Вот уже несколько лет кряду авторы путеводителей, литераторы и трэвел-журналисты стараются убедить своих читателей, что нынешние британцы — это уже не те застегнутые на все пуговицы снобы, которым есть дело только до погоды, пятичасового чая и собственного величия.
И действительно: беглый взгляд на Британский архипелаг обнаруживает множество модных молодых людей, раскрепощенных и не слишком-то чопорных. Но стоит провести среди них хоть немного времени, как с удивлением обнаруживаешь узнаваемый типаж английского сноба даже в последнем лондонском панке.
Англичане — по всей видимости, единственная нация, которая не только до сих пор соответствует расхожим стереотипам о самих себе, но и прилагает специальные усилия, чтобы им соответствовать. Жители Туманного Альбиона (за совсем редкими исключениями, которые сойдут за статистическую погрешность) совершенно не будут спорить с вами, если вы заявите, что Англия сплошь населена детективами-любителями, оголтелыми фанатами клубов Премьер-лиги, «ораторами выходного дня», чопорными девицами, ведущими двойную жизнь, и их противоположностями, жизнерадостными queen bee, и — вы легко сможете назвать еще с десяток узнаваемых британских типажей.
Чтобы понять страну, нужно подружиться с парой ее жителей — этот универсальный совет в Британии не работает. Ваш новый приятель будет звать вас провести вечер в пабе, прокатит в кэбе и на London’s Eye — а вы так и не поймете, всерьез он или это английский юмор. В самом деле, можно ли не рассмеяться, увидев в газете сообщение вроде «Из-за сильного тумана над Каналом континент оказался полностью отрезан от нас»? Можно. Если быть англичанином. Англичанин смеяться не будет.
«Твоя бабушка варит клубничное варенье?» — поинтересовался у меня мой английский приятель Ирвин, когда я спросил у него, почему у него не вызывают ни малейшей улыбки все эти бесконечные разговоры о туманах. Я, конечно, ответил утвердительно — и заверил его, что варенье выходит очень вкусным. «Ну вот, — строго посмотрел он, — ты же не будешь высмеивать из-за этого бабушку. Наоборот, ее варенье — ваша семейная гордость». Я было собрался возразить, что клубничное варенье куда большее удовольствие, чем туман с дождем, но Ирвин заранее смерил меня презрительным взглядом. Как назло, над Хэмпстедом распростерлось бледно-голубое небо — это шло вразрез с традициями, тем более что мой приятель прихватил с собой зонт, черную трость с головой утки вместо ручки. Зонт достался Ирвину от деда — конечно, пришлось заменить купол, но это не повод отправить семейную реликвию в чулан. Похоже, для Ирвина и ему подобных дождь — это повод продемонстрировать ее в приличном обществе, а значит, как можно не любить плохую погоду? Ну или со всем прирожденным снобизмом делать вид, что это самая лучшая погода на свете.
Снобизм и любовь к странной британской погоде — это то, что британским детям прививают с детства. Выражение «детская непосредственность» английские родители понимают с трудом — и воспитывают в своих отпрысках умение не проявлять истинных чувств на людях. Привычку к самообладанию закрепляют закаливанием: если вы увидите ранней весной в Гайд-парке ребятню в шортах и с голыми коленками, не стоит сокрушаться — «бедняжки, должно быть, их мать совсем не следит за ними». Скорее всего, они получают изрядную долю воспитания, которое должно сделать из них настоящих британцев.
Английские родители относятся к воспитанию своих чад как к задаче государственной важности — и в чем-то они правы. Во всяком случае, именно люди делают Британию Британией. Возьмите хоть Лондон — если верить статистике, иммигрантов здесь лишь немногим меньше, чем потомственных англичан. Но при том что периодически тот или иной лондонский район провозглашают «пакистанским» или «индийским», а на столичных улицах женщин в мусульманской бурке встречаешь едва ли не чаще, чем в классическом тренче из клетки Burberry, Лондон остается истинно британским городом. Более того, все эти районы умудряются со временем куда-то рассасываться. Вот Бриклейн — еще недавно эту улочку называли не иначе как «Банглатаун», и поднявшись наверх со станции подземки «Олдгейт-Ист», вы рисковали не обнаружить вокруг себя никого, кроме бангладешцев. Теперь каждый вам расскажет, что Бриклейн — модный район и публика здесь такая же, как в Хакни. Бангладешцы никуда не делись, они по-прежнему здесь, держат свои лавки и ресторанчики — и стали похожими на англичан. Да и как иначе? Единственный способ прижиться в стране, подавляющее большинство жителей которой полагает, что во всех английских бедах еще со времен проигранной битвы при Гастингсе повинны иностранцы, — перестать быть иностранцем. Просто знанием английского и 99-летним арендным контрактом (он заменяет британцам право собственности на жилье) дело не обойдется — а чтобы научиться быть англичанином, стоит начать с нескольких экспресс-уроков британского снобизма.
Воистину, если бы англичане были чуточку дружелюбнее к чужакам, им следовало бы написать учебник по снобизму. И в первом параграфе заявить о том, что вообще-то снобизм — это не гордость за свое почтенное происхождение, а нечто совершенно противоположное. Snob — это не что иное, как s. nob., sine nobilitate, буквально «без нобилитета», старая оксбриджская приписка перед фамилиями студентов, которые не могли похвастаться аристократическим происхождением. Его недостаток они, понятно, старались компенсировать поведением, стремясь во всем перещеголять прирожденных лордов. Те тоже со временем приняли игру — ну а как еще могло пойти дело в стране, где в свое время новая аристократия, «джентри», вытеснила и ассимилировала старую аристократию? «Даже знатным особам трудно не стать снобами», — замечает Уильям Теккерей, посвятивший целую книгу традициям английского снобизма. Теккерей не смог определиться — хорошо или плохо быть снобом (и даже — из снобства — запретил публиковать некоторые ее главы). И так и не ответил на вопрос, откуда берутся британские снобы. Многие винят в этом дурную погоду — но позвольте, почему же тогда англичане не расстаются со снобизмом, даже проведя десятилетия в каком-нибудь кокосовом раю, а ирландцы, живущие среди тех же дождей и туманов, остаются одними из самых добродушных людей на земле?
(с) Максим Аникин