Примерно 17 тысяч лет назад на одном из индонезийских островов обитал особый вид древнего человека. Крохотный, но сообразительный Homo floresiensis — одна из величайших загадок палеоантропологии.
Мэтью Точери достает из рюкзака кости, потом череп размером не больше грейпфрута. Осторожно кладет его на кровать. Пристраивает ниже кости правого плеча и предплечья, тазовую кость и наконец кости ног. Затем вытряхивает из мешочка и раскладывает фаланги пальцев рук и ног. И вот уже на кровати в убогом номере индонезийского отеля лежит скелет древнего человека-малютки. На секунду становится не по себе, но потом вспоминаешь, что это всего лишь копия.
Мэтью Точери, палеоантрополог из Смитсоновского института (Вашингтон, США), собрал скелет из искусственных материалов. Оригинал хранится в сейфе в Джакарте, столице Индонезии. Действительно: глупо было бы путешествовать со скульптурным бюстом Нефертити или с «Джокондой» Леонардо да Винчи в рюкзаке. Или таскать с собой скелет австралопитека Люси, найденный в Эфиопии. А ведь по своей ценности уникальный скелет, копия которого лежит в рюкзаке у Точери, не уступает ни одной из этих трех великих реликвий.
Официальное «имя» скелета — LB1. В нем зашифровано название пещеры Лианг-Буа на индонезийском острове Флорес, где в 2003 году были обнаружены останки неизвестного прежде представителя человеческого рода — Homo floresiensis. Но миру LB1 больше известен как «хоббит», ведь он так же мал ростом, как и фантастические существа из романов Толкиена. Глядя на метровый скелет, можно подумать, что он принадлежал пятилетнему ребенку. Однако у «хоббита» зубы стерты, как у старика, а суставы поражены артритом. Предположительно, LB1 умер в возрасте 30 лет.
Не менее поразительна и его анатомия. Объем черепа примерно как у шимпанзе — 417 кубических сантиметров, то есть втрое меньше, чем у современного человека. По строению плечевого сустава LB1 похож на Homo erectus. А чертами лица напоминает Homo habilis, ранних представителей человеческого рода, которые умели изготавливать каменные орудия труда и исчезли не позднее 1,5 миллиона лет назад.
Столь же архаична и анатомия остальных частей скелета LB1: тазовая кость удивительно похожа на нижний отдел позвоночника австралопитека Люси, хотя их разделяют не только континенты, но и 3,2 миллиона лет. LB1 умер всего 18 тысяч лет назад. И это ставит в тупик антропологов, считающих, что в то время единственным оставшимся на Земле видом человека был Homo sapiens. «Инопланетяне удивили бы меня меньше, чем останки LB1», — признается Питер Браун, палеоантрополог из университета Новой Англии (Австралия), который классифицировал «хоббита» как представителя новых гомининов.
Находка стала «бомбой», разрушившей стройную концепцию традиционной палеоантропологии.
Какое место занимает доисторический карлик на генеалогическом древе человечества? Откуда он взялся? Когда и как оказался на вулканическом острове площадью 13 тысяч квадратных километров, который, скорее всего, никогда не был частью континента?
В стене из известняка, испещренной корнями растений, зияет широкое отверстие. Это вход в пещеру Лианг-Буа, название которой означает «Холодная дыра». Под сумрачными сводами, с которых свисают сталактиты, проводят все летние месяцы Мэтью Точери и его индонезийские коллеги из института археологии «Аркенас» в Джакарте.
Томас Сутикна, руководитель раскопок, приезжает в Лианг-Буа с 2001 года. Он осторожно спускается по бамбуковым лестницам в одну из вертикальных шахт, уходящих вглубь на 16 метров. Там кипит работа. Расположившись на узеньких платформах на разной высоте, рабочие передают наверх ведра с породой, цепляя их длинными бамбуковыми шестами. По мере спуска в шахтный ствол слои глины сменяются пластами туфа и скальной породы. Для Сутикны каждый слой породы — веха в истории эволюции человека. Самый «свежий» из них рассказывает о Homo sapiens. Следы «анатомически современного» человека можно обнаружить в породе, сформировавшейся примерно 11 тысяч лет назад. Вместе с Homo sapiens на Флоресе появились свиньи, буйволы, олени, обезьяны и дикобразы. А что было до них?
В 2001 году ученые, проводившие раскопки в Лианг-Буа, обнаружили на глубине 3,5 метра светлый слой породы — твердый и гладкий, как бетон. «Мой тогдашний шеф решил, что мы уткнулись в дно пещеры, и хотел свернуть работы, — вспоминает Сутикна. — Но я продолжал долбить породу, и «непробиваемый» слой вулканического пепла, который окаменел под воздействием воды, насыщенной известняком, начал крошиться!» Под вулканическим «бетоном» скрывалась «потайная комната». Ученые увидели следы деятельности древнего человека: древесный уголь, обгоревшие кости животных, каменные орудия труда... А чуть глубже обнаружилась тонкая прослойка туфа — видимо, берег какого-то древнего озерца. «Это были ворота в мир «хоббитов», — вспоминает Сутикна.
Вероятно, LB1 умер на берегу этого озерца и, упав в воду, оказался погребенным под донными осадками. В мире нет более полно сохранившихся ископаемых останков гомининов. И ни одна из подобных находок не порождала столь ожесточенных споров.
Мировую славу палеоантропологу может принести всего лишь одна крохотная косточка. Поэтому ученые, изучающие древних людей, не жалуют своих коллег. Вот и Майка Морвуда, одного из руководителей австралийско-индонезийской группы исследователей LB1, тут же обвинили в том, что его научные изыскания ставят крест на всех предыдущих достижениях палеоантропологии. Критики заявили, что LB1 — просто-напросто Homo sapiens, страдавший карликовостью. Правда, похожий «диагноз» в свое время ставили и первым найденным неандертальцам и Homo erectus.
Другой соперник вообще пытался уличить Морвуда в обмане: дескать, в зубах LB1 найдены пломбы, а значит, ему от силы 100 лет. А один индонезийский палеоантрополог даже похитил окаменелые останки «хоббита» и какое-то время сам исследовал кости.
Но обвинения не помогли: казавшиеся незыблемыми представления об истории эволюции человека пошатнулись. Чтобы сохранить лицо, приверженцы традиционной палеоантропологии принялись лихорадочно искать в собраниях мировых музеев останки древних микроцефалов, чьи черепа из-за разных патологий оказались меньше обычного. А кто-то даже стал обмерять живших на Флоресе пигмеев. Но ни один ископаемый микроцефал, ни один пигмей даже отдаленно не были похожи на LB1.
Дальнейшие раскопки в «Холодной дыре» опровергли гипотезу о том, что LB1 — это калека, затесавшийся среди здоровых обитателей острова. Других черепов Точери и Сутикна не нашли, зато они обнаружили множество фрагментов скелетов, принадлежавших предположительно пяти или шести обитателям пещеры, которые, очевидно, были еще ниже ростом, чем LB1. Более того, некоторые из них оказались значительно старше LB1, которому примерно 18 тысяч лет. Ученые установили, что возраст самых древних останков из Лианг-Буа — около 95 тысяч лет. А это значит, что «хоббиты» жили на Флоресе задолго до Homo sapiens, перебравшихся в Азию из Африки 60 тысяч лет назад.
Похоже, что, несмотря на маленький объем мозга, «хоббиты» были очень сообразительными. «Там у них находилась их мастерская, — указывает Сутикна на груду каменных осколков. — Они обрабатывали кремний из ближайшей речки». За время раскопок в Лианг-Буа уже найдено около 100 тысяч каменных орудий. Отдельные предметы обработаны настолько умело, что некоторые исследователи поначалу решили: смастерить такое могли только ископаемые люди современного типа. Но специалисты по древним каменным орудиям объяснили, что это случайность. Большинство же предметов сделано с помощью примитивной техники скалывания — точно таким же способом изготовлены относящиеся к гораздо более позднему времени ручные рубила и скребки, найденные в Африке.
Рядом с каменными орудиями ученые нашли множество костей животных со следами надрезов. Значит, «хоббиты» были не только ремесленниками, но и охотниками. Об их кулинарных предпочтениях можно узнать, взглянув на длинный, грубо сработанный стол, который стоит в пещере недалеко от входа. Палеонтолог Джатмико сортирует кости, зубы и каменные инструменты. Перед ним — груда крысиных ребер. «Эти грызуны были любимым лакомством Homo floresiensis», — говорит он. Ведь островные крысы достигали почти полуметра в длину, так что шашлык, видимо, получался знатным.
Другие звери, жившие в царстве «хоббитов», тоже были весьма необычной комплекции. Ученые обнаружили в пещере ископаемые останки аиста, который при росте 1,8 метра весил почти 16 килограммов и не мог летать. Кроме того, на острове водились комодские вараны, которые были намного крупнее современных экземпляров. Впрочем, угрозу для «хоббитов» представляли только гигантские ящерицы, достигавшие шести метров в длину. Но на них все равно охотились, как и на молодых стегодонов — древнейших представителей отряда хоботных, вымерших в других частях Азии 100 тысяч лет назад. Вообще стегодоны были ростом с африканского слона, но на Флоресе и они были карликовыми — меньше, чем водяные буйволы.
Этот остров в ледниковый период был экстремальным местом, населенным великанами и карликами. Палеонтологам знакомы такие необычные диспропорции в размерах островитян. Ведь до того, как вместе с современным человеком на островах появились новые виды животных, вытеснившие «аборигенов», эти изолированные миры были совершенно особыми. У мелких млекопитающих, ящериц и насекомых врагов почти не было, поэтому им не надо было прятаться. Еды тоже хватало, так что они могли спокойно запасаться жиром и жидкостью — и увеличиваться в размерах.
У крупных же млекопитающих, обитавших на островах, наоборот, было меньше корма, чем у их сородичей, живших на материке. И для экономии энергии они начали уменьшаться. Так, мамонты с островов у калифорнийского побережья были ростом всего 1,8 метра. А на Крите жили гиппопотамы размером со свинью и карликовые слоны, весившие в сто раз меньше материковых. Эволюция на островах происходила как в замедленной съемке — и шла по своему собственному пути.
Многие исследователи древней островной фауны считают, что особенности эволюции на островах коснулись и человека, и Homo floresiensis — прямое тому доказательство. По их мнению, «хоббит» — это Homo erectus, превратившийся в карлика в условиях долгой изоляции. И тогда все становится ясно: Homo erectus, человек прямоходящий, — единственный из гомининов, который во времена «хоббитов» обитал и в Азии. Он появился около 1,8 миллиона лет назад, а исчез примерно 40 тысяч лет назад, вскоре после того, как на арену истории вышел Homo sapiens.
Но возникает другой вопрос. По сравнению со своими африканскими предками Homo erectus был довольно высоким — все известные науке представители этого рода имеют рост от 145 до 165 сантиметров и объем мозга от 600 до 1060 кубических сантиметров. И если Homo floresiensis действительно происходит от Homo erectus, то получается, что его мозг уменьшился примерно вдвое. А это сенсация! Потому что все другие ископаемые останки гомининов подтверждают теорию линейной эволюции человека: мозг людей в течение миллионов лет только увеличивался. Благодаря интеллекту человек мог, в отличие от животных, справляться с новыми обстоятельствами, а не приспосабливаться к ним. «Даже если сам человек уменьшается в размерах, объем его мозга не меняется», — объясняет Роберт Мартин, палеоантрополог из Чикаго.
Защитники теории карликовости в ответ могут возразить, что по крайней мере у двух приматов — белолицых игрунок и лемуров — мозг в ходе эволюции уменьшился. Но у «хоббитов» объем мозга в ходе их предположительного уменьшения в размерах сократился слишком сильно. И это было еще одним исключением из правил вплоть до 2010 года, когда Элеанор Уэстон и Эдриан Листер из лондонского Музея естественной истории обнаружили примеры подобной деградации в животном мире: объем мозга вымерших видов гиппопотама на Мадагаскаре тоже оказался необыкновенно мал.
В этих метаморфозах, конечно, есть смысл. Головному мозгу нужно в 22 раза больше энергии, чем одной мышце, поэтому в голодные времена лучше сэкономить на его объеме. То же самое могло произойти и с «хоббитами». Дин Фальк из университета Флориды, сделав компьютерную томограмму черепа LB1, продемонстрировала, что мозг «хоббитов» хотя и был размером с грейпфрут, но работал совсем неплохо. Об этом свидетельствуют развитые лобные и височные доли, наиболее важные для интеллектуальной деятельности.
Однако палеоантропологи Майк Морвуд и Питер Браун, изучающие «хоббита», сомневаются, что LB1 относится к виду Homo erectus. Анализ скелета показал, что «хоббит» своим крепким телосложением, строением челюсти, рук и ступней больше всего похож на Homo habilis, гораздо более древний вид, и на доисторического человека. «Не может быть, чтобы жители острова Флорес не только стали карликами, но еще и физически деградировали. Подобных примеров обратной эволюции нет», — говорит Морвуд. Он полагает, что человек покинул Африку гораздо раньше, чем принято считать. Разумеется, эта гипотеза не менее революционна, чем гипотеза о карликах. Ведь во всех учебниках говорится, что именно Homo erectus стал первопроходцем, покорившим другие континенты. Но у Морвуда другое мнение: «Чтобы перебраться из Африки в Азию, длинные ноги и большой мозг совсем не нужны». Это под силу даже небольшим животным, например африканскому бородавочнику, ближайшему родственнику сулавесской бородавчатой свиньи. Почему бы и доисторическому человеку не совершить такое путешествие задолго до Homo erectus? Ведь два миллиона лет назад между Африкой и Азией простиралась саванна, по которой можно было спокойно пройти на другой континент.
Но в теориях Морвуда много нестыковок. Например, ни в Африке, ни в Азии не обнаружено следов более ранней волны переселений. А то, что некоторые анатомические черты «хоббитов» слишком архаичны для потомков прямоходящего человека, лишь гипотеза, которую Морвуд не может доказать. «До сих пор не найдено ни одной кости запястья Homo erectus, и есть всего лишь одна кость стопы, — говорит Мэтью Точери. — Но большинство ученых все равно уверены, что его запястья были такими же, как наши, — ведь он умел изготавливать ручные рубила».
Но исследователей островных цивилизаций не удивляют архаичные особенности анатомии «хоббитов»: «Мы наблюдаем обратную эволюцию отдельных органов и у животных, которые уменьшились в размерах», — говорит голландец Джон де Вое, эксперт по ископаемым позвоночным, найденным в Индонезии. Их конечности, как и у «хоббитов», стали непропорционально короткими по отношению к туловищу, потому что они ни от кого не убегали. А неторопливость позволяла экономить энергию. «Происходящее на островах нельзя сравнивать с эволюцией на материках, где фауна гармонична», — резюмирует де Вое. Ученые не знают всех этих нюансов, ведь они изучают только останки людей.
Впрочем, и сторонники теории обратной эволюции, и приверженцы гипотезы о более раннем исходе человека из Африки едины в одном: нужны новые доказательства. Поскольку самым старым слоям породы в пещере Лианг-Буа примерно 95 тысяч лет, более ранние следы человека нужно искать в других местах.
Впадина Соа в центре острова окружена вулканами. Здесь очень скудная растительность, а деревьев нет вообще. В этом уникальном месте подземные пласты породы позволяют заглянуть в историю глубже. В слоях туфа иногда можно различить вкрапления пористого материала — это кости стегодона, схожие с костями, найденными в пещере Лианг-Буа. Только они длиннее примерно на треть и им 900 тысяч лет — стегодон из Соа в десять раз старше сородича из «Холодной дыры».
Нередко рядом с такими костями находят и каменные орудия труда. В 2010 году ученые обнаружили подобные предметы, которым около миллиона лет. Если Морвуду и его группе удастся обнаружить кости гомининов такого же возраста, они смогут ближе подойти к разгадке тайны переселения древнего человека из Африки. Если найденные кости будут столь же малы, как и кости более позднего периода из пещеры Лианг-Буа, то подтвердится гипотеза об очень раннем переселении примитивного человека из Африки. Но если выяснится, что они принадлежали более крупному индивиду, то окажутся правы те, кто объясняет появление «хоббитов» обратной эволюцией Homo erectus, оказавшегося изолированным от внешнего мира на острове Флорес.
Но как древний человек миллион лет назад мог перебраться на Флорес с азиатского материка? Остров находится в так называемой зоне Уоллеса, которая даже в периоды понижения уровня воды в Мировом океане никогда не была связана перешейком ни с Азией, ни с Австралией. Именно из-за этого на Флорес попало крайне мало видов животных. В эпоху плейстоцена на острове жили только стегодоны, крысы, летучие мыши и «хоббиты». Слоны хорошо плавают, крысы умеют добираться до новых берегов на стволах деревьев. Морвуд предполагает, что предки Homo floresiensis тоже попали на остров, дрейфуя в море, — как лемуры на Мадагаскар или обезьяны в Новый свет.
Он рассказывает о беременной женщине, которая выжила во время цунами, обрушившегося на Юго-Восточную Азию в 2004 году. Ее унесло морским течением за сотни километров от дома и прибило к чужому берегу. «Чтобы отдаленный остров оказался заселенным людьми, вполне достаточно, чтобы такие невероятные случаи происходили раз в сто тысяч лет», — утверждает Морвуд.
Судя по направлению океанского течения, стегодоны и древние люди попали на Флорес с севера, со стороны острова Сулавеси. Морвуд и там ведет поиски. Он уже нашел орудие труда, которому, по его мнению, почти два миллиона лет. Морвуд надеется, что впереди его ждет немало сюрпризов: «Я не исключаю, что мы сможем найти ископаемые останки видов гомининов и на других островах Юго-Восточной Азии».
Но, возможно, реликты с древней родословной существовали до самого позднего времени только на Флоресе. Ведь живут же до сих пор там и на соседних островах Ринча и Комодо гигантские вараны. «На изолированном острове всем его обитателям была гарантирована спокойная жизнь», — считает Морвуд.
Флорес был своеобразным Ноевым ковчегом для видов, живших в эпоху плейстоцена. Но 17 тысяч лет назад местные «хоббиты» и стегодоны вымерли. Может, их погубило извержение вулкана, пепел которого помог сохранить следы «хоббитов» в пещере Лианг-Буа. А может, причиной их гибели стал новый пришелец — Homo sapiens.
(с) Инес Поссемайер