Мать извела меня, папа сожрал меня. Папа сожрал меня, мать извела меня

Почти все в детстве любят сказки. Но что становится с тягой к волшебным историям, когда дети вырастают? Цель этой антологии — наглядно показать, что вечные сказочные сюжеты будоражат воображение взрослых дяденек и тётенек ничуть не меньше. Сказка вездесуща и многолика — просто нужно знать, куда смотреть, и двери в Страну чудес раскроются сами собой...

Сборники вроде этого напоминают альбомы-трибьюты, распространённые в мире музыки. Как правило, лучшие перепевки получаются у двух категорий участников: у тех, кто трепетно любит «Кино» («Нирвану», «Блестящих»...) и подчас способен прочувствовать песню даже глубже, чем её создатели... И у тех, кто попал в проект едва ли не по случайности и просто делает то, что умеет, выдавая в итоге неожиданные и дерзкие решения, о которых излишне преданный поклонник и подумать бы не посмел. Хотя в конечном счёте всё зависит от старого доброго таланта и чувства меры. И слишком робкие, и чересчур самонадеянные остаются обычно ни с чем.

Ли Кэрролл. Взлёт чёрного лебедя

Молодая женщина Гаррет Джеймс продаёт картины. Однажды она приобретает в антикварном магазине серебряную шкатулку, на крышке который изображён лебедь — в точности как на медальоне Гаррет, полученном в подарок от давно пропавшей матери. В ту же ночь грабители уносят из дома Джеймсов дорогие картины и ту самую шкатулку. В поисках украденного девушка обнаруживает таинственную связь между изображениями лебедей на шкатулке и на своём медальоне...

Сюжет романа пытается развиваться динамично: главная героиня перебегает из одной части Манхэттена в другую через каждые несколько страниц. Нас мимоходом знакомят с обыденной жизнью Гаррет — показывая её друзей, которые так и останутся в памяти как шаблонные статисты, введённые в повествование лишь для того, чтобы героине было с кем попить чайку. Потом является герой-любовник, окутанный флёром таинственности и притягательности, затем - стандартный злодей с коварными намерениями. Конечно, не обошлось и без маленькой семейной тайны, а героиня, само собой, рано или поздно осознаёт факт своей избранности. На протяжении всего романа Гаррет узнаёт всё больше подробностей о прошлом своих предков по материнской линии и непосредственно о своих способностях. У девушки появляются наставники, которые в сверхкороткие сроки должны обучить её управлять четырьмя магическими стихиями. Перед ней предстаёт мир фэйри, сильфов и духов. А злодей весь роман копит силы - видимо, для финальной битвы.

Э. Б. Хадспет. Химера

Спенсер Блэк вырос в семье профессора анатомии и после школы избрал ту же стезю, что и отец. Наука манила его, но в результате увела на узкие и кривые тропки, где таится настоящий ужас. Спенсер Блэк решил, что мутации человеческого организма суть проявление его памяти о тех временах, когда Землю населяли химеры, церберы, кентавры и русалки...

Ещё со времён «Франкенштейна» Мэри Шелли истории об одержимых учёных - одна из любимых тем фантастов. В XIX веке наука продемонстрировала, что мир подчиняется закономерностям, которые человеку зачастую непонятны — и придают ему, хомо вроде-бы-сапиенсу, совершенно иной масштаб относительно вселенной. Прямо скажем: мизерный.

Как и автор «Франкенштейна», Э.Б. Хадспет в своей «Химере» также обращается к теме непостижимого и ужасного - однако выбирает довольно оригинальную форму. Перед нами мистификация: якобы научный труд некоего анатома, снабжённый биографической статьёй. Собственно, статья занимает треть от объёма книги - остальные страницы отданы под детальные схемы: скелеты, мышцы и внешний вид мифических существ, воссозданных Спенсером Блэком. Все нюансы анатомических изысков сможет оценить, очевидно, только специалист, — а простому читателю остаётся лишь история жизни самого доктора Блэка. Она во многом напоминает сочинения Лавкрафта - за тем лишь вычетом, что написана без каких-либо претензий на интригу.

Джоан Виндж. 47 ронинов

Япония начала XVIII века - страна многочисленных ритуалов. Чтобы погубить крупного феодала, его необязательно убивать - достаточно опозорить перед сегуном, и потерявший лицо сам добровольно совершит обряд ритуального самоубийства, сеппуку. Именно так поступил враг с князем Асано: лиса-оборотень навела на него морок, а властолюбивый соперник проделал всё остальное. Но самураи покойного, в одночасье ставшие бродягами-ронинами, обратились за помощью к юноше-полукровке, полудемону-полуевропейцу. И даже выступили под его началом против узурпатора...

Российская премьера фильма Карла Рииша «47 ронинов» состоялась 1 января 2014 года. Но уже в середине декабря 2013-го на полках книжных магазинов появилась одноимённая новеллизация, сочинённая известной американской писательницей Джоан Внндж, двукратным лауреатом премии «Хьюго».

Весь сюжет романа, растянутый автором аж на четыреста страниц, достаточно незатейлив. А ведь Джоан Виндж фантаст не из последних: её «Снежная королева» успела прогреметь в начале 1980-х и получить несколько серьёзных литературных наград. Увы, прежние заслуги не идут в зачёт — по крайней мере, когда дело касается книги, написанной на основе не самого сильного голливудского сценария. Опереточные злодеи и столь же опереточные герои, сентиментально-романтические клише, усреднённый, блёклый язык, разбавленный плохо переваренными японизмами, постоянные попытки приписать японцам типично европейские мотивы и побуждения...

Сара Дж. Маас. Право на месть

Четыре истории из жизни ассасина Селены Сардотин, предшествующие событиям романа «Стеклянный трон».

На родине автора эти повести не выходили единым сборником их можно купить только в электронном виде и по отдельности. Неплохой коммерческий ход: поклонники «Стеклянного трона» будут рады узнать предысторию полюбившейся героини, а незнакомые с циклом смогут без особого ущерба для кошелька решить, стоит ли читать другие книги серии. Вариант, выбранный отечественными издателями, в первую очередь нацелен на фанатов цикла.

Каждая из четырёх небольших повестей — законченное приключение, но у них есть и общий сквозной сюжет: отношения Селены Сардотин с её наставником Аробинном и «коллегой по ремеслу» Саэмом. Любовь, ненависть, ревность, вражда, интриги и предательство - клубок страстей, который запутывается вокруг главной героини, достоин телесериала. Обиднее всего, что автор и сводит всю историю именно к мыльной опере — это довольно узнаваемый сюжет «главная героиня как объект соперничества», пусть и с трагическим финалом. Разумеется, героиня прекрасна, отважна, добра, темпераментна и талантлива в своём деле. От полной «мэрисьюшности» её отделяет только то, что автор ей не подыгрывает - провалов у Селены не меньше, чем успехов. Всё потому, что она, увы, не может похвастаться интеллектом. Суть интриг, которые плетутся вокруг Селены и приводят к катастрофическим последствиям, для наивной и порывистой девушки совершенно недоступна.

Роберт Хайнлайн. Нам, живущим

Военный инженер Перри Нельсон, попав в автокатастрофу в 1939 году, приходит в себя в теле американца 2086 года - в мире, где большая часть экономических и социальных проблем его времени успешно решена.

Ценность этой книги в том, что это первый опыт Роберта Хайнлайна в крупной форме: написанный в 1938-1939 годах роман был случайно обнаружен в виде рукописи и впервые издан в 2003-м. Правда, романом «Нам, живущим» можно назвать с натяжкой, ведь сюжета у него практически нет. На протяжении почти всего текста герой постигает законы прекрасного нового мира (безо всякой иронии) и пытается в него вписаться. Подзаголовок «Комедия обычаев» определяет жанр книги как нельзя лучше. Ну а то, что за полторы сотни лет в Штатах почему-то совершенно не изменился язык, - дань условности: для автора главное - поделиться своими идеями улучшения мира, а не смоделировать правдоподобное будущее.

Юный Хайнлайн предлагает два основных рецепта того, «как нам обустроить Америку»: изменение экономической системы и новый взгляд на частную жизнь людей. Он рисует модель экономики, вроде бы далёкую от социалистической и в то же время подозрительно на неё похожую. Тут и вмешательство правительства в функционирование рынка, и обеспеченность каждого гражданина прожиточным минимумом вне зависимости от того, работает он или нет.

Дэн Браун. Инферно

Профессор Роберт Лэнгдон приходит в себя в больнице во Флоренции и выясняет, что в него стреляли, события последних двух дней полностью стёрлись из его памяти, а в потайном кармане пиджака находится ключ к спасению мира...

«Инферно» скроен по тем же лекалам, что и любой роман из цикла о Роберте Лэнгдоне, очередной бодрый гибрид остросюжетного детектива с Википедией. Сюжет развивается по принципу полевой ролёвки: герои бегают от одного квеста к другому, а чтобы читатель мог перевести дух и преисполниться ощущением, что он не зря теряет время, автор излагает энциклопедическую информацию по истории искусств, биологии, географии и другим школьным предметам. Иногда эти сведения вложены в уста героев, в основном супермена-интеллектуала Лэнгдона, но порой Браун даже не заботится о том, чтобы как-то оформить их подачу. Рассказывать читателям об истории стамбульского рынка специй прямо во время динамичной погони, важной для сюжета, — это уже выглядит как самопародия.

Читать «Инферно», впрочем, довольно увлекательно. Талант, конечно, купить нельзя, но наработать мастерство вполне реально. К новой книге Дэн Браун отточил свои излюбленные приёмы до бритвенной остроты и выучил парочку новых — скажем, он умело прячет среди героев романа истинного виновника всего происходящего, а также несколько раз показывает читателю события и действующих лиц в неожиданном свете. Герои и злодеи сменяют амплуа в головокружительном темпе, враги становятся союзниками и наоборот, и только Роберт Лэнгдон остаётся всегда в белом.

Нил Гейман. Океан в конце дороги

Мужчина, квартирующий у родителей главного героя, сводит счёты с жизнью и тем самым приводит в наш мир древние злые силы. Справиться с ними могут только «женщины Хэмпсток», живущие на ферме у пруда, который на самом деле — океан. Запутанно, правда?

«Я написал роман. Нечаянно», - примерно такое письмо сопровождало рукопись «Океана в конце дороги», которую Нил Гейман переслал своему издателю. Этой книги действительно не было в планах писателя. Просто однажды он захотел поведать жене Аманде о своём детстве и начал писать рассказ, тот перерос в повесть — и в конечном итоге превратился в некрупный роман.

Сразу и не скажешь, кому он предназначен. С одной стороны, его главный герой — семилетний мальчик. С другой стороны, многие вещи в тексте - совсем не для детей, да и сам рассказчик - уже взрослый человек, который, вернувшись в город своего детства, вспоминает эту давнюю историю. Так что, пожалуй, стоит поверить издателям, назвавшим «Океан...» первым за несколько лет «взрослым» романом Геймана. Эта история о тех детях, которыми мы никогда не перестаем быть, и о памяти, которая всегда возвращает нас в родные места.

Алексей Лукьянов. Бандиты. Ликвидация

В начале XX века в Эрмитаж поступил скромный дар от смиренного монаха: полтора десятка предметов туземного культа, фигурок из серебристого металла. Кто тогда мог подумать, что после смуты 1917 года бандиты всех мастей, с мандатами и без, начнут рвать друг другу глотки за право обладания этими амулетами?..

Петроград после Октябрьской революции (или, если угодно, переворота) - город мифообразующий. Горький и Чуковский создавали здесь знаменитую советскую школу литературного перевода, Мейерхольд разрабатывал биомеханическую теорию сценических движений, а Николай Гумилёв писал свои последние стихи. Здесь гулял в шалманах Ленька Пантелеев с подельниками, а эсэры готовили антибольшевистский заговор. Сюда стекались самые свежие новости с фронтов Гражданской войны и съезжались щипачи и медвежатники со всей России. Послереволюционному Петрограду посвятил свою новую книгу и Алексей Лукьянов, лауреат Пушкинской премии за повесть «Спаситель Петрограда», участник небезызвестной встречи писателей с президентом РФ, состоявшейся в 2007 году.

Василий Маханенко. Барлиона

«Барлиона» — онлайн-игра, получившая статус государственной. И если ты нарушил закон, берегись, ибо в мире больше нет тюрем. Есть рудники, дневная норма добычи и — что самое страшное — отключенные фильтры ощущений в твоей игровой капсуле. Пусть вокруг виртуальные люди и нарисованные пейзажи — боль, которую ты испытаешь, будет самой настоящей.

Практически у всех книг новомодного жанра LitRPG имеется одно общее качество - нездоровое внимание к деталям, желание автора расписать каждую мелочь, каждую характеристику персонажа, за которого играет протагонист. Эта особенность существенно портит впечатление от романа для обычного читателя, не геймера. Вот и «Барлиона» прямо-таки пестрит бесконечными пометками о повышениях характеристик, расовых бонусах, снижении уровня жизни и тому подобных вещах, отчего чтение изрядно затрудняется.

При этом история имеет очень даже неплохую завязку. Сама система заключения преступников в виртуальные вселенные кажется более-менее оригинальной, да и мир будущего проработан достаточно интересно. Автор рисует своеобразную антиутопию, где высочайшие достижения технологического прогресса не могут замаскировать нравственное убожество общественной системы. В этом плане «Барлиона» напоминает классические произведения киберпанка. А вот вымышленная автором игра не отличается особой оригинальностью. Истоки её берут своё начало в классической World of Warcraft, откуда автор заимствовал не только многие игровые механизмы, но и расы.

Андрей Хуснутдинов. Господствующая высота

Война меняет человека, выворачивает его наизнанку. Иногда заставляет возненавидеть себя, иногда помогает не то чтобы понять, но кожей прочувствовать какие-то важные вещи, непостижимые «на гражданке». Но немногим из тех, кто убивает и умирает на передовой, удаётся взглянуть в лицо демонам войны, как случилось с героями повести Андрея Хуснутдинова «Господствующая высота», которые исполняли в Афганистане «интернациональный долг»...

Андрей Хуснутдинов прибился к фантастическому обозу на самой заре своей писательской карьеры, в двадцать лет с небольшим, впервые заявив о себе в 1991 году, на страницах сборников «Необъятный двор» и «Цех фантастов» — как говорит ныне сам автор, дебютировал он рассказами, написанными ещё в школе. И вот что любопытно: по природе своего таланта Хуснутдинов литератор скорее «толстожурнальный», его книги мало приспособлены для комфортного, расслабленного, ненапряжного чтения. Но так уж повелось, что печатается он преимущественно в фантастических журналах и книжных сериях — за очень редкими исключениями. Особенно поучительная история приключилась с самым известным его романом. «Столовая гора» вышла сперва в альманахе Бориса Стругацкого «Полдень. XXI век», потом отдельным томом в рижском издательстве «Снежный Ком». Книга попала в лонг-лист «Русского Букера», и Хуснутдинов поспешил заключить договор с серьёзными, «мейнстримовскими» литагентами. На волне успеха роман переиздало «Эксмо», но «интеллектуальным бестселлером» «Столовая гора» не стала, а другие издатели связывать свои планы с именем алма-атинского литератора не спешили. Короче, как говорил один ушлый латинянин, «лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме».

Алексей Бобл. Туман войны

Денис Ковач, боец армии Ворнет, находит кристалл, внутри которого высвечивается бинарный код. И всё идёт наперекосяк: в кристалле обнаруживается смертельный вирус, отряд Дениса отправляют на заведомо провальное задание, среди друзей появляется предатель, а предполагаемый противник оказывается вовсе не тем, за кого его выдаёт командование Ворнета.

«Туман войны» куда лучше воспринимался бы во вне-серийном издании. Правда, по формату книга идеально вписывается в субжанр LitRPG и логично развивает тенденции, заявленные в других произведениях серии: выживание в виртуале, взаимодействие с игровыми интерфейсами, переложение механик MMORPG в текстовую форму и так далее. Но сам термин LitRPG на обложке этого романа становится спойлером и настолько обесценивает эффект неожиданности, заложенный в текст, что просто руки опускаются. Ведь невозможно сопереживать герою, который на протяжении двух третей книги изумляется тому, что вокруг него, оказывается, виртуальный мир читатель-то, в отличие от персонажа, вовсе не удивлён!

Также не поражает новизной «главный враг»: автор воспользовался изъезженным сюжетом про злой искусственный интеллект, который однажды взбунтовался и решил стереть человечество с лица Земли. Терминатор, как говорится, ему в помощь.

Андрей Лавин. Эпик. Игра ассасина

Герой попадает в игру, не помня ни своего имени, ни собственного прошлого, ни зачем он сюда отправился. Более того, он не может выбраться в реальный мир — интерфейс не отпускает. Остаётся только придумать себе имя и отправиться в путь, выполняя квесты, убивая монстров и надеясь, что по ходу память вернётся и станет ясно, кто виноват и что делать.

Мотив избранности весьма популярен в современной коммерческой фантастике. Приятно ассоциировать себя с персонажем, который в обычной жизни был вполне заурядным, а потом оказался в другом мире и стал единственным, кто может спасти принцессу, предотвратить апокалипсис, встать во главе армии — нужное подчеркнуть. Герой по имени Шад как раз такой избранный, причём в наличии все каноны жанра: отсутствие памяти, осознание важности своей миссии, намерение спасти мир и, главное, удачное прохождение любых квестов.

Эта шаблонность, с одной стороны, не позволяет всерьёз сопереживать герою, а с другой - даёт контраст между «пустым» персонажем и детально, с любовью выписанным постапокалиптическим миром игры. Сеттинг романа проработан на славу локации и монстры запоминаются гораздо лучше, чем сам путь героя. Порождения игрового интеллекта — мутант-альтруист Вага, железный пёс Гудвин, в котором живут слитые воедино сознания человека и собаки, безногий Карло — психологически достовернее, чем Шад, всё эмоциональную палитру которого можно обобщить в трёх фразах: «не хочу умирать», «я выжил, я крутой» и «что же с моей памятью?».

Дмитрий Быков, Валерия Жарова. Сигналы

11 июня 2012 года из аэропорта города Серова вылетел «кукурузник» с подгулявшим начальником местного ГИБДД на борту — и пропал, как в воду канул. На поиски самолёта было потрачено несколько миллионов рублей и тысячи человеко-часов, однако обломки нашли только через год, случайно, всего в восьми километрах от города. Именно эта подлинная история дала неутомимому Дмитрию Быкову толчок к созданию пародийной фантасмагории «Сигналы»...

У Дмитрия Быкова есть хорошая традиция: раз в пятнадцать лет он отправляет своих героев незнамо куда на поиски неведомо чего. То ли приключений духа, то ли смысла жизни, то ли национальной идеи. Ведь эта самая национальная идея рождается не в кабинетах московских чиновников и не на кухнях представителей «креативного класса», а в полупустых деревнях и вымирающих провинциальных городах, разбросанных по всей России, далеко от столичных автострад и фейсбучных баталий. В первом романе Быкова «Оправдание» герой отправился в поход по таким медвежьим углам, чтобы проверить теорию, оправдывающую сталинские репрессии с рациональной точки зрения. Ничего он, естественно, не нашёл, но кое-какие принципиально важные вещи понял. Новый роман «Сигналы» (написанный при участии Валерии Жаровой) Лев Данилкин из журнала «Афиша» назвал пародией на «Оправдание» — и Быков с этим отчасти согласился. Пародия не пародия, но «сходство прослеживается», тут не поспоришь.

Олег Попов. Первый психоаналитик в космосе

Массовая литература на девяносто процентов состоит из трэша, как человек из воды. А вот самоиронии её авторам явно не хватает. Этот дефицит отчасти восполняет Олег Попов на страницах сборника ёрнически-трэшевых рассказов с выразительным названием «Первый психоаналитик в космосе».

Олег Попов - филолог по образованию, музыкант групп «Гринкисс» и «Рашей Бразерс», лауреат премии «Тенёта» и финалист «Антибукера», автор (совместно с Владимиром Белобровым) первого в России полноценного вампирского трэша «Красный Бубен» и десятка других, не менее занимательных книжек. «Первый психоаналитик в космосе» — его дебютный «сольник»: Попов впервые выступает на литературных подмостках сам, без ансамбля. Впрочем, есть основания полагать, что поклонники дуэта Белобров-Попов не будут разочарованы. Это по-прежнему лубочная, карнавальная, бесхитростно-глумливая проза - в хорошем смысле, разумеется. Источником сюжетов всё так же служит «жёлтая» пресса - в самом кондовом, бульварном изводе. Юная москвичка ждёт ребёнка от дьявола! В канализации нашли Шамбалу! Призрак завода Михельсона предупреждает сторожа о грядущих несчастьях! Американские астронавты обнаружили цивилизацию разумных зайцев с круглыми ушами!.. В общем, хоть сейчас на первую полосу газеты «Аномальные новости».

Юлия Зонис. Биохакер

Животные-химеры захватывают Землю, андроиды поднимаются на борьбу за независимость, на дне моря пробуждаются чудовища, а в подмосковном городке уже выпустили на волю субстанцию, которая грозит пожрать всё живое на планете, не подавившись ни людьми, ни андроидами, ни химерами. Сможет ли новый мир родиться на обломках старого?

«Биохакер» - вторая часть цикла «Время химеры», в котором начинается новая фаза эксперимента биолога-маньяка Алекса Вечерского: читатель увидит, насколько успешно герои смогут противостоять «сходящей с ума» биосфере Земли. Опасность наступает по всем фронтам — несколько сюжетных линий закручиваются в тугую пружину и держат в напряжении с самых первых страниц. Много вопросов, на которые хочется как можно быстрее узнать ответ. Спасутся ли? Кто победит? Подерутся или помирятся? Найдут ли друг друга?

Персонажи, образы и символы пляшут, как марионетки на канате, повинуясь искусному кукловоду-автору, всё туже сплетаясь - не оторваться. Ни им друг от друга, ни читателю от завораживающего мира «Биохакера». В этом мире на удивление гармонично сочетаются «твердая» научная фантастика, осколки мифов и разнообразные аллюзии. Сложный пазл складывается не на логическом, а на интуитивном уровне — реальность ведёт себя как безумный кизовский Элджернон, по наитию создающий инструмент для телепатического общения с людьми и древними тварями из глубин. Рождается новый порядок, при котором правят странность, ущербность, уродство, страх — временами кажется, что погружаешься в дурной сон, где нет ни одного положительного героя.

Конец света с вариациями

Отечественные авторы рассматривают разные варианты гибели цивилизации - от юмористических до безнадёжно трагических.

Удивительно, но при всей любви наших читателей к постапокалиптическому жанру (об этом красноречиво говорит хотя бы бешеная популярность разнообразных «сточкеров») отечественные издатели до сих пор не додумались составить тематическую антологию о том, как именно мы все умрём и что будет после этого. «Конец света с вариациями» — первый такой эксперимент. И не состоявшийся в декабре 2012 года конец света по календарю майя — только повод для него. О настоящих причинах — о том, почему у нас так любят этот жанр, — один из составителей антологии Василий Владимирский подробно рассказывает в послесловии.

Антология обращает на себя внимание не только темой, но и авторским составом. О конце света рассуждают и известные фантасты разных поколений (Кирилл Бенедиктов, Далия Трускиновская, Михаил Успенский, Юлия Зонис, Владимир Аренев), и авторы «боллитры», стоящие на грани между фантастикой и мейнстримом, такие как Дмитрий Быков, Андрей Рубанов, Мария Галина. При этом вторые совсем не теряются на фоне первых, а первые вполне достойно соперничают со вторыми на стилистическом поле - литературный вкус составителей не подвёл.

Генри Лайон Олди. Дикари Ойкумены. Волк

Помпилианский солдат Марк Тумидус попадает за край Ойкумены — туда, где не действуют привычные ему законы и правила. Марк и его чудом выжившие сослуживцы садятся на планету, населённую могущественной расой энергетов, которых невозможно поработить. Тем временем за экипажем «Дикаря» снаряжают спасателей... Но не потому, что империя настолько ценит своих сынов. Просто рабы «пропавших без вести» слишком странно себя ведут, и, наблюдая за ними, отец Марка делает выводы: там, на краю мира, спрятано оружие, способное уничтожить цивилизацию помпилианцев.

В романе «Волк», второй части новой трилогии Олди, читателя вновь ждёт мир, о котором авторы уже сыграли космическую симфонию («Ойкумена») и космическую сюиту («Urbi et Orbi, или Городу и Миру»). Теперь звучит космический марш. Вступление исполнено, тема задана; если следовать музыкальной аналогии, во второй части стоит ожидать расстановки смысловых акцентов, лишь намеченных в предыдущем томе.

Если в «Волчонке» мир трилогии казался разобщённым, персонажи толкались локтями, а их поступки порой выглядели нелогичными, то теперь «музыкальные линии» сводятся воедино. Шпионские игры — в сторону, не до них. Забываются старые ссоры — перед лицом угрозы, которая не по зубам даже могущественным антисам, способным путешествовать в космосе без звездолёта. А детские драки «волчонка» превращаются в изнурительную борьбу за выживание в чужом краю.

Книжные новости

Краудфандинг ныне весьма востребован. Этот своеобразный вариант народной благотворительности, основанный на принципе «с миру по нитке», активно используется для создания самых разнообразных творческих продуктов - фильмов, книг, игр, комиксов. Да чего угодно! Таким путём, как правило, можно собрать вменяемую сумму - и довольно быстро. Правда, очередной проект, имеющий самое непосредственное отношение к фантастическому жанру, выглядит чересчур амбициозно. Группа американских поклонников НФ основала специальный благотворительный фонд для создания масштабного музея научной фантастики в столице США Вашингтоне. Планируется целое здание площадью в три тысячи квадратных футов, где будут размещены коллекции, посвящённые всем основным направлениям научной фантастики. Обещаются отдельные экспозиции по «Звёздным войнам», «Звёздному пути», «Доктору Кто», модели звездолётов и машин времени, галереи разноликих инопланетян из фильмов и книг и много чего ещё. При всей своей «фантастичности» проект выглядит вполне продуманным - его предварительной подготовкой в течение полугода занималось около полусотни специально нанятых профессионалов: архитекторов, инженеров, дизайнеров. Так что инициаторы этой идеи вовсе не голодранцы с улицы, у них уже имеются кое-какие средства и возможности. Первоначальный сбор денег продлится полтора месяца с целью «поднять» 160 тысяч долларов - но это так, пробный камень, не более. Основные сборы займут гораздо больше времени, зато уже к концу 2014 года инициаторы проекта обещают продемонстрировать временную экспозицию. Сам же музей в окончательном виде планируется открыть в 2017 году.

Сергей Яров. Повседневная жизнь блокадного Ленинграда

Есть темы, на которые писали и будут писать ещё очень долго. Может, когда-нибудь - лет через триста или четыреста - о них станут говорить с меньшей болью и горечью. Но наверняка не в ближайшие годы.

Блокадный Ленинград это своеобразная чёрная дыра, которая притягивает каждого из нас по разным причинам. У кого-то там были родственники, знакомые, знакомые знакомых. Кто-то до сих пор не может вообразить себе всего того ужаса, через который прошли блокадники. Кто-то пытается разобраться, как же им на самом деле жилось в окруженном городе, под обстрелами, без еды, воды, электричества...

«Повседневная жизнь блокадного Ленинграда» Сергея Ярова спокойно, даже слегка суховато рассказывает о трёх чёрных годах в истории города. Собственно военным действиям здесь уделяется мало места - речь преимущественно идёт о быте осаждённых, причём упор делается на 1942-1943 годы. Как жили, что носили, как проводили скудные часы досуга... Много цифр и много живых свидетельств очевидцев, страшные в своей обыденности фото, намеренно отстранённый стиль изложения (местами скатывающийся в канцелярит).

Вечный слушатель. Семь столетий поэзии в переводе Евгения Витковского

Хлеб переводчика горек и скуден, особенно если речь о переводчике поэзии. Чаще всего они остаются безымянными — одни из многих, безликие «голоса тех, кого нет». Редко кому удаётся просиять настолько ярко, чтобы его помнили и через год, и через пять, и через сорок лет.

У Евгения Витковского это, без сомнения, получилось. Человек потрясающей эрудиции, переводчик с нескольких десятков языков, в том числе таких экзотических, как африкаанс, поэт, прозаик, редактор, организатор сайта «Век перевода»... Витковский не нуждается в особом представлении читающей публике и не может пожаловаться на то, что его работы не издают. Однако такого объёмного и всеохватного собрания переводов он, кажется, удостоился впервые. Издание получилось минималистичным: помимо вступительной статьи от автора, сюда вошли только стихотворения — чьи авторы жили в течение последних семи веков в разных уголках земного шара. Одних мы знаем очень хорошо (Киплинг, Бёрнс, Уайльд...), имена других знакомы только узким специалистам. Потрясает, однако, другое: сама мысль о том. что этот разнородный, многоголосый, очень яркий и самобытный хор «озвучил» для нас один-единственный человек.

Кормак Маккарти. Содом и Гоморра. Города окрестности сей

В моём детстве мальчишки во дворе играли в партизан, рыцарей. в Робин Гуда и, конечно же, в индейцев и «ковбойцев». Фильмы с Гойко Митичем, пластиковые солдатики, боевые кличи!.. Тогда нам и в голову не могло прийти, что истории о ковбоях могут быть совершенно другими - вот такими, как у Кормака Маккарти.

Его «Содом и Гоморра» финальная книга так называемой «Пограничной трилогии». Первые две не были связаны между собой, но их герои сходятся здесь — в «Городах окрестности сей» (именно так называется роман в оригинале). Джон-Грейди Коул — идеалист, лошадник от бога, немного наивный юноша, которому уже довелось многое пережить, — и матёрый ковбои Билли Парэм, который тоже хлебнул лиха и теперь приглядывает за Коулом. И вот Джон-Грейди влюбляется — да не в кого-нибудь, а в юную мексиканскую проститутку. Она ни знает ни слова по-английски, у неё нет документов для пересечения границы, а главное - её наверняка не отпустит хозяин борделя. Потому что он, хозяин, гоже в неё влюблён...

Действие романа разворачивается в середине прошлого века. Здесь нет романтики фронтирных сражений, нет диких индейцев и ограблений поезда. Но книга от этого не становится мягче — как всегда у Маккарти, это суровая, лапидарная проза без каких-либо гарантий хэппи-энда.

Роберт Киркман. Ходячие мертвецы. Том 1. Дни минувшие

Издательство «42» существует уже около полутора лет, но у нас все никак не находилось повода подробно поговорить о его проектах. Оно выпускает отличные серии, в первую очередь «Хеллбой» и «Неуязвимый», однако пока что они выходят исключительно в журнальном формате. Только в конце прошлого года «42» выпустило свой первый сборник. Причём, как ни странно, это не переиздание одной из уже знакомых читателям серий, а начало новой.

В США «Ходячие мертвецы» дебютировали осенью 2003 года и вот уже десять лет остаются в числе самых популярных американских комиксов, успев обзавестись изрядным количеством адаптаций. Правда, по «Дням минувшим», в чей состав вошли шесть стартовых выпусков серии, поначалу сложно понять, откуда взялся такой ажиотаж. Рисунок неплох, но выдающимся его назвать сложно, а сценарий кажется вполне тривиальным.

Да, первые страницы подкупают оригинальностью. Раненый полицейский Рик после месяца комы приходит в себя, но вместо медперсонала и родственников его встречает толпа зомби. Почему мертвецам теперь не лежится в могилах, есть ли другие выжившие и где они, что произошло с его семьёй - ответов на эти вопросы ошарашенный офицер не знает. Начало ударное, но на протяжении большей части первого тома «Ходячие мертвецы» ничем особенным не выделяются на фоне множества других зомби-апокалипсисов. Поиски семьи, борьба за выживание в компании случайных людей, привыкших к комфортным условиям современных городов, заварушки с ожившими мертвецами, бытовые конфликты внутри группы уцелевших... Вполне стандартный для жанра набор.

Нил Гейман. Смерть. Цена жизни. Время жизни

К началу девяностых годов серия «Песочный человек» стала одним из самых успешных проектов DC Comics. История неуклонно двигалась к финалу, но резать курицу, несущую золотые яйца, боссы издательства, разумеется, не хотели. И с 1993 года DC Comics принялось выпускать многочисленные спин-оффы. Большинством из них занялись другие авторы, но свою очаровательную Смерть Гейман ни с кем делить не стал, лично написав о ней пару минисерий по три выпуска каждая.

Обе они получили весьма жизнеутверждающие заглавия — и недаром, ведь в этих сериях Смерть выступает в непривычной роли. В «Цене жизни» Смерть на один день становится простой девушкой раз в сто лег она это проделывает, чтобы лучше понимать людей, - и попутно меняет жизнь подростка, стоящего на грани самоубийства. Только оказавшись рядом со Смертью - как в прямом, так и в переносном смысле — парень по имени Секстон начинает ощущать вкус к жизни. Эта красивая, эмоциональная и умная история ничем не уступает лучшим главам «Песочного человека».

Во «Времени жизни» Вечная и вовсе отходит на второй план, уступая главную роль восходящей звезде поп-сцены Дигиталис. В погоне за успехом та всё меньше времени и внимания уделяет своим близким, и только после того, как в её жизнь вторгается Смерть, певица понимает, что для неё по-настоящему важно. Этот сюжет более прост и предсказуем, хотя фирменная магия Геймана чувствуется и здесь.