Денежную реформу 1961 года принято считать так называемой чистой деноминацией. Такой вид реформы подразумевает всего лишь упорядочение денежной массы: было у человека 100 рублей, а осталось 10. Но при этом килограмм сахара стоил 1 рубль, а будет продаваться по 10 копеек. На первый взгляд, именно так и произошло в 1961 гаду - с купюр, ценников и сумм окладов пропал один нолик. Однако на деле хрущевскую реформу можно с полным основанием назвать самой крупной финансовой аферой прошлого века.
Фантики вместо портянок
Многие помнят грабительскую реформу 1991 года, когда министр финансов СССР Валентин Сергеевич Павлов сначала уверял всех, что никаких потрясений не планируется. А уже через десять дней гражданам было предложено обменять пятидесяти- и сторублевые купюры на банкноты нового образца, но за трое суток и не более 1000 рублей. Также замораживались вклады в Сбербанке. Вместо борьбы со спекулянтами и изъятия нетрудовых доходов получился обыкновенный грабеж.
Не многим лучше была и сталинская реформа 1947 года - она тоже носила конфискационный характер. Впрочем, тогда правительство и не пыталось оправдываться, так как нужно было привести в порядок финансы после войны.
В 1961 году решили поступить иначе. Граждане были предупреждены заранее, еще весной 1960 года. На короткое время подскочил спрос на ювелирные изделия и меха, но вскоре все улеглось. С 1 января начался обмен денег. По всей стране было открыто 28,5 тысячи точек, и это помимо отделений Госбанка. К февралю 90% денежной массы было успешно обменяно. До апреля старые купюры и монеты имели равное хождение (с учетом разницы номинала), монеты достоинством 1, 2, 3 копейки не менялись вовсе. Это был своего рода подарок советским гражданам. Но только на словах: на самом деле себестоимость чеканки новой копеечной монеты составляла 16 копеек «новыми».
В полном соответствии с обещаниями магазинные цены с 1 января упали в 10 раз, точно так же сократились зарплаты. Рядовые потребители восприняли произошедшее спокойно - и даже надпись на новых рублях, согласно которой они теперь были обеспечены золотым содержанием, никого не заинтересовала. Скорее, обсуждали внешний вид. «Сталинские» купюры были значительно больше по размеру и неудобны в быту, за что получили прозвище «портянки». Более мелкие и прочные «хрущевские» рубли окрестили «фантиками».
Советское правительство с гордостью назвало реформу 1961 года «самой гуманной» в истории денежного обращения. Мало кто заметил, что 4 мая 1960 года, через две недели после того, как в Кремле было подписано Постановление №470 Совета Министров СССР «Об изменении масштаба цен и замене ныне обращающихся денег новыми деньгами», в отставку ушел министр финансов Арсений Зверев. Он занимал свой пост 22 года (с небольшим перерывом), а такие люди просто так не уходят.
Тайна золотого запаса
Еще меньше внимания непросвещенная общественность обратила на то, что до реформы доллар стоил 4 рубля, а после нее 90 копеек. Хотя, если сохранять заявленную пропорцию 1:10, должен был бы оцениваться в 40 копеек. Казалось бы, какое дело советским людям до доллара в 1961 году?
Этот вопрос тесно увязан с тем самым золотым обеспечением рубля, о котором мы уже говорили. На балансе Госбанка СССР числилось 497,1 тонны золота. Денежная масса, готовая к выходу в оборот, была известна. Золотое содержание, по расчетам того же Зверева, должно было составлять 2,22168 грамма за рубль. Но это в том случае, если бы речь шла о простой деноминации. На самом деле покупная цена на золото устанавливалась 1 рубль за грамм. То есть советские деньги фактически оказались «дутыми». Доходы населения и закупочные цены сократились в пропорции 10:1, а покупательная способность рубля выросла лишь в 4,4 раза, а не в 10, что было бы справедливо. Хотя ура-патриоты, безусловно, порадовались, что наш «деревянный» стал дороже американского «зеленого». Увы, это произошло только на бумаге.
На американскую валюту была завязана вся мировая экономика того времени, кроме полутора десятков небогатых стран, выбравших «социалистический путь развития» и кормившихся на советские доллары. Так импортные товары, и без того редкие в СССР, стали просто недоступными. Из-за сознательной недооценки рубля в 2,25 раза импорт стал дорог и невыгоден в принципе.
Хуже того, внутренний рынок тоже отреагировал на реформу. И, естественно, вовсе не так, как того требовали партия и правительство. Удивительно, но базарные торговцы довольно точно оценили масштаб государственного жульничества и нашли способы защитить свои доходы. Если в госторговле цены снизились ровно в 10 раз, то на рынках всего в 4,5 раза!
В декабре 1960 года картофель стоил в магазине 1 рубль за килограмм, а на рынках - от 75 копеек до 1 рубля 30 копеек. В январе магазинная картошка «подешевела» до 10 копеек, но на рынках стоила 33, и продолжала дорожать. Точно такая же картина наблюдалась и с другими товарами.
Запах нефти
Самое время установить, зачем такая нелепая реформа, практически убившая национальную валюту, понадобилась хрущевскому правительству. Вряд ли ставилась цель «подкормить» спекулянтов и увести товары с прилавков магазинов.
Задача, разумеется, была поставлена совершенно иная. В 1950-е годы на территории СССР были разведаны и освоены гигантские месторождения нефти, а во всем мире - и в первую очередь в «братских странах» - росла потребность в этом виде природного сырья. Модернизировать промышленность и конкурировать на высокотехнологичных рынках для советского руководства оказалось задачей слишком трудной. И ставка была сделана на экспорт нефти.
В 1945 году СССР добывал 19,436 миллиона тонн нефти в год, что покрывало внутренние потребности. А в 1960-муже 148 миллионов тонн. И именно тогда, в 1960 году, обнародуется решение о широкомасштабном экспорте нефти. При Сталине с его агрессивно-изоляционистской внешней политикой это сырье считалось стратегическим, и за рубеж его старались не отдавать. А «борец с пережитками» Хрущев решил отказаться от старых принципов.
После войны экспорт нефтепродуктов из СССР был минимален, сырая нефть до 1948 года не вывозилась вообще. В 1950 году доля нефрепродуктов в валютной выручке составляла 3,9%, а к 1955 году поднялась до 9,6%. Но нефть в те времена стоила сравнительно дешево — 2,88 доллара за баррель, по «сталинскому» курсу это составляло 11 рублей 52 копейки. Себестоимость добычи одного барреля и его транспортировки до места назначения равнялась 9 рублям 61 копейке. Таким образом, торговать нефтью было просто нерентабельно. И тогда хрущевское правительство решило расширить «ценовую вилку».
Наплевав на реальную покупательную способность национальной валюты, реформаторы решили, что выиграют, если за один доллар будут давать больше рублей. Теперь за баррель нефтяники получали в долларах те же 2,88, но в рублях (по новому курсу) эта сумма уже составляла 2 рубля 60 копеек. А себестоимость добычи и транспортировки, в полном соответствии с решением партии и правительства, стала дешевле в 10 раз - всего 96 копеек. «Маржа» теперь составляла не полдоллара с барреля, а почти 2.
Первая кровь
Зверев, ни много ни мало, утверждал, что предложенный вариант реформы подорвет экономическое могущество СССР, и подал в отставку в знак протеста. Это заявление в хрущевские времена, естественно, замолчали, но правота экс-министра стала очевидной уже весной 1961 года.
Сначала из магазинов пропали даже самые элементарные продукты. Любому заведующему было выгоднее сдать овощи, мясо или молоко на рынок, выручку положить в кассу и отчитаться о досрочном выполнении плана, а разницу - в карман. Далеко не все воровали по этим схемам, но граждане-то вынуждены были покупать все тот же картофель не по 10 копеек, а по 33! В магазинах же оставалась одна гниль, от которой отказались на базаре.
Колхозники, для которых закупочные цены в госторговле упали в 10 раз, тоже стали сдавать продукцию на рынок, благо это было разрешено. В результате довольны были все, кроме покупателей.
Если в Москве и Ленинграде положение дел хоть как-то контролировалось, то в провинции начался самый настоящий продовольственный кризис. Правительство словно потеряло голову. То превращало колхозы в совхозы, которые не имели права сдавать продукцию на рынок, то повышало магазинные цены, что тут же провоцировало рост цен на базаре, то ограничивало максимальную отпускную цену на рынках.
Все это оказывалось совершенно бесполезно. Сельские жители, лишенные в совхозах всякой мотивации работать, бежали в города. Это привело к полному развалу аграрного комплекса. Рост цен в магазинах поставил простых людей, чьи зарплаты, разумеется, никто повышать не собирался, на грань голода. Базарные торговцы, как только их пытались ограничить, переставали торговать вообще, пока местное начальство не махнуло на них рукой. Уже в 1962 году пришлось закупать продовольствие за границей.
И тут советский народ, казалось бы, вечно покорный, взбунтовался. В 1961 - 1964 годах по всей стране произошло 18 крупных выступлений. В 13 случаях для их подавления пришлось применять не просто армию, а огнестрельное оружие. В Новочеркасске, к примеру, все закончилось крупным восстанием, в результате которого погибло 24 человека.
В итоге для главного инициатора реформы Хрущева все обернулось снятием с поста главы государства и опалой, а для СССР - жесточайшим продовольственным кризисом и многолетними и почти безуспешными попытками выправить положение. Нефтедоллары были бездарно проедены и розданы развивающимся странам, сельское хозяйство перестало существовать как реальный сектор экономики, а страна оказалась на «нефтяной игле», с которой не может слезть до сих пор.
Зверев оказался прав: реформа не принесла счастья ни СССР, ни его народу. Даже слухи о том, что особо предприимчивые граждане нажились на мелких медных монетках, которые не подлежали обмену и подорожали 1 января 1961 года в 10 раз, не соответствуют действительности. С момента опубликования указа о предстоящей деноминации Госбанк запретил обменивать бумажные деньги на «мелочь», так что в выигрыше не оказался никто.
(с) Борис Шаров