Этот текст разделил Америку, а также многих жителей всего остального мира, часть которых увидела в статье оду Джохару Царнаеву.
Тренер по борьбе Петер Пейак проснулся в 4 утра 19 апреля 2013 года. Как раз в тот самый момент, когда на экране телевизора появилось зернистое фото с камер слежения с изображением парня, прохаживающегося по мини-маркету. Педагогу в Cambridge Rindge and Latin School сразу же показалось, что человек, названный диктором подозреваемым номер два по делу о взрывах в Бостоне, выглядит знакомо. Вообще-то в Бостоне и его округе проживает миллион тощих ребят, обладающих экзотической внешностью. Многие из них разгуливают в светло-серых худи, гак что не исключено, что аналогичная мысль пришла в голову сотням других жителей города. Пейпак, который был на финишной черте марафона в день теракта, наполовину оглох и последние четыре дня почти не спал, но нервное возбуждение не дало ему вернуться назад в постель. Утром того же дня ему позвонил сын. Видел ли он фото подозреваемого? «Да, папа, это Джохар».
«У меня прямо сердце кольнуло, — говорит тренер. — Я и подумать не мог, что парень, которого мы растили и любили как родного сына, имеет отношения ко всем этим ужасам. Это был даже не шок — я словно попал в другую реальность».
В глазах жителей Кембриджа 19-летний Джохар Царнаев (друзья называли его в более американизированной манере: Джахар) был обычным симпатичным парнем, который благодаря своей кротости легко располагал к себе людей. Два года подряд Царнаев оставался капитаном школьной борцовской команды, его считали студентом со светлым будущим. По словам друзей, «он был обычным американским парнем», который любил футбол и хип-хоп, интересовался девушками, смотрел сериалы «Ходячие мертвецы» и «Игра престолов», а также покуривал травку.
Пейак снова уставился в телевизор, силясь поверить, что человек по имени Джохар, обвиняемый в осуществлении чудовищного теракта, и тинейджер Джахар, чье имя значилось на его борцовской куртке, — одно и то же лицо. А днем он сам выступил на CNN с обращением к подопечному: «Это тренер Пейак. Хватит смертей. Пожалуйста, сдавайся».
Как раз в этот момент в пригороде Уотертаун к востоку от Кембриджа Джохар истекал кровью, лежа на дне семиметровой моторной лодки, брошенной на задах белого, обшитого вагонкой здания. Чуть за полночь его ранили полицейские, в столкновении с которыми погиб 26-летний брат Царнаева Тамерлан. Ближе к шести вечера младший брат был обнаружен на лодке, еще в течение трех часов агенты ФБР методично уговаривали его сдаться.
Когда следователи получили доступ в лодку, то обнаружили на ее бортах нацарапанный текст, где, как сообщается в 30-страничном обвинительном заключении, Джохар взял на себя ответственность за взрыв, хотя и указал, что не желал смерти невинным людям. Но «власти США тоже убивают наших мирных жителей, — написал он, очевидно имея в виду мусульман в Афганистане и Ираке. — Я не могу терпеть, что это зло остается безнаказанным. Мы, мусульмане, единое целое — раня одного, вы раните всех нас». Рядом с типичным для исламистов заявлением было начертано два емких слова: «Fuck America».
Две самодельные бомбы, взорвавшиеся у финишной черты Бостонского марафона пасмурным днем 15 апреля 2013 года, унесли жизни троих людей, включая восьмилетнего мальчика. Еще триста человек были ранены осколками, многие лишились рук, ног и глаз. Паника в городе улеглась только после того, как выяснилось, что братья Царнаевы, вопреки предположениям, не имели никакого отношения к террористическим группам и действовали сами по себе.
Выходцы из России, они жили в Америке уже десять лет. Тамерлан, которого американские приятели звали Тимом, был талантливым боксером, а его младший брат Джохар выиграл стипендию на обучение в University of Massachusetts — Dartmouth и все никак не мог определиться, кем же он хочет стать — инженером, медбратом или дантистом. Оба они считали себя мусульманами, но прежде всего они были американцами, в особенности Джохар, который получил гражданство США 11 сентября 2012 года.
Как мы теперь знаем, Тамерлан был взят на карандаш спецслужбами США и России, но ни ЦРУ, ни ФБР не видели причин, чтобы вести за ним постоянное наблюдение. Что касается Джохара, то он ни в каких тайных списках не фигурировал, а из рассказов его друзей, учителей и тренеров вырастает образ душевного парня, который никогда не проявлял признаков агрессии, не высказывал радикальных взглядов и вроде бы не был особо религиозен.
10 июля на слушаниях в федеральном суде Бостона Джохар улыбался и позевывал, развалившись на стуле, и производил впечатление человека, который не понимает всей серьезности ситуации. «Он выглядел как старый добрый Джахар. Типа «что за херня здесь происходит?», — говорит Пейак, который в тот день тоже присутствовал в зале суда. В свое время именно он помог подопечному переделать неудобоваримое для американцев имя Джохар в Джахар. «Будь он радикалом, разве он стал бы менять имя, чтобы американцам стало проще его произносить?» — говорит один из его товарищей. «Знаете, есть ребята, с которыми сложно, в которых есть надлом, — размышляет тренер Царнаева, — но этот парень был гладок как бильярдный шар — ни единой трещинки».
Джохар Царнаев родился 22 июля 1993 года и первые семь лет жизни провел в Кыргызстане, где семья его отца Анзора обосновалась после высылки чеченцев с Северного Кавказа. Мать Джохара Зубейдат родом из Дагестана и принадлежит к этнической группе аварцев. В жизни Анзора Царнаева религия никогда не играла особой роли, тем более что в советские времена религиозные отправления в Киргизии осуществлялись в полу-подпольных условиях.
Анзор и Зубейдат поженились 20 октября 1986 года — за день до рождения их первенца Тамерлана, вслед за ним на свет появились еще трое. После окончания юридического института Анзор получил место следователя в Бишкеке и со временем планировал перевезти семыо в Америку, где уже обосновался его брат Руслан. В 1999 году, после начала второй чеченской войны, в Кыргызстане стали методично сокращать чеченских служащих. Царнаевы временно перебрались в Дагестан, а весной 2002-го Анзор с женой и восьмилетним Джохаром въехали в США по туристической визе и запросили политического убежища. Остальные дети, Айли-на, Белла и Тамерлан, были поручены заботам родственников.
Первые месяцы в Америке Джохар жил с родителями неподалеку от Бостона в доме чеченского врача Хасана Баиева. Год спустя они получили статус беженцев, и в 2003 году воссоединившаяся семья обосновалась в Кембридже, где им предоставили небольшую квартиру с тремя спальнями в доме с облупившимся фасадом адресу Норфолк-Стрит, 410.
Чеченская диаспора Бостона встретила Царнаевых с распростертыми объятиями. «У них были замечательные дети, — вспоминает дружившая с ними Анна Никеава. — Такие нежные, настоящие котятки, вечно целовали и обнимали друг дружку». Легко Царнаевым точно не было: Анзор, с трудом говоривший по-английски, устроился автомехаником и зарабатывал $10 в час, семья была вынуждена обратиться за пособием, но несмотря на все трудности, жили они дружно. «Они любили друг друга и радовались жизни», — говорит Никеава.
В отличие от чеченских женщин, придерживающихся консервативного дресс-кода, Зубейдат, по словам Анны, любила щеголять в обтягивающих джинсах, мини-юбках и туфлях на каблуках и носила стрижку а-ля Пэт Бенатар. «У нее был перманентный макияж, стильно выглядела. И дети были нарядные».
В кругу Царнаевых было пять или шесть мальчиков примерно того же возраста, что и Джохар, но особенно близко он сошелся с Боди Мазаевым, сыном Анны, который был на полтора года моложе него. Боди, который сейчас учится в Бостонском университете часто бывал у Царнаевых. Джохар и Тамерлан делили маленькую комнату с двухъярусной кроватью, а сестры спали на полу в соседней комнате, которая была совсем микроскопической. Места за обеденным столом для всех не хватало, и пока взрослые были заняты разговорами, мальчишки отправлялись в гостиную, где сражались в игры на приставке.
Джохар обожал старшего брата и одно время по его примеру занимался боксом, но потом переключился на борьбу. «Это традиционный спорт для чеченцев, — объясняет Боди, который сам выступает в тяжелой весовой категории. — Когда я приезжаю в Чечню, двоюродные братья первым делом предлагают побороться».
Боди не скрывает, что гордится корнями — как и Джохар, названный отцом в честь первого президента Чечни Дудаева. Он почитал волка — символ Чечни, разучил народные танцы, говорил по-чеченски и по-русски, а также собирался жениться на чеченской девушке. «Без конца болтал, как хороши собой чеченки», — рассказывает Боди, хотя, по его словам, Джохар помимо родных сестер и девушек из местной диаспоры, ни разу с ними не встречался.
Ребят, который подобно младшему Царнаеву, гордятся далекой исторической родиной, в Кембридже немало. Этот город ставится своим либерализмом, высоким уроним образования местных жителей и в то же время отличается потрясающим этническим разнообразием — в Cambridge Rindge and I.aLin School, где учились братья Царнаевы, представлено фактически пятьдесят национальностей.
Джохар адаптировался к новой жизни лучше, чем его брат и сестры. По прибытии в Америку он не знал ни слова по-английски, а в старшей школе его происхождение выдавал лишь едва заметный акцент. Джохар, или как звали его приятели Джизз, был знатоком местного сленга, носил убитые кроссовки Puma, мастерски выполнял трехочковые на баскетбольной площадке и не выпускал из рук косяк. Кембриджские тинейджеры в один голос твердят, что здесь это в порядке вещей — травку можно запросто купить в школьном туалете и курить ее прямо на улице, не привлекая особого внимания. В школьной компании Джохара были белые и черные, иудеи и католики, выходцы из Пуэрто-Рико, Бангладеш и Кабо-Верде. И, как говорит один из родителей, все это были «хорошие ребята» — участники школьных дебатов, члены местных спортивных команд и групп школьного самоуправления, отличники с хорошими шансами на поступление в лучшие колледжи Новой Англии. Сам Джохар подумывал о том, чтобы продолжить учебу в Барндейском университете или Университете Тафтса. «Он был одним из самых крутых ребят, с которыми мне приходилось встречаться, — говорит Сэм, один из его бывших приятелей, согласившихся дать интервью при условии, что я изменю его имя. — Это первый человек, к которому я обращался, когда мне нужна была помощь. И он всегда говорил: «Ок, понял тебя, приятель» — даже когда я звонил ему в полном раздрае часа в два-три ночи».
«Он был абсолютно невозмутимым», — рассказывает другой приятель по имени Уилл, вспоминая как однажды в новогоднюю ночь Джохар загрузил в свою зеленую «хонду сивик»девять человек — один ехал в багажнике. Разумеется, их тут же остановила полиция, но Джохар и бровью не повел. «Он умел говорить с полицией», — рассказывает его товарищ Джексон. «Он был непробиваемым», — подтверждает Алисса, которая на год младше Царнаева. По словам приятелей, Джохар нравился девушкам, но сам он, даже если и западал на кого-то, держал себя в руках. «Скромность была его главной чертой», — резюмирует Сэм.
Кара, живая симпатичная блондинка, которую многие считают тайной страстью Джохара, утверждает, что они были просто друзьями. «Он был такой милашка, — говорит она с грустью в голосе. — Просто золото, а не человек. С ним было легко найти общий язык. Даже не знаю, как вам лучше его описать, — он просто был типичным парнем из Кембриджа». А типичный парень из Кембриджа, как единогласно говорят царнаевские приятели, — это человек, который воспринимает все, что происходит вокруг, без лишних эмоций. Когда один парень из их компании решил перейти в ислам, большинство просто пожало плечами. «В школе это нормально, — объясняет Джексон. — Кто-то говорит, что решил принять ислам, и ты такой: «А, ну круто». Ислам вообще был моден».
Джохар никогда не скрывал, что исповедует ислам, постился в Рамадан и даже отказывался от травки, что, по словам его товарищей, было серьезным актом самоограничения. «Самое религиозное, что нам приходилось от него слышать, было что-то вроде «Не поминайте имя Господа всуе», — вспоминает его приятельница-иудейка Алисса. Хотя Тео, товарищ Джохара по борцовской команде, придерживается иного мнения: «Думаю, он серьезно относился к религии». Тео вспоминает случай, когда еще один их приятель Джеймс, тоже принявший ислам, начал вести пустопорожние разговор на тему веры. Джохар был недоволен: «Он не то, чтобы разозлился, просто заставил его замолчать. Вот тогда-то я и понял, что религия для него — не пустой звук». При этом Царнаев-младший не афишировал взглядов. Одна из преподавательниц Rindge рассказывает, что в их классе на уроках обсуждались политические вопросы — глобализация, кризис на Ближнем Востоке и т. п., но Джохар не спешил выражать отношение к этим темам. Алисса, которая была большой поклонницей этих дискуссий, вспоминает: «Однажды мы говорили о том, что такое терроризм: как мы, будучи американцами, можем определить это явление, каковы его причины и можем ли мы их оправдать? И я могу вам точно сказать, что Джохар никогда не говорил о терроризме одобрительно, никогда».
Хотя было исключение. «Однажды он высказался в том ключе, что теракты могут быть оправданы», — говорит Уилл. Дело было в первый год их обучения в старшей школе — ребята тусовались в местной забегаловке Izzy’s и беседовали о религии. Джохар заявил, что ненавидит людей, которые приравнивают ислам к терроризму, и настаивал, что эта религия — исключительно мирная, а джихад — внутренняя борьба за веру. В ответ на тираду друга Уилл заметил, что иногда религия имеет трагические проявления и привел в пример 11 сентября, но Джохар предложил закончить разговор. «Он сказал, что мне едва ли понравится его мнение на этот счет. Но я настаивал, и тогда он сказал, что отчасти теракты можно понять, так как Соединенные Штаты ведут себя точно так же в других странах и там взрывы давно стали обычным делом».
При всей внешней открытости Джохар не спешил посвящать друзей и учителей в подробности своей семейной жизни. «Я никогда не видел его родителей и даже не знал, что у него есть брат», — говорит Пейак, который всегда удивлялся, почему родственники не приходят поддержать его на соревнованиях. Таким же вопросом задавался и Тео. «Я однажды спросил его об этом и он сказал, что раньше занимался боксом и не проиграл не одного матча, и теперь не хочет, чтобы отец видел, как он проигрывает». Звучало это правдоподобно: несмотря на неплохие спортивные данные, Джохар не уделял борьбе достаточно много времени, чтобы стать реально сильным спортсменом. «Другие парни, проиграв бой, звереют — орут на рефери, швыряются мебелью. Или, наоборот, начинают рыдать, — говорит Пейак. — А он просто стоял с таким видом, как будто бы просто хотел сказать: «Ну, вот так получилось, извините. Я хотя бы постарался».
Семья Джохара словно существовала в иной реальности. Джексон, живший неподалеку от Царнаевых, временами видел, как Анзор занимается починкой машин. Некоторые знали сестер Джохара, а о его брате Тамерлане, дважды призере любительского чемпионата по боксу «Золотая перчатка», ходили легенды, хотя лично с ним никто не встречался.
Есть все основания думать, что проблемы в семье Царнаевых были куда глубже, чем те, с которыми обычно сталкиваются семьи эмигрантов. Анзор страдал хроническим артритом, жаловался па головные боли и проблемы с желудком и отличался невоздержанным характером. Он именовал одного из своих соседей «ничтожеством», вечно устраивал скандалы из-за места на парковке, а однажды в зимний день, начал отнимать у соседей лопаты, поскольку они якобы недостаточно умело сгребали снег. При этом он был настоящим работягой. «Я помню его руки, — говорит Боди. — Он даже не холоде работал без перчаток, и из-за артрита у него распухли костяшки пальцев. Но он любил свое дело и гордился тем, что является кормильцем семьи».
Что касается Зубейдат, то она сперва работала в медицинской сфере, а потом переключилась на косметологию и открыла салон на дому. «Она была готова взяться за любое дело, — рассказывает Боди. — У нее была одна цель — поскорей заработать денег, тина — не сработало это, займусь чем-нибудь еще». Но разбогатеть ей так и не удалось, и в 2009 году, после обострения болезней Анзора, семья, не получавшая пособие последние пять лет, снова обратилась за социальной помощью. Возможно, именно из-за невозможности полноценно обеспечивать семью Анзор, как считают знакомые Царнаевых, был «слабым» отцом, а фактически главой семьи оказалась Зубейдат. «Она считала, что у нее самые умные и красивые дети, — вспоминает Анна. — Особенно Тамерлан. Он был дня нее царь и бог. В каком-то смысле он подменил отца, и его правда слушались».
Судьба Тамерлана складывалась не так удачно, как у Джохара. Приехав в Америку уже подростком, он так и не смог избавиться от сильного русского акцента, имел угрюмый вид из-за сросшихся бровей и не умел общаться с девушками. Один из одноклассников вспоминает, что они хотели найти ему подружку на выпускной, но ни одна девушка не захотела составить ему компанию. В 2006 году Тамерлан поступил в Bunker Hill Community College, где изучал бухгалтерское дело, но бросил учебу через три семестра. Он хорошо играл на фортепиано, писал музыку, но его главной мечтой было участие в Олимпийских играх, после чего он намеревался стать профессиональным спортсменом. Об этом же мечтал и его отец. Анзор в свое время занимался боксом и теперь руководил тренировками сына. Однако в 2010 году рефери обвинил Тамерлана в нарушении спортивной этики, когда он оскорбил спарринг-партнера перед началом боя, и написал жалобу с просьбой отстранить Царнаева от участия в национальном чемпионате, поскольку он не является американским гражданином. Это перечеркнуло все олимпийские надежды, так как оснований для получения гражданства у Тамерлана на тот момент не было. Дядя Руслан посоветовал ему записаться в армию. «Я сказал, что лучший способ начать жизнь в новой стране — предложить ей что-то взамен», — воспоминает Руслан. Но Тамерлан в ответ ухмыльнулся в том смысле, что дядя натравливает его на братьев-мусульман.
Увлечение Тамерлана религией началось в 2009 году. Как говорит Зубейдат, изначально это была ее идея — она хотела, чтобы сын, проводивший все свободное время в местных клубах, остепенился. «Я сказала ему, что мы не вправе называться мусульманами, потому что забыли о молитве», — говорит она. Однако Анна считает, что, возможно, были и другие причины обращения в ислам: «Как-то раз Зубейдат сказала мне, что Тамерлан жаловался, что в нем словно живут два разных человека». Анна в ответ посоветовала Зубейдат сводить его к врачу, но Зубейдат решила, что вера поможет ее сыну справиться с внутренними демонами лучше любых докторов. По совет)’ приятеля Тамерлана Михаила Алавердова, мать с сыном взялись за изучение Корана. Сейчас Алавердов отрицает причастность к теракту. «Я не был духовным наставником Тамерлана, — говорит он. — Иначе я бы сделал все возможное, чтобы этого не произошло». Члены семьи Царнаевых говорят, что Михаил имел серьезное влияние на Тамерлана, чаете) бывал в их доме и засиживался допоздна, беседуя о религии и Коране. Руслан рассказывал в интервью The Daily Mail, что Алавердов «читал Тамерлану проповеди за кухонным столом, заявляя, что может говорить с демонами и знает толк в экзорцизме». Вскоре Тамерлан бросил пить и курить травку и стал совершать намаз пять раз в день — он даже брал молельный коврик в спортивный зал. Дома он проводил долгие часы за чтением исламских сайтов и ресурсов, посвященных теории заговора. Он даже перестал слушать музыку. «Ислам это не приветствует», — объяснял он, ссылаясь на мнение Михаила. В конце концов в 2011 году, Тамерлан завязал и с боксом под предлогом, что мусульманину не подобает поднимать руку на ближнего своего.
Зубейдат тоже не на шутку увлеклась религией. Она стала носить хид-жаб и потеряла работу в косметическом салоне, поскольку прерывала работу ради молитвы и отказывалась обслуживать мужчин. Но больше всего клиентов салона шокировали ее политические взгляды: однажды во время процедуры она заявила, что теракт 11 сентября задумали американцы из ненависти к мусульманам. «Да-да, можете не сомневаться, — сказала она. — Мне рассказывал об этом мой сын, да вы и сами можете прочитать об этом в интернете».
Примерно в то же время Джохар сообщил Уиллу о том, что терроризм может быть оправдан — судя по всему, аналогичные идеи разделял и его старший брат. Неизвестно, насколько Джохар соглашался с Тамерланом, но авторитет последнего в семье был непререкаемым. «В чеченских семьях, — говорит Боди, — старший брат сродни божеству». В детстве Тамерлан заставлял брата выключать телевизор и делать отжимания — теперь все дружно изучали Коран.
«Джохар относился к этому без энтузиазма, — утверждает Боди, но добавляет, что сопротивляться было бесполезно. — Ты не можешь препираться со старшими, особенно когда речь идет о религии». «Джохар боялся приходить думой накуренным. Он знал, что это не на шутку разозлит брата, — вспоминает Уилл. — Тот был жестким парнем». А Сэм говорит, что когда он попросил друга познакомить его с братом, то получил ответ: «Тебе это не нужно, парень».
Джохар редко говорил с приятелями и о сестрах. Друзья семьи рассказывают, что симпатичные темноволосые девушки были «очень американизированы», но тоже находились под влиянием брата. Когда в старшей школе Белла начала встречаться с американским парнем, отец забрал ее из школы и потребовал, чтобы Тамерлан поколотил опрометчивого ухажера. Позже, как рассказывают друзья, Белла начала носить хиджаб и в какой-то момент окончательно исчезла с их горизонта, как и ее сестра Айлина. Говорят, что обе они были выданы замуж.
Анзор, который не приветствовал религиозных увлечений жены и сына, в 2011 году вернулся в Россию и подал на развод. Зубейдат вскоре была арестована при попытке вынести одежду из магазина Lord & Taylor на сумму в 1600 долларов и, чтобы избежать судебного преследования, тоже уехала в Россию.
Тем временем Джохар готовился к поступлению в колледж. Он выиграл городской грант на обучение в размере $2,5 тысяч (ее ежегодно получают 40-50 кембриджцев). Целый ряд школ, включая Northeastern University и UMass Amherst, были готовы принять его в число своих студентов, но в итоге Царнаев оказался в UMass Dartmouth, предложившем ему стипендию. «Он не хотел, чтобы родители платили за его обучение», — вспоминает Сэм и говорит, что Джохар даже не пытался подавать документы в Brandeis и Tufts, о которых мечтал с детства, из-за непомерных цен на обучение. Некоторые из его друзей поступили в лучшие колледжи страны, «но Джизз был вынужден мириться с обстоятельствами, у него в голове твердо засела эта мысль: «Я не стану учиться в школе, которая стоит бешеных денег, а пойду туда, где будет реальная цена».
Расположенная в полутора часах к югу от Бостона школа UMass Dartmouth была абсолютно безликой. «Это самый депрессивный кампус, какой мне приходилось видеть», — говорит Джексон. Северный Дартмуд, в котором располагается колледж, представляет собой рабочий район, вся инфраструктура которого состоит из молла и огромного множества фастфудов. Студенческое сообщество было весьма разношерстным, но уровень их любознательности был куда ниже, чем у приятелей Джохара по Rindge. В твиттере он сообщал, что успешно использует на занятиях по английскому эссе, написанные еще в старшей школе.
«Он звонил мне и жаловался, что это адское местечко, населенное полными тупицами», — рассказывает Сэм. По выходным Джохар старался уехать домой, но и там чувствовал себя неуютно — родители уехали, как и многие из прежних друзей. Зато Тамерлан всегда был на месте. «Молись, — говорил он. — Ты должен благодарить Аллаха пять раз в день, иначе какой из тебя мусульманин».
О том, как Джохар провел последние два года, мы знаем в основном из рассказов студентов UMass Dartmouth, ни с одним из которых он не был по-настоящему близок, и из его сообщений в твиттере, представляющих собой смесь из претенциозных шуток, жалоб на соседей по комнате, глубокомысленных изречений («Найди свое место и определи цели, чтобы спланировать будущее») и редких фраз, из которых можно сделать вывод о том, какой па самом деле была его жизнь. Он скучал по дому. Страдал от бессонницы. Ему без конца снились сны о зомби. Ему не хватало отца. «Я узнаю себя на юношеских фотографиях папы, у него была такая же безумная копна волос», — писал он в шопе 2012-го.
Джохар начал учиться на инженера, но решил, что это слишком сложно, и переключился на биологию, а чтобы подзаработать торговал травкой — один из обитателей общаги вспоминает, что у него всегда был контейнер Tupperware, битком набитый дурью. На этой почве он сошелся с группой богатых казахских студентов, с которыми общался по-русски. На второй год обучения, как раз когда он получил американское гражданство, он забросил фейсбук ради русского ВКонтакте, где в разделе религия назвал ислам и указал в качестве интереса «карьеру и деньги».
Проследить путь Тамерлана проще. Как и брат, он не был стопроцентным чеченцем, но американцем тоже не стал — его главной опорой в жизни стал ислам. Он читал книги на тему чеченского сепаратизма и постил на YouTube ролики с участием местных активистов, а также видео под названием «Появление пророчества — черные флаги из Хоросана», посвященное мифу, служащему основой идеологии Аль-Каиды, о битве, которая развернется на территории Афганистана, Пакистана и Ирана.
Брайан Глин Уильямс, профессор-исламовед из UMass Dartmouth, называет произошедшее с Тамерланом «джихадизацией» и полагает, что речь шла не столько о желании стать действующим членом Аль-Каиды, сколько о попытках понять самого себя. «Это классическая ситуация, когда выходец из диаспоры предпринимает попытку самоидентификации: я чеченец, мои соотечественники ведут священную войну, а чем занимаюсь я? В основе этого те же причины, которые заставляют американцев ирландского происхождения симпатизировать ИРА. Они никогда не были в Северной Ирландии, но в южной части Бостона есть районы, где стоят банки для сбора пожертвований для ИРА».
В январе 2012-го Тамерлан отправился в Дагестан, где провел следующие шесть месяцев и, вероятно, пытался примкнуть к боевикам, однако его дальний родственник Магомед Карташов сумел отговорить Царнаева от этого плана. Магомед заявил, что американизированный Тамерлан не должен вмешиваться во внутренний конфликт, тем более что единственный его результат в том, что одни мусульмане уничтожают других. Карташов призвал Тамерлана отказаться от всякого насилия, но ближе к лету, как вспоминает один из дагестанских исламистов, Царнаев уже вел беседы о священной войне «в мировом масштабе».
В июле того же года Тамерлан снова разгуливал по Кембриджу. Он отпустил бороду, активно участвовал в местных дискуссиях о сути ислама, обличал внешнюю политику США на Ближнем Востоке и дважды устраивал скандал во время службы в местной мечети — сперва в день благодарения, а затем и по случаю дня рождения Мартина Лютера Кинга.
Дядя Руслан надеялся, что младший брат избежит влияния Тамерлана, но вышло наоборот: Джохар объявил в твн гтере, что отныне его ролевой моделью является пророк Мухаммед, и судя по всему, причина этого была та же, что и в случае с Тамерланом, — потребность найти свое место в жизни. «Послушайте, он же был одинок», — говорит Пейак. «Вы представьте себе, сколько па него навалилось, — вторит тренеру Тео. — Оп сам платил за обучение, а это не так-то просто. С такими проблемами легко потерять веру в будущее и сказать: «А катись-ка все к чертовой бабушке».
Девять лет в Америке, — написал Джохар в твиттере и марте 2012. — Хочу уехать отсюда». Он рассчитывал провести лето с родителями в Дагестане, но не успел получить паспорт и все лето работал спасателем в бассейне Гарварда. «Я пошел сюда не для того, чтобы прохлаждаться и срубить денег, — гласил его очередной твит. — Я делаю это для людей, мне нравится спасать жизни». А Тамерлан, который успел к этому времени обзавестись семьей, сидел дома с ребенком, пока его жена трудилась день и ночь, чтобы свести концы с концами.
«Догадываюсь, почему большинство боится признать, что 11 сентября —дело рук спецслужб. И правда, к черту факты, главное патриотизм», — сообщал Джохар в очередном твите. В прошлом декабре он приехал домой на рождественские каникулы. Друзья не заметили в нем никаких перемен, за исключением того, что оп тщетно пытался отпустить бороду.
Поданным из UMass Dartmouth, опубликованном в The New York Times, на второй год обучения Джахар завалил часть предметов и задолжал университету более 20 тысяч долларов. Дело осложнялось тем, что Царнаевы потеряли значительную часть получаемых ими субсидий, прежняя квартира стала им не по карману и Тамерлан с женой подумывали о переезде.
Сложно сказать, что заставляет носителя радикальной идеологии совершить теракт именно в тот, а не иной момент, но скорее всего внешние обстоятельства играют здесь последнюю роль. «Человек чувствует злость, и ему надо как-то обосновать это, — говорит Том Нир из консультационного агентства Soufan Group, которое занимается вопросами безопасности. — Он ищет виноватого — это нормальный защитный механизм. Гораздо проще найти врага или козла отпущения, нежели признать: «Да, я растерян, у меня проблемы». Потом оказывается, что причина всех бед — американский империализм или что-то еще. Была бы проблема, а виноватые всегда найдутся». У Тамерлана вопросов о том, кто виноват в его бедах, не возникало — после того как у него не вышло встать на путь джихада в Дагестане, он обратил гнев против Америки, которая, но его мнению, был причиной страданий мира, в том числе и его собственных.
Вначале февраля, вскоре после того как ом лишился субсидий на квартиру, Тамерлан отправился в Нью-Гемпшир, где согласно обвинительному заключению приобрел «48 мортир, содержащих 8 фунтов слабодействующего взрывчатого вещества». Параллельно Джохар изучал в интернете пособия для боевиков, включая первый номер издаваемого Аль-Каидой журнала Inspire со статьей «Как изготовить бомбу на кухне у мамы», описывающих методику изготовления взрывного устройства из скороварки, взрывчатого порошка из фейерверков и так далее.
В марте Джохар вернулся домой на весенние каникулы — в город он прибыл на черной БМВ своего приятеля Диаса Кадырбаева, снабженной шутейным номерным знаком с надписью «terrorista». Младший Царнаев казался веселым и расслабленным и щеголял в куртке с камуфляжным узором. «С тех пор я его не видел», — говорит Уилл. Что происходило в квартире Царнаевых в течение марта и в начале апреля, остается загадкой. 18 марта Джахар лаконично написал в твиттере: «Когда хорошие люди бездействуют, зло торжествует».
7 апреля: «Если у тебя есть знания и вдохновения, остается только действовать».
11 апреля: «Большинство из вас зомбировано прессой».
Взрыв прогремел четыре дня спустя.
Днем 18 апреля Робел Филиппос и Диас Кадырбаев подметили сходство между Джохаром и подозреваемым по делу о теракте — портрет показывали но телевидению. Диас даже послал Царпаеву сообщение, в котором удивился совпадению. «Lol», — ответил Джохар, и попросил приятеля ему не писать. «Я уезжаю, — сообщил он. — Если тебе что-то нужно в моей комнате, забирай».
Как полагают в ФБР, Робел, Диас и их друг Азамат встретились в общежитии у Джохара, который, по словам его соседа, покинул кампус за несколько часов до того. Они какое-то время протусовались в комнате, потом обнаружили рюкзак Джохара, внутри которого находились распотрошенные фейеверки. На всякий случай, Диас с Азаматом прихватили рюкзак и компьютер Джохара к себе в комнату, где, как рассказывал Робел ФБР, у них «началась паника, потому что из репортажа CNN стало ясно, что это Джохар был одним из тех, кто устроил взрывы на марафоне». При этом они не хотели, чтобы у Джохара были проблемы, поэтому Диас не нашел ничего лучшего, как вынести рюкзак с фейерверками на помойку. Впоследствии он был обнаружен сотрудниками ФБР, как и компьютер, содержание которого пока остается тайной.
Через месяц после взрывов я встречалась с друзьями Джохара на заднем дворе в доме Алиссы. К этому моменту страсти вокруг этой истории несколько улеглись, хотя ФБР продолжало расследование. Сам Джохар уже успел обзавестись фан-базой, которая использует хэштег #FreeJahar и подписывается на его твиттер, хотя он не заходил туда с момента ареста.
Как и многие из его поклонников, друзья Джохара подозревают, что в этой истории не все чисто и их приятель пал жертвой заговора, поскольку, как говорит Кара, «слишком много вопросов осталось без ответа». В частности, обнаруженный ФБР на помойке рюкзак отличается по цвету от того, с которым ходил Джохар, а на кадрах с места взрыва рюкзака вообще не видно — лямка от него обнаруживается лишь при пристальном рассмотрении, и многие считают, что это фотошоп.
Друзья Джохара скрывают свои имена и небезосновательно: Сэм подозревает, что его номер на прослушке. При этом ребята говорят, что их допрашивали без адвоката. «Я даже не знал, что мне полагается защитник, — рассказывает Джексон. — По-моему, это несправедливо, ведь мне всего 19». В самом сложном положении оказался Робел, который поначалу вообще отрицал, что был в курсе событий, а потом признался, что забрал из комнаты Джохара рюкзак и компьютер, — ему грозит до девяти лет тюрьмы за лжесвидетельство.
Что касается Джохара, о котором товарищи уже говорят в прошедшем времени, то ему в лучшем случае грозит пожизненное заключение, если не смертный приговор. «У меня это в голове не укладывается», — говорит Кара. «Думаю, это брат промыл ему мозги», — признает Сэм.
В день нашей встречи с друзьями Джохара газета Boston Globe опубликовала статью о медсестрах из Beth Israel Deaconess Hospital, на чьем попечении Джохар находился после ранения, — все они говорили, что старались не проводить с пациентом много времени, опасаясь, что начнут ему симпатизировать. Одна из них признается, что с трудом сдерживалась, чтобы не называть его «милашкой». Правда, есть еще один факт, который в газету не попал, но о котором стало известно со слов одной из медсестер: очнувшись в госпитале, Джохар двое суток плакал.
«Я легко могу себе это представить, — говорит Сэм. — Надеюсь, все так и было».
«Хотел бы я верить, что он очнулся и подумал: «Какого черта я натворил за последние 48 часов?», — говорит Джексон, который думает, что история про плач звучит правдоподобно. Хотя кто знает, о чем он на самом деле плакал?
(с) Джанет Рейтмен