый скрип. Он посветил в темноту фонариком. Неподалеку, под давно засохшими деревьями сохранилась детская площадка. Песочница, железная горка, какие-то хитроумно закрученные лесенки, перекладины. И качели. Вот они-то и покачивались — тихонько, едва заметно. Это настораживало: с чего бы им качаться? Ветра-то нет. Луч фонаря снова пробежал по скверу. Никого. Качели скрипну ли снова. Сосредоточившись на них, сталкер увидел: качели двигались не от ветра. Вздрагивала сама стойка из сварных металлических труб.
— Чтоб я сдох… — в изумлении пробормотал Кот.
Движение заметно усилилось. Из-под земли доносились какие-то глухие звуки. Вдруг с протяжным скрежетом конструкция накренилась, под качелями вспучилась и тут же провалилась земля. Взвились вверх мелкие комья, и из рыхлой глубины рывками полезла рука со скрюченными жилистыми пальцами. Следом показалась вторая, безуспешно пытавшаяся ухватиться за край образовавшейся ямы. И тут же, в отблеске слабого света стало видно, как рядом из-под земли лезет человеческая фигура — болезненно, с каким-то конвульсивным упорством, будто эта отравленная земля разрождалась своими гнусными отпрысками.
— Только этого не хватало, — хрипло произнес Шевцов, передергивая затвор пистолета. Теперь он держал оружие двумя руками, двигаясь экономно и собранно, что сразу вы давало в нем профессионала. Он не выглядел взволнованным, а уж тем более испуганным. Опасная ситуация словно придала ему энергии, обостряя чувства и проясняя взгляд. Он не спешил стрелять — с завидным хладнокровием он просто оценивал ситуацию.
Земля зашуршала слева, справа. Из-за спины долетел стон, полный тоски и боли. Сталкер быстро, на звук, водил лучом фонаря, прижатого ладонью под цевьем «винтореза». Пятно света выхватило какую-то перекошенную фигуру в бесформенной серой одежде. Та приближалась неровными шагами, и вскоре Кот увидел на груди мертвяка табличку с выцветшим номером. Он еще ничего не понял, но услышал движение справа. Второй мертвяк походил на первого — в такой же серой робе, с неразборчивым номером на груди, только на голове его имелась еще и низко надвинутая бесформенная шапка из того же серого материала. Замерев и вроде бы поначалу отшатнувшись от ударившего в глаза света, он склонил голову набок, набычился — и с низким рычанием бросился на люд ей. На секунду сталкер опешил от такой резкой перемены в поведении этих «недоживых» тварей. Он просто стоял и смотрел на приближавшегося монстра, словно все это было не наяву, а в сумрачном бреду, позабыв даже про винтовку, которую держал сейчас у бедра.
Два выстрела в голову из «макарова» остановили нападавшего. Его словно выключили: тело замерло, вытянув ноги, руки опали и плетьми повисли вдоль туловища. Он еще не успел повалиться на землю, как бросился в атаку его двойник. На этот раз Кот среагировал вовремя. Оптический прицел был бесполезен в темноте, и сталкеру с непривычки потребовалось три пули, чтобы свалить нападавшего. Две ушли в грудь, не причинив тому ощутимого вреда, лишь чуть замедлив его движение, третья же, увесистая, девятимиллиметровая, вошла аккурат в левый глаз. Что-то чавкнуло, брызнуло, и тело повалилось вбок, качнув обвисшими руками.
Все это время Аким отрешенно наблюдал за происходящим. Он выглядел не столько напуганны м, сколько подавленным. Пожалуй, не будь рядом двоих вооруженных спутников, он наверняка стал бы жертвой взбесившихся трупов. То, что те имели своей целью расправу с живыми, Кот уже не сомневался. Не здороваться же они лезли, в самом деле.
Шевцов вышел вперед, присел рядом с добитым мертвяком.
— Уходить отсюда нужно, — сказал он. — Сдается мне, это только начало.
Кот не успел спросить, с чего это у Шевцова такая уверенность. Ответ пришел еще до вопроса — в виде парочки озлобленных мертвецов, что надвигались из темноты, рассыпая с тел слежавшуюся землю. Расстреливая незваных гостей из «винтореза», Кот успел отметить: эти были во все тех же одинаковых робах.
Вскрик за спиной заставил его обернуться. Шевцов лежал на земле, придерживая плечо и шипя от боли. Над ним возвышался неизвестно откуда подкравшийся мертвяк, и этот не был похож на прочих. На нем была не роба, какая-то форма, вроде военной. Давно устаревшего образца, отчего сталкер не сразу въехал, что все это могло значить. Мертвяк застыл над сбитым им человеком, вроде бы не зная, что делать дальше. Голова его медленно повернулась, бездумный взгляд уставился в землю. Кот проследил этот взгляд — там лежал пистолет, выбитый из рук Шевцова. Вскинув «винторез», сталкер нажал на спусковой крючок.
Осечка. Передернул затвор — все, баста. Кончились патроны. Пока он, нервно озираясь, менял магазин, мертвяк неуклюже склонился, чуть присел — и поднял пистолет. Уставился на него, будто вспоминая что-то. По всему было заметно: рефлексы мертвого тела помнят оружие. Привычно, даже как-то обыденно, этот, в форме, поднял пистолет и навел на пытавшегося подняться Шевцова. В его глазах вроде бы даже мелькнуло что-то похожее на эмоции.
Жуткую сцену оборвал выстрел «винтореза». Брызнули кости черепа, тело в форме повалилось лицом вниз. Шевцов, успевший подняться на колени, подполз к упавшему и не без тру да вынул оружие из сведенных ледяных пальцев.
— Энкавэдэшник, — оглядывая труп, сказал он. — Капитан, судя по петлицам.
— Какой еще энкавэдэшник? — недоуменно спросил Кот. — Откуда он тут взялся?
— А откуда эти мертвые зэки взялись? — невесело усмехнулся Шевцов. Постучал по земле рукояткой пистолета. — Знаешь, что на этой земле было? Лагерь. Из системы ГУЛага. Точнее, лагерное кладбище. Заключенные — народ страшный. Оттого, наверное, такие злобные — даже после смерти. Не пойму только, как они сохранились до Посещения…
— Тела здесь могут и восстанавливаться, — пояснил сталкер. — Лавров называл это… Не помню, но что-то связано с законами термодинамики.
— Негэнтропия, — машинально проговорил Аким.
— Точно, — усмехнулся Кот. Кивнул на тело в форме: — А этот кто?
— Этот из охраны. Вертухай, по-зековски. Видать, как помер, так его на общем погосте и схоронили.
Аким присел на землю, рядом с мертвяком, уставился на него, склонив голову. Сказал:
— У него дыра в голове.
— Еще бы, — хмуро отозвался Кот. — Это я его четко успел.
— Нет, — покачал головой Аким. — Дыра старая, в виске, из нее земля сыпется.
— Ну-ка… — Шевцов припал к земле с другой стороны. Присвистнул. — Надо же, этот в свое время не сам по себе помер. Он застрелился.
— Что-то ненадежно он застрелился, — проворчал Кот. Огляделся. — Но если тут и впрямь захоронение, то нам линять нужно. Кто его знает, сколько их еще там, в земле.
— Нужно найти, где отсидеться до утра, — сказал Шевцов. — Более-менее спокойное место. Есть такое поблизости?
— Место есть, — отозвался сталкер, грызя фильтр незажженной сигареты. — Правда, не знаю, насколько оно спокойное.
Здание ЦУМа вст ретило их пугающей тишиной. Обширное пустынное пространство перед входом охраняли две «комариные плеши» неправильной формы. Когда-то, скорее, из бессмысленного озорства, Кот разведал проход между двумя ловушками. Гаек на это ушло килограмма два. Теперь, двигаясь по одному ему известным ориентирам, сталкер повел вперед свою первую группу. Остановившись перед невидимым входом в этот смертельный «фарватер», Кот подкинул на ладони патрон — единственную достойную замену гайке. Бросил вперед один патрон, другой, третий — путь был чист. Вылезшая из облаков луна скупо подсвечивала дорогу. Медленно направились в сторону железобетонной громады со слепыми глазницами выбитых стекол. Кот старательно подбирал упавшие патроны — они теперь на вес золота. Впрочем, парочку, обозначив свои границы, сдернула «комариная плешь».
Добрались до входа, вошли. Кот тут же прислонился к стене, съехал на пол и, не теряя времени, закурил. С наслаждением затянулся.
— Живем! — выдохнув дым, сказал он.
Спутники стояли рядом, оглядываясь с настороженным любопытством. Кот прекрасно понимал их. Странно, но он любил это место, несмотря на то что так и не нашел здесь ничего достойного внимания сталкера. Здесь было другое — следы давно ушедшей эпохи, застывшие на прилавках, не баловавших ассортиментом. Он любил бродить мимо полок с товарами, давно потерявшими смысл и значение в современном мире, но сохранившими обаяние прошлого. Посуда простоватого, но какого-то уютного вида, смешные до колик спорттовары, одежда унылых блеклых тонов и нелепого кроя, которую стеснялись носить даже современники. Школьная форма, с которой почти не осталось ассоциаций. Игрушки. Упрощенные до предела, примитивные, лишенные излишеств, способные вызвать у современных детей лишь недоумение. А ведь именно такими играли будущие ученые и олигархи. Не было в них электронных чипов, а куклы были способны лишь глухо бормотать «мама». Каким-то необъяснимым образом все эти простоватые «конструкторы» и сбо рные модели будили воображение, которое старательно глушит современное обилие информации.
Все это теперь похоже на заброшенный музей. Здесь было спокойно, здесь хорошо думалось.
Только не сегодня.
Они расположились в отделе туристического снаряжения. Кот откопал за прилавками три неудобных складных стула, шаткий складной столик, пару надувных матрасов из задубевшей резины, брезентовую палатку, которая могла сойти за одеяло. Худо-бедно, все это позволяло пережить ночь. Не было только еды, да и с водой наблюдалась напряжёнка. Впрочем, в крайнем случае можно было добыть воду и из-под крана — здесь все еще функционировал водопровод, и вода вроде была пригодной для питья, хоть проверить он пока не решался. Вот только света не было. Зато в обилии имелись так и не проданные никому топоры и мебель, вполне пригодная для сожжения.
Через несколько минут они уже сидели у трескучего костра, как те растворившиеся во времени туристы, так и не купившие все эти палатки, котелки, фляги. Только теперь они почувствовали, насколько холодно было в этом каменном мешке, насколько они устали от переходов, погонь и шедшего по пятам страха. Огонь на бетоне не грозил пожаром, объемное помещение с высоким потолком избавляло от дыма, обстановка торгового зала терялась во мраке. Оставался только огонь, даже в Зоне дарящий тепло, покой, жизнь.
Привалившись к борту надувной лодки с выцветшим ценником, Кот бездумно, одну за другой снимал карты с найденной на одной из полок колоды. Больше всего хотелось поймать ту самую удачу, которую раньше дарила ему Зона. Но карты словно смеялись над ним. Ни одной угадать он так и не смог.
Не было фарта. Не было.
Шевцов сидел напротив, расположившись в раскладном стуле, вытянув ноги в новеньких кедах сорокалетней выдержки: отыскал где-то среди покрывшихся пылью товаров. Он смотрел на огонь и лениво подкидывал в к остер куски разнесенной на части табуретки. Аким почему-то стоял перед костром на коленях и смотрел в глубину пламени, словно хотел найти там ответы на все свои вопросы.
Вскоре стало ясно, что не на шутку разошедшиеся мертвяки и здесь не оставят их в покое. Было слышно, как они скребутся у стены, не находя входя в здание. Пару раз доносились характерные звуки, словно давили каблуком гигантских тараканов. Это кого-то заносило ненароком в «комариную плешь», оставлявшую от неудачников мокрое место.
Но внутрь пробиться им не удавалось, и это обнадеживало. А заодно наталкивало на размышления, отчего же эти полуживые сущности так заинтересовались совершенно случайными людьми. Поначалу Кот продолжал мысленно винить во всем Акима. Все-таки это его усилиями были вызваны те первые ожившие покойники. Но что-то здесь не складывалось. Почему вслед за знакомыми парня, которых тот наивно пытался возродить из мертвых, полезли все остальные? Где был тот момен т, за которым произошел сбой в обещаниях жуткого Акимова Голоса?
И вдруг его как током ударило. Он скосился на свой лежавший в стороне рюкзак.
Вещи мертвецов.
Он не должен был забирать их из этого проклятого пятна. Он вмешался в этот дикий ритуал, нарушил программу, вторгся в планы сил, понять которые был просто не в состоянии. Что же теперь будет? Мертвяки так и не оставят их в покое, будут преследовать и настойчиво стараться приобщить к своему приятному обществу?
Сталкер поежился. Он не знал, что делать. Рассказать спутникам? Кот представил себе реакцию Шевцова. Ну его к черту. Избавиться от опасного груза тайком? Как это провернуть, не вызвав подозрений?
Проще всего было просто дождаться рассвета, а там решить. И Кот заставил себя забыть обо всем и расслабиться. Есть у него такая способность. Очень полезная для сталкера. Без нее в Зону лучше не соваться. Зона не любит слишко м впечатлительных.
— Ну что, туристы, — стараясь держаться бодрее, сказал Кот. — Не спится?
— Какое там, — отозвался Шевцов. — Слышь, скребутся?
— Самое время рассказывать страшные истории, — усмехнулся сталкер. — Есть у кого подходящая?
— У меня есть история, — неожиданно произнес Аким. Голос у него был тихий, спокойный. Даже не скажешь, что пару часов назад он готов был разнести себе мозги в клочья. — Не знаю, насколько страшная, но в ней все правда.
— Давай! — с готовностью сказал сталкер. Даже вперед подался, чтобы подчеркнуть интерес. Тихонько подмигнул Шевцову.
— Интересно… — сдержанно сказал тот.
— Все началось давно, — начал Аким. — Но я помню, как будто это было вчера. Я учился в первом классе и дружил с одной девочкой. Ее звали Катя.
Кот с Шевцовым переглянулись. Аким продолжил:
— Я жил с родителями, в центре, а она — в маленьком доме на окраине. Мне было очень интересно бывать там, хоть мне и запрещали выходить со двора. Но кто слушает запреты, когда там, на окраине, все иначе, словно в другом мире! Там нет одинаковых домов и квартир, зато есть свой маленький дворик — как маленькое королевство с одиноким заммком посередине. Там Катин дед держал кроликов и ручных голубей. А еще там была собака — большая немецкая овчарка. Катя отстегивала ее от железного кольца на будке, и мы шли гулять. И никто не мог нас обидеть, будто не пес это был, а огнедышащий дракон из сказки… — Аким помолчал, улыбнулся, словно снова увидел эту картинку из своего детства. — Мы дружили долго — пока не закончили школу. Я уехал в Новосибирск, поступил в институт. Потом меня забрали в армию и отправили на Дальний Восток. Я служил в морской пехоте, мне это нравилось, и я почти забыл про Катю. Но вот я вернулся. Я думал, что Катя давно замужем и про меня забыла — часть была секретная, и с перепиской было туго. Но здесь, на вокзале, меня встречала девушка. Вы даже не представляете, насколько она была красива! Оказывается, она меня ждала. В это трудно поверить, но ждала, несмотря на то что вокруг вились ухажеры, до которых мне было как до луны строем… Мы поженились. Родители были счастливы, а уж про себя я и не говорю даже. «Медовый месяц» был сказочный. Нам выбили путевку в Крым — не так просто по тем временам, да и деньги нашлись. Море, солнце, горы, любовь — чего еще надо для счастья? Мы вернулись — и началась настоящая жизнь. Катя ждала ребенка, я работал и продолжал учебу на вечернем отделении. И вот в одну ночь у Кати начались схватки. Вызвали «скорую», погнали в роддом, я — вместе с Катей. И вот я сижу под дверью родильного отделения, меня колотит от волнения и тревоги. Открывается дверь, в мою сторону идет врач. Я подымаюсь к нему навстречу, чтобы спросить: «Мальчик или девочка?» А врач смотрит мне в глаза и спокойно, с расстановкой, говорит… — Аким стал бледен, н а лице его проступили капельки пота: — «Умерла она». Я: «Как умерла?!» А он: «Погибла при эвакуации. Как и твои родители, и все, кого ты знал…»
Аким запнулся, ладонью вытер пот со лба, продолжил:
— И тут я понимаю, что проснулся. А врач говорит мне, мол, ничего этого не было, просто спал я двадцать четыре года, а мне все это снилось, снилось… Но я-то помню — все это было на самом деле!
Голос его дрогнул, Аким яростно ткнул кулаком в бетон пола:
— У меня словно отняли целую жизнь, отняли родных и близких мне людей! Я не знал, что делать… Просто встал, вышел из палаты, пошел по городу…
— И забрел в Институт, — тихонько вставил Кот.
— Я думал, мне там помогут, — сказал Аким. — Но оказалось, я попал в совершенно другой мир. Я не знал уже, что в этом мире настоящее, а что только снится. Я хотел вернуть все, как было. И тут мне явился Голос…
— Голос? — настороженно повторил Шевцов. — Что за Голос?
— Это долгая история, — торопливо сказал Кот. Обратился к Акиму: — Выходит, ты пытался все вернуть на место? Повернуть время вспять? Но это же невозможно, как ты не понимаешь?
— Теперь я понимаю, — с горечью сказал Аким. — Зря я его послушал, зря.
Все замолчали, глядя на огонь. Трескучее пламя гипнотизировало, придавало смысл этому бездумному сидению, очищало разум и дарило надежду. И было не так тяжело слышать, как там, за стенами, кто-то выл протяжно и жутко, как что-то большое мерно билось в закрытую дверь.
Там, за стенами, их ждала Зона.
Наутро они так и не покинули свое убежище. С высоты второго этажа сталкер видел, как бродят, натыкаясь на препятствия, ожившие мертвецы. Впрочем, те перестали ломиться в укрытие живых. Они просто шли. И, судя по всему, брели все в одном направлении. В сторону Искитима.
; Голод уже давал о себе знать, и пришлось доесть неприкосновенный запас — пару упаковок вьетнамской лапши. Сваренное на костре, в туристическом котелке, на сомнительной воде из-под крана месиво придало сил, чтобы продержаться еще сутки.
На следующее утро город опустел. То ли мертвяки успокоились, то ли ушли все, наконец, куда-то.
Осунувшиеся, несмотря на вынужденный «отдых», слепо щурившиеся на солнце, люди покинули свое убежище. Сталкер вел спутников с угрюмой сосредоточенностью, в твердой решимости выжить во что бы то ни стало. Возвращаться тем же путем было нельзя. Обратной дорогой пришлось выбрать крайне неприятную, но все же известную и сравнительно безопасную тропу. Они шли на запад вдоль Новосибирского водохранилища, Моря, как называли его сталкеры. Шли вне прямой видимости, но время от времени оно появлялось за мертвыми деревьями и полуразрушенными строениями.
— Главное, не смотреть на него, — мрачно повторял Кот. — Ни в коем случае не смотреть!
Наверное, он успел обрасти каким-то авторитетом у спутников: они послушно отводили взгляд от воды. И правильно. Ведь воды там давно не было. Было густое, обширное, вяло булькающее, необъяснимое радужное месиво, напоминавшее то ли грязноватое желе, то ли…
То ли структуру живого мозга. Кот склонялся к последнему. Хоть в Институте и продолжали спорить до хрипоты, в попытках прийти к общему мнению по поводу Моря, но для него было совершенно очевидно: оно давно не просто Море, а нечто живое. Мыслящее. И притом настолько необъяснимо, не по-человечески мыслящее, что от этого просто жуть пробирала. И если рядом с заливом ему было просто неприятно находиться, то здесь было страшно. Пожалуй, и залив был частью этого «нечто», которое наверняка было чем-то живым. Может, и самим «пришельцем», устроившим Посещение, как считали некоторые. В качестве примера приводили старую книжку про некий мыслящий океан, «Соля рис» кажется. Ученые подымали таких умников на смех, но Кот был здесь, видел это и чувствовал.
Чувствовал, как на него смотрят. Будто на таракана с высоты занесенной тапки. Изучают. Вроде как даже трогают. Эдак с брезгливым любопытством, как жука палочкой, но осторожно — чтобы не покалечить. Не буквально, конечно, трогают, а как бы ментально, что ли? Но такой от этого мерзкий осадок — месяц в себя прийти не можешь. Выход здесь только один — не смотреть в его сторону. И может, оно не заметит.
Им повезло. Море не заинтересовалось ими. К утру следующего дня они вышли к Периметру. И тут же заметили необычную активность у границ Зоны. К редким обычно патрулям ООН прибавились военные в общевойсковой форме.
Группа притаилась в небольшой ложбине за редким кустарником. Знакомый лаз был перекрыт военными, и следовало пересмотреть планы. Кот осматривал границу Зоны через оптический прицел и не мог понять, зачем сюда подогнали три БТРа с пехотой, поставили в отдалении пару «Градов» и на кой, спрашивается, вкопали в землю танк?! Он прикидывал, что бы все это могло значить и как теперь преодолевать кордон, когда над периметром с надсадным ревом прошло звено боевых вертолетов. Все трое молча уставились в небо, провожая машины взглядами.
У границ Зоны происходило что-то серьезное. Такого Кот не помнил со времен последнего Сдвига.
У него появилось дурное предчувствие.
 | Владислав Выставной. Пророк Зоны |