Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл.
По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют. Только им под силу расшифровать ребус, составленный убийцей и уходящий своими корнями в древнюю Москву, в старые раскольничьи тексты, в символику Святого Писания. Психологический триллер, полный неожиданных поворотов, погружает в атмосферу шумного мегаполиса, в котором жестокий убийца вытаскивает на поверхность древние пороки столицы, ее страшные тайны и мистическую символику, зашифрованную в хаотичном сплетении старых улиц, переулков и площадей…
Отрывок из книги:
Андрей позвонил в обитую добротной коричневой кожей дверь и не удивился, когда вместо обычного звонка раздались трели, близкие к соловьиным. Черт бы побрал этого любителя красивой жизни! И его подружку – Машу, по совместительству его стажерку. Иннокентий открыл ему почти сразу и встал на пороге своей квартиры, как герой двенадцатого года в портретном изображении в полный рост: небесной голубизны рубашка и джинсы – явно чтобы потрафить своему гостю. «А вот выкуси», – подумал не без внутренней ухмылки Андрей. В последние выходные он сходил в ГУМ и купил себе брючата. Классические, темно-синие, в вельветовый рубчик. Они стоили бешеных денег, и он сам на себя злился, когда вынимал кошелек из кармана. Злился, но вынимал-таки, потому как знал, что не сможет появиться перед этим выпендрежником еще раз в старых джинсах. А появившись, в ту же секунду понял, что час его торжества откладывается на неопределенный срок. Во-первых, поскольку хозяин был действительно молодцом, потому как даже изменил своей обычной элегантности, чтобы гостю стало уютнее у него в доме. И во-вторых – джинсы Иннокентия были такого качества, что Андреевы брючата сразу, прямо-таки на глазах, показались ему много менее интересными. Поэтому Андрей вновь вошел в состояние ставшего уже обычным для себя раздражения и, завидев в коридоре Машу, тоже в джинсах (сговорились они тут, что ли?), только кивнул. И просто почувствовал, как те двое обменялись за его спиной растерянными взглядами, от чего разъярился еще пуще.
