Алексей Колик. Морская звезда завоевывает жизненное пространство. Новый взгляд специалиста по продажам

«Морская звезда» завоёвывает жизненное пространство» – это увлекательная книга, созданная для тех, кто хотел бы научиться продавать, кто заинтересован в своем успехе продавца на рынке России и ближнего зарубежья.

Автор книги – Алексей Колик, опытный мастер в сфере продаж и маркетинга, в легкой и доступной форме сумел изложить новый взгляд на работу специалиста по продажам.

Книга читается удивительно легко и увлекательно, так как по жанру больше напоминает захватывающий боевик, нежели учебное пособие. Главному герою книги практически «с нуля» удалось организовать работу отдела продаж, найти индивидуальный подход к каждому члену своей команды, наладить эффективную коммуникацию с партнерами, верно определить целевую аудиторию и рынки сбыта, а также распознать и пресечь козни мошенников и конкурентов.

Глава из книги:

Начинаем активно завоёвывать жизненное пространство

Морские звезды являются очень активными существами. Они не находятся на одном месте, постоянно находят для себя новые места обитания. Наши же «продавцы» пока мало соответствуют образу звёзд: их продажи на 90 % привязаны к офису. Посещение городов, где продаётся или планируется к продаже наша продукция, сведено к минимуму. В то же время изначально продажи строились по принципу «продаём всем». Такой максималистский принцип в сочетании с некомпетентностью.

Нам нужны приоритеты. А их не было. Приоритетность региональной стратегии определяется службой маркетинга. Но таковой службы в компании тоже не существовало. Должность маркетолога мне пришлось «пробивать». У меня же нашёлся и хороший кандидат – Александр. Он готов собирать и анализировать информацию круглыми сутками. Редкая находка для компании! Вот мы с ним и определили приоритетные регионы для продаж и распределили их между «продавцами». В соответствии с нашим планом мы решили сконцентрироваться на ключевых регионах с расширением географии в дальнейшем.

Уильям Сароян. Человеческая комедия

Жители американского городка Итака живут в своем маленьком и уютном мире. Только братья Улисс и Гомер нарушают их спокойствие: один – мелкими шалостями, другой – нежданными новостями. Гомер – старший мужчина в доме. Он разносит телеграммы горожанам: иногда это весточки от отцов, старших братьев и сыновей с далеких фронтов войны, которую вот-вот назовут мировой, а иногда это извещения для горожан от военного министерства. Они говорят о том, что их родные не вернутся домой никогда. Улиссу и Гомеру приходится не только слишком быстро взрослеть, но и самим, без чужих подсказок, разбираться в непонятных, жестоких и безумных правилах жизни.

Глава из книги:

Оставшись один в телеграфной конторе, Уильям Гроген, когда-то молодой и самый проворный телеграфист на свете, стал не спеша приводить в порядок свой стол. Он тихонечко бормотал себе под нос мотив, который запомнился ему с раннего детства. В это время в конторе появился Томас Спенглер. Он только что вышел из бара Корбета; голову его кружили пары алкоголя и ощущение радостного торжества. Подойдя к своему столу, он поглядел на старого телеграфиста, но ничего ему не сказал. Они понимали друг друга без слов. Зачастую они молча работали рядом целыми часами. Спенглер взял лежавшее на пачке телеграмм заветное яйцо и стал любоваться удивительной правильностью его формы. Потом он положил яйцо обратно и вспомнил о девушке; губы его, невольно подражая ей, произнесли слова, которые она так часто повторяла.

– Вы ведь меня любите, правда? – сказал он. – Ну да, любите!

Старый телеграфист посмотрел на управляющего конторой.

– Это вы мне, Том? – спросил он.

Диана Сеттерфилд. Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном

Впервые на русском – долгожданный новый роман Дианы Сеттерфилд, прославленного автора «Тринадцатой сказки», признанного шедевра современной английской прозы, который заставил критиков заговорить о возвращении золотого века британского романа, овеянного именами Шарлотты и Эмили Бронте и Дафны Дю Морье.

В детстве Уильям Беллмен убивает из рогатки грача; невозможный, через все поле, выстрел тем не менее попадает в цель. Поступок этот вскоре забывается, но имеет непредсказуемые и трагические последствия через много лет, когда Уильям уже вырос, стал уважаемым человеком, счастливо женатым, с четырьмя детьми. Ведь грачи не забывают ничего… И вот ночью, на кладбище, Уильям заключает невероятную сделку с незнакомцем в черном, таинственным образом вошедшим в его жизнь; сделку, которая навсегда изменит судьбу Уильяма.

Главы из книги:

Наступила среда. День похорон. Уильям был взвинчен до предела. После смерти дяди он почти все время проводил на фабрике, планируя, отдавая распоряжения, решая проблемы. На сон оставались считаные часы. И еще так много предстояло сделать.

А что такое похороны? Сидишь, стоишь, поешь, молишься. Это может каждый дурак. Его прагматичный ум сотню раз поднимал вопрос: а не устраниться ли, назначив кого-нибудь своим представителем на похоронах? Но это было исключено. Кто, как не он, должен первым идти за гробом; ему нужно показаться на людях в качестве нового мистера Беллмена с фабрики. Вряд ли Чарльз к этому времени успел получить письмо, но если бы даже он прибыл на похороны, его присутствие не возымело бы нужного эффекта. Возглавлять процессию скорбящих должен был мистер Уильям, Беллмен-племянник. И никак иначе.

Воображариум

Вчера вечером в баре около трех часов ночи я, как это часто со мной бывает, разговорился со своим вымышленным другом. Здесь стоит объяснить, что мой воображаемый приятель - психоаналитик. Как и многие другие психоаналитики, он на дух не переносит психологов. Психологи, говорит он, относятся к вам как к животным, а это скверно. Мой друг восхищается Жаком Лаканом и готов убить всех тех, кто взял на вооружение доктрину Анны Фрейд, дочери того самого Фрейда, так и не разобравшись в ней до конца. Но не суть.

Так вот, мы болтали, обсуждали прошедшие гандбольные баталии, жонглировали остротами, провозглашали потрясающие манифесты, одним словом, вели обычную полночную московскую беседу. В какой-то момент я заговорил о жизни и смерти. Я жаловался на то, что слишком счастлив. Я сетовал, что в моей жизни все прекрасно. Все настолько хорошо, что от этого даже страшно. Каждый день, говорил я, открыв глаза, я жду: что со мной случится? Произойдет что-нибудь плохое, мерзкое, гадкое. Я жду этого потому, что не может быть все так хорошо, как есть. Даже Крым, подытоживал я, кажется, произошел только из-за меня.

Не друг ты мне

Недавно один мои друг опубликовал в фейсбуке пост, в котором искренне удивлялся, что у него обнаружилось тридцать восемь общих друзей с журналистом по имени Дмитрий Ольшанский. Я с его творчеством был не очень знаком, хотя имя это периодически всплывало в различных соцсетях, но решил по такому поводу посмотреть, чем же он так знаменит и сколько у меня самого с ним общих друзей. Оказалось, что аж пятьдесят шесть. И удивление моего друга мне понятно: этот самый Ольшанский в своих постах яростно обрушивает на тех, кого он называет «либеральными гнидами», всю силу своей ненависти, призывает на их несчастные головы всевозможные кары и бурно радуется уже свершившемуся или грядущему закрытию СМИ, где эти самые «гниды» работают. На что, конечно, имеет полное право, гарантированное ему Конституцией. Но проблема в том, что практически все наши общие друзья - это как раз люди вполне либеральных, демократических и даже прозападных взглядов, многие из них работают в переживающих непростые времена СМИ. И зачем им такой «друг» - столь откровенно их презирающий и не разделяющий их ценности? Хотя, может быть, все дело в том, что понятие дружбы в эпоху социальных сетей претерпело серьезную трансформацию.

Похвала несчастью

Интересно: когда в моей жизни все было ладно, я чувствовал, что она остановилась. И наоборот: никогда мне не работалось так хорошо, как когда я был несчастен. Одинок, унижен, не понят, брошен, неуспешен. И пока все мои друзья и знакомые старались напихать полные карманы счастья, я учился расщеплять несчастье-антиматерию, чтобы добывать из него энергию.

Счастье - несравнимо более редкий и чистый наркотик, чем любой из наркотиков, открытых или созданных людьми. Возможно сняться с иглы или отказаться от кокаина; но если перед человеком не станет маячить всегда видимая и недостижимая доза счастья, он попросту бросит жить. Мы не просто ширяемся счастьем, оно является тем единственным, по сути, что нас примиряете бездарностью и беспросветностью человеческой жизни, которые мы можем осознать, но не можем побороть.

Ведьма в Бель-Эйр

Скажем сразу и без обиняков: Анжелина Джоли в жизни - нефритовые очи, бархатные лепестки губ, античная симметрия остальных частей тела - выглядит еще сногсшибательнее, чем в кино. Даже с кручеными козлиными рогами на макушке, Джоли — это женщина, которую всегда и везде принимают всерьез. «Рогами сшибала косяки и протыкала декорации», - сообщает новоиспеченная Малефисента, запутываясь в бесконечности собственных ног, сидя на диване в холле отеля «Бель-Эйр» в Лос-Анджелесе. «Мне приглянулась эта картина, потому что она. в сущности, про боль, - продолжает актриса, разглаживая коричневые локонм. — Точнее, о том, как чья-то боль влияет на жизнь других людей».

Последние десять лет Джоли провела, уравновешивая голливудские роли гуманитарной деятельностью и режиссерскими опытами в документалистике и художественном кино. Ее новая режиссерская работа носит название «Несломленный» и повествует о злоключениях американского бегуна на длинные дистанции Луи Дзамперини, попавшего в плен к японцам во время Второй мировой. «Малефисента» - первая роль Анжелины за четыре года. «Я уже не снимаюсь напропалую во всем подряд, как раньше, - заявляет актриса. - Теперь меня интересу ют только те роли, в которых я могу в полной мере израсходовать запас воображения. Эта роль дала такую возможность». Казалось бы, диснеевское кино — тоже мне занятие для серьезной актрисы; но не будьте наивыми, предупреждает Джоли, в нем есть бездны, в которые имеет смысл заглянуть. «Там ведь речь идет и о справедливости тоже; надеюсь, молодые девушки, которые придут в кино, смогут это почувствовать».

Мария Кувшинова. Балабанов

Книга о самом важном российском режиссере новейшего времени была задумана еще в 2009-м: тогда состоялись первые интервью, в том числе с самим Балабановым. Режиссер умер в прошлом году. Но издание не стало надгробным камнем. Это история «проклятого поэта», «очень прямого режиссера», человека, который всегда снимал девяностые. И история его зрителей, потому что, хоть книга и выглядит серьезным исследованием, на самом деле «Балабанов» — настоящий фанатский жест.

Здесь есть все, что должно быть в фан-энциклопедии: от биографии до осколков старых и новых рецензий разных авторов. От первого приближения к анализу балабановских образов и тем до фотографий, где Балабанов с ружьем или с Ренатой Литвиновой. От «Брата» - до последнего, простого и страшною сценария Балабанова «Мой брат умер», дописанного за два или три дня до смерти. Книгу написала Мария Кувшинова, критик умный и тщательный, и эта подробная биография кажется бесстрастной до самого эпилога. В финале Кувшинова рассказывает историю о колокольне, которую Балабанов снял в своем последнем фильме «Я тоже хочу». Полуразрушенная колокольня рухнула на сороковой день после смерти режиссера. «Я не знаю, что делать с этим знанием», -пишет Кувшинова, и вот это внезапное «я» действует как киллер из подворотни, прямое попадание.

Джеффри Дивер. Слеза дьявола

Новогодние праздники превратились для Вашингтона в настоящий кошмар: прибывшая в город пара убийц расстреляла пассажиров в городском метро. А вскоре мэр столицы получает написанное от руки письмо: если преступникам не заплатят огромный выкуп, массовые убийства продолжатся.

Времени все меньше. Скоро убийцы снова выйдут на охоту.

Опытный агент ФБР Маргарет Лукас, которой поручено расследование, решает привлечь к работе ведущего специалиста по психологическому анализу рукописных текстов…

Глава из книги:

Бронзовые часы.

Они так много для него значили.

И мэр Джерри Кеннеди как раз смотрел на них, занимавших одно из самых видных мест на его рабочем столе кабинета в здании городского совета.

Это был подарок от учеников начальной школы имени Тургуда Маршалла, расположенной в проблемном районе № 8 на юго-востоке округа Колумбия.

Кеннеди был тогда искренне растроган. Ведь Вашингтон как сам по себе город никого и никогда не волновал. Другое дело — Вашингтон как коридоры власти, Вашингтон, где засели правители страны, Вашингтон — источник политических интриг и скандалов — вот этим интересовались все, кому не лень. Но никому не было дела до того, как и кто управляет самим городом.

Виктория Завьялова. Британия. Mind the Gap, или Как стать своим

Эта книга приоткрывает дверь в другую, незнакомую нам Британию. Настоящую и живую. Сегодня страна не имеет ничего общего с тем консервативным Королевством, или «островом для богатых русских», как ее часто представляет наше телевидение. Британия может быть разной, и у каждого своя. У автора она — молодая и сумасбродная, а ее столица — современный Вавилон, в котором, как в гигантском аэропорту, умудряются находить общий язык пассажиры из самых разных миров. 

Вы узнаете о британцах много нового и, возможно, даже научитесь правильно объясняться на их «закодированном» языке, который не имеет ничего общего с нормальным английским и нередко состоит из оттенков, намеков или полутонов. А может быть, поймете смысл отдельных кранов для горячей и холодной воды, полюбите fish&chips и британскую погоду и на­учитесь флиртовать по-английски.

Отрывок из книги:

От автора

«Каждая страна существует в своем маленьком замкнутом мирке, — сказал мне как-то один профессор в зеленой Британии (фраза эта была настолько хороша, что я даже засомневалась, а не позаимствовал ли он ее у кого-нибудь из великих). — Только выйдя за пределы своего мирка и попав в другой, можно по-настоящему понять что-то о своей стране и, самое главное, о себе». Теперь, пережив и переосмыслив опыт нескольких последних лет, я точно знаю: профессор был прав.

Я уже не помню, как началась моя история любви с Британией, и в особенности с Лондоном. Возможно, с имени Виктория, которое носят улицы и скверы, парки и крупнейший вокзал. Порой мне казалось, что окружающие люди только и говорят обо мне. «Виктории» в Британии так много, что это имя уже стало нарицательным и надолго дало мне ощущение принадлежности, дома. А, может быть, с сумасшедшей белки, которая как-то раз укусила меня в Гайд-парке. Тогда я была в Лондоне в первый раз, юной туристкой, которая даже и не мечтала о том, что когда-нибудь будет учиться и работать в одном из самых восхитительных городов мира. Я просто кормила белку орехами, а та ни с того ни с сего вдруг тяпнула меня за палец. Кровь текла на землю, люди вокруг советовали немедленно бежать к доктору, потому что «это может быть бешенство». А я посмотрела в хитрые беличьи глаза и поняла, что может быть, однажды (нет, совершенно точно!) вот возьму и вернусь сюда.

Виктория Токарева. Сволочей тоже жалко

В сборник вошли новые рассказы, повесть, а также малоизвестный читателям литературный сценарий «Вай нот?», заново отредактированный автором специально для данного издания.

Виктория Токарева признана и любима и как блистательный прозаик, и как сценарист. Фильмы «Джентльмены удачи», «Мимино», «Совсем пропащая», «Шла собака по роялю» вошли в золотой фонд отечественного кинематографа.

Рассказ из сборника:

Cтранности любви

В молодости мы дружили: я и Лялька.

У Ляльки был парень Руслан. Они встречались уже семь лет, но Руслан не делал предложения. Его что-то останавливало. Я догадывалась, что именно.

Руслан — из профессорской семьи, интеллектуал, очкарик, писал стихи, заведовал отделом в молодежном журнале.

Лялька — все наоборот. Ее родители перебрались в Москву из глухой деревни. Папаша пил, мать работала швеей-мотористкой. Лялька едва окончила десять классов, книг не читала, учиться не хотела. Смотрела по телевизору мультики.

Что в ней привлекало? Молодость (двадцать пять лет) и совершенство форм. У нее была идеальная фигура. Ничего лишнего. Лялька замечательно двигалась. Смешливая, все ей было смешно. А когда танцевала — было на что посмотреть.

Если кто-то танцевал рядом с Лялькой, в ресторане, например, то выглядел как кувалда.

Я любила Ляльку за то, что с ней было легко и весело. Мы постоянно хохотали, без причины. Но не потому, что дуры, а так совпадали. Я видела Ляльку и сразу начинала радоваться жизни.