Такому клиенту Елизавета Травина отказать никак не могла. Дина Робертовна, лучшая подруга мамы Лизы, прибежала к успешному адвокату в слезах. Ее сын Лева оказался за решеткой, а его жена Гера бесследно пропала. Гера всегда отличалась скромностью и благоразумием, это совсем не похоже на нее – оставить любимых дочек свекрови, а самой сбежать в неизвестном направлении. Дина Робертовна уверена, что Гера не могла скрыться с любовником – она безумно любит супруга и никогда по своей воле не бросит его. Но куда, а главное, почему девушка уехала? И не связано ли поспешное бегство Геры с убийством Вадима Рыбина, в котором обвиняют его делового партнера Леву?..
Глава из книги:
Приехав в Маркс и поселившись в гостинице поздним вечером, Глаша, оставив в номере вещи, вышла прогуляться по городу, спустилась к заливу, размышляя над тем, с чего начать поиски родственников Рыбина. Побродив немного вдоль берега, она вернулась в его центральную часть, на площадь, и была приятно удивлена тем, что город не спит, что по улицам прогуливаются нарядно одетые горожане, много молодежи, отовсюду слышна музыка, вероятно, скоро в центральном клубе начнутся танцы. Было бы утро, она бы сразу же направилась в полицию и попыталась там расспросить о Рыбиных, а сейчас с кем можно поговорить?
Неподалеку от нее остановилась старая «Волга», вероятно, местное такси, из нее вышла пожилая пара, мужчина был подвыпивший, и его жена, пухленькая розовощекая женщина в помятом кружевном костюме, подставила ему свой локоть:
– Виталя, осторожно…
Воздух в городе был розовым от заката, пахло цветами, духами и как будто бы вином. Аккуратные, ухоженные цветники, высокие ели, старинное здание католического собора, превращенного в клуб, медленно загорающиеся уличные фонари. Город был уютным, красивым. И даже эта супружеская пара, направляющаяся к близлежащему кирпичному домику рядом с площадью, навевала романтическое настроение.
Глаша поравнялась с ними и обратилась к женщине:
– Добрый вечер! Вы извините меня, я только что приехала… Город у вас небольшой, все наверняка знают друг друга… Я разыскиваю человека по имени Владислав Рыбин. Какое-то время тому назад он владел санаторием где-то поблизости от Маркса…
– Владислав Иванович? – быстро отреагировала женщина, еще крепче прижимая к себе пьяненького мужа. – Как же, конечно, знаю. Да кто его здесь не знает? Он живет в Воруй-городе.
– Где-где?
– У нас тут район такой есть, люди назвали его Воруй-город… Да вам всякий покажет, где живет Рыбин.
– А как туда добраться? Это далеко? Такси можно вызвать?
– Да просто остановите любую машину, и вас отвезут. Здесь вам не Саратов, такси маловато, хотя расстояния не очень-то и маленькие. Вон мы тоже приехали на такси, вернее, нас просто подвезли…
Глаша поблагодарила женщину и отправилась искать попутную машину до Воруй-города. Подвернулся желтенький «жигуленок» с веселым и пьяненьким парнем за рулем. В машине было грязно, пыльно и пахло перегаром.
– Почему этот район называется Воруй-город? – спросила Глаша, рассматривая в открытое окно проплывающие мимо частные дома, магазины, банки, автовокзал.
– А там буржуи живут, – пояснил водитель, усмехаясь. – Сами сейчас увидите, какие там дома понастроили…
– Понятно. А вы Рыбина знаете?
– Владислава Ивановича? Конечно, знаю! Так вы к нему? – Он покосился на Глашу и оценивающе осмотрел ее. – Родственница или как?
– Да я племянника его ищу, Германа Рыбина. Или Вадима. Мы с ними знакомы еще с Иркутска…
– А… Ну, тогда все понятно. Только, боюсь, вы не по адресу едете. И вряд ли Владислав Иванович поможет вам. Во-первых, эти ваши знакомые сильно ему кровь подпортили, когда здесь жили. Чуть санаторий его не спалили, он даже хотел посадить Герку, но потом пожалел. Племяш все-таки. Ну, а во-вторых… – Он сделал паузу и посмотрел задумчиво впереди себя, словно на время забыв о пассажирке. – Сгинули они, братья-то!
– Как это – сгинули? Что вы такое говорите?
– В Африке их лев сожрал, что ли. Погибли они на охоте. Намибия ли, Колумбия, не знаю… Отправились туда золото искать, да и сгинули. Давно уже, лет пять тому назад. Так что зря вы к Рыбину приехали. Ничем он вам не поможет.
– А вы ничего не путаете?
– Да я их как облупленных знал! Они всегда золото искали. Они и на кладбище могилы разрывали, склепы, то бишь, немецкие, то в Турцию отправились искать какие-то захоронения… Очень они верили в то, что найдут золото. Страсть у них была. Золото и бабы. Все, приехали! Вон, видите большой дом с красивым фонарем? Это Рыбинский. Ну, женщина, желаю вам удачи. Ночевать-то вам есть где?
– Да, есть, да только с транспортом здесь у вас напряженка. Может, оставите свой телефон, я вам потом позвоню?
Владислав Иванович Рыбин, крупный высокий мужчина, оказался довольно приятным и вежливым человеком. Показав свое удостоверение помощника адвоката, которое Рыбин внимательно изучил при свете фонаря, стоя возле калитки, Глаша сказала, что хочет поговорить с ним о его племяннике, Вадиме Рыбине.
– А почему ко мне? У него же отец есть, – пожал плечами Владислав Иванович и потом добавил: – Хотя он наверняка на рыбалке сейчас, его сроду дома не застанешь. Недавно поросенка закололи, хотел угостить брата, поехал к нему с мясом, а у него все заперто. Ну да ладно, проходите, пожалуйста, Глафира. Какое богатое у вас имя!
Стало совсем темно. Глаша уже и пожалела о том, что отправилась на поиски вечером. Надо было прогуляться по городу, поужинать где-нибудь да и отправляться спать в свой номер.
– Проходите, проходите… – Рыбин распахнул дверь и пригласил ее войти в дом. – Таня! У нас гости!
Вышла невысокая худенькая женщина в майке и джинсах. Волосы стянуты на затылке узлом, высокий лоб, гладкий, без единой морщинки. Кроткая, работящая, молчаливая – так охарактеризовала ее про себя Глаша.
– Это помощник адвоката, Глафира, она приехала к нам поговорить о Вадиме. Накрой нам чего-нибудь…
И Таня принялась собирать на стол. Глафира поначалу хотела ее остановить, сказать, что она сыта и что ничего не надо, но потом, вспомнив про поросенка, передумала. В таких домах всегда есть чем угостить городских жителей.
– Танечка как раз карасей нажарила! А какой окорок! Проходите вот сюда, в кухню, здесь у нас человек пятьдесят поместиться может! Я вообще люблю простор!
– Скажите, Владислав Иванович, когда вы последний раз виделись со своими племянниками – Германом и Вадимом Рыбиными?
– Ну… точно и не помню, давно это было. До того, как они отправились в Иркутск.
– А поточнее можно?
– Дайте-ка подумать… Это было в 2009 году, я тогда же выкупил свиноферму в Павловке… Скажите, а почему ими, вернее, Вадимом, заинтересовались адвокаты?
Глафира отметила про себя, что до Рыбина, пожалуй, еще не дошел местный слушок о том, что его племянников благополучно проглотил африканский лев.
Татьяна поставила перед Глафирой тарелку и блюдо с жареными карасями, потом на столе появилось нарезанное ломтями копченое свиное мясо, графинчик с водкой. Все выглядело так аппетитно, что Глафира не смогла удержаться и набросилась на еду.
– Вы меня извините, но у вас такие деликатесы!
– Угощайтесь!
Глафира промокнула губы салфеткой и откинулась на спинку стула. Первый голод был утолен.
– Так вы не ответили мне на вопрос: что натворил Вадим?
– А почему вы не спрашиваете о Германе?
– Потому что, когда вы пришли, сказали, что хотите поговорить со мной о Вадиме.
– Понимаете, я не знаю, насколько они вам дороги, ваши племянники…
– Два балбеса, – невольно перебил он ее, пожав плечами. – Вот и все, что я могу о них сказать. Фантазеры, романтики в определенном смысле, типа кладоискатели, но на самом деле просто ищут способ быстро разбогатеть.
– Но они работали на золотых приисках… А там – тяжелая работа. И не очень-то похоже на романтику.
– Вероятно, эта работа для них была вроде карточной игры, азартная, пахнущая золотом и возможностью прибрать к рукам это самое золото, вы понимаете, о чем я? Глафира, зачем ходить вокруг да около? Что еще натворили мои племянники?
– Насколько мне известно, Герман погиб в Африке, в Намибии, где оба брата занимались тоже золотом, но, вероятнее всего, все-таки алмазами…
Рыбин нахмурился.
– А вот Вадим совсем недавно объявился в областном центре, с деньгами и большим желанием вложить эти самые деньги в довольно-таки перспективный бизнес – производство минеральных удобрений…
– Хотите сказать, что Вадим сейчас в Саратове?
– Вам фамилия Северов о чем-нибудь говорит? Это его партнером стал ваш племянник.
– Постойте… Минеральные удобрения, Северов… Уж не про того ли Леву Северова вы говорите? Он жил и работал здесь у нас, в Марксе, какое-то время, очень хороший парень! Умный, работящий, ответственный… Мы были с ним и компанией моих друзей на охоте, он тогда как раз и познакомился с дочерью одного моего приятеля, Мышкина – Герой и женился на ней. Господи, сколько же воспоминаний сразу нахлынуло!
– И я тоже помню Северова, – сказала появившаяся в кухне с банкой молока в руках Татьяна.
– Татьяна, Вадим-то, племяш мой, разбогател, оказывается, и сейчас работает в Саратове! Как раз с Левкой!
– Думаешь, они были знакомы? – спросила Татьяна.
– Нет, точно нет. Когда Лева приехал сюда, Герка с Вадиком уже были в Сибири.
– Владислав Иванович, Вадима убили, – тихо произнесла Глафира, испытывая страшный стыд за то, что так плотно поужинала перед тем, как огорошить хозяев этой трагической новостью. – Вот почему я здесь. Елизавета Сергеевна Травина, адвокат, на которого я работаю, помогает расследовать это убийство. Полиция и прокуратура тоже, разумеется, работают, но в списке подозреваемых у них пока только один человек, это как раз ваш знакомый – Лев Северов.
– Постойте, дайте-ка все переварить… Когда?
– 11 мая.
– Как его убили?
– Его вытолкнули из окна собственной квартиры.
– Владик, как же это так? Вадима убили, а нам никто ничего не сообщил! – воскликнула Татьяна. – И где он сейчас? Его есть кому хоронить? А то мы поедем в Саратов… Господи, какой удар для отца…
– Думаю, что хоронить его некому, – ответила Глафира. – Хотя точно не знаю. Мы только начали заниматься этим делом. Нам до сегодняшнего дня было известно, что у него нет семьи, что он жил один, вот поэтому я и предположила, что хоронить там, в Саратове, некому.
– Мы с его отцом и похороним… – сказал Рыбин. – Я вот одного не могу понять: почему подозревают Леву? Зачем ему убивать Вадима? И как его убили, говорите, вытолкнули из окна? Да он молодой еще. Крепкий мужик! Вы можете рассказать подробнее?
Глафира рассказала о конфликте Северова с Рыбиным и об исчезновении Геры.
– Может, это несчастный случай? И вообще… Если Лева врезал ему там, на дороге, то это еще ничего не значит. Мало ли кому я бил морды, что же это, сразу подозревать человека в убийстве?! И кого? Левку-то? Глупости! А куда же Гера пропала? Да еще и детей бросила. Очень все это странно, но и совпадением это тоже трудно назвать. Тем более что она исчезла в день, когда убили Вадима… Я тоже думаю, что все это связано.
– Это больше похоже на бегство, – тихо произнесла Татьяна и прикусила губу. – Может, она что-то знает?
– Гера, Лева… Они не могут убить человека. Это очень светлые люди.
– А вам не показалось странным, что и Гера, и Вадим – оба из Маркса?
– Да кто их знает… Может, Вадим позволил себе что с Герой, а Лева об этом узнал, потому отвез за город, чтобы разобраться и врезать ему хорошенько… Но если бы он хотел его убить, что я не допускаю, то почему же он не сделал этого на дороге за городом? Кто-то помог Вадику выпасть из окна… Это мог быть кто угодно!
– Скажите, а нет ли кого-нибудь, кто мог бы рассказать о том, были ли Гера и Вадим знакомы раньше, было ли между ними что-то по молодости? Может, у них роман был, и Лева об этом узнал, или что-нибудь в этом роде?
– Даже и не знаю, – задумчиво произнес Владислав Иванович. – Город у нас, как вы правильно заметили, небольшой, поэтому, может, они и пересеклись где…
– У вас есть дети, Владислав Иванович? Это я к тому, что, может, они что-нибудь знают о своих братьях?
– Нет, к сожалению, детей нам Бог не дал…
– Надо спросить у Захара, в смысле у Вениамина Захарова, соседа Мышкиных, – сказала Татьяна. – Вот он точно все знает. Он всегда защищал ото всех Геру, был ей вместо старшего брата. Если Гера встречалась с Вадькой, то он точно знает.
– Адрес его можно?
– Карла Либкнехта, сто тридцать пять, кажется. Или сто тридцать семь, точно не помню.
– Татьяна, ты бы позвонила своей сестре, она должна знать номер его телефона…
– Да-да, я сейчас, – всхлипнула та. – Господи, да как же такое может быть? Гера погиб, Вадю убили… И никто нам не позвонил, ничего не сказал… Получается, если бы не вы, мы бы так ничего и не узнали?
– Я дам вам сейчас свою визитку, позвоните попозже, когда я вернусь в Саратов, и я помогу вам связаться со следователем, который ведет дело вашего племянника, он вам все расскажет, когда и где можно будет забрать тело для похорон. Да, вот что еще я хотела спросить. Скажите, Владислав Иванович, это правда, что кто-то из ваших племянников то ли ограбил санаторий, где вы были директором, то ли поджег…
– Да я вообще-то и сейчас там директор, вернее, хозяин. Да, было кое-что… Днем, когда двери были открыты, мои пацаны прятались там в коридорах, открывали окна, чтобы туда пробраться ночью в здание… Напаивали сторожа…
– Но что они там делали ночью?
– Да дураки – вот что! Там же кухня, и всегда остается еда. Вот они и подъедали там все, что было, это когда мальчишками совсем были. Ну а потом, когда повзрослели, они уже учились в строительном техникуме, стали приносить с собой вино, приглашать девчонок, устраивали там свои посиделки-полежалки… Один раз сигарету кто-то не погасил, постель задымилась… Музыкальный центр по пьяни вынесли, чуть ли не продали, хорошо, меня люди предупредили, я поймал их, мерзавцев… Значит, говорите, их больше нет…
– Скажите, неужели их отец, ваш родной брат ничего не знал о смерти Германа? Вы вообще знали, что они в Намибии?
– Мы ничего о них не знали. И не потому, Глафира, что мы такие черствые, бездушные люди, нет, совсем не поэтому. Просто и Гера, и Вадим всегда жили по своим, особым правилам, нормальная жизнь была не для них. Эгоистами были страшными, прости меня, Господи. – Рыбин перекрестился. – Они и про отца-то своего никогда не вспоминали. Вот вы говорите, они золото добывали. Думаете, бедно жили? Уверен, что нет. Так хоть прислали бы старику копеечку! Ведь брат мой, Саша, после смерти жены Кати, лет семь уже прошло, совсем в себя ушел. Только и делает, что рыбу ловит. Как уйдет утром, прихватив рюкзачок, так на островах и пропадает сутками, время убивает, а заодно и себя, как мне кажется. У него там, на островах, свои места есть. Скромный, тихий человек. Ничего ему не надо. Так на рыбе и хлебе и живет. Правда, рыбку продает, чтобы было чем за газ, за свет заплатить… Когда молодой был, все в его руках горело, такие дома строил, у него же руки золотые! Нутрий еще выращивали с Катей. Все в семье было, и достаток, и любовь. Не понимаю, в кого мальчишки такими бандитами выросли. Ну просто оторви и выброси! Не будь они моими племянниками, давно бы посадил их.
Глафира позвонила пьяненькому водителю, который, как оказалось, ждал ее звонка, похрапывая в своей дурно пахнувшей машинке, поблагодарила Рыбиных за гостеприимство, тепло распрощалась с ними и вернулась в гостиницу.
Она приняла душ и легла спать. И все пыталась представить себе, как завтра утром Рыбин разыщет несчастного в своем одиночестве, пропахшего рыбой брата и расскажет ему о той участи, которую уготовила для его сыновей судьба. Переживет ли отец такое двойное горе или же организм его с атрофированным болевым порогом после смерти любимой жены легко справится с известием, и Рыбин-старший, собрав рюкзачок и снасти, вернется на свою лодку и поплывет на острова?
Перед самым сном Глафира позвонила мужу, поделилась впечатлениями о Марксе, сказала, что хочет заиметь в своем хозяйстве коптильню.
– Глаша, я тебе две коптильни куплю, ты только брось свою работу, – услышала она старую песню Димы. – Мы с мальчишками тебя совсем не видим.
– Хорошо, я подумаю, – улыбнулась она. – Люблю тебя, милый. И спокойной ночи. Завтра буду дома.
– Спокойной ночи.
 | Анна Данилова. Признания грешницы |
Электронная книга: Анна Данилова. Признания грешницы