Космос никогда не был и не будет мирным. Сотни и тысячи цивилизаций нашли в нем свое начало и свой конец. В опустошенных войнами звездных системах через столетия снова появляются робкие ростки разумной жизни, часто приходящие извне. Все повторяется и повторяется вновь. История галактики циклична…
Аварские работорговцы уже давно знают о Земле, и если бы не ее крайняя удаленность от торговых путей и вообще границ обитаемого Звездного Содружества, то еще неизвестно, как повернулась бы земная история. А так, только несколько сотен тысяч людей исчезают на земле бесследно, доли процента, если смотреть от общего числа населения…
Николай не хотел и не планировал куда-либо пропадать. Его и на Земле все устраивало. Но судьба распорядилась по-другому… Кто же знал, что обычный перелет чартера может закончиться так нестандартно.
И вот теперь он вынужден начинать новую жизнь в качестве освобожденного от пиратов пациента реабилитационного отделения флотского госпиталя Империи Аратан. Не самый плохой вариант. Наверняка те, кто все-таки долетел до Империи Авар, с этим согласятся.
Отрывок из книги:
За последнюю неделю я заработал не то чтобы очень много, но и не мало, и был в плюсе почти на восемь тысяч. И это с учетом того, что за все было заплачено, даже платеж по кредиту провел, и топлива было залито по полной программе.
Мой корабль разгонялся до минимально допустимой для прыжка скорости. Прыжковый контур работал стабильно, все системы в норме. Моей целью была известная под номером 22–24-ЗС система. Ничем не примечательная для всех, кроме меня.
Кстати, Тогот мне рассказал, откуда у него опыт строительства таких кораблей. Где-то пару лет назад, с похожей просьбой к нему обратился один из руководителей небольшого пиратского альянса, промышлявшего в пограничных секторах. Как и я, полагавший, что им это обойдется дешевле. Тер согласился. Так вот таким макаром они изготовили целую серию из шести универсальных малых рейдеров, на редкость удачных по функциональности и компоновке. Вообще, по-хорошему все верфи во фронтире такими делами грешили, и грешили капитально, только больше с упором на восстановление кораблей от состояния остова до вполне пригодного к эксплуатации судна. Заказчиков на такие работы, как строительство корпуса с нуля, было не слишком много. Что, впрочем, и правильно, далеко не всем такой геморрой нужен.
Вот точно такой проект малого рейдера, только куда более скромных размеров, он мне и предложил.
В прыжок вошел вполне штатно. Никаких нареканий по этому поводу у меня не возникло. Следующие восемь часов я провел в глубоком удовлетворенном и, несомненно, полезном для организма и нервной системы в целом сне. Уж не помню, что мне тогда снилось, но спалось очень хорошо.
Разбудил меня искин за час до обратного перехода. Чего вполне достаточно, чтобы привести себя в относительный порядок. Когда летаешь на корабле абсолютно один неделю за неделей и на станции показываешься от силы раз в десять дней и то не надолго, тогда понятие о порядке несколько меняется.
Я уже четвертый раз сюда летаю и каждый раз поражаюсь количеству загубленных здесь космических кораблей. Не то чтобы от них тут прохода не было, в космосе все-таки места гораздо больше, чем мы способны занять. Но вот на орбитах нескольких планетоидов от обломков уже становилось тесновато.
Привычно сманеврировав, выпустил захват, чтобы подцепить очередной остов, подтянул поплотнее к стреле грузового трюма, на место подвесных контейнеров, подождал, пока дроиды намертво заварят его к вынесенным креплениям силовых конструкций, неспешно направил корабль в сторону следующего.
Нагружаюсь я по максимуму, четыре остова от фрегатов, реже корветов, за один раз. Большего «Макав» не утащит, не хватит ни мощности движков, ни запаса топлива.
Помню, все удивлялся сначала, почему же это при таком количестве бесплатных запчастей по округе разбросанных большинство все же предпочитает готовые из Содружества гнать. Зато теперь я прекрасно все понимаю. За три предыдущих полета я перевез уже девять корпусов, семь из которых на верфи уже разобрали. Так вот, чтобы набрать необходимое количество материала, надо привезти еще как минимум пятнадцать корабельных трупиков. Пиратам в этом плане было, несомненно, проще. И все из-за огромных разрушений в силовых каркасах. Не представляю пока, какие должны быть усилия для таких повреждений, если они не термические, которых, кстати, тоже хватало, но уважением заочно проникся по самое не могу.
Зато бронеплит на складе скопилось, хоть продавай, их и продавали, только бизнес не особо шел, не сезон же, войны-то нет.
Дроиды закончили работы, протестили крепежи, и у меня на командном дисплее замигал сигнал готовности, продублированный на внутренний экран нейросети. Я отработал тормозными двигателями, заложив резкий разворот, перекладывая корабль на новый курс и, плавно ускоряясь, двинулся к следующему по плану планетоиду. Это, можно сказать, чуть ли не высший пилотаж, я ведь вел корабль в системе, не особо прибегая к помощи искина. Не могу сказать, что ему это нравилось, но и меня понять достаточно просто, что еще делать все это время? В прыжке в принципе ничего с управлением поделать нельзя, но там хоть присутствие на мостике необязательно. А тут, мне что по пять часов сидеть и тупо пялиться на экраны, наблюдая, как здорово мой искин корабль по системе водит да на орбиты астероидов выводит, подходящие корпуса отыскивая? А зачем я-то здесь тогда нужен, для нестандартных решений в стандартных ситуациях? Я, конечно, понимаю, что там высший командный и контролирующий орган, и бла-бла-бла… Местные в принципе так и летают, берутся за управление только в крайней ситуации, когда без резерва хитропопости человеческого мозга никуда. А все остальное время какой-то непонятной деятельностью заняты. Нет, я их нисколечко не осуждаю, даже наоборот, завидую, пусть и не черной, но и не совсем белой завистью. Я-то так не могу!!! Не могу еще сидеть без дела, медитируя с неясной целью на звездную панораму. Блин, я даже в машине, когда ездил с кем-то на переднем сиденье на более или менее дальние расстояния, — спать не мог.
А все чувство ответственности, вбитое в меня вначале в детском саду, потом в школе… в институте, конечно, ни о чем подобном речи не шло, но там оно уже начинало саморазвитие, потому как вуз я все-таки закончить умудрился, пусть и не с красным дипломом, но и не с «зеленым». Учился-то я на бюджете, а это, в то время когда в армии хронический недобор, превращает каждую сессию в борьбу за выживание. А регулярные сообщения в прессе об очередном возвращении на родину очередного призывника в цинковом гробу со следами огромного количества пыток на теле, переломанными костями и диагнозом, что, мол, умер он в теплой казарме от насморка, чуть ли не венерического, и все это в мирное время, очень, я скажу, стимулируют к проявлению усердия в учебе.
К ручному управлению я привык еще во флотском госпитале, плюс практика доставки груза в системе Фолка (там тоже преимущественно на ручном ходил). И сейчас просто наслаждался полетом, хорошо проделанной работой, параллельно думая о своем, заодно переругиваясь с искином по поводу эффективности и энергоэкономичности выполняемых маневров.
Как обычно, когда занят каким-либо делом, время пролетело незаметно. На экране замигал значок, что погрузка, а вернее приваривание очередного остова к крепежу, закончена, все киберы находятся внутри корабля и можно смело начинать предпрыжковый разгон. Все, больше мне за управлением на сегодня делать нечего, — ручной вход в гиперпрыжок это смело, но глупо.
Что такое разгон перед прыжком — это фактически накопление кинетической энергии. Не буду вдаваться в подробности, но контур джампового двигателя, высвобождая ее, и перемещает корабль в пространстве. Тут важна точная настройка по хреновой туче параметров, от скорости и массы до возмущения гравитационного поля и плотности космической пыли. А то поведет контур, высвободится энергия в какое-нибудь «левое» русло, и все, привет предкам! Именно поэтому внутрисистемные прыжки такие сложные, и исполняются исключительно по маякам, расстояния слишком маленькие, очень маленькие допустимые диапазоны и слишком большие погрешности получаются соответственно. И вероятность удачного прыжка не один к миллиону, как принято в норме при межсистемном передвижении, а один к трем, например, или вообще девять к десяти. Собственно, на такие разгоны да на последующее энергообеспечение и тратится львиная доля всего затрачиваемого топлива.
Корабль лег на новый курс и начал уверенно набирать ход под бдительным контролем искусственного интеллекта, несколько тысяч раз в секунду сканирующим обстановку и вносящим корректировки в параметры разгона. Где-то часа через три мы совершим прыжок, и можно будет спокойно идти спать, потому как масса «Макава» с приваренными к нему остовами чуть ли не в три раза увеличилась, и длится он будет не меньше стандартных суток. Можно будет и отдохнуть, и текущую проверку бортовых систем провести, а то что-то мне последнее время сбои в системе топливной рециркуляции не нравятся. Оно, конечно же, не критично, но все же обратка есть обратка — на расход влияет достаточно сильно.
Перед глазами появилась ярко-красная табличка, сопровождаемая сигналом тревоги, — корабль подвергся ракетной атаке.
Как?!! Я моментом подключился к управлению, задвинув искин на его законное второе место. Какого хрена!!! Корабль преследовал с десяток ракет, стареньких, конечно, но это ничего не меняло. Мне одинаково неприятно погибать что от взрыва новой, что старой боеголовки. И ведь время, суки, подобрали, когда особо никуда не свернешь, если в прыжок войти хочешь.
От «Макава» отделились несколько десятков противоракет и, разобрав цели, устремились прочь от кормы. Ну что же, две трети навесных контейнеров с противоракетами опустели. Я почесал внезапно засвербевший затылок и с силой ударил об подлокотник ложемента.
Какого хрена!!! Откуда эти ракеты взялись?! И вообще, почему ракеты?! Во фронтире ими почти не пользуются, это же дорого!!! Старые запасы, с войны оставшиеся, уже как лет двадцать назад закончились. На «Макаве» противоракеты эти, наверное, с того времени и стоят, бездействуя. Тут все поголовно на энергетическом вооружении сидят, а те, у кого ракеты все же есть, как правило, с кем-то из Содружества сотрудничают плотно. И им я нафиг не сдался, ни живой, ни мертвый, никакой, не того полета птаха.
Тут на внутреннем экране всплыли два корабля, идущие параллельными курсами, медленно, но неотвратимо сокращающих расстояние. Корабли надо сказать, совсем не стандартной конструкции, нигде в каталогах не зарегистрированной. Ничего не напоминает? Каждый длиной в сто двенадцать метров, формой похожие на клык какого-нибудь хищника, заостренный и загнутый к носу. И мне на этом изображении было очень четко видно, как на каждом из загонщиков засверкали вспышки энергетических выстрелов.
Энергетические орудия это, конечно же, лучше, чем ракеты, но тоже радости от них, в мою сторону направленных, не много.
А ракеты между делом никуда не делись, всего две из них, но прорвались и рванули в задней полусфере. Хвала всему — не ядерные оказались. Но задний щит, хоть на время, но смело начисто. Если бы не старые корабельные останки, на стрелу приваренные и на себя весь удар принявшие, имел бы сейчас полный трюм поражающих элементов. Хотя это сомнительно, даже мой старенький грузовик бронирован достаточно, чтобы кинетические поражения от чего-то не очень большого, даже с большой скоростью летящего, без особых проблем выдержать. Тут что-то не то…
Ага, вон, у остова аварского фрегата, который справа прикреплен, капитально надрезало верхнюю часть. Проплавило нафиг наполовину глубины. Вот в чем фишка, — одноразовое залповое лучевое орудие, мощным взрывом перегружаются щиты и луч, на такой сверхмалой дистанции прожигает, правда почти не прицельно, зато почти любую броню… Хе-х, это что же, мне, получается, повезло, что я всяким старьем увешан, как ежик иголками?
Щит на задней полусфере еще не восстановился, а по закрытой корабельными останками стреле грузового трюма уже вовсю забарабанили разряды когерентной плазмы. В вакууме, конечно, звуки не передаются, зато переборки от напряжения трещат, только в путь.
Сканеры обнаружили еще одну цель, идущую пересекающимся курсом. И вот это меня добило окончательно, потому как стало ясно, что за ребята меня преследуют, и от перспективы оказаться в их руках, озноб прошел по всему позвоночнику.
Я сверился с объемной картой, постоянно висевшей на периферии сознания в режиме слияния, оценил проложенный ранее искином курс до Фолка, прикинул расстояние и заложил крутой вираж, при этом, перекинув всю мощь, прямо скажем весьма скромную, искусственного интеллекта «Макава» на расчет гиперперехода, отдав в полное его распоряжение свободные ресурсы своего мозга. Выждал несколько секунд, требуемых для предварительного расчета, и отдал команду к принудительному прыжку.
Да, это очень опасно, и скорость слишком мала, и расчет выполнен без углубленной проработки деталей, да и контур гиперпривода сбоить будет нещадно. Короче, шансов у меня приблизительно пятьдесят на пятьдесят, — либо получится, либо нет. Но это все равно намного лучше, чем попасть в руки кочевникам и пойти на генетический материал, то есть на органы или на материал к размножению, что тоже в их интерпретации с жизнью не совместимо. И в бой с ними не особо вступишь, — не на чем.
Натужно зашумел гиперпривод, по кораблю прошла нездоровая вибрация… Реактор выдал пик нагрузки, в кабине отчетливо запахло озоном, походу, что-то погорело, связь с искином пропала, но это уже не особо важно, потому что корабль уже вошел в прыжок. Хорошо, что разгерметизации не произошло, хоть я и в скафандре (жизнь научила в последнее время), но проблем бы мне это доставило заметно больше. Голову пронзила жуткая боль, аж зубы заскрипели, — эхо некорректной перегрузки от совместной работы с искином, который куда-то пропал, сука.
Прыжок продлился чуть более семи часов, ровно столько, на сколько хватило топлива в баках до маневрового минимума при таком энергетически неэффективном режиме. Такая отсечка на всех кораблях стоит, по понятным причинам. Но мне от этого было не легче, точнее информация о том, что у меня еще есть топливо для маневра, не особо радовала на фоне того, что один искин у меня сошел с ума, а второй разметало в клочья попадание в грузовую камеру. Даже обидно как-то, только один пробой брони случился, и тот в грузовом трюме умудрился угодить именно в ту камеру, где родной макавовский искин хранился. И дело не в управлении, сманеврировать я и сам легко смогу, чай, это моя прямая обязанность, а в том, что без искина мне расчет прыжка до Фолка просто не сделать, это при условии, что я где-то топливо достаточного объема раздобуду.
А завершился переход, судя по времени и общим показаниям приборов, в смежной системе красного карлика. Причем от системы Фолка она отстояла еще дальше, чем 22–24-ЗС, и собственного имени не имела, а номер в каталоге был 22–24–6СХ, который ни о чем, кроме как о ее просто смехотворных по космическим меркам размерах, не говорил, и теперь «Макав» дрейфовал от точки перехода к ее центру с остаточной скоростью, гасить ее я не стал, топливо экономя, тем более я и так двигался в нужном направлении.
Вопрос с топливом меня волновал хоть и сильно, но совсем не так, как сумасшествие искина. Такое изредка встречается, когда проходит смещение искусственных нейроцепочек в синтетическом геле, составляющем начинку искина, под воздействием пробоя в энергопотреблении, вызванного, как правило, электромагнитными колебаниями. Тут все понятно. Вопрос, когда эта хрень прекратится и прекратится ли вообще? Что-то мне подсказывало, что надо искать себе другой искусственный интеллект и делать это, пока не совсем поздно, то есть пока не кончилось топливо, потому что медленно умирать в обесточенном корабле мне совсем не хочется. Интересная задача, в особенности в секторе, где до меня наверняка уже все ценное, как и во всех более или менее безопасных системах, выскребли. Тут вопрос в другом, считали ли те, кто здесь мародерствовал по-тихому, топливо ценностью или нет, хорошо бы, чтобы нет. Хотя иного более или менее адекватного решения в обозримой перспективе и так не предвидится. Поэтому я, отрубив все, что можно, засел за сенсоры, учитывая, что дрейфую я в нужном направлении и это может принести какой-либо результат.
Так продолжалось пять дней, а затем я достиг малой планеты, вокруг которой в изобилии встречался различный техногенный мусор. На сердце сразу полегчало, можно сказать, вернулся в привычную обстановку, стабилизировал орбиту и выпустил дроидов, чтобы они отсоединили все еще нагруженные на корабль остовы. Хватит их на себе таскать, во время дрейфа они мне помехой не были, а вот при маневрах, боюсь, ноша эта сейчас не по моему ветхому грузовозу. Ну да спасибо им все-таки сказать надо, потому как они собой мой корабль капитально прикрыли.
Когда излишний груз был сброшен, и, бессистемно вращаясь, отвалил от корпуса на новое место упокоения, я синхронизировал орбиту и состыковался с ближайшим обломком линкора, судя по опознавательным знакам, кусками сохранившимся на выжженной обшивке, — аварского. Запустил дроидов-техников внутрь, на разведку. Надо сказать, что это достаточно муторно, дроиды хоть и действуют самостоятельно, но отчеты присылают по нескольку пакетов в секунду, и без искина отсортировывать что-то полезное из них очень сложно. Такого я не ожидал, поэтому большую часть всей информации я тупо складировал в памяти для последующей передачи в более компетентные и, что не менее важно, искусственные мозги.
Остатки топлива в баках мне найти все же удалось, что было вполне реально, как я и предполагал, — никакой уважающий себя мародер связываться с такой мелочью не будет. Про не уважающих себя предпочитаю для душевного спокойствия не думать. А зря, все остальное выскребли отсюда уже лет так сорок назад, и топливо бы забрали, если бы оно в пористых органических структурах не рассеяно было, что делало его сложно извлекаемым отдельно от бака. А снять поврежденный бак с линкора… Ну-ну… Милости просим.
Ну я снимать и не собирался, подвел «Макав» к ближайшей пробоине, которая не то чтобы возле самого бака, но по крайней мере самая близкая к нему была, и жестко закрепился захватом. Дальше пошла переделка уже самого корабля. Зачем снимать бак, если можно к нему напрямую запитаться? Да, это очень не технологично, варварски не безопасно и, да, для этого требуется масса времени и усилий, но это вполне выполнимо, если сильно припрет и не боишься половину своего корабля разобрать. Я боюсь совсем другого.
На всех кораблях топливо хранится, независимо от конструкции бака, однозначно в замороженном состоянии. Потому как даже антиграв не всегда в состоянии полностью инерцию погасить, а болтанка на борту космического корабля, несущегося сквозь пространство со скоростью, трудной для восприятия неподготовленным сознанием, да еще и между несущими элементами, куда обычно баки ставятся, никому не нужна. И перед подачей в реактор топливоприемник его разогревает до определенной температуры и давления, это одновременно и безопасно и практично.
И вот, исходя из этого принципа, я и решил запустить один из топливоприемников «Макава» в одну из резервных емкостей аварского линкора, с той лишь разницей, что качать он будет энергоноситель не в реактор, а другой бак. По типу той самой обратки, которую я во время дрейфа все-таки починил. А то, что топливо в космосе пятьдесят лет проболталось, так это совсем не страшно, у него срок годности «бессрочный».
Да, если бы я в свое время резервный реактор не снял, то сейчас на такой операции можно было смело поставить жирный крест, потому что разбирать реакторную часть корабля в открытом космосе и силами десятка ремонтных дроидов-универсалов это не просто идиотизм, а идиотизм, возведенный в ранг искусства. Теперь становится понятно, почему топливо так никто и не слил… Хотя идея с дополнительно вынесенным топливоприемником очень интересна, надо ее на своем будущем корабле реализовать, не полениться, а то случаи, как говорится, разные бывают.
Так вот, пока бак заполнялся, и у меня на душе слегка отлегло, уже привычно забитый маркерами обломков экран навел меня на некоторые размышления. А почему это именно вокруг этой планеты такая высокая, да что там, просто фантастическая по сравнению с девственно чистыми орбитами других малых планет в системе плотность обломков. И почти все они принадлежат крупным кораблям. Что на этой планете было такого, чтобы для его прикрытия можно было пожертвовать целой эскадрой?
Закончив перекачку, а бак свой я заполнил полностью, хотя и зря, наверное, ввиду возможных маневров рядом с крупным космическим телом, приступил к новому для себя занятию, а именно тотальному сканированию поверхности малой планеты с минимально допустимой орбиты.
Хорошо, что почти все системы на корабле имеют малые управляющие… назовем их привычным словом — компьютеры, потому как до уровня даже самого примитивного искусственного интеллекта они не дотягивают. На современных же кораблях они представляют собой полноценные искины, причем взаимозаменяемые, что характерно. Я, кстати, такое положение вещей обоими руками поддерживаю. На «Макаве» вот тоже три шахты под искины предусмотрены, только вот две из них демонтированы, а я по неопытности их и не восстановил, для внутрисистемных полетов одного искина вполне достаточно, а потом как-то все закрутилось-завертелось…
Так вот, если бы даже этих систем, относительно примитивных систем, тут не стояло, то можно было смело все бросать. А тут хоть визуальную обработку и кое-какую систематизацию, но мне предоставили. Чего вполне хватило для вычленения наиболее интересных для поиска пока еще неизвестно чего, но по всем косвенным признакам очень важного, районов.
А косвенные признаки здесь были очень даже заметные, кратеры от разрывов, многокилометровые борозды проплавленного грунта… Атмосферы-то нет, притяжение тоже на уровне нашей Луны. Идеальное место для базы флота, что временной, что постоянной. Вот ее-то, родимую, я и искал, и все мои надежды напрямую с этой гипотетической базой и были связаны. Где же как не на ней искинам россыпями валяться.
Однако сканеры показывали полное запустение и тотальное разрушение. Я два раза совершал посадки, причем сажал корабль неразъемно, именно этим малые планеты для флота и удобны. И каждый раз находил остовы зданий, разбросанный мусор, кучу разрушений и абсолютно ничего полезного. Кстати, ни одного трупа я не нашел, что не может не радовать. Тут либо похоронные команды постарались, либо кто-то другой всю органику собрал, возможно в гастрономических целях, например архи. Потому как в то, что это все сделал кто-то из черных археологов, которые тут после войны околачивались, искренне не верю. Я бы лично такими делами заморачиваться не стал… И не потому, что черствый или циничный, хотя и это тоже, а просто объем работ очень большой получался.
Как бы то ни было, но абсолютно ничего ценного я не нашел, ни на остатках базы, ни в ее окрестностях. Поднялся обратно на орбиту и принялся бесцельно нарезать витки. Не могу сказать, что сильно расстроился, в конце концов, разного космического мусора, бывшего когда-то кораблями, тут было немерено, где-нибудь я по-любому хоть какой искин да найду. Другой вопрос, сколько времени мне на это понадобится, может, год, а может, и десять. Задача приблизительно такая же, как про иголку в стоге сена, только размеры стога надо взять побольше.
А тут еще и базы изучать не получалось, вроде и время есть, и мозг чисто механической информацией загружен, ан нет. Начал учить базу «Конструктор», с сугубо меркантильными целями.
Техником быть конечно же хорошо, а вот конструктором лучше. И даже не в том дело, что эти знания мне в сложившейся ситуации помогут осознать целостность всей процедуры потрошения кораблей, потому как база «Техник» обучает, как тот или иной агрегат собрать-разобрать-починить, снять-установить-настроить, запустить-отключить, и это понятно. А база «Конструктор» обучает различным методам, как эти все агрегаты эффективнее в одной конструкции соединить, да еще и чтобы все работало при этом и не разваливалось.
И вот какая штука получилась, первый, ознакомительный, уровень проскочил, как обычно, за час с небольшим, второй за семь часов, а вот третий учу уже больше пяти дней, и ни конца ни края этому обучению еще не видно. И ведь не сказать, что база особо большая или сложная, не больше того же «Техника». Да, изучаю я ее в фоновом режиме, от чего скорость усвоения заметно падает, но не настолько же… Эх где же мои показатели три базы по четвертый уровень включительно за три-то дня, пусть в медотсеке, пусть в полной отключке сознания, но это все равно круто! Как позже узнал, просто невероятный показатель, тогда особого внимания не обратил, а сейчас… Тут на ум сразу два варианта приходят. Первый — мозг на данном этапе знаниями пресытился и дальше обучаться желанием отнюдь не горит, продолжительного отдыха требует, гад. Второй — нейросеть-то у меня кривая, о чем я благополучно позабыл, и теперь эта кривизна начинает проявляться, точнее до этого проявлялась в повышенной эффективности обучения, мозги мне подпаливая (неудивительно, что Лиина мне тогда дальнейшую учебу запретила), а сейчас стабилизировалась и в норму вошла. Для местных-то это вполне обычное явление — базы месяцами изучать.
Это так, что на ум приходит, есть, конечно, еще и третий и четвертый варианты, типа все вместе, друг на друга наложилось, но они слишком уж обобщенные, а я не искин, чтобы вероятности с десятком нулей просчитывать.
Но собственно именно благодаря «Конструктору» я и догадался, о в сущности, не сложном, но сейчас безусловно спасительном способе заправки.
За такими размышлениями я начал рассматривать следы от сошедших в свое время с орбиты обломков, пропахавших на поверхности планеты глубокие борозды, сейчас образовывающие своеобразные узоры. Искин-то не работает, а я сенсоры просто забыл отключить, вот они, на сканирование планеты и настроенные, мне картинку и выдавали. Красивые, кстати, узоры, интересные в своей бессистемности.
Вот на одной из черточек в этом бесконечном узоре, витке, наверное, на девятом-десятом, я, до этого тупо пялившийся в экран и раздумывающий о своих смутных перспективах, заметил какую-то неправильность, отличие от остальных, которое вначале привлекло мой замылившийся было взгляд, а потом и все внимание целиком. В принципе борозда как борозда, пунктирная, от обычного куска двигательного отсека среднего крейсера, потерявшего орбитальную скорость и рухнувшего на планету глубиной вначале двадцать девять, а в самом конце семь метров, ничего необычного, учитывая местные реалии.
Все на месте, и прорывы в тех местах, где вращающийся обломок от грунта отскакивал, и воронка на месте самого падения, вот только ближе к концу встречается еще один элемент, вытянутый, почти двухсотметровый, правильной формы, из смещенного, потревоженного грунта, аккурат поперек траектории падения лежащий. Я бы и не заметил, без искина-то, но вот больно уж похоже это выглядело на палку, или еще что продолговатое, на дне моря или речки под слоем песочка лежащую, на которую случайно наступили, и вокруг нее сразу песок по контуру деформируется очень выразительно. Помню, таким макаром лет в одиннадцать весло нашел и очень этим гордился, хотя его и выкинуть потом пришлось, потому что к дедушке в машину не влезло. Под водой все следы слишком недолговечны, но поверхность малой планеты, не имеющей атмосферы, это несколько другое, тут такие изменения — на века.
Нервное возбуждение от возможной находки еще не улеглось, а я уже подводил «Макав» к выбранной для посадки более или менее ровной площадке, хотя для него это было и не особо необходимо, но инертность мышления вкупе со сложившимися за жизнь стереотипами делают свое дело.
* * *
Первым делом прикрепил к боевому скафандру все имеющиеся у меня примочки…
Ремонтные киберы этот корабль уже обследовали и завалили меня такой кучей информации, что основное, что мне из нее удалось вычленить, так это то, что там абсолютно безопасно. Как только может быть на разбитом корабле, лежащем на поверхности малой необитаемой планеты в необитаемой же покинутой всеми разумными системы, — если что, помощи можно в принципе не ждать.
Вся остальная информация тоже была, и по оборудованию, и по корпусу, только вот проверять ее мне придется самому, потому как киберы о состоянии, к примеру, реактора или гравикомпенсатора вкупе с системой жизнеобеспечения в отчете указали достаточно емко, то есть одной фразой — есть в наличии. И все, ни работает ли, ни количества, ни прогноза по текущему ремонту и демонтажу, ничего конкретного, что на дроидов совсем не похоже. Но самое главное, там был искин, не разбитый, не сгоревший, а просто отключенный от питания. Естественно, ни модели, ни года и мечта производства дроиды сообщить не удосужились, как и обо всем остальном, теперь уже моем имуществе, ну да ладно, может, я просто эти пакеты и не просматривал, или отсек, когда телеметрия пошла, чтобы хоть что-то понимать в этом нагромождении различной, зачастую не связанной между собой информации.
Закончил собираться, выбрался через шлюзовую камеру в пустотную часть трюма и уже оттуда, спустившись по грузовой аппарели, ступил на серый каменистый грунт и пешком направился в сторону найденного корабля. Вокруг меня семенили паукообразные ремонтные киберы, спереди, сквозь линию горизонта был виден пояс обломков, а за ним начинался величественный в своей неторопливости восход звезды. Красиво, блин, только надо побыстрее до места добраться, чтобы за корпусом прочным от палящих лучей укрыться.
Забрало поляризовалось — включился светофильтр. Так-то ничего страшного в облучении нет, боевой скафандр и не на такое рассчитан, но все равно как-то не по себе…
Отвлекшись на восход, слегка отклонился от проложенного киберами маршрута, не заметил, как взошел на холм и остановился на самой его вершине, гравитация-то совсем не та, что на корабле, тут гравигенераторов нет, и если бы не компенсаторы псевдомышц скафандра, прыгал бы сейчас, как тот кенгуру. Обернулся назад, на ровную цепочку следов на фоне серой безжизненной пустыни, очень уж сильно мне этот пейзаж лунный напомнил, который обычно в голливудских фильмах показывают. Как там товарищ Армстронг говорил: «Один шаг для человека, — огромный шаг для человечества». Ню-ню… Не могу сказать, что я его сейчас понимаю, но что-то в этом есть, в особенности, когда осознаешь, что за, пусть и не очень тонкой, скорлупой скафандра царить почти полный вакуум, а пыль под ногами ничего общего с земной практически не имеет. Вот тогда пробирает… Похвастаться бы кому, но боюсь, никого в радиусе минимум десятка, а то и двух световых лет таким подвигом не впечатлишь.
Корабль лежал под пятиметровым слоем грунта, пересекая борозду кормовой частью, в которой теперь зияла достаточно большая, метров в десять, рваная пробоина на фоне обширной вмятины от удара падающего фрагмента куска двигательной секции. Таких повреждений не случилось бы, будь он на орбите, бронеплиты на такие моменты рассчитаны, от вмятины, конечно, никуда не денешься, но вот пробоины наверняка не возникло, даже с отключенными силовыми полями. А вот на планете, пусть и с низкой гравитацией, даже странно, почему его вообще по кусочкам не разорвало, несмотря на то что удар прошелся по касательной, закон сохранения импульса еще никто не отменял.
Длиной корпус был сто восемьдесят — сто восемьдесят пять метров с учетом отвала грунта и имел продолговатую, утолщающуюся к носу, а не к корме, как это чаще всего встречается, форму. Почему я так решил? Да потому, что возле вмятины, там, где как раз проход образовался и где грунт от удара разметало (хоть и не сильно, атмосферы-то нет) отчетливо выступает выносная гондола одного из двигателей и совсем не соплом вперед.
Не могу сказать, что меня это не заинтересовало, кораблей с аналогичной конфигурацией я в базе «Пилот» не нашел, хотя он и немного напоминал «„Макав“–1МКЕ», но у того, как и у большинства расстыкующихся кораблей, двигатели спереди находятся, а тут сзади, по классической схеме. При этом корабль однозначно человеческий, это в самом первом пакете от обследовавших его ремонтников пришло. Черт, теперь мне даже обидно, что я не все их пакеты с отчетами об обследовании просмотрел, ну подумаешь, потратил бы пару недель…
Ну вот, собственно, и импровизированный, можно сказать, естественно образованный вход. Обшивка на первый взгляд стандартная, броня выглядит сильно потасканной, такое впечатление складывается, что у них долгое время силовое поле работало из рук вон плохо, но ничего больше необычного.
Киберы вокруг засуетились, почуяли железки безмозглые рядом объект для потенциального ремонта или разборки. Нет, определенно зачатки зачатков интеллекта уровня собаки у них есть. Могли бы и полноценные искины ставить, хотя зачем им мозги, еще не было случая, чтобы они со своей прямой обязанностью не справились… Мозг такая интересная штука, что зачастую вреда от него намного больше, чем пользы.
Взял в руки винтовку, рукоятка скользнула в руку, уже привычно щелкнул зажим крепления, перед глазами появилась прицельная сетка и тактическая панорама. Без вспомогательного искина это, конечно же, совсем не то, но если вдруг какой дряни космической приспичит на меня полезть, — мало ей даже так не покажется.
Я сосредоточился и вслед за киберами, аккуратно ступая, хотя сам не понял, зачем такие предосторожности, сунулся в проем.
Хрена себе! Как-то я с первичной оценкой в необычности маху дал… Толщина броневого покрытия здесь, в кормовой части у этого корабля, два с половиной метра, это на срезе пролома отчетливо видно, а корму, как правило, бронируют совсем не так сильно, как нос, полезную массу экономя, к примеру, на тяжелых крейсерах Содружества броня в носовой части обычно метр-полтора. В голове проскочили какие-то ассоциации, но толком не оформились, зато датчик скафандра сигнализировал о резком выбросе адреналина. Еще бы, от чего-то во мне появилась уверенность, что совсем не стандартный это корабль. Дальнейшее обследование по мере продвижения по внутренним коридорам, благо дроиды все проходы доступными сделали, не заморачиваясь с дверями и люками, а просто переборки прорезав, где надо, меня в этом только уверило.
Начнем с того, что у этого боевого корабля, а что это боевой корабль, у меня сомнений не осталось, после того как обследовавший носовую часть кибер сообщил, что толщина брони в носовой части больше чем четыре с половиной метра, было аж четыре полноценных реактора, причем довольно стандартной конструкции. Четыре реактора это очень много, обычно на корабль крейсерского класса ставят один основной, стандартный, и один или два резервных, поменьше да послабее, а тут все четыре основных, да еще и заточенные под совместную работу. Два двигателя повышенной мощности, это-то как раз понятно, при таком уровне бронирования, чтобы корабль более или менее скорость мог набирать, двигательная установка должна быть как минимум на уровне тяжелого крейсера, а лучше малого линкора. Гравигенератор один, и как обычно, вшит в контур двигателей, причем к обоим. Системы жизнеобеспечения как таковой не осталось, основной модуль разрушен прямым попаданием, которое корпус насквозь пронзило, резервные же модули давным-давно израсходовали свой ресурс и сейчас представляли интерес только с точки зрения эластичных трубок подачи смеси и остатков проводов. Искин, судя по схеме, находился в подрубковой шахте и был на корабле один. Ну да это вполне понятно, если он уровня, скажем, линкора, то смысла ставить второй просто нет, в качестве резервного можно такой же, как у меня на «Макаве» установить, но это перестраховка, у военных искинов уровень надежности на несколько порядков выше, чем у гражданских, потому как выходят из строя они обычно вместе со взрывом всего корабля.
В грузовой трюм входа не было, вскрыть не смогли пока, да и сам он представлял собой скорее сейф. Ну да вскроем еще, какие наши годы, пару деньков попилим и залезем…
По центральной оси располагалось орудие главного калибра… Тут в принципе стало понятно, зачем здесь такая мощная энергетическая установка. Орудием главного калибра служила магистральная ионная пушка, протянувшаяся по центральной оси почти до самого двигательного отсека и сделавшая бы честь любому тяжелому кораблю, не знаю, какой она мощности, но, судя по характеру повреждений системы жизнеобеспечения, со сквозной пробоиной, очень нехилой, думается, из аналогичной установки полученной. Потому как из такой «пушки» по простым фрегатам смысла особого стрелять нет, хотя… Если мощность искина позволяет быстро менять векторы прицеливания, а здесь она явно позволяла, и силовая установка выдает достаточно мощности для коротких серий импульсов, что тоже по количеству реакторов вполне очевидно, то да, получается по-настоящему грозный универсал. И это я еще не считаю шести противоракетных плазменных турелей, которые такой мощности, что вообще не уступают главному калибру эсминцев сейчас.
Чего здесь не нашел, так это полноценного силового щита, он тут, конечно же, был, но такой слабый и непонятный в плане примененных технологий, что я поначалу принял за резервный гравикомпенсатор, еще долго рассматривал, пытаясь понять тип конструкции, потом надоело, плюнул и пошел дальше.
Рубка корабля была рассчитана на четырех членов экипажа. Кстати, бронепереборка, прикрывающая в нее проход была распахнута, так что терять время на вскрытие бронекапсулы мне не пришлось, экраны давно были мертвы, а на панели управления не было ни одной надписи, как и кнопки. А зачем? Все сенсорное. В двух креслах, видимо пилотских, лежали две мумии, в броне, все как полагается на флоте, с закрытыми забралами. Интересно, что же их убило, с виду целехонькие, ну насколько это к мумии может относиться. Ан нет, в потолке рубки зияло такое же отверстие, как и в отсеке системы жизнеобеспечения, мгновенная смерть от излучения, забрала захлопнулись автоматически уже у трупов. Но срок прошел уже достаточный, чтобы не волноваться, шесть с копейками веков как-никак.
Догадку надо было проверить. Я присел возле одной из мумий и стер слой пыли с плеча, на бронепластине экзоскелета красовался серебряный меч, пронзающий сине-зеленую планету… И почему я не удивлен.
Только в один период тут корабли таким слоем брони покрывали, и с полями силовыми напряженка была. Оттого и лепили даже на малые и средние корабли орудия непомерных мощностей. Период смутного времени, период расцвета Иллы, чей герб я сейчас и наблюдаю.
Утащить на верфь этот корабль я не смогу при всем желании, просто с планеты не подниму, болтался бы он в космосе, — другое дело, а так — дудки. А жаль…
Пришел доклад о сроках демонтажа и вскрытия трюма, понадобится не меньше двух недель, зато демонтировать искин можно сразу и потом в течение дня его установить уже у себя. А вот для демонтажа всего остального понадобится время и, что самое печальное, дополнительное оборудование, желательно полноценный ремонтный комплекс, между прочим, хреновую тучу бабок стоящий, которые сейчас, кстати, еще и не мои.
Ну что же, оставляем всех, кроме одного дроида, здесь, демонтируем искин, ставим его на «Макав» и, если все будет нормально, то дуем к Тоготу необходимое оборудование клянчить. Черт, придется его в долю взять, иначе не даст.
Пока искин демонтировали, прошелся по ведомости демонтируемого же оборудования. Судя по всему, почти все оно в той или иной форме пригодно к работе, естественно, чинить его придется, и не просто чинить, а менять всю электронику, блоки управления, обмотку и еще целый ряд комплектующих на более современные. Благо они не слишком отличаются, ни по разъемам, ни по принципам работы, разве что размерами современные намного меньше. Шесть с половиной веков прошло все-таки, я вообще, если честно, удивлен, что почти все тут ремонтопригодно. Нет, понятно, что технологии примененные тут разработаны с огроменным запасом прочности, но не настолько же. Зато, с другой стороны, понятно, почему за руинами древних такая охота идет, если и там все в не намного худшем состоянии, даже небольшая часть, то это просто технологические Колымы… э-э-э, нет, правильнее будет, Клондайки, получается.
Все, кроме искина, потому что он на самом деле просто мертв. Но это не значит, что его нельзя несколькими достаточно простыми манипуляциями оживить, и это достаточно просто, чтобы можно было проделать в полевых условиях. Только нужно для этого минимум два искина, условно мертвый и условно рабочий, сумасшедший тоже подойдет. Ибо что собой представляет абсолютное большинство искинов по конструкции — это герметичная колба из, как правило, прозрачного керамопластика, в которую залит синтетический нейрогель. В этом нейрогеле под воздействием электромагнитного поля образуются нейроцепочки, посредством которых вся мыслительная деятельность и память искина и происходит. И пока энергетическая подпитка поступает, хоть бы и минимальная, цепочки эти остаются и сохраняются сколько угодно долго, искин даже мыслить в таком состоянии может, анализировать полученную ранее информацию и саморазвиваться. Даже если питания нет, цепочки сохраняются еще в течение не менее десяти стандартных лет, а затем амба, распадаются полностью, уничтожая как данные, так и сознание искина, безвозвратно. Именно поэтому все корабли оснащаются дополнительными блоками памяти, построенными на принципах кристаллической решетки, которым плевать как на время, так и на питание, всем они хороши, только думать не умеют, у самых примитивных искинов они и вообще память заменяют. На этом корабле такого блока, кстати, нет.
Так вот когда нейроцепочки распались, нейрогель, при условии, что колба искина осталась без повреждений, может существовать бесконечно долго, и после подключения питания снова полноценно начать функционировать. По типу овоща… Потому как прошивка операционной системы в том же нейрогеле хранится, а с кристалла памяти без специального оборудования прошивку новую не залить, там что-то связано с правильным формированием нейроцепочек. Кристаллы вообще используются как некое подобие черных ящиков, с него прошивку устанавливать, — поседеешь, сплошь пассивная штука, почти без обратной связи, конечно, во фронтире подобного оборудования полно, тем более что это тупо преобразователь цифрового сигнала в код по типу ДНК, только гораздо более простой. Но у меня-то его нет…
Зато есть другой способ, вот для него-то и нужен второй искин, пусть и сумасшедший. Каждый искусственный интеллект оборудован встроенной резервной копией прошивки, то есть базовых компонентов операционной системы, чтобы при сбое ее легко можно было восстановить, более того, он это регулярно и делает при наличии системных сбоев.
Искин же не полноценная личность, у него нет и не должно быть самосознания, более того, это строжайше запрещено во всех законодательствах Содружества. И за такие эксперименты довольно серьезно карают, вплоть до конфискации имущества и принудительной корректировки личности, то есть превращения в идиота его создателя.
Вот только если искин «сошел с ума», а именно произошло смещение уже существующих нейроцепочек и он перестал выполнять основную функцию, а именно думать, то лечится это тотальным форматированием… Ну отформатирую я его, восстановлю работоспособность допустим, почему же я так не сделал? Зачем стал второй искин искать, если есть намного более простой путь? А как я полечу меж звезд без базы данных звездных карт, позывных и прочей хрени, что, оказывается, так важна… ну ладно, все это можно вполне с кристаллопамяти восстановить, если недельку времени еще здесь проторчать. Проблема-то в другом, — у меня на искине резервной прошивки нет. По закону, лицензируется только базовое ПО, прошивка, то есть, а уже всем тем, что из него разовьется, торговать как таковым нельзя, ибо гарантию на сознание или псевдосознание давать до сих пор никто не научился. Я же его со склада именно из-за этого по смешной цене в пятьсот кредитов и купил. Да мне и в голову не могло прийти, что он у меня полетит, а если бы и полетел, так родной всегда из трюма можно достать, и проблем как не было. Кто же мог подумать, что так все получится — родной искин размазан по стенкам, а мой — неработоспособен, при этом я нахожусь в необитаемой системе. Шанс на такое был не просто минимален, а ничтожен. Значит, судьба, ничего другого на ум не приходит…
И моя задача состоит как раз в том, чтобы попытаться скопировать нейроцепочки с одного искина на другой, тупо и без изысков, пока они на втором воссоздаваться будут, то по-любому кое-как, но на место встанут, потому как кривая в результате смещения нейроцепочка просто не даст корректного кода, а значит, не восстановится, но это не проблема, когда с переносом смещение частично устранится, чтобы искусственный интеллект заработал, — остальное он сам исправит.
Это не я придумал, такой способ в базе «Конструктор» рекомендован к созданию многоискинных структур на универсальных кораблях для объединения их псевдосознаний в одно. Вся лишь разница в том, что там данные копируются прямо в работоспособный искин, сначала в один, потом в другой, потом в третий и так далее. Затем они настраиваются, удаляют излишки, и вуаля, скажем, десять искинов работают слаженно, как один, но каждый над своим вопросом, и конфликтов у них не возникает, потому как псевдосознание у них одно на всех. Но почему же его тогда для восстановления не использовать?
С иллийского корабля искин демонтировали прямо вместе с шахтой, установил ее рядом со своей, пусть коряво, моя-то раза в три поменьше, наверное, и впрямь мощность их искина сравнима с линкорским, уж очень он здоровый. А в то, что в старости были более примитивные технологии, я больше не верю, опираясь на конкретные примеры, передо мной сейчас установленные.
Соединил обе шахты обычным оптико-волоконным кабелем, для копирования самое то, и включил питание. Для начала потестил иллийское оборудование, ничего толком не понял, в базе «Техник» его, естественно, нет, но вроде работает стабильно. Затем потестил свое, втайне надеясь, что дурь из этого синтетического хрена по какой-то причине самоудалилась, — все как прежде, базы данных есть, которые с ошибками, но использовать можно, а думать… Думать, он, видимо, эту почетную задачу мне предоставил.
Глубоко вздохнул, вызвал в нейросети интерфейс управления искинами и включил копирование. Пошел обратный отчет. Для полного копирования требовалось девять часов. Я еще постоял немного, помялся, а потом пошел спать. Сегодня был очень интересный, но и далеко не легкий день.
 | Андрей Буянов. Бродяга |