Старый седовласый гном озадаченно гладил бороду. Борода была роскошная, серебристая. Она искрилась в свете магических кристаллов.
— Вы поймали это! — обратился он к начальнику стражи.
— Ага, — подавлено кивнул тот.
Гном повертел в руках массивный золотой кубок и осторожно поставил его на стол, словно тот был стеклянный.
— Если помните, — хмыкнул он, подбирая слова, — изначально мы предполагали, что это будет какое-то мелкое животное, ну, навроде ласки или хорька....
— Ага, — безропотно согласился растерянный гном.
— ..., которое ворует припасы. Поварята пожаловались из Западного Штрека. И в Медной Штольне видали чегой-то.
— Нуда.
— Ну вот. Зверек. Так вы утверждаете, что это — оно?!
Сидящая на натоптанном грязном полу-девушка с любопытством заглянула гному в глаза. Ко всему прочему, она была полностью обнажена. Роскошные золотистые волосы свалялись в колтун, мордашка перепачкана в чем-то вроде сажи.
Начальник стражи вздохнул.
— Оно.
Рорин почесал кончик носа, явно борясь с желанием придушить немногословного подчиненного. Выдержкой в роду Дубового Щита никогда не отличались.
— Ну и что же это такое, потрудитесь объяснить?
Рослый гном неуверенно замялся, переступая с ноги на ногу.
— Ну, так, это... — прогудел он. — Дикая эльфка. Мы так кумекаем.
Рорин поднял на него широко распахнутые глаза. Фалин отметил, что они были, как минимум, по полновесному арнорскому золотому каждый.
— Дикая эльфка?!
— Ага... ну заблудилась по малолетству в подземельях, стало быть, тут и выросла. Поначалу, видимо, в детских тряпках ходила, а потом они того... лопнули-то, вот и стала такая... как в первый день Творения. Питалась рыбкой, значицца, она ж водится у нас в озере-то, у посыльных и кузнецов подворовывала... Ребята-то то из Пятой вьщелки давно сказывали, что завелась у них какая-то страсть. Мелкая и шустрая. Тока отвернешься — обеда как не бывало. Ловкая, зараза! А поймали-то мы ее случайно — она на запах супа вышла. Знатный супец получился, наваристый...
Рорин молча осел в роскошном старинном кресле, стоящем в кабинете еще со времен Гвор-лима.
— Это вы лет за двадцать ее уловить не могли?!
Он сглотнул, указал на девицу. Она опустилась на четвереньки и с любопытством обнюхивала пол. Потом полезла под стол. Фалин потянул за ремешок, который был прикреплен к ошейнику на шее эльфки, и вытянул ее обратно. Она плюхнулась на попку и стала весело вертеть очаровательной головкой с заостренными ушками.
Эльфка попробовала ножку стула на крепость. Жемчужные зубки оказались прочнее.
... — Да оттащите ее уже, — поморщился Рорин. — Всю мебель мне попортит... это дитя лесов невоспитанное. Так как вы ее на протяжении стольких годов не углядели?!
— Так она, видимо, обреталась в Заброшенных Штольнях, после того, как оттуда ушло колено Трора, — услужливо пророкотал Гили, неловко топчась за спиной своего непосредственного начальника. — Там рыбки много, а при случае можно и гоблином перекусить...
Эльфийка показала острые зубки. Гном вздрогнул.
— Опять же подземные монстры всякие там... такие, хрящеватые... те, что выгнали отрад Трора. Ну, как она их доела, монстрей-то, там и к нам перебралась...
Рорин посмотрел на зубастую и грудастую неожиданность.
— Монстров, говоришь, съела? — совсем другим тоном протянул он.
Гили пожал богатырскими плечами.
Ну, куда-то же они подевались. Монстры-та. Давно уже, ребята говорят, в Алых шахтах слизкомордов не видывали.
Рорин смял золотой кубок в руке.
— Ну и что мне с ней делать?! — взревел он.
— На какого беса вы мне притащили эту напасть?! Выпустили бы ее в лес, и всего делов! Съела монстров — и хорошо, накормите ее и в путь!
Гномы неуверенно переглянулись.
— Дак это.... — прогудел тот, что помоложе.
— Не идеть.
— Как это — “не идеть”? — опешил пеховой.
— Не идеть и все. Привыкла к пещеркам-то, — ласково посмотрел на нее чернорабочий. — Тута тепленько, сухо, еда всегда под рукой. А что тама? — он махнул рукой, обозначая пугающие ужасы надземного мира. — Волки, медведи, орки, того и глади, сожруть! И солнышко-то, солнышко, она как токмо завидит его, так и шасть— обратно в пещеры! Наружу ни в какую! К ногам жмется... — он жалостливо посмотрел на эльфийку. Та задумчиво почесала в затылке.
— И пото-о-о-о-ом, — протянул он. — Там же нетуги потолка над головой! Вот где жуть-то! Девонька-то и пугается непривыкши....
Рорин окончательно обмяк в кресле.
— Эльфийка — и пугается леса, — простонал он. — Ну и куда мне ее девать?! Не могу ж я ее вместо комнатной собачонки оставить! Всю мебель мне сгрызет! И потом... Ко мне скоро делегация эльфов приедет, то да се, вы нам — мечи, топоры, щиты, мы вам — луки, мясо, вино. А тут — чистая провокация! Вот, скажут, как опустился Рорин — ручную эльфийку на привязи завел!
Он опасливо покосился на “ручную эльфийку”.
— Да и боюсь я ее, — признался он. — Ежели она тех троглодитов слопала, дак я же куда помельче их буду....
Чумазая красавица не поняла слов, но уловила опасливый тон и пренебрежительно фыркнула. Ее больше заинтересовал гобелен на стене. Она принялась любознательно его лизать, трогать и изучать.
— Да она ручная совсем, — прогудел Фалин.
— Ее ребятишки из Пятого два месяца подкармливали, когда она к нам повадилась! Такая тихая стала, ласковая, с рук берет!
Словно в подтверждение он сунул ладошку под нос эльфке. Та подозрительно обнюхала ее, лизнула и, убедившись, что угощения нет, как нет, внезапно цапнула гнома за пальцы.
—А-а-а-а, зараза, — проревел он. — Куда кусаться?! Ото ж я задницу тебе надеру! Не посмотрю, что она королевская!
Почуяв, что дело пахнет паленым, шустрая нимфетка полезла под стол и высунула мордашку прямо между коленей Рорина, лукаво смотря на нее. Тот машинально погладил ее по голове и почесал за ухом. Эльфийка заурчала.
— Вот ведь... Что-о-о-о?! — загремел Рорин.
— Как королевская?!
— Ога, — бесхитростно подтвердил Фалин.
— Вона ж у нее на плече диадема вытатуирована. Небось совсем малышкой, бедолага, потерялась. Ну кагды Элебримбер Пятый к нам с афицыяльным визитом приезжал. Ох, и обыскался ж он ее. Еще небольшая война вследствие того и случилась. Утряслось все потом, правда.
Стерев пыль и копоть с плеча нежданного подарочка, Рорин узрел знаменитую эльфийскую регалию — диадему и благополучно упал в обморок, откинувшись на стуле. Эльфийка, не будь дура, гибкой лаской заползла ему на колени и, свернувшись в клубочек, довольно заурчала. Накормили ее загодя сытно.
Фалин и Гили растерянно переглянулись.
— Что будем делать?
— Дык обождем Элебримбера. Он ужо в ворота-то въезжает.
—А то ж, въезжает.
— Авось обрадуется родной дочурке.
— Небось обрадуется.
Рорин пребывал в обмороке и заодно в блаженном неведении от того, какую встречу ему устроит король эльфов, завидев у него на коленях свою обнаженную дочурку. Фалин и Гили счастливо напевали старинную песенку рудокопов, не подозревая, какой их вскорости ждет скандал.
Одной только эльфийке из старинного Дома Зеленых Листьев было глубоко чихать как на собственное благородное происхождение, так и на связанную с ней суматоху. Она сладко спала.
(C) Александр Змушко