Мало кто знает, что за псевдонимом Сонька-Золотая Ручка скрывались на самом деле два человека — одна из них — Софья Блювшейн, а вторая — Ольга фон Штейн. За искусные аферы и «безупречную» воровскую репутацию Ольгу принимали за Соньку-Золотую Ручку. После таинственного исчезновения Соньки, Ольга пошла по ее стопам, стараясь перещеголять свою знаменитую предшественницу, придумывая все более и более изощренные и артистичные способы грабежей, превращая их в настоящие спектакли. Обирая до последней нитки половину высшего общества, она оставалась замужем за знатным человеком, который даже и не подозревал об экзотическом «увлечении» своей милой и любимой супруги. Она могла вытянуть деньги из кого угодно, и долгое время ее не могли разоблачить, опасаясь великосветских фамильных связей. А начиналось все вот как…
Засидевшаяся «в девках» провинциалка мечтала только об одном: бежать из ненавистного отцовского дома! Выйдя замуж за пожилого человека, она переезжает в столицу, чувствуя себя настоящей принцессой. Она легко привыкает к роскоши и тратит деньги мужа с нескрываемым удовольствием, со временем обобрав его до нитки. Ольга умело привлекает внимание противоположного пола, попутно практикуясь в искусстве грабежей. Потребность жить с шиком вынуждает ее вновь выйти замуж за человека со связями. Жизнь ее превращается в настоящий карнавал, в котором она раскрывает свой неординарный мошеннический талант. Она умело маневрирует по жизни, но однажды просто бесследно исчезает. Куда исчезла эта знаменитая воровка из высшего общества? И какую страшную тайну она скрывает?
Отрывок из книги:
Через свою портниху предприимчивая молодая женщина раздобыла информацию о дамах, с которыми ей хотелось свести дружбу. Она приплачивала Анне за ценную информацию и частенько наведывалась на чай. Они мило болтали в уютной светлой комнатке с атласными стенами цвета чайной розы, это помещение предназначалось для переговоров с лучшими клиентками, как добрые подруги. Псевдо-немка больше не «ломала язык» при Ольге, сознавшись, что не является жительницей далекой Германии. Она была из дворянской московской семьи. Отец-игрок пустил состояние по ветру, поэтому мать с детьми оказалась на улице в буквальном смысле слова. Молодая красивая женщина уехала в Петербург, устроилась в дом терпимости и торговала телом, но зарабатывала немного.
— Одна дама-белошвейка предложила неплохие деньги, выкупила меня у матери и забрала к себе. Ей понравились мои руки. Но я терпеть не могла шить, однако приходилось старательно выполнять ее задания! — с грустью вспоминала Анна свое прошлое. — Я от нее сбежала, и долгое время промышляла мелким воровством. Так и познакомилась с Сонькой!
Вдруг Анна испуганно уставилась на Ольгу, не зная, как она отреагирует на такую откровенность.
— Продолжайте, я бы очень хотела узнать о ней подробней! — с интересом произнесла собеседница, отставив чашку остывшего чая в сторону. Судьба великой мошенницы очень волновала ее. Молодой женщине было в диковинку, что обычная пройдоха стала настоящей легендой еще при жизни.
Анна очень любила вспоминать о старых временах, и была благодарна Ольге за проявленный интерес. Когда она увидела забавную дамочку на вокзале, Соньке было чуть более двадцати лет. Она попыталась выдернуть у нее кошелек, но та поймала ее, затащила в подворотню и ограбила, забрав всю добычу за день.
— В то время она приехала с маленькой дочерью с небольшой суммой, которой бы в Петербурге хватило на месяц, а то и меньше — с ее-то запросами! — вспоминала Анна.
У Соньки был свой кодекс чести — она никогда не грабила несчастных людей — считала это плохой приметой. Опасалась, что их беда заденет ее. Перед тем, как приехать в Петербург, она украла кошелек, полный денег, у мужчины, ехавшего с похорон своей матери. Это все, что у него было после продажи дома, он вез собранную сумму своей младшей сестре, умирающей в больнице. Эта неудачная кража наслала несчастье на следующую преступную вылазку — Соньку поймали с украденными вещами. Из-под стражи она бежала и после этого случая перебралась в столицу.
В Петербурге Сонька быстро нашла себе мужа, неплохо пристроив себя и ребенка. Какое-то время она вела себя, как добропорядочная дама. При отсутствии образования учила языки, манеры, а потом поняла, что жизнь обычной барышни невероятно скучна, и сколотила банду, со временем развернув свою деятельность до серьезных масштабов.
— Никто ее не подозревал! Это потом начались неполадки из-за промахов… Всему виной любовь, чувства ее ослабили, она перестала быть сосредоточенной на деле, стала рассеянной.
Слушая истории о Соньке, Ольга все больше и больше очаровывалась этой личностью. Ее жизнь казалась невероятным приключением со вкусом игристого шампанского. Аферы, которые она проворачивала, не выглядели преступлением.
— Если бы ее не существовало, то ее надо было бы придумать! — подытожила свой рассказ Анна восхищенным тоном.
За окном было совсем темно, и Ольга нехотя засобиралась домой, забрав обновку — вошедшую в моду «сорти-де-баль» — так называли специальные накидки, в которых светские дамы выбирались на мероприятия, прикрывая ими свои изысканные наряды. Петербург не баловал солнечными деньками даже летом, а по вечерам бывали пронизывающие ветры, поэтому подобная деталь гардероба не только подчеркивала тонкий вкус владелицы, но и была не заменима в прохладную погоду. Ольга часто мерзла, поэтому предпочла изделие из меха.
— Скажите, Анна, — осторожно уточнила Ольга перед уходом, — а если бы кто-то захотел продолжить… дело Соньки? Что бы вы на это сказали?
— Я бы пожелала удачи этой смелой женщине, — произнесла портниха, оглянувшись в сторону задремавшей помощницы, которая очень музыкально посапывала. — А еще смела бы предложить ей свои услуги!
Оказалось, что у Анны были некоторые наработанные связи со старых времен, благодаря которым она могла сбывать краденые ценные вещи. Дамы ни о чем не договаривались, но расстались на том, что в перспективе могут быть более полезны друг другу.
— Не забывайте, стремительная и веселая жизнь привела Софью на тюремные нары! — предостерегла ее портниха. — И теперь, возможно, она жалеет о содеянном.
— Вряд ли! — отозвалась Ольга. — Я уверена, что, оглядываясь назад, она говорит себе: это того стоило!
Время шло, и деньги таяли, как снежные сугробы по весне. От запасов почти ничего не осталось и ситуация казалась критической. У Ольги было два варианта выхода из этой неприятной ситуации: либо пуститься во все тяжкие и пойти по стопам Соньки — но на это предстояло решиться и тщательно продумать первые шаги, либо выгодно заключить брак. Самым безопасным выглядело второе, но она решила выбрать оба пункта, так сказать, совместив приятное с полезным. Ей не давали покоя чужие лавры и она не нашла ничего лучше, чем заиметь маленькое хобби, благодаря которому ей возможно удастся переплюнуть саму Соньку-Золотую Ручку, но закончить свои дни более приятно — не на сахалинской каторге.
Первое, что решила освоить Ольга, — знаменитый дивертисмент «гутен морген!» — ограбление гостиничных номеров. Его авторство приписывали ее кумиру, но на самом деле он наверняка зародился намного раньше — во времена постройки первого пристанища для путешествующих состоятельных господ. Ограбить постояльца можно было по двум схемам, которые использовала Сонька: в образе состоятельной дамы воровка проникала в номер на рассвете, если он просыпался, — притворялась, что ошиблась дверью. Или же оставалась в его постели с вечера, а пока он спал, к утру исчезала, оставив его без всего. Второй вариант был пригоден, в случае если объект весьма привлекателен и достаточно состоятелен.
— Если подпоить его накануне или подсыпать снотворного, можно миновать телесного контакта, — дала Анна дельный совет начинающей воровке.
— И с чего мне начать? Подыскать жертву?
— О, Софья, не торопись!
Ольга так и не назвала свое настоящее имя, предположив, что так будет спокойнее. Ведь неизвестно, как поведет себя Анна, если ситуация обернется невыгодной для нее стороной. Тем более, услуги ломбарда портнихи были очень выгодны. В общедоступных местах платили почти в два раза меньше.
— Для начала нужно освоить замки, — рекомендовала ей Анна. — Чтобы ты могла их открывать подручными средствами. Специальной шпилькой, к примеру, которая на всякий случай таится в волосах!
Эта идея показалась Ольге гениальной. И как она сама не догадалась, что можно всегда при себе иметь ключ от всех дверей. К учебе она подошла со всей ответственностью, и на время освоения мастерства арендовала маленькую убогую квартиру, кишащую клопами. Оставшись в ней ночевать, чтобы почувствовать вкус убогой жизни, она прокляла все на свете, потому что была изъедена насекомыми так, что неделю чесалась. Ольга нашла старый наряд кухарки, оставшийся от прислуги Владимира. Наталью Дмитриевну она в свои планы не посвящала, а на вопросы где пропадает, отвечала, что завела подруг и много времени проводит в их компании.
— Надеюсь, там появятся и мужчины! — подмигнув, произнесла умилительная женщина и, отодвинув недоеденный завтрак, поспешила в комнату.
— Вы себя хорошо чувствуете? — вежливо уточнила молодая женщина, и, получив положительный ответ, громко позвала Акулину. Наталья Дмитриевна же спешила разделаться с очередным раскладом пасьянса, который никак не сходился с предыдущего вечера.
— Чего, барыня, изволите? — уточнила девушка, причмокивая губами. В последнее время она заметно пополнела, налегая на сладкое, но это ее не смущало.
— Мужик любит хвататься! Когда есть что пощупать — тогда и интерес есть! А когда кости одни — то тошно и смотреть! — оправдывала она свои налившиеся округлости.
— А не беременная ли ты? — с опаской вопрошала Ольга.
— Тьфу на вас! Девица я, и помру ею, коль замуж не возьмут! Мамка с папкой так воспитали: отдай себя одному и живи с ним в понимании до старости — не греши!
Хозяйка дома наматывала выбившийся темный локон на палец, не решаясь посвятить Акулину в свои планы. Она знала, что ее прислужница за словом в карман не полезет, а узнав, что приличная дама собирается в трактир для людишек мелкого пошиба, и вовсе взвоет, посчитав ее сумасбродкой. Однако, на удивление Ольги, предложение посетить питейное заведение было принято одобрительно.
— Только вам нельзя в таком виде идти!
— Знаю, Акулина! Так ты согласна составить мне компанию?
— Чего?
— Пойдешь ты со мной в этот чертов трактир?
— Так коль позовете — запросто! Я ведь ни разу не была в таких местах. Жуть как интересно чего там творится, — мечтательно произнесла девушка, закатив глаза. Ей казалось, что поход в такое злачное место похож на праздник и собираются там, пусть не богатые, но приличные люди. Откуда деньги у сброда заплатить втридорога за еду и выпивку?
Всю дорогу Акулина хихикала, глядя на свою хозяйку. Ее наряд выглядел комично: одежда кухарки была ей велика и поэтому она сделала уплотнение, чтобы наполнить больший размер. Изящная Ольга превратилась в неуклюжую толстуху. Чтобы к приятному лицу не привлекать внимание, она покрыла его пудрой, смешав ее с сажей. Это выглядело вопиюще для высшего общества, как загар простолюдинки, что было недопустимо среди изысканных дам.
— И зови меня Сонькой, поняла? — угрожающим тоном произнесла Ольга, раздраженная весельем своей служанки.
— Так чего нам надобно-то в трактире?
— Мы должны найти человека, который мне поможет открывать замки дверей без ключа, — призналась Ольга в цели их визита. — Мне сказали, что там бывает такой специалист. Его зовут Федор-Ключник.
— Бандит, чоль? — испуганно уточнила Акулина, чувствуя, что их вылазка отдает криминальным душком.
Женщины шли пешком, ведь бедные люди не могли себе позволить транспорт. Третьеразрядный трактир выглядел неприметно на фоне серой стены и сливался с серой и грязной улицей. На улице было прохладно, но Ольга не мерзла — ей не позволяло плотное одеяние. Чтобы войти в заведение для пьяниц и гуляк, пришлось шагать вниз по ступенькам. В зале шныряли половые в замусоленных штанах и рубахах, которые когда-то были белого цвета, еще их отличали стрижки «под горшок». Оценив вошедших женщин, публика обомлела, потому как бабам в такие заведения вход был закрыт.
— Кого-нибудь ищете? — спросил услужливо молодой человек, держа в руке пустой поднос. Он встряхнул несвежими волосами пшеничного цвета и чуть наклонился, изображая почтение.
— Может, и ищем, — грубо произнесла Акулина, оглядываясь по сторонам, и, приметив столик в темном углу, грубо скомандовала: — Сонька, за мной!
Крестьянка получала явное удовольствие, распоряжаясь ситуацией. Она чувствовала себя главной и не брезговала такими «любезностями», как подтолкнуть локтем «приятельницу» и назвать ее дурой.
— Не увлекайся, Акулина! — тихо прошептала Ольга, когда почувствовала шлепок по заду.
— Я вас не трогала! — призналась губастая девица, и в подтверждение ее признания спустя мгновение раздался громкий гогот пьяного мужчины, выкрикнувшего: — Этим задом орехи колоть можно, ей Богу!
Остальные выпивохи подхватили его юмор, и по подгнившим столешницам раздался стук мужицких кулачищ, подбадриваемый улюлюканьем. Это был в каком-то смысле вызов, своеобразный экзамен. Ольга взглянула на сопровождающую ее девицу, губы которой разомкнулись и походили на баранку, ее прыть и смелость куда-то задевались. Ряженная кухарка остановилась и медленно повернулась к обидчику, затем схватила стоящую на столе бутыль и с размаху обрушила на его голову. Шутник потерял равновесие и повалился на пол, вытаращив глазища на женщину, которая, нависнув над ним, произнесла:
— А твоя голова никуда не годится — помягче моего зада будет, как я погляжу!
На подобное проявление женской смелости, силы и острословия трактирная публика отреагировала одобрительным возгласом. Любитель не вовремя подкинуть шутку вытирал кровь, стекающую по лицу, и тихо ругался, злобно глядя на садящихся поодаль баб. Через мгновение на засаленном и жутко воняющем столике, который, казалось, был сделан не из дерева, из грязи переливалась бутыль с водкой, стаканы и соленья от заведения. Ни Акулина, ни Ольга ни разу не баловали столь крепким напитком свой организм и с опаской посмотрели на внушительную емкость с прозрачной жидкостью. Переглянувшись, обе кивнули, понимая, что спектакль продолжается и ради успешного финала придется удивить публику.
— Налей! — с вызовом выкрикнула Ольга, глядя на полового. Он торопливо подбежал и через мгновение на донышках стаканов блестел крепкий напиток.
— Не уважаешь? — хмуро выкрикнула Акулина, включившись игру. Она видела когда-то, как пил ее отец и решила повторить его трюк. К ужасу Ольги стаканы были наполнены полностью. «Судя по запаху, выпить разом это вряд ли удастся», — подумала она, чувствуя, как к горлу поднимается тошнота, и вопросительно посмотрела на свою спутницу, не понимая, что дальше делать. Если бы они уселись прямо возле двери, можно было убежать и через несколько минут женщины оказались бы на Невском проспекте, вряд ли кто-то стал бы их преследовать. Прыгнув на пролетку, спустя четверть часа они оказались бы дома в мягких постелях, забыв про идиотскую затею с походом в трактир и о продолжении нелегкого дела златорукой Соньки. Пока барыня размышляла, Акулина медленно поднялась с места, взяв стакан с водкой в похолодевшую руку, затем, оттопырив локоть, поднесла посудину к губам и на мгновение замерла. В тесном провонявшем плесенью, несвежей едой, табаком и грязной одеждой зале все замерли. За соседним столиком здоровяк с длинной косматой бородой, резко проснувшийся от непривычной тишины, пару раз протер глаза и, убедившись, что перед ним баба с полным стаканом крепкого пойла, откинулся на спинку неуклюжего стула, сложив руки на груди в томительном ожидании. Акулина выпила стакан залпом, после чего схватила за бороду проснувшегося мужика-соседа и, дернув его к себе, громко вдохнула несвежесть волос, после чего тыльной стороной ладони вытерла губы и степенно уселась. Увидев, что Ольга безысходно взялась за стакан, желая повторить этот трюк, грозно стукнула по столу и громко гаркнула:
— А ты, Сонька, не пей! Хватит тебе сегодня!
Голос Акулины звучал низко, почти по-мужски. Она была очень убедительна и ряженая кухарка, послушно убрала руку и состряпала недовольную физиономию, будто с трудом мирилась с запретом, хотя в душе испытывала чувство, близкое к счастью. Переключив внимание на трактирщика, она скомандовала принести горячий чай для подруги. Подскочивший половой осыпал комплиментами губастую девушку, показавшую навыки пития, которые не всякий мужик продемонстрирует. Перед Ольгой он поставил стакан с чаем в металлической подставке.
— Наливать вам еще? Повторите подвиг? — произнес молодой человек, сдерживая смешок.
— Хватит чирикать! — строго прервала его хмелеющая крестьянка. — Скажи лучше, где нам найти Федора-Ключника?
Официант пожал плечами, заверив, что никогда не слышал о таком человеке. После чего торопливо перебрался к другому столику, там требовали еще выпивки.
— А какой у тебя интерес до Федора? — сипло уточнил бородач, сидящий за соседним столом.
— Коль есть что сказать — говори. А попусту не трепись! — неприветливо ответил женский голос.
Мужик пересел за стол к женщинам, бесцеремонно взял стакан водки, стоящий напротив Ольги, но осилил лишь половину, поперхнувшись.
— Сильна ты, однако! — выдохнул он, хватая воздух. — Так какой разговор к Ключнику?
— Будет Ключник — будет и разговор, — произнесла Ольга, внимательно разглядывая рыхлое лицо мужика.
— Ну, я — Федор! Слушаю!
Сердце Ольги затрепетало от радости. То, что в этом отвратительном и убогом месте они отыскали нужного человека так быстро и, минуя преграды в виде распоясавшихся людей сомнительной внешности, было огромной удачей. «Это хороший знак!» — радостно подумала молодая женщина и, назвавшись Софьей, принялась излагать цель их с Акулиной визита.
* * *
Ладони Ольги вспотели. Ей казалось, что новое платье душит ее, хотя сшитое умелыми руками Анны изделие было весьма свободно — без утяжки по старинке. Дверь поддалась моментально, она сделала так, как учил ее Федор: обращалась с замком деликатно, как с женщиной, и тот приветливо щелкнул, впустив незваную гостью в гостиничный номер.
В комнате было пусто. Женщина растеряно осмотрелась: складывалось впечатление, что тут вовсе никто не жил, хотя по ее сведениям здесь неделю пребывал мот и пьяница, прибывший из провинции и сорящий деньгами направо и налево. Вдруг замок в двери заворчал — кто-то ковырялся в нем ключом — и она, дико испугавшись, заметалась по комнате. Когда пожилой человек вошел в номер, на его кровати сидела дама и горько плакала (для правдоподобности Ольга ткнула себе пальцем в глаз и тут же залилась слезами). От испуга дебютантка-воровка решила притвориться иностранкой и начала причитать на почти забытом ею со времен обучения и неудачного замужества немецком языке, периодически забывая слова, но притворяясь в эти мгновения, что всхлипывает.
— Гутен морген! — испугано произнес мужчина, тут же прикрыв рот, потому что на дворе был поздний вечер, а пожелание доброго утра приличная дама может принять за пошлый намек на совместное коротание ночи, к примеру. Видение это казалось ему весьма странным, он решил, что ошибся этажом и торопливо проверил номер на входной двери. Убедившись, что цифра соответствует тому, за что он заплатил, пожилой человек неуверенно проследовал ближе к расстроенной даме, укрывшей лицо под небольшой, но очень элегантной шляпкой. Пока хозяин номера подбирал слова на вмиг позабытом от волнения немецком языке, она вскочила и громко заверещала, чуть не лишив оторопевшего мужчину слуха.
— Ради Бога, не кричите! — умолял он. — Я не причиню вам зла!
— Вы входить в мой номер! — возмутилась женщина, вытирая слезы.
— Но это мой номер. Я заплатил за него несколько часов назад!
— Как это могло случиться? — удивилась Ольга, выпучив глаза и перестав притворяться, что рыдает. — Но здесь должен был жить другой человек!
На удивление хозяина номера Ольга говорила на чисто русском языке, без малейшего акцента. Он подумал, что ему изначально послышалась немецкая речь, иногда мужчину мучили шумы в ушах, которые искажали звуки.
— Да, действительно, тут жил мужчина, но утором ему пришлось покинуть гостиницу. Его арестовали.
— Как арестовали?
— Он — шулер и мошенник. Ограбил в маленьком городке ювелира и примчался кутить в столицу на добытые преступным путем деньги. Варварство!
Ольга медленно поднялась с чужой кровати и теперь новый постоялец мог разглядеть ее полностью: осанка ее была величавой, несмотря на свободный крой платья, прослеживалось, что эта женщина обладательница приятных форм — высокой груди и широких бедер, подчеркнутых тонкой талией. Ее темные волосы с каштановым отливом были уложены в аккуратную прическу и подчеркивали светлую кожу. В немного припухших от слез миндалевидных глазах поселилась печаль — первое дело под названием «гутен морген» было провалено. Ольга устремила свой взгляд на замершего посреди комнаты человека, который, казалось, не дышал. Судя по скромному одеянию, взять с нового постояльца было нечего. На нем был поношенный, но отутюженный суконный сюртук, который надевался преимущественно в торжественных случаях, однако в последнее время мужчины надевали его и в обыденные дни. Аккуратность немолодого человека подчеркивали суженные брюки в узкую серую полоску и белоснежная рубашка с накрахмаленным воротом. Женщина заметила отсутствие пуговицы и бережно провела по торчащей одинокой нитке. Этот жест умилил и смутил одинокого мужчину, который чуть покраснев, извинился за свою небрежность.
— Я как раз хотел поужинать внизу в ресторане. И если бы вы разделили со мной трапезу — для меня это было бы большой честью!
— Я не могу согласиться, — пожав плечами, заметила дама. — Не думаю, что питаться в обществе незнакомого привлекательного мужчины — хороший тон.
Ее слова взволновали чем-то опечаленного собеседника, выпрямившись в струну, он представился:
— Статский советник Алексей Михайлович Штейн.
Брови на хорошеньком женском личике поползли вверх. Она не ожидала, что скромный седовласый мужчина находится в приличном чине. Вопрос с ее языка слетел сам собой, щеки вспыхнули, но Ольга не подала вида:
— А как в обществе называют вашу супругу?
— Если бы она у меня была, ее бы называли баронесса фон Штейн.
«Воровка-неудачница и облезлый барон! Что может быть трогательнее! — мысленно усмехалась расстроенная неудачей женщина. — Хоть поужинаю бесплатно». Но вдруг ее посетила гениальная мысль: перед ней хоть и небогатый статский советник, но наверняка у него интересный круг общения и серьезные связи. Мещанская кровь забурлила в жилах Ольги. Она вспомнила свою давнюю мечту получить дворянский титул, осознав: чтобы осуществить фантазии о титуле, необходимо всего лишь поужинать с этим милым старичком, который выглядел весьма подтянуто и явно был помладше ее предыдущего мужа — немца Цабеля.
— С кем имею честь? — мягко уточнил мужчина.
— Ольга Григорьевна, — просияв, отозвалась гостья номера и протянула ему руку. Вежливый господин тут же склонился над ее кистью и прижался к ней губами.
В ресторане было шумно. Множество людей мужского пола беседовали о чем-то важном и серьезном, если судить по их сосредоточенным лицам. Как и в низших кругах, так и в высших появление женщины в увеселительных заведениях не приветствовалось, но с новыми французскими веяниями это не возбранялось. Правда, изящную даму, одетую по последнему слову моды и вошедшую под руку с пожилым почтенным джентльменом, сочли за содержанку. Ольга это поняла по оценивающим взглядам и ухмылкам на лицах мужчин. Ее злила подобная реакция, и чтобы не выдать свой гнев, она натянула приветливую улыбку, стараясь не замечать любопытствующие взгляды.
— Вы снова ужинать, господин барон? — немного удивленно, но любезно уточнил официант. Мужчина густо покраснел и ухватился за одну из оставшихся пуговиц на сюртуке, нервно выкручивая ее, он тихо произнес:
— Неужели вы забыли — я обедал у вас?! Еще не ужинал!
Молодой человек поправил наглаженный белый фартук и чуть склонившись, произнес, с трудом скрывая нотки фальши:
— Ах, да! Кажется, это был обед! У вас очаровательная спутница!
В комплименте Ольга услышала гнилой подтекст и сдержано кивнула, сухо поблагодарив услужливого ресторанного служащего, предоставившего ей стул. Усевшийся напротив мужчина начал бегло оправдываться и ругать беспамятного мальчишку, но его спутница понимающе улыбнулась и предложила побеседовать на более приятные темы.
Для того чтобы вечер проходил в более непринужденной обстановке, пара заказала фирменную ресторанную наливку из красной смородины. Сладкую и в меру крепкую выпивку ценили в великосветских русских домах с восемнадцатого века. Отец Ольги делал вишневый напиток и частенько вечером за ужином наливал себе стопочку «для аппетиту». Вернувшаяся в отчий дом после обучения юная девица знала толк не только в некоторых науках, но и в подобных напитках, потому что не раз пробовала их украдкой в компании нескольких приятельниц, пока их не разоблачили. Воспитанницы покупали у одной монахини кагор, а также наливки ее собственного производства, а после устраивали «тайные вечери», во время которой читали вслух неприличные книги и молились богу Эросу, раздеваясь до нижнего белья. Это были немногочисленные воспоминания юности, которые вызывали улыбку. Вернувшись домой, она пристрастилась к отцовской наливке, а после того, как отливала часть терпкой жидкости себе, разбавляла остатки сиропом из-под компота. Однажды матушка устроила обыск в комнате, и секрет Ольги был раскрыт. Она подозревала, что причиной неожиданного натиска родительницы стала болтливая Мария, которая пару раз заставала свою сестру пьющей и будто бы обеспокоилась ее здоровьем. Но на самом деле ей тоже захотелось попробовать чудодейственный напиток, и девушка перестаралась, заметно опустошив отцовский запас. Юный организм не справился с этим испытанием, и всегда прилежная Машенька устроила феерическое выступление с криками и танцами, закончившееся лишь под утро над блестящим медным тазиком, в который ее непрерывно тошнило. При ней была заботливая мать, выпытывающая детали проведенного вечера.
— Какая приятная дама с вами, господин барон! — восхищенно произнес пышноусый мужчина, с трудом удерживающий свое тело вертикально. — Где таких раздают? Я бы взял парочку!
Услышав оскорбительную для Ольги реплику, Алексей Михайлович вскочил и угрожающе произнес:
— Хоть нынче дуэли и не в моде, а я бы с удовольствием с вами пострелялся! И если нужно, я набью вам морду, несмотря на то, что я вас бесконечно уважаю, Осип Яковлевич!
Мужчина растеряно уставился на него, затем на Ольгу и будто бы мигом протрезвел. Он выразил свое сожаление по поводу случившегося казуса, пояснив:
— Я прошу прощения у вас, Алексей Михайлович, и у вашей спутницы… Как вас по батюшке?
— Ольга Григорьевна, — спокойно и совсем без обиды произнесла дама, качнув пушистым черным пером на изящной шляпе.
— Я никак не могу привыкнуть к новшеству, что в ресторанах можно встретить приличную даму! И к тому же, одетую со вкусом и весьма привлекательную! Вы — божественны, Ольга Григорьевна, и я надеюсь вымолить у вас прощение за нанесенное оскорбление! Надеюсь, и ваш спутник простит меня за эту оплошность! — продолжал он свою оправдательную речь.
Разговорчивый мужчина оказался адвокатом из Одессы, приехавшим по делам. Как и Ольга, он тоже был евреем по национальности и не понаслышке знал, как трудно пробиваться к вершинам славы людям, лишенным поддержки сильных мира сего. К барону фон Штейну он относился с огромным уважением, тот помог ему в одном секретном деле, связанном с притеснением его народа. Благодаря Алексею Михайловичу он познакомился с нужными людьми в столице и стал победителем в безнадежном, на первый взгляд, деле. Осип Яковлевич Пергамен был человеком благодарным и никогда не забывал добра, поэтому поспешил принести свои извинения, ругая себя за безалаберность и невнимательность к деталям.
— А ведь в адвокатском деле именно благодаря чуткости и наблюдательности возможны победы! — констатировал он. Получив прощение, повеселевший Осип Яковлевич откланялся и поспешил на вокзал, опасаясь опоздать на поезд в родные края.
— Вы не обижайтесь на него, Оленька, Пергамент — человек ответственный, незлой и профессиональный…
— Как вы его назвали? — уточнила повеселевшая дама, издав девчачий смешок, чем умилила старика-собеседника.
— Его фамилия — Пергамент! Я думаю, Осипа Яковлевича ждет большое будущее! Причем не только, как адвоката, но и общественного деятеля. У него для этого есть все задатки.
— Полно вспоминать его! Он уже на полпути в Одессу! — отмахнулась молодая женщина, но, тут же спохватившись, уточнила который час, сетуя на то, что в компании приятного мужчины время летит незаметно.
— Вы хотите оставить меня в одиночестве? — голос пожилого человека дрогнул, плечи его опустились, а взгляд погас. — Мы ведь толком и не поговорили! Я совсем немного рассказал о себе, но главное, ничего не узнал о вашей персоне?
— И что вы хотите знать? — насторожилась Ольга, предполагая, что он начнет задавать дотошные вопросы по поводу того, как она оказалась в его номере, но к удивлению женщины его интересовал только один вопрос: занято ли ее сердце?
Ольга сделала вид, что очень смутилась, и некоторое время молчала, принимая решение: какую часть правды поведать человеку, с которым она в ближайшее время свяжет свою судьбу.
— Я вам откроюсь, Алексей Михайлович, но очень хочу, чтобы вы не судили меня строго, — произнесла дама как будто через силу. Сидящий напротив мужчина заерзал, а она сделала знак официанту и попросила принести еще наливки. Она делала вид, что никак не может начать разговор, а барон заметно нервничал и покрылся испариной. Ольге вдруг пришла мысль, что своим спектаклем она доведет своего пожилого зрителя до сердечного приступа, ведь бог знает, что происходит в голове этого порядочного человека.
— Я уже была замужем, — начала, наконец, она, отпив из рюмки смородиновое успокоительное.
— Вы овдовели, как и я? И у вас остались дети от предыдущего брака? — осыпал ее вопросами мужчина.
— Все намного хуже!
— Вы убили мужа и сидели в тюрьме?!
Наливка сделала свое коварное дело, и барон фон Штейн стал немного распущеннее, позволяя себе не уместный юмор. Он тут же начал страстно извиняться, но Ольга попросила его помолчать и уверенно произнесла:
— Я разведена!
Видя, что брови собеседника встретились на переносице, она торопливо продолжила свое повествование о том, как долго ждала истинной любви, но сверстники ее не интересовали, она с ранних лет испытывала интерес к мужчинам постарше.
— Мой супруг был другом отца и часто приходил в наш дом. Все свободное время я проводила за вышиванием или за молитвами. Мои добродетели были замечены, и он стал проявлять знаки внимания. Мои учтивость и вежливость, видимо, ошибочно были приняты за более глубокий интерес к его персоне, и тогда этот человек попросил у отца моей руки, не поинтересовавшись у меня, испытываю ли я хоть какие-то чувства к нему.
Я умоляла родителей не совершать этого поступка, но они твердили: «Ты для нас обуза!», и отдали меня этому человеку, сделав самой несчастной на свете… Нужно ли говорить, что ни единого дня, проведенного рядом с ним, я не была счастлива! Став моим мужем, он сразу сделался очень скупым и жестоким, хотя раньше баловал меня подарками и любезностями. Не один раз мне приходилось скрывать следы побоев от немногочисленной в доме прислуги, чтобы избежать пересудов. Я даже хотела…, — Ольга так погрузилась в свой спектакль, что на самом деле чуть не зарыдала, спазм сдавил ее горло. — Это грех — я знаю! Но я думала удавиться!
Женщина выпила еще наливки, а потом попросила прощения за то, что вывалила все это на барона.
— Что вы! Я готов вас слушать хоть до утра! Хоть до завтрашнего вечера! Да хоть… и всю оставшуюся жизнь! В каком-то произведении — не вспомню — кто-то кого-то назвал «луч света в темном царстве». Так вот вы — мой луч! Я ведь пришел в гостиницу… стыдно признаться…
— Признайтесь! — затаив дыхание, просила Ольга.
— Я, как и вы, грешным делом решил подвести черту под своей не сложившейся скучной жизнью и стать висельником!
Женщина вдруг вскрикнула и закрыла лицо руками, будто чего-то очень сильно напугалась. Несколько мужчин, сидящих за соседними столиками, озадаченно уставились на чувствительную барышню, но быстро потеряли к ней интерес, казалось, смирившись с присутствием дамы в совсем не женском помещении.
— Простите, что я вас пугаю! Я снял номер, потому что осквернять дом, в котором я прожил много лет, я не могу подобным поступком… Но вы, Оленька, примирили меня с собой! Теперь скажите: могу ли я рассчитывать на такую любезность с вашей стороны… То есть могу ли я хотя бы мечтать… Нет, не так… Словом, рассматриваете вы в будущем замужество с таким человеком, который…
Он осекся и низко склонил голову, понимая, что говорит глупости. Конечно, он не рассчитывал на то, что молодая и весьма привлекательная особа откликнется на его глупый призыв и загубит свою жизнь, выйдя замуж за старую развалину. Однако Ольга взяла его за руку и настойчиво произнесла:
— Алексей Михайлович, мы с вами совсем незнакомы, а я уже чувствую родство наших душ. Я могу ошибаться, но все же мне кажется, что наша с вами встреча не была случайностью…
— Это — провидение! — дополнил ее мужчина, изрядно опьяневший.
— И как мы с вами поступим?! Уже слишком поздно и мне пора домой, хотя душа моя сопротивляется расставанию…
— О, да! Я вас понимаю! Конечно, я отправлю вас сию минуту отдыхать!
— Но я не могу вас оставить, узнав об истиной причине вашего появления в этой гостинице.
Вдруг вам придет в голову блажь довести начатое до конца?!
— Что вы! Я ведь сегодня обрел себя, смысл жизни! Разве могу я от этого отказаться и добровольно отправиться в ад, понимая, что отказываюсь от настоящего рая, о котором я и не смел мечтать!
Барон говорил, не замолкая, около получаса, его радужные вдохновенные речи начали утомлять спутницу, и она осторожно прервала его, предложив покинуть ресторан и немного прогуляться.
— Как прогуляться? — не понял он.
— Мы пойдем с вами пешком! Вы покажете мне свой дом — ведь он наверняка совсем рядом, а затем я отправлюсь домой!
— Это ведь совсем неправильно! Я восхищаюсь вашей смелостью, но не могу этого позволить!
— И как нам поступить?
— Вы останетесь в моем доме! У меня есть несколько дополнительных спален — выберете себе любую. Это будет секретный визит, о котором не узнает ни одна живая душа! — прошептал барон доверительно. Ольга засомневалась на мгновение: не оплошность ли это бросаться в омут с головой? Не торопит ли она события, ведь сочтя ее легкодоступной, Алексей Михайлович откажется от идеи связать свою судьбу с подобной женщиной. Поколебавшись, она решила: «Куй железо, пока горячо!» и согласилась провести ночь в доме жениха. Она предвкушала новый виток жизни, о котором она мечтала много лет.
— И кто из нас на самом деле луч в темном царстве? — рассмеялась она, когда пролетка привезла пару к огромному особняку барона фон Штейна. Она мечтательно вздохнула, представляя себя хозяйкой огромного дома.
 | Виктория Руссо. Сонька-Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки |