Андрей Жвалевский. Те, которые...

Переселение душ - одна из древнейших религиозно-философских концепций. Но что, если такая «бродячая душа» одна на многие миллиарды и вселяется она в тела вполне зрелых, сложившихся людей — вытесняя прежнего владельца, но сохраняя его навыки и воспоминания?..

Современные отечественные фантасты редко задаются вопросом «зачем?». Поиски смысла жизни занятие тяжёлое, неблагодарное и по большому счёту бессмысленное. Тут слишком легко скатиться в высокопарную банальщину — да и читатели вряд ли оценят. Андрей Жвалевский, впрочем, может себе это позволить: в фантастических сериях он не печатается, узами «формата» не скован — экспериментируй, сколько влезет, никто слова поперёк не скажет!.. В романе «Те, которые» он ставит ребром вопрос о поиске смысла. Причём не просто смысла жизни - бери больше: смысла жизней, во множественном числе. Главный герой книги существует с незапамятных времён, переходит из тела в тело, сохраняет память о прошлых воплощениях, — но не понимает, хоть ты тресни, как и почему это происходит. Жвалевский описывает три последних эпизода его странствия. В первой части романа герой изобретает новый вид искусства, во второй — делает счастливой женщину, которая уже почти растворилась в тени мужа, в третьей — выводит гениальную математическую теорию... Но смысл, как выясняется, не в этом. Остаётся искать подсказки в судьбах тех. с кем сводила главгероя на крутых поворотах судьба. - людей тоже очень непростых и наделённых редкими талантами...

Ричард Форд. Канада

Когда родители пятнадцатилетних Делла и Бернер. добропорядочные и скромные люди, внезапно решают ограбить банк, жизнь подростков полностью переворачивается. Отныне не только все пойдет у них иначе, они сами станут иными. Делл, прирожденный наблюдатель, разглядывает происходящее с ним и вокруг него с интересом ученого, пытаясь осмыслить суть и течение жизни. Ограбление банка, три убийства, одинокая жизнь в прериях, встреча со странными и опасными людьми, словно явившимися прямиком из романов Достоевского, — вовсе не этого ждал Делл накануне обычного школьного года. Но вместо школы — путешествие в Канаду, мистическую и невозможную страну, в место, которое находится на грани всего — сна и яви.

«Канада» — это состояние души, внутренний побег. По какую бы сторону границы человек ни оказался, он остается тем, кем был. Роман Ричарда Форда настолько эмоционально захватывающий, что сложно представить себе что-то более совершенное. Форд, по сути, дал название доселе не названному состоянию души — канада.

«Канада» — роман больших идей, завораживающе прекрасных описаний, поразительных мыслей, ироничных диалогов и тонких душевных перестроений. Ричард Форд — единственный писатель, получивший за одну книгу обе главные американские литературные премии — Пулитцеровскую и премию Фолкнера.

Гай Адамс. Шерлок Холмс. Дыхание бога

В то время как отечественные авторы разрабатывают рудоносные жилы «сточкеров» и «этногенезов», писатели зарубежные продолжают плодить всё новые тома шерлокианы. Не так давно в издательстве Titan Books вышла целая линейка книг на эту тему - и, видимо, именно её взялась переводить «Азбука». О романе Ньюмана мы рассказываем в основном блоке, а вот «Дыхание бога» попало в авторскую колонку — в первую очередь благодаря Ньюману. Было чертовски интересно посмотреть, что же сделали другие авторы серии...

Но, увы, не все Холмсы одинаково полезны — и на фоне «Собаки...» «Дыхание бога» выглядит весьма неприглядно. Всё начинается с появления на Бейкер-стрит доктора-медиума Сайленса, которому пришлось столкнуться с весьма необычным — даже для его практики - случаем. А далее Холмсу и Ватсону придётся немало постранствовать, встретиться с персонажами других книг и вполне реальным Алистером Кроули...

Настоящую подоплёку истории о битве магов и эзотериков более-менее внимательный читатель расшифрует на раз - Адамс не позаботился даже о сколько-нибудь вменяемых обманных ходах. Затянутые диалоги, банальные рассуждения, скучные описания с редкими вкраплениями удачных сравнений...

Джон Харвуд. Тень автора

В свое время Австралия была для европейцев землей неизведанной и загадочной. Прошли годы, но австралийская литература для многих из нас по-прежнему terra incognita. Поэтому я просто не мог пропустить переиздание романа The Ghost Writer (выходившего как «Призрак...» и «Тень автора»), тем более что книга в 2005 году получила премию Международной гильдии ужаса.

Однако напрасно я ожидал чего-то тесно связанного с австралийским антуражем и особенностями тамошней жизни. Конечно, это скорее проблема читателя, чем автора; Джон Харвуд не зря выбрал формат готического романа в современных декорациях. История о молодом австралийском библиотекаре Джерарде Фримане, который с детства ведёт переписку с британской сверстницей-инвалидом. выполнена весьма атмосферно. Современные Австралия и Британия, показанные в книге, выглядят, пожалуй, даже менее реальными, чем Англия позапрошлого века - та Англия, в которой происходит действие вставных новелл романа. Фриман пытается разгадать прошлое своей матери, понять, отчего (и от чего) она бежала в Австралию из родного поместья Стейплфилд.

Нил Гейман. Океан в конце дороги

Когда мужчина, снимавший комнату в доме рассказчика, кончает жизнь самоубийством, вместе с его смертью из потустороннего мира в наш проникает некое злое существо, и неприятности следуют одна за другой. Герой знакомится с обитателями соседней фермы Лемпстоков. Вскоре он выясняет, что самой младшей, Летти, уже много веков, а бабушка видела Большой взрыв. А утиный пруд позади фермы кажется и вовсе чем-то вроде первоокеана, источником всего живого и воплощением вечности...

Новый роман Нила Геймана для взрослых ждали с 2005 года. За прошедшие с выхода «Сыновей Ананси» восемь лет Гейман, казалось, переквалифицировался в детского писателя, одновременно став чуть ли не самым популярным фантастом в мире. И «Океан в конце улицы», появившийся словно невзначай, вне всяких планов, застыл между его детской и взрослой ипостасями.

«Океан в конце дороги» - не роман, а повесть, как по объёму, так и по структуре. Она родилась из рассказа, и это заметно: «Океан» не оставляет ощущения целостности, полноты происходящего. Отчасти это происходит именно из-за фигуры рассказчика: он вспоминает детали истории прямо на глазах у читателя, и на отрывочную память протагониста — к тому же, как выясняется по сюжету, изрядно перекроенную — можно многое списать. Вот только невыразительные характеры героев этим объяснить не получается. Даже в семье таинственных Лемпстоков мать фактически выпадает из поля зрения главного героя, а остальные персонажи чем дальше, тем больше напоминают бумажные трафареты.