Даже в самых прогрессивных и просвещенных странах Африки множество людей по-прежнему верят в колдовство. Тем, кого соседи по деревне объявят ведьмами, остается лишь одно: бегство.
Когда община деревни решила, что старая Нлоги с помощью колдовства убила свою племянницу, ее родственники и соседи вооружились палками и обрезками резинового шланга. Они обступили и начали бить женщину, угрожая смертью, если та тотчас не уберется из села. Ведьмы им тут еще не хватало! И Нлоги пришлось бежать из дома, расставшись с родной деревней, мужем и шестью детьми. Со всей своей прежней жизнью.
С тех пор прошло уже десять лет. Но у женщины до сих пор наворачиваются слезы на глаза, когда она вспоминает о дне, когда стала проклятой и отверженной: «У меня была лишь одна мысль: наложить на себя руки».
Теперь 70-летняя Нлоги сидит в тени соломенной крыши у круглой хижины в деревне, где живет еще сотня ее подруг по несчастью — «ведьм», как она, оклеветанных соседями или родственниками. Их селенье находится в окрестностях Гушиагу — маленького городка в отдаленном районе на севере страны.
А ведь Гана — не самая отсталая страна континента. По продолжительности жизни (57 лет) она занимает пятое место в Африке. Обязательное девятилетнее образование здесь было введено еще в 1957 году. Две трети населения исповедуют христианство, а Рождество и Пасха — государственные праздники. А правительство тратит по семь процентов государственного бюджета в год на образование.
Но вместе с этим — в стране (в основном на севере, самом бедном регионе Ганы) восемь подобных «лагерей беженцев», в которых укрываются около 1300 человек: в основном это женщины, некоторые с детьми, иногда с мужьями. Многих выгнали из родных деревень. Некоторые сбежали сами, опасаясь за свою жизнь. И добирались туда в основном пешком.
В Гушиагу вот уже 21 год дают приют «ведьмам». Поначалу они селились в заброшенных домах в черте города. Затем их судьбой заинтересовалась одна канадская активистка. И с помощью местной неправительственной организации нашла спонсоров, оплативших строительство деревни на окраине. Сейчас тут есть даже своя колонка с чистой питьевой водой.
В Африке вера в колдовство широко распространена среди представителей всех социальных слоев, религиозных конфессий и этносов. По данным социологических опросов, 55 процентов жителей стран, расположенных южнее Сахары, верят в ведьм. В Гане таких еще больше — почти 80. А ведь это одна из самых динамично развивающихся стран континента: 25 миллионов жителей, политическая стабильность, уровень грамотности выше среднего — более 70 процентов. Экономический рост — шесть процентов в год. Один из самых перспективных рынков региона.
Но, несмотря на все экономические успехи и рост благосостояния, граждане страны по-прежнему пребывают во власти суеверий. И получить клеймо «ведьмы» здесь проще простого. Чаще всего в колдовстве обвиняют тех, кто слаб и не может постоять за себя: пожилых женщин и детей. А также старух, психически больных и одиноких. Все они быстро становятся «козлами отпущения», когда кого-то кусает змея, поражает болезнь или алкоголизм, преследуют кошмары. Чаще всего охота на ведьм активизируется во время политических кризисов и межэтнических конфликтов. Или эпидемий — например бактериального менингита в конце 1990-х годов.
А еще суеверия — это оружие в борьбе с конкурентами. Под этим предлогом жены расправляются с любовницами своих мужей. А завистники мстят преуспевающим соседям, как, например, произошло в случае с Нлоги. В свое время она неплохо зарабатывала на торговле овощами и фруктами. И даже давала деньги взаймы. Когда ее внучка умерла от укуса гремучей змеи, один из недобросовестных должников воспользовался этим поводом, чтобы избавиться от богатого кредитора.
«Я вообще никогда не занималась колдовством», — говорит она. Как и все женщины в «деревне ведьм». Но что они могут сделать против целой общины? Они слишком слабы, чтобы бороться с суевериями. Остается лишь смириться с судьбой. Принять как должное и изгнание, и побои, и разлуку с семьей.
Свою новую деревню они ласково называют «наша ферма». Сидят по вечерам у костра, помешивают похлебку в котелках, готовят ужин, болтают, шутят или бормочут себе что-то под нос. Здесь они в безопасности. Хотя жизнь не сахар. В сезон дождей поселенцы обрабатывают небольшое поле. Но песчаная почва африканского буша не особо щедра на урожаи.
«На то, чтобы пережить сезон засухи, наших запасов не хватает», — говорит 30-летняя Саламату. Чуть больше года она живет в деревне со своей почти двухлетней дочерью. Ее обвинили в том, что она с помощью черной магии якобы свела с ума одного из родственников. «Мне разрешили взять с собой только дочь Лидию, потому что я тогда еще кормила ее грудью. А пятеро остальных детей остались с мужем».
Высокая и худая, Саламату стоит сгорбившись посреди своей комнатушки. Охапка детской одежды, соломенные циновки вместо кроватей, убогая кухонная утварь. Вот и все имущество. Да еще маленькая фотография в рамке на почерневшей от сажи стене у нее за спиной. Из-за водяных разводов лица детей почти неразличимы. Но она с любовью проводит рукой по стеклу.
«Детей ко мне сюда не пускают. Как подумаю о них, сердце разрывается. Когда-нибудь муж приедет и Лидию у меня тоже заберет. Тогда я останусь совсем одна», — говорит она.
После того как прекращаются дожди, женщинам приходится выживать кто как умеет. Саламату встает рано утром, когда солнце еще не так печет. Привязывает маленькую дочь платком себе к спине. И по узким тропкам, вьющимся среди сухой травы, бредет пешком полтора часа в Гушиагу вместе с несколькими женщинами из деревни. В городке с населением около восьми тысяч человек «ведьм» узнают мгновенно. По худобе и нищенской одежде. На голове каждая несет медный таз со своим рабочим инструментом: веником из хвороста.
Этими вениками они сметают на рыночной площади соевые бобы, зерна кукурузы и пшеницы, просыпавшиеся из мешков местных торговок. А потом дома тщательно просеивают и очищают от налипшей грязи. И продают излишки тем же торговкам на рынке. Иногда «ведьмы» батрачат на чужих полях. Или штукатурят стены. Зарплату им платят едой или деньгами — примерно два евро в день.
«Черной работы они не чураются. В отличие от жителей Гушиагу, которые вконец обленились и не хотят заниматься никаким тяжелым физическим трудом. Поэтому с ведьмами у нас тут все ладят», — рассказывает деревенский староста Абу Бава, принимающий гостей, восседая на троне в своем дворце. Конечно, он тоже верит в колдовство. Но при этом резко осуждает жестокое обращение с «ведьмами». И практику их изгнания. «Когда эти женщины приходят к нам в деревню, мы принимаем их как родных бабушек. Но только при условии, что они откажутся от колдовства и никому не причинят зла», — объясняет он.
Не все в семье Нлоги настроены против нее. Некоторые родственники поддерживают отверженную, а внучка Назифа даже живет с ней под одной крышей. Семилетнюю девочку отправили в «деревню ведьм» родители, чтобы она помогала по хозяйству немощной бабушке. Девочка подметает широкий двор, носит воду из колонки, собирает хворост. И когда она с беззаботным видом идет вприпрыжку по деревне, у местных женщин возникает иллюзия нормальной жизни, словно они снова дома. Назифа называет их всех «бабушками». Ей и в голову не приходит, что они могут причинить зло.
Других женщин родные тоже не забывают. Некоторых навещают мужья и дети. Привозят еду, помогают покрыть крышу соломой. «Плохо, конечно, что мама оказалась здесь. Но что поделаешь. Раз старейшина нашей деревни сказал, что она ведьма, то надо подчиниться. Иначе они и меня бы выгнали. Ведь вера в колдовство -это часть нашей культуры», — объясняет студент Абдулаи.
Он помогает матери строить хижину. Мабт попала сюда лишь пару недель назад — из-за обвинения в сглазе после того, как тяжело заболел сын второй жены ее мужа.
Некоторые «ведьмы» осмеливаются возвращаться в родные деревни — чтобы переждать засуху, похоронить родственников или поучаствовать в праздниках.
По решению правительства Ганы все «колдуньи» должны быть приняты обратно в свои общины. А их поселения — расформированы. Но на практике строгость африканских законов смягчается необязательностью их выполнения.
По данным южноафриканской неправительственной организации «Экшн Эйд», работающей в 45 странах и помогающей примерно 15 миллионам жителей континента, примерно 40 процентов изгнанниц не приживаются дома и вынуждены возвращаться в «поселения ведьм». Потому что нередко на родине их снова обвиняют в колдовстве и избивают.
При всем при том отверженные, сумевшие добраться до «лагеря ведьм», могут считать, что им все же повезло. Ведь в худшем случае суеверные соседи могут забить несчастную до смерти — всего лишь на основании безумных обвинений в черной магии.
В 2012 году «Экшн Эйд» опубликовала доклад о положении в Гане людей, обвиненных в колдовстве. В документе говорится, что чаще всего жертвами предрассудков становятся пожилые женщины, и совсем редко — мужчины. Организация работает в «поселениях ведьм» с 2005-го, помогая их обитателям водой, продовольствием и образовательными курсами.
Нлоги уже на протяжении нескольких лет — «магазия», то есть глава своей деревни. Одна из ее обязанностей — инструктировать новоселов, помогать им обустроиться и разрешать возникающие конфликты.
«Раз все от нас отвернулись, надо держаться вместе и помогать друг другу», — говорит она.
(с) Лаура Зальм-Райфершайдт