Желание накапливать горы вещей - что это, психиатрический диагноз или особенность характера?
Развитие наоборот
В том случае, если человек действительно болен, накопительство, или так называемый синдром Диогена, связано с органическими повреждениями головного мозга, возрастными изменениями. Не секрет, что старость, которую многие называют «развитием наоборот», сопровождается значительными изменениями в эмоционально-волевой сфере. Это и нарастающая подозрительность, нелюдимость, страх обнищания, ущерба, а в результате - склонность к накопительству.
Между тем пожилым людям дается прекрасный шанс интегрировать все события жизни в целостную картину и наслаждаться мудростью и покоем. Если этого не происходит, остается лишь объяснять недовольство собой прошлыми ошибками. Тогда ощущение собственной нереализованности не позволяет «оседлать» колесницу судьбы и направлять ее в будущее.
С Диогеном накопительство связано лишь отчасти и касается маргинальности древнегреческого философа, его стремления игнорировать социальные нормы, ставить на первое место личную добродетель, а не общественные достижения. В то же время философ стремился к простоте. Однажды он выбросил свою единственную чашку, увидев, как мальчик пьет воду из ручья, зачерпывая ее ладонями. Степан Плюшкин - вот чей образ мог бы дополнить описание симптома, поскольку даже одежда героя Гоголя состояла из удивительного количества дряхлых и разнородных вещей.
Сундук воспоминаний
Погружаясь в бессмысленное накопительство, люди в большей степени проводят инспекцию прошлого, чем осваивают настоящее. В экзистенциальном измерении это соответствует меланхолическому мировосприятию. Порой бывает жаль расставаться с вещами, которые навевают приятные и волнительные воспоминания. Как будто, выбрасывая бесполезный предмет, мы предаем те переживания, которые навсегда с ним связаны. И так же выбрасываем их на помойку, отказываемся от них. Словно память - это наряженная новогодняя елка, которая становится жалкой, когда игрушки отправляют храниться на чердак.
Проблема в том, что часто за деревьями не видно леса. Многочисленные предметы, которые при изрядной сноровке действительно можно было бы использовать, теряются среди массы таких же, отложенных на потом. Часто мы даже не помним об их существовании, обращая на них внимание лишь тогда, когда дело доходит до уборки. Удивляемся тому факту, что до сих пор не нашли им применения, и даже более того - как удавалось вообще жить, не пользуясь этими пыльными сокровищами. И вновь отправляем их в запасники, но уже нагруженными смыслами и ожиданиями. И так может повторяться до бесконечности.
Правда, которая стоит за этими перемещениями предметов из зоны безразличия в зону интереса, достаточно проста, но при этом может показаться не очень приятной. Она заключается в том, что все, что хранится нами, фактически не используется. Иначе оно все время было бы под рукой. Хранить - значит владеть бесполезными вещами, которые никаким значением, кроме как символической функцией по «обереганию воспоминаний», не обладают.
Живая зона интереса
Схематически можно обрисовать зону живого интереса, в которой находятся нужные нам предметы. Это может быть что-то, связанное с работой, актуальными хобби, всем тем, что поддерживает привычный уровень жизненного комфорта. Периодически по ходу изменения ландшафта деятельности какие-то предметы покидают эту зону, а какие-то в ней оказываются. И это совершенно нормальный процесс. Предметы как игроки хоккейной команды - кто-то играет в высшей лиге, кто-то спустился в первую, а кто-то в силу различных обстоятельств или навсегда уселся на скамейку запасных, или вообще закончил спортивную карьеру. Важно уметь расставаться с тем, что фактически из опоры для интереса превращается в обузу.
В гештальттерапии одной из ценностей контакта считается способность в нужное время ставить точку. Если этого не происходит, отношения невозможно завершить. И нельзя с уверенностью сказать, что что-либо вообще состоялось, потому что у этого нет финала. Так же невозможно оказаться с вещами в той точке, где нас ничего не связывает. Будет казаться, что я хронически пытаюсь взять от вещей что-то еще, хотя отношения уже закончились. За накопительством скрывается особый способ игнорирования реальности.
Страх завершить отношения с объектом привязанности напоминает тревогу маленького ребенка, который экспериментирует с автономным от матери существованием. Вот он отходит от поддерживающих его рук и вступает в пространство свободы и неопределенности. Это одновременно и пугает и вдохновляет. Иногда он возвращается для того, чтобы «подзарядиться» поддержкой. А что если так окончательно и не получается отойти от матери? Если так и держать ее в поле зрения?
Похоже, что вещи из прошлого придают устойчивость в меняющемся мире. Причем эта устойчивость носит буквальный характер - порой вес хлама достигает нескольких десятков килограмм. Как будто состоявшийся опыт нуждается в подтверждении накопленными артефактами, как будто можно утратить целостность личной истории, относя на помойку ее материальные компоненты.
Чтобы в жизни появилось что-то новое, необходимо уступить этому дорогу. Один из лучших способов справиться со страстью к накопительству - использовать творчество в качестве ресурса для развития. Накопительство - это своеобразная стагнация, тогда как творчество, полное риска, ошибок и вдохновений, - противоположность стабильности и застоя.
В клетке изоляции
Синдром Диогена заставляет человека бежать от неизвестного, сужая весь мир до размеров обитаемого пространства. Все, что снаружи, для него будто не существует. И тогда символическое послание затворника очень простое -«оставьте меня в покое». Почему интерес, который мы обычно испытываем к миру, откатывается назад? Почему любопытство покидает реальность и она теряет свою привлекательность и форму, как воздушный шарик без газа?
На мой взгляд, главная метафора переживания Диогена связана не с уединенностью как символом зрелости и духовного поиска, а с разочарованием и безнадежностью. Диоген превращает страх быть брошенным в полную противоположность - желание бросить всех первым. При этом неосознаваемая тоска воспринимается как достоинство. Он отрицает свою нужду в окружении. Но, как известно, за демонстративными переживаниями часто скрывается их полная противоположность. Неспособность к доверительным отношениям приводит к чрезмерной привязанности к вещам - с ними устанавливается прочная связь.
Хлам. Не рассматривать!
Если синдром Диогена стал дорогой от общества к себе, лучший способ выбраться -поддержать обратный процесс. Задумайтесь, возможно синдром Диогена появляется у вас или ваших знакомых как реакция на отчаяние найти свое место в чужом мире? И тогда мир приходится формировать вокруг себя, из доступного хлама.
«Музей бесполезных изделий», в котором живет Диоген-Плюшкин, создает непроницаемый барьер, через который не может проникнуть жизнь. Как говорил один персонаж, «когда чаша страдания переполняется, ее необходимо отдать обратно». Так же можно поступить и с накопительством - оставить себе только то, что полезно в данный момент. Или, по крайней мере, просто красиво.
Важнее сосредоточиться на обмене, на взаимодействии с окружением, чем собирать результаты этого опыта. И помните, что, если посвящать много времени ревизии того, что уже произошло, на настоящее может не хватить усилий.
Помочь человеку с синдромом Диогена можно, попытавшись развернуть его в другую сторону. Двигаться нужно от обесценивания отношений - к признанию их важности, от разочарования в возможностях, которые предоставляются миром, -к ценности собственного бытия, от бесконечной ревизии прошлого и подготовки к будущему - к погружению и присутствию в настоящем. И не забывайте народную мудрость: «Выкидывая хлам, главное - не начать его рассматривать».
(с) Максим Пестов