Ваши возможности безграничны, только будьте осторожны в своих желаниях…
1916: Первая мировая война. Западный фронт. Рядовой Перси Блэкни очнулся среди… сочной весенней травки. Он слышит пение птиц и ветер, шелестящий листьями деревьев. Куда же подевались грязь, кровь и развороченная взрывами земля? И, собственно говоря, куда попал Перси?
2015: Мэдисон, штат Висконсин. Офицер полиции Моника Янсон проводит осмотр сгоревшего дома, который принадлежит ученому-затворнику, а по слухам, не то безумцу, не то очень опасному типу. Тщательно осматривая пожарище, Янсон находит удивительный прибор: коробочку с элементарной проводкой, выключателем на три положения и… картошкой. Это прототип изобретения, которое изменит мировоззрение человечества навсегда.
Первый роман, написанный в соавторстве Терри Пратчеттом, создателем «Плоского мира», и известным писателем-фантастом Стивеном Бакстером, увлечет читателя в бесконечность новых миров. Все, что для этого надо, – сделать первый шаг…
Главы из книги:
Когда они закончили, миры уже озарялись закатным солнцем.
Джошуа принял душ, размышляя над всеми значениями и смыслами слова «странный». Боксировать как лоцман девятнадцатого века с искусственным человеком, пока внизу мелькают бесчисленные Земли… Неужели жизнь способна принять еще более причудливый оборот? Не исключено, смиренно подумал Джошуа.
Ему начинал нравиться Лобсанг, хотя он сам не знал почему. До сих пор он не знал толком, что представлял собой его спутник. Лобсанг был странным, это несомненно. Но, в свою очередь, многие люди считали как минимум странным Джошуа.
Он вытерся, натянул чистые шорты и свежую футболку с надписью «Не волнуйся, в другом мире это уже произошло» и вернулся в салон. Пустые каюты, мимо которых Джошуа проходил, нервировали его; «Марк Твен» походил на корабль-призрак, а сам Джошуа на первое и, возможно, последнее привидение на нем.
Он зашел на кухню, и там уже стоял Лобсанг в черном комбинезоне, неподвижный, как статуя.
– Ужинать, Джошуа? По результатам предварительного кладистического анализа, твой лосось, строго говоря, не лосось, но для гриля сойдет. У нас есть все необходимые специи. И так называемые заправки, о которых, держу пари, ты никогда раньше не слышал.
– Заправки – это такие штуки, которые дополняют главную составляющую блюда и по крайней мере традиционно должны произрастать по соседству с упомянутой составляющей. Например, хрен в скотоводческих областях. Я впечатлен, Лобсанг.
Лобсанг явно был приятно удивлен.
– Ну, если на то пошло, я тоже. Учитывая тот факт, что я подтвержденный гений с доступом ко всем когда-либо опубликованным словарям. Могу я поинтересоваться, как ты познакомился с этим архаичным словом?
– Сестра Серендипити – мировой специалист по истории кулинарии. В частности, у нее есть книжка какой-то Дороти Гартли под названием «Английская еда». Серендипити знает ее наизусть. Она может приготовить отличный обед из ничего. Она научила меня жить на подножном корме.
– Весьма примечательно, что женщина с такими талантами посвящает жизнь детям, обиженным судьбой. Притом с полной самоотдачей…
Джошуа кивнул.
– Да. Возможно, дело в том, что ее разыскивает ФБР. Поэтому она редко выходит на улицу и спит в подвале. Сестра Агнес говорит, это ошибка, и вообще, пуля разминулась с сенатором на целую милю. Ну, они, конечно, помалкивают.
Лобсанг заходил туда-сюда по палубе, изящно поворачиваясь возле переборки, как часовой.
Джошуа принялся разделывать лосося, но бесконечные шаги и скрип половиц действовали ему на нервы. Когда Лобсанг прошел мимо в двадцатый раз, Джошуа сказал:
– Если помнишь, так делал капитан Ахав. И знаешь, что с ним случилось? О чем ты думаешь, Лобсанг?
– О чем я думаю! Практически обо всем на свете! Хотя должен признать, что небольшая физическая разрядка, а именно наш спарринг, действительно творит чудеса в отношении познавательных процессов. Я сделал очень человеческое наблюдение, правда?
И он продолжал ходить туда-сюда.
Наконец квазилосось оказался в духовке под наблюдением Джошуа.
Лобсанг перестал ходить.
– Ты хорошо умеешь сосредоточиваться. Не обращаешь внимания на помехи. Очень полезный навык, он способствует спокойствию духа.
Джошуа не ответил. За окном блеснул свет – среди бесконечных евразийских равнин мелькнул далекий вулкан, чтобы исчезнуть в мгновение ока, как только «Марк Твен» перешел.
Лобсанг сказал:
– Послушай, Джошуа. Давай поговорим о прирожденных Путниках, таких как ты.
– И рядовой Перси?
– Ты спросил о моих исследованиях. С самого Дня перехода я пытался постичь различные аспекты этого необычайного нового феномена. Например, я разослал исследователей во всему миру, чтобы изучить пещеры, в которых жили первобытные люди. Ученые получили задание осмотреть аналогичные пещеры в ближайших мирах в поисках признаков живых существ. Предприятие было дорогостоящее, но оно принесло несомненные плоды, потому что мои ученые быстро обнаружили в пещере близ Шове, в последовательной Франции, в числе прочих вещей наскальную роспись. Точнее, эмблему кентского полка времен Первой мировой войны, причем воспроизведенную с достаточной точностью.
– Рядовой Перси?
– Да. Во всяком случае, я уже знал о нем и его подвигах. Но потом в последовательной версии Чедар-Горж, в Сомерсете, мои неутомимые исследователи обнаружили полный скелет мужчины средних лет, которому принадлежали окаменевшая бутыль сидра, несколько монет и золотые часы производства середины восемнадцатого века, от которых остались только золотые и латунные детали. В пещере было сыро, но сохранились сапоги, которые слегка блестели, как и сам бедолага, благодаря тонкой пленке карбоната кальция, накапавшей с потолка. Интересно, что сапожных гвоздей и металлических наконечников шнурков мы нигде не нашли. Я рисую тебе общую картину, Джошуа.
– Довольно мрачную.
– Терпение. Вот что самое интересное в данном конкретном случае. Труп был обнаружен лишь потому, что лежал, просунув пальцы одной руки в маленькую щель внизу стены. Мои агенты нашли упомянутого джентльмена, когда исследовали пещеру на нижнем ярусе. Они увидели кости, торчащие из потолка, как будто пленник безнадежно пытался расширить крошечное отверстие. Очень в духе Эдгара Аллана По, не правда ли? Разумеется, они прорыли ход из нижней пещеры, а остальное можешь себе представить. Этот человек оказался отъявленным вором и бродягой, известным среди местных под кличкой Пасха.
– Он перешел? – спокойно спросил Джошуа. – Держу пари, что других входов в пещеру не было…
На мгновение он представил себе, как ледяная вода стекала в темноте по окровавленным пальцам, пока человек пытался выбраться из пещеры, похожей на гроб…
– Наверное, он изрядно выпил. Сестра Серендипити как-то рассказывала, что сомерсетский сидр готовили из свинца, яблок и опилок. Он заблудился, перешел, оказался в маленькой пещере, не понял, что случилось, и, разумеется, еще больше растерялся. Он пытался выбраться, ударился головой, потерял сознание… Я прав?
– Абсолютно. Череп действительно слегка поврежден, – ответил Лобсанг. – Неприятная смерть. Хотел бы я знать, сколько еще людей оказались в ловушке, прежде чем успели понять, что произошло. Прирожденные Путники, Джошуа. История Базовой Земли полна ими, главное – уметь искать. Таинственные исчезновения. Таинственные появления. Загадки запертых комнат. Превосходный пример – Томас Рифмач, шотландский пророк, который, по легенде, поцеловал королеву эльфов и покинул этот мир. В позднейшие времена множество случаев запечатлено в научной литературе и среди разведданных, разумеется.
– Разумеется.
– Ты необычный человек, Джошуа, но не уникальный.
– Отчего ты говоришь мне об этом сейчас?
– Потому что не хочу, чтобы между нами оставались секреты. А еще я собираюсь ступить на опасную почву. Рассказать тебе о твоей матери.
«Марк Твен» двигался на запад почти бесшумно, не считая легких хлопков вытесняемого воздуха.
Джошуа осторожно отвернулся от пышущей жаром рыбины и спросил как можно спокойнее:
– А что ты знаешь о моей матери? Сестра Агнес рассказала мне все, что было.
– Сомневаюсь, потому что она сама не знала историю до конца. А я знаю. И эта история, позволь заметить, в общем и целом позитивная и вдобавок объясняет множество вещей. Думаю, тебе было бы небесполезно. Но если ты скажешь, я выкину эту идею из головы. То есть сотру из памяти навсегда. Выбор за тобой.
Джошуа вновь переключился на рыбу.
– Ты правда думаешь, что я сказал бы: «Не надо, молчи»?
– Прекрасно. Ты, конечно, знаешь – или, по крайней мере, догадываешься, – что сестра Агнес оказалась во главе Приюта в первую очередь в результате случившегося. Я имею в виду скандальные обстоятельства, сопутствовавшие твоему рождению. По сравнению с этим событием изгнание торговцев из храма – просто развеселый мальчишник. Я видел документы, поверь; и я сомневаюсь, что целый конклав кардиналов теперь рискнет отнять у Агнес ее должность. Она знает всю подноготную. И более того… Твоя мать была очень молода, когда забеременела. Слишком молода. Очевидно, Приют недосмотрел. Кстати, твой отец неизвестен даже мне.
– Я знаю. Мария не назвала его имени.
– При старом порядке вещей ее жизнь представляла собой каждодневное покаяние. Соответствующие письменные показания относительно того, каким образом это происходило, хранятся в личном сейфе сестры Агнес – а также, разумеется, в моих папках, ожидая подходящего времени, чтобы выйти на свет. Этот порядок был совершенно неприемлем в современную эпоху – точнее, он был неприемлем в любую эпоху, но некогда его терпели.
Джошуа взглянул на Лобсанга и бесстрастно произнес:
– Я знаю, что кто-то забрал у Марии браслет. Пустяковая штучка, но его подарила ей мать. Больше у нее ничего своего не было. Так сказала сестра Агнес. Наверное, браслет отняли из суеверия или что-то такое.
– Они правда так считали, да. Хотя к суевериям примешалась изрядная доля мелочной жестокости. Мария в тот момент донашивала ребенка. Да, инцидент вроде бы пустяковый, но она не выдержала. В самое неподходящее время. Поэтому в тот же вечер, когда начались схватки, Мария попыталась сбежать из Приюта, перепугалась и… перешла. И тут ты появился на свет. Точнее, она перешла дважды. Она родила тебя и вернулась на Базовую Землю, оказавшись на обочине возле Приюта, где ее обнаружила сестра Агнес. Она пыталась успокоить девушку, потому что Мария находилась в ужасном состоянии. А потом она поняла, что натворила, и перешла обратно. Вернувшись, она принесла с собой младенца, завернутого в розовый свитер из ангорки, и вручила ошеломленной сестре Агнес, которая даже не поняла, что случилось. Лишь в День перехода, когда переходить стали все подряд, до сестры Агнес дошло. Мария умерла, Джошуа, – умерла от послеродового кровоизлияния. Мои соболезнования. Сестра Агнес не смогла ей помочь при всем своем проворстве. Таким образом, друг мой, твой случай уникален, потому что в момент рождения, хотя бы на минуту, ты с гарантией оказался единственным человеком во Вселенной. В полном одиночестве. Интересно, как это повлияло на твое младенческое сознание.
Джошуа, всю жизнь сознававший далекое и торжественное присутствие Тишины, тоже об этом размышлял. «Мое чудесное рождение», – подумал он.
Лобсанг продолжал:
– Ну что? Ты ведь знал не все, да? Ты теперь лучше понимаешь самого себя?
Джошуа уставился на него.
– Рыбу нужно вынуть, пока не пережарилась.
Лобсанг молча наблюдал за Джошуа, который уписывал внушительный кусок рыбы, жаренной с тонко нарезанным репчатым луком (шалота на борту не нашлось), зелеными бобами и соусом, состав которого даже сверхчуткий нос Лобсанга не распознал до конца, хотя, несомненно, там было много фенхеля. Он смотрел, как Джошуа методично мыл и вытирал до блеска разнообразную утварь и приводил кухню в порядок, который вполне можно было назвать армейским.
Он видел, что до Джошуа доходит. Реальность постепенно захлестывала его, как прилив.
Лобсанг негромко сказал:
– У меня тут кое-что есть. Полагаю, твоя мать хотела бы, чтобы эта вещь досталась тебе.
Он извлек что-то маленькое, завернутое в мягкую бумагу, и осторожно положил на сиденье, одновременно загружая в память множество известных трудов по преодолению последствий потери и в то же время не забывая проверять, как работают системы корабля.
Джошуа осторожно открыл сверток. Внутри лежал дешевый – но бесценный – пластмассовый браслет.
Тогда Лобсанг оставил Джошуа одного.
Он зашагал по кораблю, в очередной раз удивляясь тому, как ходьба стимулирует мыслительный процесс. Бенджамен Франклин был прав. Видимо, телесное познание – один из аспектов обладания телом. Феномен, который ему надлежало изучить – или вспомнить. Свет за спиной мерк, по мере того как корабль переходил на ночной режим.
Дойдя до рулевой рубки, Лобсанг открыл иллюминатор, наслаждаясь морозным свежим воздухом миров, омывающим нанодатчики, вживленные в искусственную кожу, и взглянул на Долгую Землю при свете многочисленных лун. Сам по себе ландшафт редко менялся всерьез – очертания холмов, русла рек… но время от времени какой-нибудь действующий вулкан озарял небо, или в темноте пылал подожженный молнией лес. Луна, солнце, базовая геометрия Земли служили неподвижной сценой для бесчисленных, вечно меняющихся форм жизни в бегущих мимо мирах. Но даже лунный свет не везде был одинаков. Лобсанг внимательно наблюдал за Луной и замечал, как потихоньку менялся знакомый древний лик, пока корабль пересекал мир за миром. В то время как лавовые моря оставались прежними, в каждой реальности на поверхность Луны падала иная последовательность случайных метеоритов, оставляя иной узор кратеров и трещин. Рано или поздно, подумал Лобсанг, они должны оказаться в мире, где Луны нет вообще. В конце концов, Луна сама по себе – случайность, результат хаотических столкновений в период формирования Солнечной системы. Отсутствие Луны где-то в отдаленном мире было неизбежно; оставалось лишь подождать, как и с массой других случайностей, которые он предвидел.
Лобсанг многое понимал. Но чем дальше они уходили, тем сильнее его беспокоила тайна Долгой Земли. Ручные профессора в Трансземном институте говорили о Долгой Земле как о некоем конструкте из области квантовой физики, потому что научные термины такого рода, казалось, рисовали верную картину. Но Лобсанг постепенно начал думать, что картина ошибочна, более того, эксперты промахнулись с галереей, и Долгая Земля гораздо сложнее. Он чего-то не знал, а Лобсанг терпеть не мог не знать. В тот вечер он понял, что будет тревожиться, пока луны не закатятся… а потом взойдут солнца и настанет время для повседневных дел, то есть, в случае Лобсанга, для нового беспокойства.
* * *
На следующий день Джошуа почти застенчиво спросил у Лобсанга про других прирожденных Путников, таких, как он сам и его мать.
– Мне нужны не легенды, а современные примеры. Я уверен, что у тебя масса материала.
И Лобсанг рассказал Джошуа историю Джареда Оргилла, одного из первых прирожденных Путников, привлекших внимание властей.
Они всего лишь играли в «Джека-в-ящике» – так эту игру называли в Остине, штат Техас, хотя по всей планете дети независимо друг от друга придумывали различные ее варианты и уйму названий. В тот день очередь быть Джеком выпала десятилетнему Джареду Оргиллу.
Они – Джаред и его приятели – нашли старый холодильник на свалке. Огромный кусок нержавеющей стали, лежавший на боку посреди мусора. «Похоже на гроб для робота», – сказал Дебби Бейтс. Когда они вытащили изнутри полки, ящики и остальное, места оказалось более чем достаточно для одного из них.
Джареда никто не заставлял лезть в холодильник, хотя родители впоследствии утверждали обратное. На самом деле он даже готов был драться за это право. Джаред отдал мобильник Дебби – телефоны они никогда не брали с собой, – забрался внутрь и улегся. В холодильнике было неудобно, всякие углы и выпуклости врезались в бока, и вдобавок пахло какой-то химией. Когда друзья захлопнули большую тяжелую крышку, небо и ухмыляющиеся лица исчезли. Джаред не волновался, зная, что это лишь на пару минут. Некоторое время он слышал скрежет и шум, пока остальные занимались обычным делом – наваливали мусор на крышку холодильника, чтобы прижать ее плотнее.
Потом настала тишина, за ней вновь последовало царапанье, и холодильник закачался. Ребята придумали, как замуровать Джареда понадежнее. Им понадобилась минута, чтобы взяться за дело дружно, но вскоре они выстроились в ряд и принялись толкать увесистый холодильник, с каждым рывком раскачивая его все сильнее. Наконец он перекатился и свалился дверцей вниз, прижав ее к земле собственной тяжестью. Джаред, изрядно поколотившись о стенки, упал ничком на внутреннюю сторону дверцы… и услышал хруст. Переходник, висевший у мальчика на поясе, представлял собой просто пластмассовую коробку, полную разнородных деталей и привязанную к ремню веревкой. Довольно хрупкая штука.
Игра заключалась в том, чтобы прождать пять минут, десять… или даже час. Сидевший в «ящике», разумеется, не мог определить время. Потом он должен был перейти на «Запад-1» или «Восток-1», сделать шаг в сторону от холодильника и вернуться обратно – ура, вот он, Джек-из-ящика.
Но Джаред раздавил собственный Переходник.
Возможно, прибор еще работал, но мальчик не спешил проверять. Он не хотел показаться трусом, выскочив слишком быстро. А еще он не желал знать наверняка, что Переходник сломан и он в ловушке.
Джаред не знал, сколько времени прошло. В холодильнике стало жарко и душно. Может быть, десять минут. Или больше.
Он нащупал скользящий рычажок Переходника, закрыл глаза и нажал. Ничего не изменилось, вокруг была душная тьма. Мальчика охватил страх. Он дернул переключатель в другую сторону. Опять никаких результатов. Джаред тянул рычажок туда-сюда, пока тот не сломался в руках. Он с трудом удержал крик, перевернулся на спину и заколотил в крышку гроба.
– Помогите! Ребята! Вытащите меня! Дебби! Мак! Помогите! Вытащите меня!
Он лежал, прислушивался и ждал. Ничего.
Джаред знал, как поступят друзья, потому что сам бы поступил точно так же. Ребята подождут несколько минут, полчаса, час или даже больше. Потом испугаются, что случилась беда, и врассыпную бросятся по домам. Они проболтаются старшим, и в конце концов все поедут на свалку. Папа будет орать, требуя показать ему, где проклятый холодильник, он сгребет хлам с крышки голыми руками…
Проблема заключалась в том, что могло пройти несколько часов. Воздух в холодильнике уже начал становиться густым, приходилось напрягаться, чтобы дышать. Джаред запаниковал. Он теребил обломки Переходника, пока они не рассыпались у него в руках. Мальчишка закричал, заколотил в дверцу изнутри, намочил штаны. Потом начал плакать.
Наконец, измученный, он лег и пощупал в темноте остатки Переходника – картошка, провод питания, кусочки монтажной платы. Зря он так его дергал. Надо было попытаться починить Переходник. Может быть, если восстановить последовательность, он сумеет сложить детали обратно. Джаред вспомнил схему сборки в том виде, в каком она впервые предстала перед ним на экране мобильника. У мальчика была хорошая память на такие вещи. Он мысленно прошел всю схему от начала до конца. Катушки, настройки и…
…и он свалился с высоты примерно в фут и с глухим стуком приземлился на мягкую землю. Над ним внезапно оказалось небо, удивительно яркое, а легкие наполнились воздухом.
Свобода! Джаред, дрожа, вскочил на ноги. Обломки Переходника упали наземь. От свежего воздуха у мальчика кружилась голова. Как будто он умер, а потом ожил. К стыду Джареда, штаны у него были мокрые.
Он огляделся. Он стоял в густых зарослях, но среди деревьев брезжил свет – «Остин-Восток-1» или «Запад-1». Джаред не знал, как вернуться домой. Ведь Переходник превратился в кучку обломков. И все-таки Джаред сделал несколько шагов в сторону от того места, где лежал холодильник…
…и оказался на куче вонючего мусора, рядом с грудой хлама, которая, видимо, и была холодильником, заваленным черт-те чем. Он перешел обратно, на Базовую Землю. Джаред ничего не понимал. На сей раз он даже не притронулся к Переходнику. И его не тошнило.
Но какая разница. Он был дома! Джаред побежал прочь, подальше от холодильника. Может быть, родители еще не успели всполошиться. Вне себя от радости, мальчик уже строил планы, как заберет мобильник и похвастается друзьям.
К сожалению, Джареда хватились. Родители позвонили в полицию, и один из копов оказался достаточно умен, чтобы, заметив сломанный Переходник, задать ключевой вопрос: каким образом мальчик умудрился перейти из одного мира в другой без Переходника? К большому неудовольствию Джареда, его не пускали в школу, водили на обследования и показывали так называемым специалистам по переходам и по Долгой Земле – физику, психологу и неврологу, – пусть даже их познания оставляли желать лучшего.
История просочилась на местный новостной сайт, прежде чем дело замяли. Потребовались некоторые усилия, но американское правительство, хорошо знакомое с проблемами такого рода, все отрицало и дискредитировало свидетелей, включая самого Джареда, после чего похоронило случившееся в тщательно пронумерованных папках.
С содержимым которых, разумеется, Лобсанг был хорошо знаком.
Джошуа спросил:
– Так зачем вообще нужны Переходники?
– Может быть, они оказывают косвенную помощь, Джошуа. В кратких заметках, которые оставил Линдси, говорится, что надо тщательно разместить внутри все компоненты и сборщик должен максимально сосредоточиться на процессе. Необходимость установить две самодельные катушки напоминает мне создание первых радиоприемников. Что касается прочих деталей, они, похоже, нужны только для виду – а вид бывает очень важным. Наматывание катушек само по себе гипнотизирует. С твоего позволения, я выскажусь как тибетец: я считаю, что здесь мы имеем дело с чем-то вроде технологической мандалы, предназначенной для того, чтобы слегка изменить состояние сознания, и в то же время замаскированной под повседневную западную технологию. Именно акт создания Переходника дает возможность перейти, а вовсе не сам прибор. Я сам прошел через физическую процедуру сборки Переходника – посредством передвижного модуля. Осмелюсь предположить, что она приоткрывает внутри каждого человека дверцу, о существовании которой большинство не подозревает. Но история Джареда Оргилла и твоя собственная доказывают, что некоторые вовсе не нуждаются в Переходниках. Они понимают это, когда случайно переходят со сломанным прибором или, в панике, вообще без оного.
– Мы все прирожденные Путники, – задумчиво произнес Джошуа. – Просто большинство не знает своих возможностей. Или им нужна помощь, чтобы заработали какие-то мышцы в голове.
– Да, примерно так. Но не все, тут ты не прав. Ученые обследовали достаточное количество людей, чтобы вывести приблизительную статистику. Считается, что прирожденными Путниками является пятая часть человечества; Долгая Земля для них доступна, как городской парк, – без всяких приборов, разве что с помощью небольшой подготовки или мысленного упорядочивания, вроде того, что неосознанно сделал Джаред, когда представил схему сборки. С другой стороны, примерно каждый пятый вообще не в состоянии покинуть Базовую Землю, разве что у кого-нибудь на закорках, что весьма унизительно.
Джошуа задумался над выводами. Внезапно человечество оказалось разделено, пусть даже еще этого не осознало.
 | Стивен Бакстер, Терри Пратчетт. Бесконечная Земля |