Она шла по Рамбла со стороны площади Каталонии. Бульвар окутывал ее мягкими тенями и запахами, платаны источали прохладу, груды цветов благоухали в каждой торговой палатке. Воздух был матовым и от этого казался не совсем прозрачным. Миновав перекресток бульвара с улицей Портаферрисса, она поняла, как живется рыбкам в аквариуме. Ее движения стали плавными, ощущение веса покинуло ее, воздух сгустился, и в нем теперь можно было плыть.
Мимо нее проплывали другие любопытные рыбки. Свет играл на их лицах, негромкая речь и улыбки скользили куда-то поверх голов и уплывали еще выше, чтобы раствориться в ажурной листве платанов. За столиками у открытых дверей кафе уже сидели смуглые любители утренней сигареты и крепкого кофе. Проплывающих мимо они провожали добродушными и слегка сочувствующими взглядами, ибо все, что требуется человеку для счастья, уже было у них под рукой.
Скользя над плитками тротуара мимо рынка Бокерия, она уронила взгляд себе под ноги и остановилась. Бульвар показался ей вдруг волнистым, как морское дно на небольшой глубине. Она невольно провела по плиткам ногой, чтобы удостовериться, и вздрогнула от того, что из-за спины вынырнул симпатичный, но какой-то помятый парень, сверкавший белозубой улыбкой во весь рот.
— Тут гладко, — сказал он по-английски, присаживаясь на корточки. — Это просто казаться. Волны нарисованы... Все удивляться... Попробуй.
Он погладил тротуар смуглой ладонью и похлопал по нему, как будто тротуар был водой и он предлагал ей окунуться. Подкупающая улыбка слегка ослепляла ее, поэтому она перевела взгляд на его спину.
— Фабрегас, — кивнул он, поняв, что она читает надпись у него на футболке, и горделиво показывая туда большим пальцем. — Футбольный клуб «Барселона». Зовут как я... Тоже Франсеск1. Мы говорим — Сеск... Я — Сеск... Потрогай, не бойся.
Он продолжал похлопывать ладонью по плиткам, и она наконец присела на корточки рядом с ним. Тротуар действительно был ровным, как стол, а волнистым казался только из-за причудливого дизайна.
— Видишь? — сказал улыбчивый парень.
Она кивнула, улыбнувшись в ответ, но в это мгновение что-то с невероятной силой рвануло ее сзади, и она не удержалась на ногах. Нелепо растянувшись, больно ударившись локтем, она упала на тротуар и увидела, как в переулок справа от рынка убегает человек. В руках у него была светлая сумочка, до этого висевшая у нее на плече.
— Там паспорт... — беспомощно сказала она по-русски.
Парень, который заставил ее присесть, бросился следом за убегавшим, но тут же в растерянности закрутился на месте, оглядываясь на лежащую посреди бульвара девушку. Затем подбежал к ней и опустился на колени. За спиной у него остановилась пожилая пара, заговорившая на немецком. Остальные гости каталонской столицы продолжали чинно шествовать мимо, на секунду оглядываясь на упавшую девушку и тут же забывая о ней.
— Все нормально! — прервал парень в футболке встревоженные вопросы немцев. — Идите! Все окей... Помогая девушке подняться, он энергично кивал немецкой чете до тех пор, пока те не двинулись дальше. Впрочем, далеко они так и не отошли. Увидев двух женщин в полицейской форме, старушка замахала им рукой. Парень потянул девушку в переулок.
— Идем... Я знаю, где сумка... Я помогать...
Она послушно заковыляла следом, на миг обернувшись в сторону полицейских, но он крепко сжал ее локоть.
— Надо быстрый... Полиция — долго... У них помощь нет...
Через минуту они вошли в прохладный полутемный бар, где у стойки пили кофе двое мужчин с арабскими лицами.
Мужчины молча покосились на хромавшую девушку, и парень в футболке потянул ее в дальний угол — к столику рядом с холодильником.
— Здесь, — кивнул он. — Ты сидеть.
Отойдя к стойке, он что-то быстро сказал бармену, и пока девушка, словно в ступоре, не сводила взгляда с висевшего над головами арабов огромного окорока, тот налил парню что-то в два бокала.
— Орухо, — сказал парень, возвращаясь и снова сияя белозубой улыбкой.
— Мне надо паспорт вернуть, — заговорила наконец девушка. — Я без него не улечу. И деньги... Там почти тысяча евро.
— Хороший английский, — кивнул парень, подвигая к ней бокал. — Пей... Ты — Япония?
— Я из России.
— А смотреть как Япония... Или Китай.
— Пойдем за моей сумкой. Где она? Ты знаешь того человека?
— Пей, — он дружелюбно кивнул и многозначительно улыбнулся. — Ты хочешь. Это вкусный.
Слегка подрагивающей рукой она взяла бокал и сделала жадный глоток, тяжело при этом вздохнув. В следующую секунду во рту у нее полыхнуло огнем, дыхание жестко перехватило, а глаза заволокло пеленой слез.
— Что это? — выдавила она.
— Орухо, — сияя, показал он ей большой палец. — Скоро стать хорошо. Пей снова.
— Сам пей, — девушка оттолкнула от себя бокал и вытерла слезы. — Где тут полиция?
Она так резко поднялась на ноги, что отодвинутый ею стул громко скрежетнул ножками по полу. Арабы у стойки повернули головы на звук.
— Шум — плохо, — покачал головой парень. — Тут не любить шум. Сиди спокойный... Орухо пей.
Она посмотрела на арабов, которые продолжали неподвижно смотреть на нее и мимо которых ей предстояло пройти к выходу. Секунду помедлив, она опустилась на стул рядом с парнем.
— Умный, — одобрительно кивнул тот. — Пей. Будь спокойный.
Девушка еще раз покосилась на двух арабов, снова взяла бокал и, коротко выдохнув, залпом опрокинула его в себя.
От неожиданности парень замотал головой, а потом рассмеялся.
— Быстрый! Русский, как молния! Хочешь мой?
Она с вызовом посмотрела ему в лицо.
— Хочу.
После второго бокала она слегка успокоилась.
— Как, ты сказал, тебя зовут?
— Сеск. Полный имя — Фран-сеск, но я как Фабрегас. Футбол... «Барселона»...
Он сделал мечтательное лицо и покрутил в воздухе руками.
— А ты имя?
— Сардана.
Сеск не сумел скрыть удивления.
— Сардана? Родители жил в Каталония?
— Нет, они из Якутии. Это Сибирь. И тут никогда не были.
— Откуда знать про сардана?
Она пожала плечами:
— У нас часто девочек так называют. Обычное имя.
— Сардана не имя, — загорячился он. — Это танец. Очень важно для Каталония. Свобода. Национальный дух. Франко запрещал3.
— У нас тоже национальный дух. Только сардана — это цветок.
Он помолчал.
— Красивый?
— Да. Разновидность лилии.
— Какой цвет?
Она вздохнула:
— Разные бывают... Красные, оранжевые... Очень красиво.
— Как ты?
Она посмотрела ему в глаза и перестала улыбаться.
— Кто-то обещал сумку вернуть.
Сеск поднялся из-за стола, но уходить почему-то медлил. Как будто ему нужно было на что-то решиться. Он потоптался несколько секунд на одном месте, посмотрел на арабов у стойки, на Сардану, потом нахмурил брови и зашагал к выходу. У двери он еще раз обернулся и ободряюще махнул ей рукой.
Через час она поняла, что он не придет. Бармен за это время успел перемыть не только всю посуду, но и пол. Арабы незаметно переместились ближе к ней и сидели теперь за соседним столом. Обглодав жареные ребрышки, они стали, не мигая, смотреть на нее и произносить односложные фразы. Орухо к этому времени уже выветрился, поэтому выглядели эти мужчины совсем не забавно. Когда она собралась уходить, один из них пересел за ее столик.
Сардана поднялась на ноги. Араб улыбнулся и попытался взять ее за руку. Она отшатнулась. Бармен что-то сказал по-испански, но арабы в ответ лишь засмеялись. Им нравился ее испуг. Они заметно оживились от ее страха — как будто в пресную пищу кто-то щедро добавил им пряных специй.
Продолжая смеяться, они о чем-то говорили между собой, но Сардана их не слышала. Она видела, как шевелятся их губы, как вздрагивают от смеха их плечи, однако звуки не доходили до нее. Они словно застряли в прозрачном, но непроницаемом облаке, которое окутало ее с ног до головы, заставив оцепенеть и внушая нелепую надежду на то, что с нею ничего не случится, пока она неподвижна, пока она не сделает шаг, пока не выйдет из этого облака.
Затем откуда-то из-за спины смеющегося араба появилось очень серьезное лицо Сеска. Араб скользнул влево, второй вскинул руку, и в следующее мгновение Сардана почувствовала, как что-то увлекает ее к выходу. Завороженно отдавшись чужой воле, она немой тенью проплыла мимо барной стойки, сделала еще пару шагов, преодолевая густую глубоководную плотность, и наконец вынырнула, жадно вдохнув, почти задыхаясь уже, на поверхность залитой солнцем Барселоны.
Звуки вернулись на небольшой площади у собора, где под громкую и торжественную музыку духового оркестра взявшиеся за руки люди мерно переступали с ноги на ногу и невысоко подпрыгивали, образовав несколько больших кругов. Убранные в хвосты волосы девушек раскачивались у них за спинами, как темные маятники. Юноши были внимательны и строги.
— Вот сардана, — сказал ей Сеск и потянул за собой к одному из кругов.
Люди с готовностью расступились, принимая их в круг. Сардана ощутила в свободной руке чью-то руку и стала неторопливо подпрыгивать вместе со всеми. Плавные движения, мерное перешагивание, вытянутые руки, соединенные с другими руками и поднятые почти до уровня головы, — все это было совсем не похоже на ее родной осуохай, и в то же время это был он.
— Не плачь, — сказал Сеск. — Все хорошо. Туда посмотри...
Он кивнул в центр круга, где танцующие сложили свои рюкзаки и сумки. На самом верху лежала ее светлая сумочка.
— Я вижу, — сказала Сардана. — Я не поэтому плачу.
(с) Андрей Геласимов